26. зорге и разведки

26. ЗОРГЕ и РАЗВЕДКИ
    
     Во всех произведениях о Зорге, естественно, выражается личное отношение к нему авто-ра. Но в одних - авторы выделяют его беззаветную преданность коммунистической идее,  защите Советского Союза,  как оплота мира во всем мире, борьбе против фашизма и милита-ризма. На основании фактического материала дается описание подвига, который совершила возглавляемая Зорге резидентура «Рамзай», раскрывается ее вклад в победу над фашистской Германией. Показывается как Зорге умело использовал свой разнообразный талант,  знания и обстановку для получения особо ценной секретной информации в интересах Советского Союза. 
     В других - авторы, фактические враги Зорге, иначе их не назовешь, настойчиво представ-ляют Зорге в качестве агента, который работал не только на советское Разведывательное управление, но и на германские и другие спецслужбы. Приводятся различные варианты, но всё, в конечном итоге, сводится к тому, что Зорге  активно сотрудничал с   военными  атта-ше-абверовцами из «Управления разведки и контрразведки» вермахта, и работниками гер-манской внешней разведки,  которые активно  использовали его в качестве источника необ-ходимой им информации по Японии и канала для передачи через него в Москву дезинфор-мации о планах гитлеровской Германии в отношении Советского Союза. При этом добытая резидентурой «Рамзай» с риском для жизни информация этими авторами полностью обесце-нивается под предлогом того, что она была или ложной, или уже была ранее получена Моск-вой по другим каналам.
     Чтобы не быть голословным самое время для начала  остановиться на утверждениях В. Сахарова, Е. Жидкова, Е. Горбунова и иже с ними о роли Абвера. Можно было бы не обра-щать внимание на их поверхностные и искаженные знания об этой организации, если бы они не использовали их для клеветы в адрес Зорге и не вводили бы читателей в заблуждение. Об-винения  являются настолько нелепыми и в тоже время настолько принципиальными, что пришлось уделить особое внимание истории появления, изучению структуры, целей и задач главного разведывательного и контрразведывательного органа вермахта - Абвера, который был создан  в нарушение  Версальского мирного договора  и разобраться более подробно в том, что такое Абвер, каковы его разведывательные и контрразведывательные функции и ка-кова его связь с германскими военными атташе.

      26.1 АБВЕР

     Этот  раздел является особо важным, так как он связан с рассмотрением  и разоблачением той базовой клеветы, которую возвели  и возводят до сих пор ряд  авторов, являющиеся яв-ными врагами  Рихарда Зорге, делая из советского героя-разведчика агента, работавшего как на Советский Союз, так и на Германию.
     Из  изученной литературы следует, что в 1919 году на правах отдела военного министер-ства Германии был создан немецкий военный разведывательный и контрразведывательный орган – Абвер (в переводе с немецкого – отпор, оборона, защита). Разведывательная работа велась через абверштелле при штабах приграничных военных округов, через официальные германские дипломатические представительства и торговые фирмы за границей.
     Абвер возглавляли разные руководители, в частности,  в число которых  входил полков-ник Бредов, расстрелянный по приказу Гитлера эсэсовцами в 1934 году в «ночь длинных но-жей».
      Краткая история  Абвера в данном случае представляет для нас интерес с 1 января 1935 года, когда его возглавил капитан 1-го ранга Вильгельм Канарис и начались значительные  изменения по численному составу, расширению задач и усилению влияния. В марте – мае 1935 года была принята новая структура вооруженных сил Германии, в соответствии с кото-рой вермахт подразделялся на три вида войск: сухопутные войска, флот и военно-воздушные силы. Был восстанавлен Генеральный штаб сухопутных сил, в структуру которого вошел от-дел военных атташе, возглавляемый до 1937 года Рабе фон Паппенгеймом (впоследствии ге-нерал-лейтенант). В дальнейшем в Генштабе сухопутных войск вермахта действовали четы-ре отдела: Отдел иностранных армий Восток (начальник подполковник Кинцель, а с  апреля 1942 г. – подполковник Гелен), Отдел иностранных армий Запад  (начальник - полковник Лисс), отдел военных атташе (начальник полковник Меллентин), войсковой отдел (подпол-ковник Радке), подчинявшиеся  4-му обер-квартермейстеру (начальник разведки сухопутных войск), в своей деятельности тесно связанному с повседневной работой начальника Геншта-ба ОКХ генерал-полковником Ф. Гальдером.
     Что касается Абвера, то  он по состоянию на 1936 год в разведывательном отношении подразделялся на три группы. Особый интерес: Франция, Чехословакия, Польша, Англия , СССР, Испания. Побочный интерес: Бельгия, Швейцария, Югославия, Румыния, США. Страны, разведывательная деятельность в которых была запрещена: Австрия, Италия, Венгрия, Япония, Эстония, Болгария.
     После прихода Канариса Абвер стал быстро разрастаться и  небольшой отдел к 1938 году представлял из себя организацию чрезвычайно сложной структуры, официальный аппарат которой составлял более 15 тысяч человек (в том числе центральный аппарат насчитывал 4 тысячи сотрудников).
     В 1937 году адмирал Канарис под прикрытием германских дипломатических представи-тельств создал свои разведывательные подразделения под условным наименованием «Криг-сорганизацион» (военная организация, сокращенно – КО). которые  вели разведывательную работу против явных и вероятных противников Германии. Разведывательные подразделения (КО) были созданы в Финляндии, Швеции,  Румынии, Венгрии, Болгарии, Турции, Иране, Афганистане, Китае, Испании, Португалии, Швейцарии, Голландии и Бельгии. При этом КО вели агентурную разведку в третьих странах.
     В январе 1937 года гауляйтер Эрнст Вильгельм Боле возглавил зарубежную организацию  НСДАП. При непосредственном участии абвера в каждой стране, где партия имела свои пер-вичные организации  по его прямому указанию была создана агентурная сеть. Из числа чле-нов «Зарубежных организаций НСДАП» сотрудники отдела «Абвер-1» занимались вербов-кой и оперативным использованием  наиболее перспективных граждан.
     В июне 1938 года в рамках заключенного в 1936 году «Антикоминтерновского  пакта» между правительствами Японии и Германии военный атташе Японии Хироси Осима и Виль-гельм Канарис подписали в берлинском Министерстве иностранных дел соглашение о регу-лярном обмене разведывательной информацией о СССР и Красной Армии. Соглашение  предполагало проведение встреч на уровне руководителей дружественных контрразведыва-тельных оргпнизпций не реже одного раза в году для координации диверсионно-разведывательных операций стран – членов «Оси»
     В 1938 году в вооруженных силах Германии произошли крупные изменения. Было ликви-дировано военное министерство  и создано Верховное главнокомандование вооруженных сил Германии (ОКВ). Произошли ряд важных структурных изменений   и перераспределение функциональных обязанностей.  Во главе вермахта в качестве верховного главнокомандую-щего встал А. Гитлер. Была проведена реорганизация  Абвера, в результате которой  его раз-личные службы были  объединены в одно «Управление разведки и контрразведки» при шта-бе Верховного командования вооруженных сил Германии (ОКВ). Оно состояло из
отделов: «ЦА» – центральный отдел, занимающийся административными и кадровыми во-просами; «Абвер -1» – разведка, в который вошли разведывательные органы трех видов воо-руженных сил Германии (сухопутных войск, ВВС и ВМФ); «Абвер – 2» – саботаж, диверсии, террор, восстания, разложение противника. В 1939 в состав Абвер - 2 вошла так называемая дивизия «Браденбург» для выполнения особых поручений.; «Абвер 3» -  контрразведка. В  состав Абвер-3 так же входила группа «3 У»,  занимавшаяся дезинформацией противника и «Аусланд» - иностранный отдел , занимавшийся изучением иностранных государств.
     Из них особый интерес для нас представляет по своим функциям отдел «Ц», в котором хранились в центральной картотеке личные дела штатных и внештатных сотрудников абвера.
    Перед вербовкой или привлечением за границей интересующего разведку лица собранные сотрудником «Абвер-1» на него документы (анкетные данные и др.) направлялись в отдел «Ц» для проверки на благонадежность. После проверки картотеки подозреваемых Управле-ния и РСХА, а  также агентурной картотеки абвера старший офицер отдела «Ц» возвращал документы по месту требования с наложенной резолюцией: например, «заподозрен в шпио-наже», «уличен в порочащих связях», «компрометирующими материалами не располагаем» или «задействован в операциях другого отделения». Только после возвращения документов из Берлина с положительной резолюцией отдела «Ц» отделение абвера или «военная органи-зация» могли приступить к вербовке.
     С приходом  4 февраля 1938 года в МИД Германии на пост министра Й. Риббентропа че-рез некоторое время возникли ужесточенные правила в отношении назначений на диплома-тические должности. В первую очередь они затронули интересы Абвера, но также и  воен-ных атташе в германских посольствах, так как Риббентроп дал согласие на включение раз-ведчиков в число дипломатических представителей посольств, запретив ведение ими аген-турной работы. Кроме этого, при  «Иностранном отделе»  стал находиться представитель МИДа в ранге советника, который обычно участвовал в совещаниях у начальника «Управле-ния разведки и контрразведки», то есть у Канариса. Он мог, с одной стороны, передать пред-ложения Абвера непосредственно министру иностранных дел и, с другой стороны, немед-ленно вмешаться, если оказывалось, что какие-либо меры Абвера представляют угрозу внешнеполитическим делам. Мог поддержать в политическом отделе министерства ино-странных дел просьбу Абвера о включении какого-либо специалиста в состав персонала гер-манского посольства в какой-либо нейтральной стране (например, Испания)  и с этой целью оказать помощь кандидату на данный  пост из числа других референтов министерства.
     Некоторые авторы подчеркивают, что к 1939 году Канарис, благодаря успехам Управле-ния в Австрии, Чехословакии и Польше практически взял верх над всеми своими соперника-ми, имевшими отношение к разведывательной и контрразведывательной деятельности. На протяжении ряда лет Абвер вторгался в области, не имеющие ничего общего с задачами во-енной разведки. Поэтому  его деятельность  вызвала активное сопротивление со стороны та-ких влиятельных деятелей фашистской Германии как Гесс, Гиммлер, Риббентроп и Геббельс. Это противостояние нашло выражение в ряде документов и решений.
