ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ
ВЕЛГА
Велга… Велга… - пробормотала Аня, - где-то я это название или имя слышала. Наверное, Варфуша когда-то упоминал, но я забыла. Впрочем, это кажется все же имя, то есть относится к живому существу, а это – какое же живое существо? От того, что на помойке всякие насекомые и крысы водятся, это же не делает ее живым существом! Скорее всего игва что-то другое имел в виду. С другой стороны, похоже, это действительно не помойка, а какая-то сложная система эгрегоров, правда выглядит все это весьма омерзительно, но ведь на то и изнанка, чтобы выглядеть омерзительно, и то что нам кажется омерзительным, здесь, напротив, местными жителями воспринимается как нечто эстетичное. Однако, как ни скорбно это признать, многие вещи и у них и у нас совпадают. Взять хотя бы наше государство: и единое мнение насильно пытается насадить, и, говоря о справедливости и морали, в действительности главным весомым критерием считает силу – не важно, какого рода. Очевидно здесь физическая сила имеет меньшее значение, поскольку здешнее общество, судя по всему, магично, а значит и магическая сила стоит во главе угла. Да, игва правильно сказал, по сути дела главное наше от них отличие в том, что у нас есть все-таки какие-то нюансы и отклонения, а у них нет. Приходится признать, что капиталистические страны, где главным принципом общественного устройства является индивидуализм, гораздо больше отличаются от общества игв, чем наша страна. Кстати, - появились у нее некоторые соображения, - шрастры – это ведь нижний отдел метакультуры того или иного этноса, населенные такими вот персонализированными эгрегорами – в нашем случае – муравьев и пчел, а интересно, шрастры западных государств кем населены? Если следовать логике подобия, то там, возможно, совсем не пчелиные и муравьиные эгрегоры заправляют, а какие-то иные. Если там в основу общественного устройства заложен индивидуализм, то в их метакультурах, в соответствующих шрастрах должны править, допустим, богомолы, пауки или скорпионы, которые индивидуально живут и в стаи или семьи не собираются. Но я размечталась… надо бы осмотреть соседние помойки, чтобы более объективную картину составить. Жалко, что игва так быстро улетел, если бы он более подробно об этой таинственной Велге рассказал, не пришлось бы время тратить на самостоятельные исследования. Может плюнуть? – и все же что-то Ане подсказывало, что нужно продолжать сбор информации, о свалке, которая, как выяснилось, вовсе не свалка и служит неким связующим звеном между изнанкой и Энрофом.
Итак, до ближайшей кучи, на вид гораздо более масштабной, чем первая, было несколько сот метров, и Аня решила, что взлетать в воздух для преодоления столь незначительного расстояния нет смысла, к тому же сверху будет сразу же видно, что она из себя представляет, а это неинтересно, уж лучше – «сюрприз». Однако сюрпризом следующий бассейн оказался лишь отчасти, поскольку из поступившей к Ане информации из ее космического справочника, включившегося автоматически, как только Аня подошла к очередному объекту, это было место обитания эгрегоров воздушно-капельных вирусных заболеваний, где над всеми преобладал эгрегор вируса гриппа и прочих респираторок. А голографические питательные объекты для них были слегка более эстетичными, чем предыдущем бассейне. Здесь более преобладали кисельные острова легочной слизи и соплей, а остальные голограммы были представлены большим набором сгнивших и испорченных медицинских инструментов чаще используемых при лечении гриппа и ОРЗ: шпателей, банок, горчичников и т. д. Пожалуй наибольший интерес представляли сами вирусные эгрегоры, которые не только плавали во всей этой слизисто-сопливой благодати, но и осуществляли небольшие перелеты в масштабе бассейна, поскольку обладали рудиментарными крылышками. В данном злачном месте хозяевами были уже не человеко-черви, а некие сборные из винтиков, гаечек и пружинок конструкции, чем-то напоминающие мастера-Самоделкина из «Веселых картинок». То есть нечто человекоподобное, наделенное головой с огромным ртом. В остальном поведение множества Самоделкиных напоминало поведение тыхл, то есть заключалось в пожирании слизи, соплей и всякой медицинской дряни, включая ампулы и таблетки, а так же выделения мутной серозной жидкости, которая несомненно выполняла ту же роль, что и гектолитры профузного поноса в первом бассейне, то есть являлось некой информэнергией, необходимой для поддержания жизнедеятельности и управления мириадами вирусов постоянно атакующих людские носоглотки, бронхи и легкие. Аня подумала, что с этим бассейном все ясно, не стала даже запрашивать личное имя эгрегоров легочных вирусных заболеваний, и поскольку все остальные помойки-бассейны поблизости выглядели весьма идентично, она решила, что все они имеют сходное назначение и представляют собой фермы-кормилища для эгрегоров самых разнообразных инфекционных заболеваний.