     Полезно ознакомиться с некоторыми положениями «Из функциональных обязанностей должностных лиц и органов верховного главнокомандования вермахта Германии (ОКВ)» по состоянию на 1940 г. В разделе  «Обязанности управления разведки и контрразведки «Абвер-заграница» подчеркнуто, что «Особой задачей является единое руководство разве-дывательной службой на родине и на театрах военных действий в соответствии с решени-ем кабинета министров от 17 октября 1933 года». В пункте 3 записано: «Начальник управ-ления разведки и контрразведки является  советником (выделено - Ю.К.) не только началь-ника штаба Верховного  главнокомандования, но и командующих видами вооруженных сил, а также командующего армией резерва по всем вопросам получения и сбора разведданных, ведения контрразведки и выполнения особых задач, входящих в компетенцию 2-го отдела управления. Он обязан принимать от них поручения, касающиеся сфер деятельности всех отделов его управления (выделено – Ю.К.)».
     Наряду с этим в его функциональные обязанности было записано, что «Группа связи управления разведки и контрразведки», являясь органом Верховного главнокомандования при начальнике Генерального штаба   сухопутных войск, обрабатывает все вопросы, входящие в сферу ее деятельности. Она придана 4-му обер-квартермейстеру (выделено –Ю.К.)….. Ре-ферент группы связи обеспечивает связь  между ОКВ и ОКХ в части, касающейся сбора разведывательных данных из-за границы».   Такие же группы связи были созданы при шта-бах главнокомандующих ВМФ и ВВС.
     По состоянию на 1940 год «Иностранный отдел» входил в состав «Управления разведки и контрразведки», но подчинялся начальнику штаба оперативного руководства вооруженными силами. Он занимался изучением экономики, внешней и внутренней политики иностранных государств. В задачу отдела, в частности, входило: поддержание связи с атташе германских вооруженных сил за границей (выделено – Ю.К.),  иностранными военными атташе в Берли-не, германскими военными миссиями за границей, германскими военными советниками за границей.
     Наиболее тесное взаимодействие существовало между «Управлением разведки и контр-разведки» и двумя отделами Генштаба сухопутных войск – отделом иностранных армий За-пада и отделом иностранных армий Востока, через которые осуществлялась постановка за-дач Управлению в интересах сухопутных войск вермахта и получение необходимых развед-данных  для  анализа и принятия решений командованием ОКХ. Бывший начальник «Абвер 1» генерал Пикенброк на допросе показал, что «С августа-сентября 1940 г. отдел «Ино-странные армии Востока» генерального штаба сухопутных войск значительно умножил задания Абверу, касающиеся СССР».
     Из сказанного выше следует, что  разведывательная деятельность Абвера носила подчи-ненный характер. В первую очередь он выполнял задания генштаба сухопутных войск вер-махта, которые ему ставили отделы «Восток» и «Запад». Эти же отделы  делали окончатель-ную выверку и общую оценку полученных от Абвера сведений.
     Безусловно представляет интерес деятельность отдела «Абвер-3», возглавлявшегося гене-рал-лейтенантом фон Бентивеньи. Кратко в  задачи отдела входило:
1. Обеспечение контрразведывательных мероприятий в трех составных частях вермахта и персонала, причастных к государственным тайнам.
     В последствии Абвер получил карт-бланш на обеспечение секретности во властных структурах, имеющих доступ к военным секретам рейха, задействовав широкомасштабную-сеть выведенных за штат агентов и доверенных лиц.
2. Поиск, выявление и сбор развединформации о деятельности разведки противника на тер-ритории рейха, если она была направлена против учреждений и организаций вермахта.
     Контрразведкой за рубежом занимался подотдел «А-3/Ф, занимавшийся в том числе, и дезинформацией вражеских спецсцслужб. Офицеры Абвера, действовавшие под различными прикрытиями в составе каждой германской дипломатической миссии, по понятным причи-нам  не могли самостоятельно проводить вербовку агентов. Этим занимались резиденты, граждане разрабатываемой страны.
    Изложенное выше со всей очевидностью доказывает, что германские военные атта-ше занимали самостоятельное положение, не зависимое от «Управления разведки и контрразведки». Отсюда следует, что ряд авторов, и, в первую очередь российские, как это ни странно, навязывают читателю свои мифические измышления о том, что «Упра-вление разведки и контрразведки», используя   военных атташе германского посольст-ва в Токио, через Зорге снабжало советское руководство дезинформацией.
      Даже такой уважаемый мной немецкий писатель Юлиус Мадер, посвятивший много тру-да тщательному изучению, описанию жизни и деятельности Зорге, в книге «Репортаж о док-торе Зорге» все же допустил ряд ошибок, используя  содержание прозведений необъектив-ных авторов.
     Не больше и не меньше Мадер пишет: «Управление разведки и контрразведки при верхов-ном  командовании  фашистского вермахта, возглавлявшееся  адмиралом Вильгельмом Ка-нарисом, приставило (выделено – Ю.К.) в Японии к Рихарду Зорге двух своих крупных аген-тов: временно «помещенного» на военно-морскую базу США на Тихом океане Клауса Ме-нерта и засланного в Маньчжурию  Ивара  Лисснера». Уже одно слово «приставило» вызы-вает недоумение и  вопросы о причинах такого внимания Управления, которое ничем не объясняется. Внимательное рассмотрение, сравнение приведенных фактов, ссылок  дает ос-нование прежде всего отметить важный факт, что Мадер ссылается на воспоминания самих Менерта и Лисснера, цитирует их, а это приводит к противоречию и, в конечном итоге, к от-рицанию какого-либо внимания к Зорге со стороны Абвера.
     Немного о Менерте: «Д-р Клаус Менерт, разоблаченный  секретной службой военно-морских сил США после второй мировой войны, матерый агент управления разведки и
контрразведки при верховном командовании вермахта, в 1936 год,  посетил Отта  по делам службы (выделено – Ю.К.) и был немало удивлен его неограниченным довереием к Рихарду Зорге на протяжении  всех трех лет пребывания последнего в Токио. В своих мемуарах Ме-нерт по этому поводу писал: «В один из дней нашего с Энид (супруга Менерта , родом из Беркли, США – Ю.М.)  пребывания в Токио мы получили от супругов Отт приглашение на завтрак. Появился  еще один гость. «Мой друг Рихард Зорге» -  представил его Отт. Когда мы затем, направились в кабинет хозяина дома, чтобы побеседовать о ситуации в Япо-нии, о прошедшем несколько недель  назад мятеже  «молодых офицеров», о моих ночных разговорах в Маньчжоу-Го и о Германии, Зорге снова был с нами (выделено – Ю.К.). От-та я знал с детства… С ним я мог говорить  в открытую. Но Зорге? Разумеется , мне было известно это имя; его опубликованные год назад в «Цайтшрифт  фюр геополитик» статьи – одна о Маньчжоу-Го, другая  о вооруженных силах Японии  - оказали мне действенную помощь в ходе подготовки к поездке в Восточную Азию. Однако его присутствие сковывало меня. Он, должно быть почувствовал это, так как вскоре  ушел. «Зорге – отличный знаток Японии, - сказал Отт, когда мы остались наедине, - и мой близкий друг, заслуживающий аб-солютного доверия». Менерт пишет, что он с женой в обществе Зорге провел несколько про-гулок и перестал относиться к Зорге с недоверием. «..И впоследствии мы с ним неоднократ-но встречались помимо прочего также и в обществе  военных атташе Кречмера, Веннекера и Гронау – для  него были открыты все двери. Почти все предоставляли Зорге различную информацию в обмен на интересующие сведения, получаемые от него.
Когда я в июне 1941 года вновь приехал в Токио (проездом с Гавайских островов в Шанхай), Отт уже был послом. Где бы я ни виделся с ним – в его служебном кабинете или в резиден-ции посла – почти всегда  при нем находился Зорге;…».
     К слову, Менерт, работая под «крышей» нацистских газет «Анграфф» и «Брауне пост», снабжал подробной информацией о базах, маневрах ВМС США не только своих непосредст-
венных начальников в Абвере, но и посылал эти сведения в аналитических материалах от-ставному генералу Карлу Хаусхоферу, высокий авторитет которого в высших кругах Герма-нии был ему хорошо известен. В 1938 г. в журнале «Цайтшрифт фюр Геополитик» была опубликована его статья « Проблема ХIХ века: Действия ВМС США в Тихом океане». Но этим дело не ограничивалось, так как 26 августа 1940 года в американских газетах его  обви-нили в шпионаже и он был вынужден уехать.  Вернулся он в Токио, где японцы использова-ли анализы Менерта при составлении  планов военных действий против США.
     Из поведения Менерта, его высказываний следует, что командировка в Токио ника-кого отношения к Зорге не имела. Канарис, который не хотел ждать сведения о фев-ральском мятеже 1936 года  «молодых офицеров» через Отдел военных атташе в Ген-штабе ОКХ,  решил послать Менерта на место событий к другу детства Отту. Вот и всё!   
     Очень кратко о докторе филологии Лисснере, который по некоторым данным не только был завербован и проинструктирован лично Канарисом в 1938 году, но к тому же являлся доверенным лицом полковника кемпейтай Касуга.  С. Чуев в книге I «Спецслужбы Третье-го рейха» вскользь упоминает о том, что «Работу по советским вооруженным силам вел журналист японской редакции газеты «Фелькише Беобахтер» Ивар Лисснер. В его распо-ряжении находились резидентуры в Харбине, Чанчуне и других городах Китая».  В книге Мадера нет никаких объяснений того, что Лисснер 1 сентября 1939 г. якобы приготовил  для Зорге «хитроумную ловушку», которая закончилась безрезультатно. Все это вылилось в то, что «Живший  впоследствии в ФРГ Лисснер незадолго до своей смерти выступил на страни-цах журнала «Пари матч» с таким резюме: «Зорге был моим хорошим другом. Когда я при-езжал в Токио – большую часть времени я проводил в Маньчжурии, - я всегда с ним виделся. Он тоже всегда искренне радовался встречам со мной. С годами начинаешь замечать та-кие вещи…. Свою роль он играл блестяще, не позволяя себе ни малейших ошибок, и всегда находил подходящий момент, чтобы откланяться и удалиться в свой японский домик (выделено – Ю.К.)».
     Здесь следует отметить, что в книге С. Голякова и М. Ильинского «Зорге. Подвиг и тра-гедия разведчика» на странице 435 приводится развернутая биография Ивара Лисснера  (подлинные имя и фамилия Роберт Хиршфельд), из которой интерес для нас представляют три момента: в 1938 году он являлся специальным корреспондентом газет «Фёлькишер бео-бахтер» и «Ангрифф» в Токио, доверенным лицом посла Отта, атташе по делам пропаганды при посольстве; агентом абвера разведывательной группы  «Люфт» в Маньчжурии, перево-дчиком с русского в японской армии, организатором антисоветских актов саботажа и дивер-сий  в Сибири. В 1941 г. награжден орденом «За военные заслуги» II степени с мечами; в 1942 г. в связи с арестом Зорге направил в абвер сообщение о сотрудниках посольства, кото-рые передавали информацию Зорге. Поскольку это вызвало не только скандал в Берлине, но и болезнено «аукнулось» Мейзингеру, который это запомнил и в июне 1942 г. донес японцам о враждебной шпионской деятельности Лисснера в результате чего тот в июне 1943 г.был арестован японцами как шпион. Выпущен на свободу в начале 1945 г., в 1947 г. уехал в ФРГ и неплохо там устроился.
     Приезд Лисснера в Токио, его работа специальным корреспондентом и работа в посольст-ве, безусловно для Зорге усиливали напряженность, увеличивали опасность.  В тоже время Зорге, естественно не испытывая радости от его присутствия, использовал возможность для получения от него интересной, ценной информации о положении в Маньчжурии и состоянии Квантунской армии.
     Из сказанного выше следует, что даже такой опытный, изощренный агент абвера как Лисснер, общаясь с Зорге, не заметил ни единой зацепки, которая могла бы поставить под сомнение поведение или действия Зорге. Разбор и оценка телефильма о Зорге и Лисснере да-ны в главе XVII «Загадки». 
     Из всего написанного ясно, что такая солидная организация как «Управление разведки и контрразведки» не имела ни малейшего повода для проверки Зорге и более того не проявляла к нему интерес. Менерт и Лисснер занимались выполнением своих сложных заданий, не имевших отношение к Зорге.
     Можно с уверенностью сказать, что, если бы у абверовцев в отношении Зорге были хотя бы малейшие подозрения, они стали бы разматывать клубок дальше, послали бы в Берлин в отдел «Ц» данные о Зорге для проверки на благонадежность  и последствия были бы предсказуемыми.

26.2 ШЕЛЛЕНБЕРГ  ОПРАВДЫВАЕТСЯ

     В главе I уже кратко говорилось о той клевете, которая до сих пор распространяется  о  сотрудничестве Зорге с германской внешней разведкой  РСХА и при  этом ссылаются  на раздел «Дело Рихарда Зорге»  в мемуарах бывшего начальника внешней разведки Германии Вальтера Шелленберга или цитируют выхваченные из этого раздела  с определенной на-правленностью  фразы и отрывки. Даже беглое ознакомление с разделом мемуаров о Зорге  показывает надуманность и необоснованность всех рассуждений. Можно было бы ограни-читься абсолютно верным высказыванием советского разведчика, ученого-япониста С. Буд-кевича, который осуществлял в Токио  связь с резидентурой «Рамзай»: «Все что написал Шелленберг о Зорге является запоздалой попыткой оправдать свою неспособность рас-познать советского разведчика», а также  оценкой здравомыслящих английских писателей-историков  Дикина и Стори в книге «Дело Рихарда Зорге», которые на странице  362 напи-сали: «Нет бесспорного свидетельства, кроме заключения Шелленберга, которое пролило бы свет на версию, что Зорге действительно был двойным агентом. Суть его журналист-ской работы в посольстве или даже его разовые услуги в качестве курьера сами по себе  ни-чего не доказывают».
      Стоит особо выделить,  что, если ряд авторов, начиная с таких как  Бунич, Суворов (Ре-зун), Гордиевский и Эндрю, Жирнов, Сахаров, действуя нахраписто и прямолинейно, вне-дряют в умы читателей идею  о том, что Зорге был «полуторным», «двойным», «тройным» и даже агентом семи разведок, некоторые другие – поступают изощреннее, когда, описывая его взаимоотношения с сотрудниками немецкого посольства и колонии, все равно, в конечном  итоге подводят читателя к убежденности в том, что он был «двойным  агентом»  и при этом ссылаются то на вымышленное мнение Сталина, то на мнение отдельных начальников Зорге.
Причем многие из этих авторов в доказательство своей правоты тоже приводят выдержки из того же самого раздела «Дело Рихарда Зорге» мемуаров В. Шелленберга.   
     Чтобы поставить точки над “i”,  пришлось изучить различные издания мемуаров Шеллен-берга.
     Прежде всего, несколько слов о бывшем руководителе германской внешней разведки.

       Шелленберг, Вальтер – член НСДАП с 1933 г., бригадефюрер СС и генерал-майор по-лиции. Ближайший помощник Гейдриха. В 1939-1941 гг. – начальник – отдел 1У-Е  (контр-разведывательная работа по линии гестапо в Германии и оккупированных странах) в системе Главного управления имперской безопасности (РСХА).  В возрасте 34 лет Шелленберг, не-смотря на интриги против него, сумел   сделать блестящую карьеру, войдя в ближайшее ок-ружение Гиммлера и Гейдриха. С середины 1941 года руководил внешней разведкой РСХА (VI управление). Накануне капитуляции Германии гросс-адмирал Дениц 4.05.45 присвоил ему служебное звание «посланник».  Из биографии Шелленберга следует, что в 1945 г. он был привлечен в качестве свидетеля для участия в Нюренбергском судебном процессе  над главными нацистскими преступниками. В январе 1948 года  предстал перед американским военным трибуналом. Довольно мягкий приговор был объявлен лишь в апреле 1949 года, по которому он был осужден на 6 лет, считая с 1945 года. В тюрьме ему была сделана серьезная хирургическая операция. Вскоре после этого, в начале июня 1951 года  он был освобожден и уехал в Швейцарию, где попытался  начать работать  над мемуарами по контракту с изда-тельской  фирмой в Берне «Шерц Ферлаг». Но уже в конце августа он производил впечатле-ние человека больного и несчастного. А  в октябре 1951 г. он был настолько болен, что не мог довести до конца начатую работу. Под давлением местной полиции вынужден был пере-ехать в Италию и поселиться в маленьком  городке. Умер 31 марта 1952 года.

     Уже само знакомство с биографией и последними годами жизни Шелленберга вызывают ряд принципиальных вопросов. Первый – относится к уточнению периода и причин написа-ния мемуаров. Второй вопрос – насколько изданные в разных странах (Англия, США, Фран-ция, Германия) «Мемуары» Шелленберга  соответствуют тому, что было написано именно им и третий – насколько написанное в «Мемуарах» соответствует действительности, а имен-но в отношении Зорге.
     Ответ на первый вопрос вполне очевиден. Американцы, арестовавшие его после падения гитлеровского режима,  не могли упустить такую возможность и по их требованию в заклю-чении, спасая свою жизнь, он начал рассказывать о своей работе, деятельности  руководите-лей Германии, РСХА, обо всём что ему было известным и могло с его точки зрения пред-ставлять интерес. При этом совершенно ясными являются три момента. В процессе  написа-ния так называемых мемуаров он отвечал на конкретные вопросы, которые представляли ин-терес для американцев.   Наиболее интересная и  полезная для американцев часть информа-ция была ими изъята и засекречена. Следует подчеркнуть, что Шелленберг был расстроен тем, что, не он, а бывший начальник отдела «Иностранные армии Востока» в генеральном штабе ОКХ  генерал Гелен был  выбран американцами для создания разведывательной службы ФРГ (в начале  она называлась «Организация Гелена», а затем БНД). Но решение американцев было естественным, так как, несмотря на все амбиции  Шелленберг в отличие от Гелена   не мог дать ничего интересного в отношении Советского Союза.
     Ответ на второй вопрос является в определенной степени сложным по нескольким причи-нам. Еще в последние годы жизни  при «подготовке рукописи  в печать ставилась задача привести ее в надлежащий порядок». Кроме того, требовалось выстроить единую линию по-вествования, корректируя  встречающиеся ошибки памяти у автора. После смерти Шеллен-берга лондонскому издательству была передана рукопись, находящаяся в полном беспоряд-ке. Более того, признается, что при издании в Лондоне в 1956 году текст Шелленберга под-вергался значительной редакторской правке, видоизменениям и сокращениям. Воспомина-ния Шелленберга в переводе на английский  язык были опубликованы также в США, затем на французском – во Франции и только в 1959 году – на языке оригинала в Германии К мо-
менту возвращения рукописи в Германию была обнаружена пропажа  отдельных листов важного содержания.
     В книге В. Молодякова «Россия и Япония: меч на весах» в сноске на странице 169 напи-сано, что «….Английская версия «Лабиринт. Записки гитлеровского разведчика», вышедшая в 1956 г. и в 1991 г., выпущенная на русском языке, вообще перу Шелленберга не принадле-жит и является не более надежным источником, чем «дневник Литвинова» (1955), сочи-ненный Г.З. Беседовским. Это не означает, что все факты, сообщаемые в «мемуарах Шел-ленберга» (неизвестного авторства), заведомо недостоверны, но если  о чем-то известно только из них, такая информация вызывает особые сомнения (выделено – Ю.К.)».
     Пик скандала в США по «Делу Зорге» пришелся на 1949 год, когда Шелленберг находил-ся в тюрьме, и американцы попытались в дополнение к имеющимся у них японским и китай-ским материалам о Зорге получить от него что-нибудь полезное для себя и по линии герман-ской внешней разведки. Но надежды не оправдались. Дело в том, что  скандал, свзязанный с резидентурой «Рамзай» уже не имел прямого отношения  к Шелленбергу, который на тот момент был назначен начальником внешней разведки и не занимался контрразведкой и во-обще на фоне событий октября-ноября  1941 года, когда через несколько недель, по расчетам немецкого руководства, должна была пасть Москва и тем самым закончиться война,  всё это было такой мелочью, которая не стоила ни малейшего внимания. Это потом, когда немцев разгромят под Москвой, Гиммлер разразится запоздалым письмом в адрес Риббентропа.
     У Шелленберга никакой действительно полезной информации о Зорге не было и к тому же, находясь в заключении, он не знал что же американцам нужно на самом деле. Поэтому, написанный им раздел интереса не представлял, так как был наполнен вымыслами, домыс-лами, искажениями и более того наглядно показал, если подойти здраво,  непричастность Зорге к разведывательной работе в интересах германской внешней разведки. Разумные и практичные американцы это быстро поняли, но в отличие от них  ряд авторов до сих пор придерживаеться противоположных утверждений.
      Написанное выше носит больше информационный характер и поэтому далее приведен-ные примеры из «Мемуаров»,  сами подкрепляют несостоятельность утверждений противни-ков  Зорге. Но прежде чем перейти к ним  следует познакомить читателя с другими дейст-вующими лицами.
     Уже указывалось о том, что Зорге, как и другие немецкие журналисты и корреспонденты в Японии, в определенной степени подчинялись  Р. Вайзе,  руководителю   «Германского информационного бюро» - «Дойче Нахрихтен Бюро» (ДНБ).
     Вайзе, Рудольф, руководитель отделения ДНБ в Токио. Одно время возглавлял токийскую партийную организацию НСДАП землячества немцев.  Зорге установил с ним дружеские от-ношения.