- Что ж, - подумала Аня, - дальнейшее изучение бассейнов возможно было бы интересно для врача, но я выяснила, что хотела, а вон те отдаленные кучи, похоже, уже нечто другое, вот туда стоило бы слетать. Похоже, тут все по зонам организовано: здесь – болезни, там – что-то иное, и вот это иное меня как раз в данный момент интересует.
Трудно двумя словами передать те чувства, которые возникли у нашей героини, когда она приземлилась поблизости ближайшего края, как ей показалось «кладбища технических отходов». Собственно отчасти это место можно было и так назвать, хотя кладбище подразумевает под собой нечто застывшее, здесь же, как и в бассейнах, помимо неподвижной части, присутствовали и подвижные фрагменты жуткой мистерии. Но начнем с неподвижной части. Первое слово, которое пришло Ане в голову, было «война», а второе, почему-то, «Герника», хотя со знаменитым полотном Пабло Пикассо на увиденной Аней картине было мало общего – разве что всеобщий хаос и разруха. Еще это место можно было назвать «кладбищем игрушек», поскольку все здесь выглядело каким-то отчасти игрушечным: маленькие искореженные горящие танки, маленькие полуразрушенные здания, маленькие сгоревшие самолетики и повсеместно разбросанные части тел каких-то лилипутов. Несмотря на грандиозные размеры свалки, несомненно именно миниатюризация бесчисленных жутких аксессуаров войны и военной разрухи позволяло разместить все эти экспонаты на данной территории. Всего невозможно и перечислить: разрушенные города, заваленные маленькими человеческими телами котлованы, здесь же пристроились и уже знакомые бассейны с эгрегорами болезней, но с явно военной спецификой, где угадывались сыпной тиф и хирургические инфекции. Пожалуй, это не походило на боевые действия, по-видимому боевое действо отзвучало несколько раньше, и посему не было ни бьющихся полков, ни танковых сражений, ни воздушных боев с горящими и рассыпающимися в воздухе самолетами. Нет, все уже случилось, и повсюду валялось то, что еще недавно представляло силу – правда в игрушечном сражении: горы изуродованной военной техники, оружия, разорванных и просто мертвых совсем как настоящих солдатиков и многое, многое другое, потерявшее свою исходную форму, и что невозможно было опознать именно в силу предельной деформации. Стоит ли говорить, что все эти устрашающие макеты имели голографическую природу, и помимо непрозрачных, неподвижных объектов были представлены и полупрозрачными подвижными фигурами, имеющими облик скелетов-призраков, которые медленно блуждали среди этого хаоса разрушения. Аня почему-то сразу догадалась, что призраки эти олицетворяют собой категории голода и ужаса – такие выразительные черты проступали на этих едва видимых лицах-черепах, закутанных в такие же полупрозрачные лохмотья. Картину эту можно было описывать до бесконечности, а можно было просто обозначить единственным словом-паролем, и у Ани таким словом стало, как мы упоминали, название известной картины Пикассо, которая, кстати, девушке никогда и не нравилась, но было в ней нечто завораживающее.