     Ритген, Вильгельм. Бывший командир подводной лодки, еще в годы Первой мировой войны награжден высшим прусским орденом «За заслуги». Агент службы безопасности (СД), руководитель «Германского информационного бюро». Отделения бюро в  различных странах служили источником получения информации для внешней разведки Германии.
      В отличие от утверждений ряда авторов Зорге никогда не был официальным заместите-лем Вайзе. С согласия главного офиса ДНБ в Берлине  он иногда оставлял за себя Зорге при отъездах в отпуск или командировку. В этом случае через  руки Зорге проходили многие ма-териалы, подготовленные корреспондентами для ДНБ, и он зачастую напрямую связывался  с руководителем ДНБ в Берлине фон Ритгеном. Выход на Ритгена давали Зорге определен-ные преимущества. Прежде всего, это показывало, что в  Берлине ему доверяют и благо-склонное отношение  со стороны Ритгена  только подчеркивало статус Зорге. Ритген читал многие статьи Зорге, в которых  давался анализ  ситуации в Японии, Восточной Азии и Ти-хоокеанском бассейне и представляли интерес. В свою очередь Зорге был заинтересован в том, чтобы  хотя бы часть подготовленных им материалов была опубликована при содейст-вии Ритгена  в газетах и журналах, которые он не представлял. Это поднимало престиж и од-новременно укрепляло финасовые возможности   Зорге. 
     Из воспоминаний Шелленберга следует, что Ритген ценил талант Зорге и давно к нему приглядывался, так как ему очень хотелось заполучить Зорге в свое распоряжение, но он,  конечно, знал о  связях Зорге с К. Хаусхофером,  с послом О. Ойгеном и военными атташе. Он прекрасно понимал, что для выполения своей цели нужно подключить очень влиятель-ных  лиц и  решил обратиться  за помощью к В. Шелленбергу, который не только сам зани-мал значительный пост начальника контрразведывательного отдела в гестапо, но имел и очень сильных покровителей в лице Гейдриха и Гиммлера.
    Следует пояснить, что между различными службами и министерствами,  которыми руко-водили Геббельс, Риббентроп, Дитрих, Гейдрих и др. шла ожесточенная борьба за право кон-троля над зарубежной прессой и журналистами. Так по словам Шелленберга «Шеф импер-ской прессы (Дитрих – Ю.К.)  придерживался совершенно неразумной точки зрения, считая, что никого из журналистов нельзя привлекать к разведывательной работе. В конце концов, я был вынужден  прибегнуть к содействию Гиммлера, чтобы заставить уважать наши ин-тересы». Это, в частности, выразилось в том, что центральный офис ДНБ и его филиалы бы-ли тесно связаны с гитлеровской внешней разведкой. В этом плане понятно обращение Рит-гена к Шелленбергу с целью попытаться привлечь Зорге к сотрудничеству.
     Посмотрим как об этом с самого начала пишет  Шелленберг.
     «Летом 1940 года ко мне обратился директор Германского информационного бюро (ДНБ), господин фон Ритген, и попросил поговорить со мной по поводу Рихарда Зорге. С 1934 года Зорге жил в Восточной Азии. Все это время он сотрудничал с Германским ин-формационным бюро, а также был корреспондентом «Франкфуртер цайтунг». Возникло подозрение в его нелояльности – первой высказала недоверие к Зорге зарубежная организа-ция НСДАП, указав при этом на его  политическое прошлое. Фон Ритген, с которым Зорге вел личную переписку, просил меня заглянуть  в секретные дела на Зорге, которые вели 3-е и 4-е ведомства (служба внутренней безопасности и гестапо соответственно – Ю.К.).
      Ритген, который, как было видно, не хотел отказываться от сотрудничества  Зорге с ДНБ, указал на сотрудничество Зорге с профессором Хаусхофером в Мюнхене, факт вызы-вающий сомнение в политической благонадежности Зорге……  Я просмотрел документы о Зорге. Из них нельзя было убедиться в необходимости что-либо предпринимать против Зор-ге…».
     Уже с самого начала бросается в глаза недоброкачественность сведений (нет конкретных сведений о работе в Китае, Зорге не был корреспондентом газеты «Франкфуртер цайтунг», о каком прошлом идет речь), а что касается упоминания Хаусхофера, то  в отношении этого абзаца можно со стопроцентной уверенностью сказать о том, что Ритген не мог сказать  та-кую глупость. На момент обращения к Шелленбергу  летом 1940 г. любой немец посчитал бы за честь общаться с Хаусхофером. Вот, если бы эти подозрения были  высказаны Ритге-ном после того,  как 10 мая 1941 года Р. Гесс неожиданно на истребителе «Мессершмитт» перелетел из Германии в Англию, тогда их можно было бы принять. Ведь только после этого перелета Гитлер объявил Гесса сумашедшим и велел провести аресты среди его окружения. Вот именно тогда в опалу попал и Хаусхофер.
     Но самым главным является следующий абзац, который говорит сам за себя и его стоит привести полностью: «Когда я беседовал с Ритгеном о возможных посторонних связях, он высказал следующее мнение: если он  (имеется в виду Зорге – Ю.К.) даже на самом деле свя-зан с иностранными разведками, мы должны все-таки найти средства и способы, с одной стороны, обезопасить себя, а с другой – извлечь пользу из знаний Зорге. В конце концов я обещал Ритгену в дальнейшем защитить Зорге от нападок партийного руководства, если  он согласится наряду со своей журналистской деятельностью выполнять и наши зада-ния (значит была только журналистская деятельность и ни согласия, ни выполнения каких-либо заданий не было – Ю.К.). Он должен будет сообщать нашей разведке время от време-ни (готовы согласиться даже на периодическое поступление  информации – Ю.К.) информа-цию о Японии, Китае и Советском Союзе; при этом я предоставил Ритгену самому поду-мать о том, каким образом наладить передачу информации (значит до этого никакая ин-формация, заслуживающая особого внимания,  и не передавалась – Ю.К.)».
     Но к тому времени Зорге уже несколько лет сотрудничал с журналом «Цайтшриф фюр Геополитик» и сумел создать о себе твердое убеждение в покровительстве со стороны Карла
Хаусхофера. В этом случае  Шелленберг даже при содействии Гейдриха был бессилен что-либо сделать.
     Если даже предположить, что  описываемые Шелленбергом события  происходили на са-мом деле,  что вызывает обоснованные сомнения, после просьбы Ритгена ничего не про-изошло. Уж кто кто, а Шелленберг знал, что  К. Хаусхофер пользовался покровительством Гесса, а посол О. Ойген был назначен Гитлером по протекции высшего руководства вермах-та. И время было неподходящим для каких-либо просьб такого характера – Германия празд-новала разгром войск западных стран и Шелленбергу было не до Ритгена и Зорге.
     В действительности всё, что Шелленберг описывает в разделе о Зорге  является полно-стью надуманным: рассмотрение досье на Зорге, сведения о том, что Зорге поддерживал тес-ные контакты с многими агентами Коминтерна, требование Гейдриха об установлении не-медленного контроля над Зорге, поручение Мейзингеру следить за Зорге  и докладывать о его поведении, о непрофессионализме Мейзингера,  и т.д. Оправдывая свою несостоятель-ность как руководителя контрразведывательного органа Шелленберг частично признает свою вину в  том, что «… по небрежности промедлил  с установлением немедленного кон-троля над Зорге, которого потребовал Гейдрих», но тут же он фактически обвиняет Гейдри-ха в том, что тот послал осуществлять контроль за Зорге не того человека и всю вину возла-гает на Мейзингера
     Мейзингер, Йозеф. оберштурмбаннфюрер СС, криминаль–директор, полковник полиции,  баварец, начинал службу в мюнхенской полиции   вместе с будущим руководителем РСХА Р. Гейдрихом и шефом гестапо Мюллером еще до прихода к власти Гитлера. Мюллер про-двигал его по служебной лестнице как профессионала, имевшего долголетний опыт работы в полиции и прекрасно разбиравшегося во всех уловках Коминтерна. Характеризовался как безжалостный человек с садистскими наклонностями. В 1938 году Мейзингер содействовал
отправке в концлагери 60 000 австрийцев, После разгрома Польши был назначен на пост на-чальника полиции безопасности и СД в Варшаве. Совершил там чудовищные преступления,  лично отправил на смерть 150 000 евреев. Обергруппенфюрер СС, Рейнхард Гейдрих напра-вил его в Токио в германское посольство в качестве представителя гестапо и внешней раз-ведки с задачами контроля состояния в немецкой колонии, включая посольство, и поддержа-ния сотрудничества с японской полицией и контрразведывательными органами. Ему были даны большие права не только в Японии, но и в Китае. Несмотря на «дело Зорге» пробыл в посольстве до конца войны. После окончания Второй мировой войны был передан Польше, осужден и казнен там за совершенные преступления.
     Интересна характеристика, которая дается Шелленбергом И. Мейзингеру:  «наиболее зло-вещая креатура Гейдриха в его шайке головорезов, выполнявшая самые подлые из его прика-зов». По словам Шелленберга, Мейзингер был  энергичным и неразборчивым в средствах служака, обладавший большим опытом полицейской работы. С 1933 г. он был правой рукой главы гестапо Мюллера и принимал активное участие в разгроме германской компартии и организаций, находящихся  под ее влиянием. Далее, чтобы снять с себя ответственность он написал о Мейзингере: «Однако вместо того, чтобы посвятить себя выполнению своих действительных обязанностей, он предался светским развлечениям и неожиданно взялся играть роль простака». И еще: «..не было случая, чтобы сведения, которые он направлял мне , не содержали положительного  отзыва о Зорге. Мейзингер постоянно подчеркивал хо-рошую репутацию, которой  Зорге пользовался и в немецком посольстве в Токио и в япон-ских учреждениях».
     Вместе с тем Шелленберг не скрывает, что командировка Мейзингера в Токио, в конеч-ном итоге, была следствием интриги, а не подозрительной деятельности Зорге. Это было  ме-стью со стороны Шелленберга за то, что Мейзингер  в свое время пытался разоблачить  его в глазах  всесильного Гейдриха как «ненадежного» человека.  По подсказке со стороны Шел-ленберга было проведено расследование зверств, учиненных Мейзингером в Варшаве,  в ре-зультате чего он чуть не попал под расстрел. Его спас Гейдрих, направив на работу в  Токио, но Мейзингер воспринял это как ссылку.
     К этому можно добавить, что бывший третий секретарь германского посольства в Токио Г.-О. Майснер, который явно не питал добрых чувств к Зорге, в своей книге отметил, что 
Мейзингер – этот грубый «мясник», прославившийся  своей жестокостью даже среди себе подобных был отправлен руководством с глаз долой подальше в Токио и это не имело отно-шения к Зорге.