Помимо прозрачных призраков-скелетов, по руинам также блуждали непрозрачные фата-морганы, которых можно было назвать мутантами-утилизаторами, представляющие собой бронированные прессы, наделенные вполне человекоподобными руками и ногами, мускулистыми, словно у каменных эрмитажных атлантов, только легка прикрытыми камуфляжными рукавами и штанинами, правда подобных конечностей каждый из этих прессов имел весьма разнообразное количество. Многочисленные руконогие прессы, в деталях отличающиеся друг от друга, маршировали среди военных развалин, искореженного металла и останков человеческих тел, методично все это захватывали с помощью рук и засовывали под стальные плиты пресса, которые перемалывали камень, металл и мертвую человеческую плоть в гомогенную массу, где уже невозможно было разделить органику от неорганики, и эта масса в конечном счете выделялась из специальной механической клоаки наподобие каловых масс. По аналогии с прежними помойками несложно было догадаться, что отходы эти представляют собой питательную информэнергию, , частично поглощаемую загадочной Велгой на собственные нужды, а частично переносимую ею в Энроф для того, чтобы заражать людские массы вирусом насилия, вражды и убийства, делая неизбежным разрешение всех конфликтов между отдельными людскими сообществами с помощью военных методов на протяжении всей истории человечества. И все это, несмотря на мощный инстинкт самосохранения, страх смерти, боли и нежелание умирать ради каких-то призрачных идеалов, каждого отдельно взятого человека.
- Неужели, - думала Аня, - все войны на земле из-за этих дурацких помоек? К тому же расположенных в параллельном мире на этой нелепой изнанке, о которой, помимо меня, неизвестно кто еще знает. Игва упоминал, что изредка шельты кого-то из землян здесь появляются. Хотелось бы кого-нибудь из них встретить, было бы не так одиноко, ведь не с игвами и рарругами в конце концов дружбу водить!
Почему-то ей показалось, что таким человеком мог бы быть Андрей, мальчик, с которым, как она знала, ей предстоит встретиться в скором будущем, и на астральном плане это как бы уже случилось, как некая вероятность, поскольку временной континуум астрала размыт, и явления физического мира, если их наблюдать из астрала словно бы размазаны, да к тому же видны бифуркации и возможные варианты событий. И что ей этот Андрей так запал? Она же его в реальной жизни даже не встречала! Очевидно за этим скрыта какая-то тайна. Тут Аня сообразила, что мысль об Андрее здесь, на изнанке, впервые пришла ей в голову.
- Интересно, - подумала она, к чему бы это? Я ведь здесь до сей поры мечтам не предавалась, было похоже, что этой моей половинке подобные качества вообще не свойственны.
Тут Аня почувствовала, что почему-то больше не хочет осматривать эту нескончаемую помойку, ее роль для внешнего мира теперь была ей более-менее ясна, единственно, чего бы она хотела – это увидеть эту множительницу людских страданий, Велгу. Впрочем, возможно это будет нечто настолько ужасное, что, может, и хорошо, что она ее не видела, тем более, каким образом она множит людские страдания ей теперь было понятно. Тут у Ани возникла шальная мыслишка – а не попробовать ли кое-что исправить в земном мире отсюда, из изнанки? Ну конечно, если эти живые прессы создают информэнергию, которую в дальнейшем Велга переносит в Энроф, чем провоцирует человечество на военные конфликты, то ведь можно попробовать ликвидировать эти прессы! А еще лучше – всю военную свалку, и тогда, возможно, одной войной на земле станет меньше? Пока, правда, не известно, соответствует ли данная свалка какому-то одному военному конфликту или войнам вообще? Что-то когда надо, ее справочник-информатор молчит, ничего не подсказывает. Если судить по масштабам, то на все войны человечества это локальная помойная зона не тянет, тем более, насколько ей известно, данная конкретная Велга связана конкретно с Россией. Нет, точно надо попробовать ее уничтожить, и если все удачно пройдет, то и помойки с болезнями можно будет уничтожить. А если всю свалку в целом?.. Нет, она тут же почувствовала, что ее потенциал не рассчитан на столь глобальную задачу, дай Бог с военным участком разобраться!
Аня решила воспользоваться для этой задачи тем своим внутренним механизмом, которым она недавно распылила огромного рарруга, то есть мандолой разборки. Чтобы сразу охватить всю территорию военной свалки, она взлетела вверх и собрав всю свою ментальную энергию, материализовала фиолетовую мандолу и словно бомбу швырнула ее вниз, рассчитав, чтобы фиолетовое пятно полностью накрыла всю площадь миниатюризированного военного разрушения. Расчет оказался верным: не прошло и нескольких минут, как от огромной свалки ничего не осталось, а вихрь отдельных частиц ( Ане с высоты показалось, что это маленькие нолики, правда уверенности в том не было) на которые рассыпался подвергнутый ментальной атаке объект, рассеялся в воздухе.
- Недурно, - подумала девушка, - и совсем не трудно. Чувствую, что энергии хватит еще на бассейн с желудочно-кишечными инфекциями!
Но тут произошло нечто неожиданное: вначале Ане показалось, что вспучилась и застонала земля от горизонта до горизонта, но затем она поняла, что этот процесс коснулся только гигантской свалки в целом. Затем вся свалка была словно бы подброшена в верх немыслимым направленным взрывом, растянутым на десятки километров гигантским полукольцом, и, поскольку то место, где Аня устроила дезинтеграцию, пустовало, то вся подброшенная свалка пролетела мимо нее, в противном случае девушка была бы вовлечена в этот циклопический взрыв. Все, что составляло грандиозную череду свалок, взмыло в воздух, оставив Аню далеко внизу, и в какие-то мгновения нашей героине показалось, что вокруг нее с четырех сторон взметнулась круговая взрывная стена, состоящая из хаотического нагромождения разнообразного хлама, а затем на высоте 2-3 километров заколыхалась над землей чудовищным северным сиянием. Правда северное сияние эта грандиозная лента напоминала только формой – вернее, отсутствием постоянной формы, поскольку ничего в этих черно-бурых лохмотьях, раскинувшихся грандиозным коромыслом от горизонта до горизонта, не сияло, а напротив, казалось только поглощало свет. Ко всему прочему это трудно описуемое явление казалось живым и Аня отчетливо ощущала, что это нечто ее то ли видит, то ли чувствует, и что испытывает по ее поводу целую гамму негативных чувств от неприятного удивления до страха, хотя, чего, казалось, могло бояться это циклопическое живое существо было не ясно. Впрочем, скорее не существо, скорее стая, объединенная единой волей… интегральная сумма разумов. И тут Аня поняла, что причинила этому чудовищу боль, распылив свалку войны, что свалка – часть его плоти, и что оно корчится от боли, а дыра, оставшаяся на месте уничтоженного объекта, никак не хочет затягиваться.
- Надо же, - искренне удивилась наша героиня, - похоже тем, что я избавила землю от какого-то грядущего военного конфликта или прекратила текущий, я тем самым причинила этой твари страдания! Ну и не жалко, туда ей и дорога!
В какой-то момент в сердце девушки закралась тревога, что Велга попытается с ней расквитаться, но тут же узнала из своего незримого источника информации, что эта сущность чувствует Анино присутствие, но не может ее локализовать, поэтому и сделать ей ничего не может, как не может раздавить конкретного микроба заболевший человек.