     Из анализа и сравнения  описаний деятельности Мейзингера различными авторами следу-ет, что никакой его вины в «деле Зорге» не было  и вообще отношения Зорге с Мейзингером представлены многими авторами в искаженном виде.
     Надо  начать с того, что Мейзингер, исполнительный служака, не торопился в Японию, несмотря на якобы четкое указание всесильного Гейдриха немедленно направиться туда. Примерно в конце апреля  1941 года, то есть через восемь месяцев он наконец «добрался» до Токио с широкими полномочиями в области обеспечения безопасности и установления контактов с полицией и контрразведывательными органами не только в Японии, но и Китае. Посол Отт в этот момент находился в Берлине в связи с визитом в Европу японского мини-стра иностранных дел Мацуоки. В посольстве его приняли по меньшей мере сдержано, если не с большой опаской, так как понимали, что отныне судьба каждого теперь зависит от  него, но  разместили в аппартаментах, не соответствующих его высокому положению.   Мейзингер  активно приступил к работе и в связи с отсутствием Отта  начал ее с поездки в Китай. Затем он представился Отту, который вернулся из Берлина, и после обустройства личных дел за-нялся изучением состава посольства и немецкой колонии, установлением контактов с  япон-ской полицией и спецслужбами. Он, безусловно, отметил частое присутствие Зорге в посоль-стве, но знакомство с ним установил после возвращения Зорге из Китая, где он с 17 по 27 мая 1941 г. выполнял особое поручение посла выяснить результаты  американо-японских перего-воров. В частности Зорге посетил в Шанхае знакомого японского полковника Уцуномия.
     Полное незнание необычной для европейца страны, ее языка, нравов и обычаев населения поставили Мейзингера  в тяжелое положение, хотя к нему был прикреплен переводчик – Карл Хамель.  Коллектив посольства старался держаться от Мейзингера подальше. Но и сам Мейзингер с высоты своего положения считал ниже своего достоинства идти к кому-то и по-казывать свое незнание. Проживая на территории посольства, Мейзингер не мог не увидеть особое положение Зорге, его дружбу с послом. Это привело к тому, что надменный и само-уверенный Мейзингер  решил поступиться своей гордыней и наладил доброжелательные от-ношения с Зорге, который мог оказать помощь, чтобы  разобраться в местных проблемах.  Вместе с тем оба были заняты своими делами. Особенно это относилось к Зорге, у которого не было ни времени, ни целесообразности на пустопорожные развлечения с Мейзингером, так как наступило ответственное время для своевременного и достоверного определения на-мерений Германии, а затем и Японии в отношении Советского Союза, хотя нельзя исклю-чать, что Зорге использовал доброжелательное отношение для возможного получения ин-формации, так как Мейзингер был «свежим» человеком из Германии.
      Попытка некоторых авторов, скорее всего из лучших побуждений, показать талант Зорге, сумевшего зачислить даже такого «кровавового палача» как   Мейзингер в число своих  зака-дычных друзей, не соответствует действительности.
     Зорге и вся резидентура работала с полным напряжением сил по всем линиям, не считаясь со временем, затрачиваемыми усилиями и возростающей опасностью.
         В заключение этого раздела можно привести еще несколько примеров несоответствия написанного в мемуарах фактическим событим:
; из изложенного выше следует, что Шелленберг – бывший начальник контрразведки, а позже начальник внешней разведки,имевших отношение к РСХА (Главное управление имперской безопасности)   ни о чем даже не догадывался и ничего не знал о том, что Зор-ге свободно «разгуливал» по германскому посольству в Токио, читал секретные теле-граммы и переписку, знакомился с кодом и шифром, вел с послом и сотрудниками воен-ного аппарата германского посольства беседы, в которых они делились  информацией го-сударственной важности, тайно фотографировал секретные документы. Если было бы малейшее подозрение, разве нормальная служба безопасности любой страны, находясь «в здравом уме»,  позволила бы проделывать такие фортели?
• нет никаких сомнений в том, что даже  при малейших подозрениях  Мейзингер - «мясник Варшавы» из кожи бы вылез, чтобы разоблачить Зорге, восстановить свою репутацию перед руководителями рейха и вернуться в Германию. Но поскольку не  было никаких даже намеков на подозрительное поведение Зорге, Мейзингер, по словам Шелленберга, посылал в Берлин только отличные характеристики.  И это выдумка Шелленберга, так как Мейзингер ничего о Зорге не докладывал.
• все разведки мира еще на стадии изучения и разработки перспективного лица проводят его тщательную проверку и сводят воедино полученные данные, а после вербовки в каче-стве агента или привлечения этого человека к разведывательной деятельности как дове-ренное лицо заводят дело. Ничего подобного в отношении Рихарда Зорге не делалось, так как считалось, что он человек Хаусхофера и это было самой лучшей рекомендацией и знаком особой надежности. Поэтому после его ареста в германских спецслужбах насту-пила растерянность, так как довольно длительное время ничего не могли на него найти. На фоне поражения под Москвой и неудачи с  «блицкригом» удар от  ареста Зорге был настолько болезненным, что даже спустя  год – 27 октября 1942 года, рейхсфюрер СС и начальник полиции рейха в министерстве внутренних дел Генрих Гиммлер вынужден был писать рейхсминистру иностранных дел Иоахиму фон Риббентропу о принятых ме-рах, подчеркивая следующее: «Благодаря старой дружбе с послом Оттом Зорге с само-го начала войны был осведомлен обо всем, что передавалось по каналам радиосвязи в Берлин из германского посольства в Токио. Позднее Зорге также временно руководил ра-ботой отделения Германского телеграфного агентства в Токио. Ввиду того, что  Зорге постоянно и наилучшим образом был информирован  из германских источников о поли-тике стран оси и ее направлениях в будущем, дело Зорге о шпионаже повлекло за собой серьезные политические опасности….. Я распорядился принять меры к обеспечению впредь необходимых предосторожностей относительно приема в организации (нацист-ской партии – Ю.М.) за  границей….Исходя из этих фактов шпионажа …. Я хотел бы, кроме этого добиться, чтобы все сотрудники, не входящие в представительство, про-ходили проверку в органах безопасности с тем, чтобы в будущем избежать подобных прецедентов (выделено – Ю.К.)».
     Из письма Гиммлера совершенно ясно, что Зорге не проходил никаких проверок в гер-манских органах государственной безопасности вплоть до его ареста. Более того, потребова-лось несколько месяцев, чтобы установить принадлежность Зорге к коммунистической пар-тии. А это означает, что Зорге не имел  отношения к германским спецслужбам, т.е. ни к аб-веру, ни к разведке, возглавляемой Шелленбергом, ни к другим спецслужбам Германии. Зор-ге  настолько правильно строил свое поведение, образ жизни и отношения с германскими ве-домствами и спецслужбами, что фактически послы, сотрудники посольства, военные атташе, представители разведки и контрразведки представляли собой, образно выража-ясь,  «немецкую ветвь» разведывательной организации советской военной разведки в Токио и, не подозревая  об этом, работали на Советский Союз.
     В заключение этого раздела не могу не поделиться тем, что был огорчен Александром Хинштейном, который в своей книге «Подземелья Лубянки» уделил несколько страниц судьбе жены Зорге Максимовой Екатерине Александровне под крайне сомнительным заго-ловком «Рихард Зорге, агент германской разведки….».

     26.3  АГЛИЙСКАЯ КОНТРРАЗВЕДКА

     Уже  в главе I среди примеров оголтелости в отношении советской разведки приведен от-рывок из книги Бунича «Гроза», в котором он выдающихся советских разведчиков и агентов валит в кучу, как  английских шпионов (всю «кембриджскую пятерку»  во главе с Кимом Филби) и заодно Зорге: «.. товарищи, проникшие в святая святых английской разведки, со-общили, что Зорге, оказывается работает еще и на англичан. Еще на англичан или в первую очередь на англичан?»
     Тогда я не придал этой инсинуации  в отношении Зорге особого значения, так как тоько-только начинал писать книгу,  и посчитал ее на фоне характеристики членов знаменитой «кембриджской  пятерки»  просто идиотской. Мало ли кто и что пишет. Но по мере продви-жения  мне стали попадаться различные вариации на тему «Зорге и английские спецслуж-бы», где  некоторые авторы кто прямо как Бунич, а кто по касательной попытались привя-зать его к английским спецслужбам [«Секьюрити Сервис» (МИ 5), известная как – контр-разведка и «Сикрит Интеллидженс Сервис», МИ 6 - разведка].
     Если писанина Бунича не заслуживала внимания, то высказывание известного  писателя-историка А. Мартиросяна о Зорге: «С британскими спецслужбами он познакомился в 1929 г и они вели его по жизни до конца» привело к решению разобраться и с этой проблемой. В главе III несколько абзацев, уже посвящены поездке Зорге в Англию и предложена на рас-смотрение читателя версия причины этой командировки, высказаны некоторые предположе-ния. Наряду с ними было подчеркнуто, что интерес английской контрразведки к событию, якобы связанному с пребыванием Зорге  в Англии и происшедшему 37 лет назад, нигде не повторяется и ничем не подтверждается. 
     Но раз такое появилось, то пришлось начинать «от печки», то есть от книги хорошо нам известного генерал-майора Ч. Уиллоуби «Шанхайский заговор. Шпионская сеть Зорге». В предисловии  части II «Собственный рассказ Зорге и показания Клаузена». отмечается, что впервые предлагается  английский перевод «собственного рассказа» Зорге , представ-ляющим из себя отпечатанные оригинальные страницы, спасенные г-ном Йосикава в раз-бомбленном, горящем Токио.
     В связи с изучением поездки Зорге в Англию представляет определенный интерес раздел (б) «Разделение шпионов-агентов», так как в нем приводятся некоторые данные о начале его деятельности в 1927 г. в качестве представителя Орготдела ИККИ в Скандинавии (Дания, Швеция, Норвегия),  чтобы помочь в информационной деятельности, относящейся к Комму-нистическим партиям, их экономическим и политическим проблемам и к важным военным вопросам, если таковые возникнут. «После Конгресса Коминтерна Зорге направили в Скан-динавию, а конкретно в Норвегию, где у компартии  возникли проблемы из-за различных причин, серьезно затруднявших информационную работу в области  экономики и политики. Поступили указания направиться в Англию, чтобы собрать там  информации , то  есть до его возвращения (имеется в виду Москва), изучить рабочее движение,  положение Коммуни-стической  партии, а также экономические и политические условия в Великобритании в 1929 году. Полученные Зорге  инструкции предусматривали строгое воздержание от внут-рипартийных дискуссий, что  прекрасно соотвествовало его личным намерениям и позволя-ли ему больше уделить внимания  информационной работе по политике и экономике, чем это было в Скандинавии».