Тут Аня обратила внимание на то, что одно из инфра-лиловых светил, зияющих в грязно-рыжем небе, стало как-то странно менять оттенок, словно бы на ее плоскости то тут то там проступали густо-багровые пятна, затем они расползлись по всей плоскости антисолнца и подернули ее поверхность грязно-багровой паволокой, которая – уже теперь, казалось, не поглощала свет извне, а, напротив, излучала неестественно-мрачное сияние, медленно стекающее вниз тяжелым густым газом. Аня поняла, что здесь как бы нарушаются космические перспективы, и светило, которое по законам Энрофа должно находиться в миллиардах километрах от Земли, на самом деле зияет совсем невысоко над корчащимся «северным сиянием» Велги, а нисходящее излучение этого светила целящим полупрозрачным компрессом прикрывает собой многокилометровое рваное отверстие.
- Сейчас, похоже, начнет затягиваться, - разочарованно подумала девушка, - что ж, этого и следовало ожидать, а я-то, наивная, возомнила, что спасла мир от очередной войны… несомненно, если эта дыра затянется, то все вернется на круги своя и мои усилия по уничтожению военной свалки окажутся мартышкиным трудом. Интересно, что же это за лиловое светило, которое занимается латанием дыр на теле всяких чудовищ?
Тут Аня в очередной раз почувствовала, что включился ее справочник-информатор и она получила краткий комментарий к увиденному. Оказывается, получившая серьезное увечье Велга не может своими силами затянуть такое большое ранение, иначе может нарушится баланс космических качелей. В данном случае ей помогла инвольтация противобога, пославшего раненной Велге резервную порцию летального гавваха, откаченного из другого военного конфликта. Противобог делится своими запасами крайне неохотно, и если подобные инциденты будут происходить слишком часто, то может вообще оставить ее без помощи. Но в данном случае Велга подобное увечье получала достаточно давно, поэтому, учитывая бесперебойное поступление гавваха в Дигм – цитадель противобога, верховный демон Шаданакара позволил себе немного поделиться. В этот момент сообщение было прервано, поскольку гигантское северное сияние с грязно-багровой полупрозрачной заплатой резко опустилось вниз, и не успела Аня сообразить – отлетать ей в сторону или приземляться, как багровая пелена застелила все окружающее пространство вокруг нее. Оказалось, что дыра в теле Велги никуда не делась и лишь заткнута газообразной затычкой, которая, несмотря на газообразность продолжала оставаться в пределах дефекта. В тот момент, когда наша героиня очутилась в багровой пелене, у нее открылось зрение в пространство Энрофа и она на несколько минут словно бы оказалась на поле боя, причем сразу поняла, что этот бой происходит не на территории Советского союза.
Анино сознание зависло над сплошным зеленым морем тропических джунглей… впрочем это уже было не сплошное море, поскольку густая сельва в нескольких местах оказалась прожжена до земли, частично горела и была окутана густым дымом. Под этим прожженным зеленым морем то тут, то там медленно проплывали вертолеты с эмблемами в виде звездно-полосатого флага, раскрашенные в маскировочные цвета, словно комбинезоны десантников, и беспрерывно поливали пулеметным огнем несколько огневых точек, замаскированных в джунглях, из которых продолжал вестись отчаянный ответный огонь. Похоже, это были стационарные зенитные гнезда, но, помимо этого, по вертолетам огонь велся и отдельными бойцами из ручного автоматического оружия, поскольку ручейки трассирующих пуль все время перемещались, правда самих стрелявших Аня не видела, поскольку они были прикрыты густыми кронами тропических деревьев.
Вскоре стало ясно, что вертолетная атака оказалась весьма успешной, и после того, как несколькими ракетными выстрелами были ликвидированы зенитные гнезда, и еще один значительный участок сельвы сожжен какой-то зажигательной бомбой (позже Аня узнала, что это был запрещенный международной конвенцией напалм), постепенно заглохли и отдельные точки сопротивления, ведущие огонь из обычных автоматов.