     Затем рассказывается о том как он вернулся в Москву и представил в Информационный отдел (у Уиллоуби, кончно представлено как «Разведывательный отдел») не только свой обычный отчет, но также откровенный анализ того, что было ошибочным в ходе поез-док, связанных со сбором информации и изучением  посетивших стран. Далее он излага-ет свои мысли о необходимости отделения партийной работы от разведывательной.
      Много раз я возвращался к этой загадочной фразе об ошибке. Для начала имелась только одна зацепка, что Зорге имел в виду какое-то событие  во время его поездки в Англию.
     После книги Уиллоуби сведения о поездке Зорге в Англию встретились в книге «Шпио-ны, простофили и дипломаты, написанной в 1952 году американским антикоммунистом Ральфом де Толедано. Он пишет, что «Когда его (имеется в ввиду Зорге – Ю.К.) послали в Англию и Скандинавию, его целью было не только наладить  сбор военной, политической и экономической информации, но и в равной степени чистка компартии от левой оппозиции. В  Англии, кроме того, перед ним стояла куда более трудная задача – восстановление британ-ской компартии. Расколотая левым и правым фракционизмом, она понесла также большой урон после налета  полиции в мае 1927 года  на “Arcos  Ltd.” – русскую торговую компанию в Лондоне, во время которой британская полиция обнаружила дискредитирующую информа-цию, убедительно доказывающую, что  советские агенты пытались красть британские во-енные секреты, а  советские официальные  представители в Лондоне куда больше времени  посвящали созданию сложностей для Великобритании и ее колоний, нежели развитию тор-говли между  двумя странами. Получив задание склеить то, что разбилось, Зорге сделал все, что было в его силах».
     Этот краткий отрывок полностью не соответствует ни целям, ни задачам, стоявшими пе-ред Зорге. Интересно только одно, что откровенный противник Зорге ничего не упоминает о каких-либо сложностях в его поездке по Англии.
     По другому описана командировка Зорге в Великобританию некоторыми другими авто-рами, которые, во-первых,  особо выделили эффективность работы английской контрразвед-ки и , во-вторых, показали, что он не отличился, мягко говоря, силой духа, . 
     В 1955 году была издана книга Майснера о Зорге «Человек с тремя лицами» и на стра-нице 21 появился рассказ об одном событии, происшедшим с Зорге в Англии.
     «Во всех своих командировках он пренебрегал личной маскировкой. Он всегда совершал поездки как д-р Рихард Зорге, немецкий политолог, совершающий деловой или профессио-нальный визит.Он оформил  берлинский адрес и ни разу не встретил кого-либо из тех, кото-рые знали его по дням в Гамбурге или кто узнал его как коммуниста – этого не было до тех пор пока он не  поехал в Британию.
     Он прибыл в Лондон в 1928 г. (правильно в 1929 г.- Ю.К.), имея при себе , как обыч-но,немецкий паспорт на свое собственно имя. В качестве основного места проживания он выбрал пансион в Блумсбери. Он совершил многочисленные поездки по индустриальному Мидлэндз, не встречаясь ни с одним известным  коммунистом. Затем, примерно три недели спустя после своего приезда познакомился со Скотленд Ярдом. В его комнату вошел человек в гражданской одежде, который представился офицером Специального Отдела. Вообра-жение Зорге, зная о методах полиции в Германии и России,  нарисовало ему картины допросов «третьей степени, одиночное содержание и последующую депортацию. Если это произойдет, то его вышлют в Германию (выделено – Ю.К.). Офицер извинился за то, что потревожил – новый опыт для Зорге – и высказал уверенность, что доктор не будет против того, чтобы ответить на несколько вопросов. Этого можно было бы избежать, если бы доктор прочитал карточку иностранца, которую ему дали в Дувре. Там ясно, сказал офицер, что иностранцы должны сообщать свой адрес в ближайшем полицейском участке или сообщить в иностранное отделение Скотлэнд Ярда. Тем не менее, Зорге, конечно будет об этом помнить в следующий раз. Затем офицер достал блокнот  и спросил когда он соби-рается вернуться в Германию. Зорге ответил, что в данный момент он точно не знает, в течение нескольких  дней, недели, может быть месяца или больше. Он предполагал пробыть шесть месяцев.
     Офицер улыбнулся, поблагодарил и пожелал не забывать сообщать  о перемене адреса. Он взял фуражку и, остановшись в дверях, сказал, что Зорге указал свой адрес в Берлине, но не приходилось ли, ему, между прочим, когда-нибудь жить в Гамбурге.   
     Сердце Зорге сжалось. Он ответил, что бывал там , но не жил.
    Офицер улыбнулся и ушел, пожелав успеха в поездке.
     Вернувшись через месяц в Москву, Зорге закончил официальный отчет предложением: Англия знает о шпионах больше, чем любая другая страна. Неофициально, он подтвердил своему шефу «После этого интервью я почувствоал себя приконченным. После этого, куда бы я не шел у меня было чувство, что за мной следят. Я не мог избавиться от ощущения, что они все знают обо мне. Я не знал, что делать с заключительным упоминанием Гамбур-га. В результате я не осмелился вступить в контакт ни с одним из из наших людей или на-ходитьбся длительное время  около любой фабрики. Я мог бы  узнать столько же, остава-ясь в Москве и читая английские газеты-и это было бы дешевле».
    Прежде чем продолжить повествование дальше хотелось бы отметить, что направление Зорге  в Англию в 1929 г. было не очень продуманным шагом со стороны тех, кто принял та-кое решение. В момент командировки обстановка в Англии была крайне напряженной:  сравнительно незадолго до этого там прошла крупнейшая забастовка шахтеров,  был совер-шен налет на советское коммерческое представительство «Аркос», в которм полиция нашла компромат, были разорваны дипломатические отношения между Англией и СССР и, как от-мечал ранее Сталин  пахло войной.
     Хотя Зорге приехал официально со своим немецким паспортом и  прошло десятилетие со дня победы над Германией и окончания I-ой мировой войны, но для англичан «привкус»  врага от немцев остался. Кроме того, английская контрразведка и полиция с подозрением от-носилась к приезжавшим иностранцам. 
      Первой часть этого  рассказа Майснера не интересна, так как поторяет написанное у Ч. Уиллоуби.  Но вторая часть, написанная фактически открытым врагом Зорге,  содержит не-сколько моментов, заслуживающих внимания. Зорге не учел разницу в обстановке в Англии и в той же Норвегии и допустил ошибку, которая привлекла внимание  Скотлэнд Ярда. Ни-чего приятного, но и опасного в визите офицера не было.Если бы к Зорге были каке-либо серьезные претензии, он не получил бы визу, но в этом отношении   у Зорге паспорт с визой были в порядке, к его поведению претензий быть не могло, так как он действовал строго в соответстствии с инструкциями.
     Вся остальная часть, связанная с вопросом офицера о Гамбурге и внутренним самочувст-вием Зорге в части возможных пыток и депортации является надуманной. Зорге спокойно уехал в Берлин и спустя несколько месяцев перешел на работу в советскую военную развед-ку..
     Через 7 лет написанное Майснером почти один ко одному в своем обычном «шпионском « духе, было повторено писателем Чарльзом Уайтоном в  главе 14 «Рихард Зорге» книги «Крупнейшие шпионы мира»:
     «В 1927 году Зорге получил свое первое заграничное задание отправиться в Скандинавию, где он помог местным коммунистическим партиям в создании шпионской сети. За этим по-следовала  поездка в Англию, где Зорге не поддерживал контакта с коммунистической пар-тией Великобританиии, однако совершил ряд серьезных поездок в  Мидленд, на северо-восточное побережье Англии, где встретился с местными агентами Коминтерна и догово-рился, что местные коммунистические организации будут давать больше информации о промышленном и политическом развитии Великобритании. Согласно его отчету, жил Зорге в дешевом мебелированном пансионате в Блумсбери под своим собственным именем и поль-зовался настоящим германским паспортом.
       Спустя несколько недель после прибытия Зорге в Англию, в его квартире появился посе-титель. Человек в гражданской одежде объяснил, что он является офицером Особого от-дела  Скотленд-Ярда, и далее сказал, что доктор Зорге забыл указать свой адрес в  регист-рационном листке иностранца, выразив уверенность в том, что это простое упущение. Он извинился за свое вторжение и уже почти собрался уходить, когда, взглянув на заполненный Зорге листок , небрежно заметил, что «герр доктор» указал свой берлинский адрес, а разве он жил не в Гамбурге?
     Зорге, который не плохо говорил по-английски, отверг какую-либо связь с крупным пор-товым городом на севере Германии, и человек из Особого отдела ушел, предварительно рас-спросив его, как долго он намерен пробыть в Англии. На Зорге этот визит произвел глубокое впечатление. Он понял, что в Особом отделе прекрасно известно, кто он такой. У англичан было обширное досье на него, включая и гамбургские дни. И впоследствии, уже  находясь в Токио, Зорге всегда говорил, что англичане – величайшие в мире мастера шпионажа и контршпионажа».
     Но далее  Уайтон подчеркивает, что «В январе 1930 года Зорге под видом американского журналиста Александра Джонсона прибыл в Шанхай….  Появление еще одного случайного американского корреспондента не вызвало  особой реакции со стороны китайских властей, и потому Зорге удалось устроиться в Шанхае, не привлекая внимания англичан, контро-лировавших Центральное разведывательное  бюро (выделено - имеется в виду китайское ЦРБ– Ю.К.). Спустя несколько лет британские власти в Шанхае узнали достаточно много о деятельности сети в Шанхае (выделено – Ю.К.)». Но это будет уже потом, когда там начнет работать группа американских контрразведчиков генерала Уиллоуби.
       В 1966 году английские писатели Ф. Дикин и Г. Стори издали книгу «Дело Зорге», в ко-торой тоже в главе 2 уделили внимание поездке Зорге в Англию. Наряду с уже известным  у них есть и кое-что свое: «Британская служба безопасности…. Проявляла насторожен-ность, и работа советского агента в Британии была более рисковованной  и требовала больше полагаться на свои силы, нежели в Скандинавии. Для Зорге это было внове, и скупые объяснения, данные им в Японии , мало что приоткрыли в  обстоятельствах его жизни в Англии. Его собственный  отчет немногословен. Он-де ездил в угледобывающие  районы и «сам видел насколько глубок был кризис.Зорге утверждал, что прибыл в Англию весной 1929 года и оставался там примерно около десяти недель: Моей целью было изучение британской политики и экономики…».
      Далее авторы не только искажают время событий, и пытаются всучить читателю просто глупость, написав, что Один очевидец уверен, что частью его «миссии была работа в армии по сбору военной информации и распространению подрывной пропаганды», Он описал его деятельность, как особо опасную, и сказал, что он бы получил до двенадцати лет  тюрем-ного заключения, если бы попался. Зорге  вынужден был вести уединенную жизнь на весьма ограниченные средства и избегать женского общества».    
      Сравнивая описания указанных выше авторов убеждаешся, что полет их фантазий без-граничен. Мало того, что они не соответстсвуют ни цели поездки Зорге, ни  оперативной об-становке, но самое главное, что они ничем не подтверждаются.
     Единственно что могло быть – это то, что Зорге действительно не знал или забыл запол-нить карточку иностранца, посещающего Англию. Поэтому Сироткин  в аналитическом ма-териале, говоря о поездке Зорге в Англию, упоминул вскользь о том, что  он там был слегка скомпрометирован
     По настоящему серьезные факты встретились в книге М. Алексеева «Ваш Рамзай». Ри-хард Зорге и советская военная разведка в Киттае. 1930-1933 гг.». Ранее, в разделе  22. «Поездка в Москву» было установлено, что «Заключения по шанхайскому провалу 1935 года было поручено составить новому сотруднику  2 отдела  Воропинову, которому были переда-ны все материалы, которые приходили из Китая и компрометировали Зорге. Несмотря на их абсурдность, подтвержденную проверкой по указанию Берзина, они продолжали оставаться в личном деле. В частности были использованы такие сообщения: «..предупреждение, полу-ченное радистом «Зеппелем» (Вейнгартом) от знакомого ему английского полисмена, что доктор Зорге является агентом Коминтерна и СССР…… Был упомянут и случай требова-ния английской полиции, якобы предъявленного  к  рукводству госпиталя о выдаче им совет-ского агента доктора Зорге,  когда он  лежал там  с переломом плеча. Присовокупили сюда и слова кельнерши, сказанные  вроде бы «Паулю» (К.М. Риму), что доктор Зорге  является советским разведчиком «.. о чем знает весь Шанхай». 
     Здесь не стоит выдумывать что-то свое, так как автор книги  М. Алексеев в развернутом виде дает точные определения всем этим сообщениям, являющимися плодом предвзятости, недоброжелательности и фантазий.
     Прочитав всё это, возникает вопрос насколько действительна была сильна английская контрразведка и имела ли она какое-либо отношение к Зорге. 
     Чтобы разобраться использовал в оригинале книгу уже известного нам ученого, историка, апологета английских спецслужб Кристофера Эндрю (“The  Defence of the Realm”, Author-ized History of MI 5» - «Защита государства», санкционированная история МИ 5») и некото-рые сведения из Интернета. Даже краткое изучение материалов об английской  секретной службе позволило сделать определенные выводы.
     Для того, чтобы метрополия могла уберечь «Британское содружество наций» (Империя) с ее доминионами и многочисленными колониями от активных в первую очередь политиче-ских происков других капиталистических стран, а также враждебных действий против нее самой ей пришлось создать два органа. Особо важная роль была возложена на «Сикрит Ин-теллидженс Сервис» - МИ 6, которая представляла из себя многочисленную организацию, деятельность которой распространялась по всему миру, базируясь на  полицию и спецслуж-бы доминионов и колониальных стран, входящих в Империю, и позволяла английскому пра-вительству принимать контрполитические, военные , экономические и другие меры против своих врагов, зарящихся на ее богатство..
     В тоже время в обязанности МИ 5, которая по своему составу была незначительной в сравнении с МИ 6, входила защита национальной безопасности Соединенного королевства от скрыто организуемой угрозы, то есть контрразведка отвечала за безопасность внутри страны. С момента ее создания цель оставалась одна, но задачи  менялись.  К ним относи-лись  подрывные действия экстремистских групп, политические движения в профсоюзах, деятельность коммунистов и их проникновение в вооруженные силы  и в общественные ор-ганизации, борьба со шпионажем и террористической деятельностью.
     Контрразведка в лице «Секьюрити Сервис», проще МИ 5, за исключением I-ой  и II-ой мировых войн, осуществляла свою деятельность только на территории Объединен-ного Королевства. В мирное время штат Службы составлял несколько десятков человек, так как для проведения силовых акций, осуществления наружного наблюдения, вербовки аген-тов МИ 5 до сентября 2006 г. активно использовала  офицеров так называемых  спецподраз-делений местной полиции (Metropolitan Police Special Branch), Их называли «глазами и уша-ми» МИ 5,  роль заключалась в поддержании операций контрразведки на местном уровне.
     Но во время войны личный состав МИ 5  резко увеличивался. Так во время Первой миро-вой войны численность Службы от несколько десятков сотрудников  выросла до 850 чело-век, входящих в шесть отделов, обеспечивавших деятельность в метрополии и в Европе. В этот период МИ 5 достигла больших успехов выявив свыше 100 немецких агентов.
     После революции 1917 г. в России работа МИ 5 стала включать предупреждение комму-нистической угрозы и саботажа в армии. Большой интерес для Англии представляла обста-новка в Германии и правящие круги  не только внимательно следила за ней, но  и делала все, чтобы у немцев испортились отношения с Советским Союзом. Естественно, английские спецслужбы через свою агентуру собирали, добывали и использовали все сведении  о гото-вящейся в 1923 г. революции в Германии. Особое внимание было обращено на Гамбург, ко-торый должен был стать ее решающим ядром. В книге Дикина и Стори «дело Рихарда Зор-ге»  в сноске  на странице 27 написано, что: «Один неподтвержденный источник  дает ос-нование предполагать (выделено – Ю.К.), что Зорге играл активную роль в этом неудачном деле». Имеется в виду неудачное выступление восставших в Гамбурге 23 октября 1923 года.
     Юлиус Мадер пишет, что  Зорге осушествлял связь между Берлином (ЦК КПГ) и Франк-фуртом-на-Майне, где он проживал с женой Кристианой, пробирался в Саксонию и Тюрин-гию.  выполнял важную роль связного-курьера между  Эрнстом Тельманом – одним из руководителей Гамбургского восстания с ЦК КПГ и другими земельными и окружными партийными организациями. Вполне возможно, что в МИ 5 были какие-то косвенные сведе-ния, имеющие отношение к его деятельности в период  гамбургского  восстания.
     Та часть, где авторы пишут о визите представителя  Особого отделавполне могло быть,  тем более,  что  приезд иностранца-немца Зорге был совершен во время напряженной внут-ренней обстановки и им был нарушен порядок регистрации в поездках по стране. В этом ви-зите ничего не было опасного, исходя из информационных задач Зорге, но и приятного тоже было мало, так как Особый отдел являлся исполнительным органом МИ 5.  Не вызывает со-мнений также определенная внутренняя напряженность Зорге, так как он знал о том, на-сколько обстановка в Англии отличается от Скандинавских стран и насколько жестко рабо-тают МИ6 и МИ5.   
     Что касается утверждения авторов о том, что англичане прекрасно знали о Зорге и имели на него обширное досье не соответствует действительности, что подтверждается многими фактами. Он получил визу на въезд,  спокойно пробыл в Англии и выехал оттуда в Берлин,  хотя где то промелькнул  миф о том, что  он был даже арестован в Англии и депортирован.
     К 1931 году  произошло большое сокращение и  МИ 5 в  структурном отногшении стала состоять из двух секций. Одна из них выполняла административно-хозяйственные функции,
а вторая обеспечивала оперативную деятельность: секретные защитные мероприятия против  коммунистов в Великобритании, советского  шпионажа  и  секретных агентов Коминтерна.
     В книге К. Эндрю приведены наглядный график изменения состава МИ 5 с 1909 по 2005 год и схемы структурных реорганизаций МИ 5 в различные периоды.
     Интересно, что внутренние события в Англии в 1926-1929 году, связанные с забастовка-ми, действиями профсоюзов и даже  налет на советскую внешнеторговую организацию «АР-КОС»  незначительно повлияли   на увеличение штатов  МИ 5. Личный состав в 1929 году насчитывал всего 13 офицеров, включая начальника и его заместителя. Но учитывая, обста-новку в Европе,  деятельность Коминитерна в других частях света, рост национально –освободительных движений  было принято решение изучить и усилить  возможности МИ 5 за счет налаживания отношений с правоохранительными органами и спецслужбами других стран, доминионов и колоний. В этой связи впервые в «кругосветное путешествие» был на-правлен заместитель генерального директора МИ 5 Эрик Холт-Вилсон. Он посетил Калькут-ту, Коломбо, Гонконг, Шанхай, Кобе, Иокогаму, Гонолулу, Сан Франциско, Викторию, То-ронто, Оттаву, Монреаль, Нью Йорк, Саусхемптон. Затем он вернулся в Индию, чтобы обсу-дить с Делийским разведывательным бюро вопросы имперской безопасности. Поездка была очень важной для МИ 5 с точки зрения налаживания взаимодействия в обеспечении безопас-ности.  В 1934 году он с гордостью заявил, что «Наша Секретная служба является боле им-перской, чем национальной».   
     Но с приходом к власти Гитлера, возрастанием мощи Германии, появлением союза Рим-Берлин, повышением  с их стороны внимания к британским владениям заставили правитель-ство Англии понять, что появилась серьезная угроза ее владычеству. В этой связи  началось не только постоянное увеличение личного состава МИ 5, но и расширение его задач. В 1937 году руководство МИ 5 назначило в Каире первого постоянно действующего офицера МИ 5 по обеспечению безопасности (Defence Security Officer), в 1938 году такие должности были установлены в Палестине и Гибралтаре. При этом между ними было налажено взаимодейст-вие.
     Весной 1938 Холт-Вилсон совершил вторую поездку, провел четыре недели в Сингапуре и краткие остановки на Мальте, в Адене, Порте Саиде, Коломбо, Бомбее и Гонконге. С нача-лом войны в 1939 году пункты МИ 5 в Адене, Сингапуре и Гонконге были усилены. Общий состав МИ 5 к 1939 года достиг максимума, примерно 1300 сотрудников. Определенное со-действие МИ 5 оказывали органы правопорядка доминионов и колоний, пограничные и та-моженные службы, изредка оказывалась помощь со стороны МИ 6.
     После окончания войны в 1945 году было осуществлено сокращение состава МИ 5, при-мерно в два раза.. Но с началом «холодной войны» в 1946 году МИ 5 в численном отноше-нии сделала резкий скачек и к 2005 г. насчитывала свыше 3000 сотрудников.