Однако и у вертолетной части, состоящей из 10 вертолетов также не обошлось без потерь. В самом конце в результате прямого попадания пулеметной очереди в бензобак, зловещая птица была объята пламенем, взорвалась и, рассыпаясь на части, упала в джунгли. К тому времени, когда все земные огневые точки были подавлены, 7 вертолетов развернулись и скрылись из глаз, а 2 больших вертолета с 2 вертикальными винтами несколько другой конструкции зависли над самой землей в том месте, где лес был полностью выжжен, и из специальных дверей в задней части фюзеляжа стали выпрыгивать десантники в пестрой камуфляжной форме, раскрашенной примерно так же, как и вертолеты. После этого группа зачистки удалилась в лес и оттуда вновь то тут, то там зазвучали выстрелы. Похоже, десантники добивали затаившихся или раненных противников, либо обнаружили какое-то поселение. Тут сознанию Ани словно бы открылось все поле бое, доселе в основном скрытое густыми джунглями и она увидела множество растерзанных и изрешеченных пулями тел маленьких сухопарых солдатиков, многие из которых и после смерти продолжали сжимать в руках автоматы Калашникова. Затем в поле ее зрения попали несколько изуродованных пилотов среди обломков сбитого вертолета: наверное при жизни это были крепкие белые парни, но сейчас их тела больше походили на не до конца сгоревшие манекены. В этот момент вновь включился Анин невидимый комментатор и сообщил, что она стала свидетелем одной из многочисленных сценок из Вьетнамо-Американской войны, в которой, увы, вьетнамские партизаны потерпели поражение, и «багровая заплата» содержит в себе множество подобных сцен из этой войны. После сообщения видение Ани сразу же каким-то образом изменилось, сместилось в красную цветовую гамму, и девушка увидела, что над местом сражения заколыхались зловещие багровые облака, которые явно поднимались от тел недавно убитых солдат, и среди багровых клубов метались какие-то темно-серые лохмотья, напоминающие Велгу в миниатюре. Эти лохмотья жадно втягивали в себя багровые клубы и сами при этом начинали местами багроветь, словно заполняли специальный, снаружи не видимый резервуар. Тут же последовал комментарий, что Аня наблюдает процесс сбора летального гавваха, в дальнейшем сгущаемого до состояния багровой росы. Осуществляют это особые отпочкования Велги, специально запущенные из изнанки в Энроф. Часть багровой росы уйдет в Дигм к противобогу в качестве подоходного налога. Именно этой частью в настоящее время противобог поделился с Российской Велгой, хотя собрана роса была Велгой восточно-азиатского шрастра, но верховный демон Шаданакара, курирующий все человечество в целом, имеет возможность перераспределять гаввах, чтобы – в данном случае - залечить рану Велги Российского шрастра. Конечно, правильнее было бы использовать гаввах, который в качестве подоходного налога передала бы Велга Российского шрастра, но на данный момент на территории Советского союза военных действий не ведется, а значит и специфический «военный» гаввах в необходимом количестве взять неоткуда.
- Так значит, я зря старалась? – спросила Аня своего невидимого информатора. Информатор бесстрастно ответствовал, что нет, не зря, в результате дезинтеграции помойки в 1967 году не произойдет серьезной заварухи между СССР и Китаем, и все ограничится локальным инцидентом на острове Даманский, в результате чего погибнут всего несколько десятков человек – масштаб явно не сопоставимый с тем, что могло бы быть, если бы военная свалка не была уничтожена. Правда тот факт, что дырка на теле Велги в ближайшее время затянется, дает ей возможность отыграться на чем-то другом, в противном случае у верховного демона Шаданакара возникнут серьезные претензии к демиургам по части нарушения Равновесия.
- Что значит, «отыграться» - спросила Аня.