     Возможно читатель найдет этот раздел слишком растянутым. Но он важен в том плане, что показывает два момента, которые имели отношение к Зорге. Во-первых, МИ 5 во време-на деятельности Зорге в  ИККИ  к нему никакого отношения не имела, так как он работал вне территории Великобритании.  В  Китае, особенно в Шанхае с его огромным населением и сотнями тысяч иностранцев различного пошиба английская полиция, занимающаяся охраной международного сеттльмента, еле успевала выполнять свои обязанности. Попадавшие  в редких случаях сведения или лицы, требуюшие  контрразведывательных действий англичане передавала их китайской полиции. Что касается Зорге, он не только в Шанхае и других горо-дах Китая , но и посещая и проходя паспортный контроль в Гонконге, Сингапуре и Маниле с дипломатическим паспортом и без него, не испытывал каких-либо сложностей в контактах местными сотрудниками, находящимися, фактически,  под контролем МИ 5.
     Чтобы закончить вопрос об англичанах и Зорге уделим несколько слов о представителях английской МИ 6 (разведчиках) в Токио, которые указаны  в книге  Ю. Мадера:
Пигготт, Фрэнсис Стюарт (род. 1883); генерал-майор британской армии, в 1921-1926 и 1936-1939 гг. военный атташе при посольстве Великобритании в Токио, невольный инфор-матор Вукелича. В 1958-1961 гг. президент Японского общества в Лондоне.
Сэнсом, Джордж Бейли, сэр, профессор; британский экономист и  дипломат, во время пер-вой мировой войны служил в британской разведке. В 1925-1940 гг. торговый атташе при по-сольстве Великобритании  в Токио. В 1941-1942 гг. советник в министерстве военной эконо-мики, член военного совета по Дальнему Востоку. 1942-1947 – посол Великобритании в Ва-шингтоне, 1949-1958 – профессор, директор института  Восточной Азии при Колумбийском университете США, 1951 – член академии наук Японии.
Кокс, Меллвил Джеймс, корреспондент британского агентства Рейтер в Токио, друг Бранко Вукелича, был знаком с Зорге. В июле 1940 г. арестован кемпейтай по обвинению в шпиона-же в пользу Великобритании. Японцы знали, что англичане активно работают в разведыва-тельных целях и чтобы умерить их пыл они для острастки выбрали Кокса, как не имеющего дипломатического паспорта. Существует несколько вариантов его гибели: из-за пыток вы-бросился из окна здания или его просто выбрасили из окна.
   
      Ю. Мадер  пишет о том, что Пигготт и Сэнсом были невольными информаторами Зорге. Такое определение является неточным и более того явно занижает силу противников. 
     Нет никаких сомнений, что и Пигготт, и Сэнсом были «зубрами» английской разведки, прекрасно знающими страну, в которой проработали многие годы,  имевшими агентуру и многочисленные связи. Безусловно в первую очередь их интересовала политика и намерения японского правительства в отношении Китая и британских колоний в ЮВА. Дело в том, что в Первую мировую войну Япония вместе с Англией воевала против Германии. Но с течением времени правительству Великобритании стало ясным, что она не только становится конку-рентом  в отношении Китая, но и  что японские правящие круги вынашивают агрессивные планы против британских владений.  Показательным в изменении  отношений была жестокая расправа японцами с Джеймсом Коксом.
     Для Зорге, оба Пигготт и Сэнсом  вначале представляли определенный  интерес, так как обладали общирной информацией. Но и Зорге был для них интересен, как человек, обла-дающий энциклопедическими знаниями и ценными связями. Зорге удалось завести знаком-ство с генералом на почве игры в теннис и познакомиться с его дочерью. В книге Мадера на
его запрос есть отрывок из ответного письма миссис Джульеты Пигготт из Англии от 17 но-ября 1964 г.:
     «…Что касается д-ра Зорге, то возможно  и даже вполне вероятно, что мой отец с ним встречался. Я припоминаю, что однажды играла с ним в теннис. Но сегодня мой отец не может вспомнить о д-ре Зорге ничего; я же могу только сказать, что, насколько помню, он играл в теннис лучше меня…».   
      Можно полагать, что  несколько первоначальных встреч  Зорге с генералом представляли взаимный интерес для прощупывания друг друга с целью возможного получения  информа-ции. Но вскоре стало ясно, что   Пигготта интересовали вопросы о планах японского прави-тельства в отношении английских колоний,  а  Зорге – проблемы, связанные с планами Япо-нии в отношении Советского Союза. Поэтому после нескольких встреч Зорге и генерал поте-ряли интерес друг к другу. С началом англо-германской войны генерал уехал из Японии.
      
     Не могу не остановиться на том, что недавно в трех томах вышел роман Валерия Пово-ляева о Зорге. Во второй книге под названием «Рамзай» автор уделяет на страницах  111-114 некоторое внимание  отношениям между Зорге и  генералом Пигготтом. Нет смысла полно-стью разбирать содержание этих страниц, так как роман является романом, а не докумен-тальной повестью, и в основном посвящены  домогательствам Джульетты, дочери генерала пока она не стала любовницей Зорге. Но нас, естественно интересуют отношения между Зор-ге и генералом, как их представляет автор. Он  пишет, что: «… Зорге охотно общался с гене-ралом и каждый раз узнавал от него что-нибудь новое. И все равно своими знаниями Зорге перекрывал Пиготта - о новинках он, например, узнавал раньше генерала и иногда делился с ним информацией…..Возможностей у него было больше, чем у представителя английской разведки генерал-майора Пиготта». Конечно, лестно читать, что Зорге был более талантли-вым разведчиком, чем английский генерал. Но, даже понимая, что это роман и в нем излага-ются  собственные мысли В. Поваляева, а может быть подхваченные у кого-то бездоказа-тельные идеи, нельзя согласится и пропустить мимо следующее: «Зорге не скрывал от гене-рала Пиготта почти ничего (это остается на  совести Поваляева! – Ю.К.), знал, что генерал ответит тем же самым, и разговоры их, в противовес суждениям Джульетты, были вза-имно дружелюбными и легкими. Польза от этих встреч была обоюдная, результаты же, как правило, оказывались в Москве, на столе комкора Урицкого»,
     Интересно, что в книге Р.Уайманта нет ни слова о генерале Пигготте.
     В 1955 году в предисловии к книге «Человек с тремя лицами» бывший директор анг-лийской контрразведки МИ 5 сэр Перси Силлито (Sillitoe), кавалер ордена Британской импе-рии подчеркнул, что успехи Зорге больше относятся к его японскому коллеге Одзаки, идеалы которого взяли верх над патриотизмом. Но нет ни слова о каких-либо отношениях англичан с Зорге.
    Зорге серьезно оценивал работу английских спецслужб, учитывал контрразведывательный характер пограничного контроля англичан в Гонконге, Сингапуре и Маниле, куда он ездил по оперативным делам. Но к нему не было никаких пртензий даже в тех случаях, когда он ехал туда без дипломатического паспорта.
     В аналитическом материале Сироткина выделено: «…нет никаких  реальных основани-ний для выводов о том, что в Шанхае он был раскрыт как советский разведчик и как таковой взят на учет китайской, японской, английской (выделено – Ю.К.) или какой-либо другой контрразведками».
     В заключение для полноты картины о рождении клеветы, инсинуаций и фантазий о том, что легендарный советский разведчик Рихард Зорге был агентом мыслимых и не мыслимых разведок капиталистических стран следует привести еще несколько красочных примеров, которые наглядно  показывают истоки. В главе I уже была дана развернутая характеристика содержания статьи Евгения Жирнова  «Агент семи разведок», идею которой, не исключено, он взял у Молодякова, и раздул ее в меру своих сил и способностей до невероятных разме-ров.. 
     В книге В. Молодякова «Россия и Япония: меч на весах» имеется довольно объемистая глава «Рихард Зорге: трагедия геополитика» и в ней  на  странице 182 автор  признается в том, что он еще более десяти лет назад (примерно в начале 90-х – Ю.К.) предложил назвать Зорге «полуторным агентом», так  как исходил из того, что «Москва знала, что он работа-ет еще  и на Берлин, но Берлин не знал, что он работает на Москву. Теперь эта формула  кочует по страницам отечественных изданий – как водится, без ссылки на автора».  На месте автора лучше бы не гордиться этим первородством, так как Зорге никогда не был чьим-либо агентом.
     На странице 200 Молодяков идет дальше, рассказывая еще об одной личной выдумке, но уже связав с именем Зорге геополитику: «Десять лет назад в одной из статей я осторожно высказал предположение – скажу честно, никак документально не подтвержденное (вы-делено – Ю.К.), - что Зорге пал жертвой «великой войны континентов» в самих советских спецслужбах – атлантистов НКВД против евразийцев ГРУ. Что его, грубо говоря, выдали свои».  Далее он подчеркивает, что: «Я честно сказал, что это всего лишь догадка». Ну и ну!!!
     Из этих двух примеров читатель наглядно видит, как формируются и тиражируются из-мышления и клевета.  При этом в наше время «беспредела»  во многих областях жизни уже не удивляет, что такие циничные признания пишет титулованный человек – кандидат исто
рических наук, доктор социальных наук, доктор политических наук, как его представляют.
Но в свете последних сообщений о многочисленных «липовых» ученых может быть к их числу относится и Молодяков?
     К этому можно добавить пример того, как не думая можно написать фантазии, переходя-щие в простую глупость. В книге А. Витковского «Военные тайны Лубянки» на странице 100 написано: Будучи «засвеченным» и находясь на связи у полковника гестапо Мейзингера, руководящего контрразведывательным обеспечением посольства, Зорге продолжал разве-дывательную работу в интересах СССР, а на следующей странице еще хлеще: «В герман-ском посольстве в Токио его ожидало и другое предложение, которое он принял, получив предварительное разрешение в Москве. Общаясь практически со всеми членами немецкой колонии, советский разведчик был «завербован» полковником гестапо Мейзингером, руково-дившим контрразведывательным обеспечением германского посольства».
     Да! До таких мерзопакостных высот не смог добраться ни один даже из самых заклятых врагов Зорге и нет никакого желания разбирать это г..но.
     В заключение всего раздела следует подчеркнуть, что читатель, который внимательно оз-накомился с подробным разбором жизни и деятельности великого разведчика Рихарда Зорге мог убедится, что он не был агентом ни одной из спецслужб, как пытаются его предста-вить некоторые авторы (в их числе и Е.Жирнов).
     Можно добавить, правильно сказано, что  «Рихард Зорге , как наш развед-чик, вне  всяких подозрений. От всяких подозрений его  «страху-ют» не только смерть, но и немецкие документы, относящиеся к первой реакции германского посольства на  арест немецкого кор-респондента японскими властями. Они показывают, что немец-кая контрразведка не знала, кем былР.З.».