- Это значит, что произойдет какой-то другой катаклизм на территории СССР, какой – знает только Велга – чтобы число жертв было сопоставимо. Если тебе удастся отследить ситуацию, то, возможно, ты узнаешь, какой именно катаклизм произойдет примерно в эти сроки с сопоставимом количеством жертв. Кстати, противобог получил право использовать Вьетнамо-Американский гаввах на нужды Российской Велги в связи с тем, что СССР поддерживает Вьетнам и помогает ему военной и гуманитарной помощью, так что кармически это оправдано.
К этому времени Велга уже давно осела на землю и снова превратилась в гигантскую череду помоек, а место уничтоженной Аней свалки по-прежнему пустовало, но было покрыто пеленой багрового газа. Тут только Аня увидела, что под этой красной вуалью происходит какое-то непрерывное движение. Было впечатление, что мельчайшие частички, на которые девушка дезинтегрировала военную свалку, осевшие на свободной территории, во множестве центров начинают объединяться в некие конгломераты, словно ведут хаотичное строительство (вскоре Ане удалось рассмотреть, что частички представляют собой миниатюрные единички и нолики).
Вскоре среди быстро бледнеющего тумана стали возникать уже узнаваемые картины, весьма напоминающие военные, и все же Аня почему-то была уверена, что это не война, хотя бы потому, что среди развалин незнакомого города не было военной техники, а только отдельные полузасыпанные легковушки. Не было заметно и трупов на улицах, и в то же время Аня почему-то знала, что под развалинами остались десятки тысяч людей, многие из которых еще живы. Потом картина приняла законченный вид. Это не добавило особо информации, разве что чуть позже, когда обстановка стабилизировалась и к этой, вполне земной картине какого-то страшного катаклизма прибавились новые участники уже вполне потустороннего вида а именно трудно описуемые существа, состоящие из огня и застывающей лавы и несколько другие, словно бы составленные из камней, земли и еще Бог знает чего, которые, как и их коллеги, перерабатывали строительный хлам в более-менее гомогенную массу, сами при этом постепенно приобретая внешнюю форму отдаленно напоминающую человеческую.
В этот момент в голове Ани в очередной раз включился информационный ретранслятор, и она узнала, что из элементарных частиц, на которые она, Аня распылила военную помойку с помощью гавваха, посланного верховным демоном, создана модель грядущего землетрясения, которое должно произойти на территории Советского Союза в конце 60 годов. Это будет разрушительное Ташкентское землетрясение, во время которого погибнет более 100000 человек. Правда это будет гораздо меньшее количество жертв в случае, если бы произошел Советско-Китайский конфликт. А сущности, перемалывающие строительный мусор вместе с похороненными под ним человеческими телами – это духи-эгрегоры Шартамахума – (демонические стихиали подземных лав) - и духи Каттарама – (стихиали минерального царства) - по милости которых в основном и происходят землетрясения в сейсмически активных зонах. Таким образом, массовых жертв в конце 60х все равно не удастся избежать, правда произойдут они не в связи с человеческим фактором, поскольку энергию человеческого фактора Аня по сути рассеяла, а оставшаяся после дезинтеграции элементарная пыль сгодилась только на восстановление голограммы геологического катаклизма. Впрочем это и так потребовало немалых затрат со стороны противобога, (чем он остался крайне недоволен) но не мог оставить без помощи своего главного агента по выколачиванию гавваха из несчастного человечества – в данном случае населения СССР.
- Значит, - подумала Аня, - все, что здесь происходит – это не текущие катастрофы, а только заготовки этих катастроф – массовых эпидемий, войн, землетрясений, а затем эта информация переходит на физический план и заготовки на изнанке обретают законченные формы в Энрофе. Ну что ж, будем считать, с этим я разобралась и делать мне здесь больше нечего. Тем более, что мои усилия по предотвращению войны (как оказалось только предполагаемой) по сути ничего не дали: люди все равно погибнут, но по другой причине.
С этими мыслями Аня вновь взвилась высоко над землей и продолжила прерванный путь к гигантскому мегаполюсу.