«…да вы хоть представляете, что натворили?!...время в вашем случае это все, ведь каждый день это шанс услышать о том, что донор найден! А теперь что?...вы понимаете, что у вас был год, а теперь счет пошел уже, наверное, на часы…! »
Что это? Где я? Голова гудит как сотни потревоженных пчел, а зрению, как я ни стараюсь, никак не удается сфокусироваться и дать более четкую картинку. Наконец я больше не могу это выдерживать, перестаю бороться и снова погружаюсь в беспамятство.
«…- Она так и не приходила в себя? – Нет, мне очень жаль. Мы стараемся поддерживать ее, но с каждым днем это становиться все труднее. – Она совсем плоха? – Честно? – Хотя нет, я не хочу это слышать. – Все верно. Мы должны верить в нее. Она выкарабкается, вот увидите. – Надеюсь…как бы я хотел, чтобы она слышала меня сейчас…»
Кто это? Смутные очертания двух людей. Кажется это мужчина и женщина. Они говорят обо мне? Слова больше похожи на несвязное бульканье или помехи старого испорченного телевизора. Но кое-что я все мне удалось понять.
«Я здесь! Я все слышу! Помогите мне! Мне так холодно…так одиноко…и я…почему я не могу произнести ни слова? Как будто не только мое горло, но и все тело совершенно иссохло. И все же, я должна попытаться!»
Легкие словно загорелись, когда я попыталась вдохнуть поглубже и все, на что меня хватило, это слабый хриплый стон.
К счастью мой хилый призыв о помощи достиг получателей.
- Я сообщу доктору! – девушка, словно одержимая, бросилась прочь из палаты. Меня же посетило жуткое чувство дежавю и, наконец, я поняла, где нахожусь. Спустя еще несколько секунд зрение окончательно вернулось ко мне, за что я была ему очень благодарна. Сказать что либо я все еще была не в состоянии, поэтому просто вымучила из себя вялую улыбку.
- Привет, принцесса, - облегченно выдохнул мой ангел. Как же я рада его видеть! И что-то подсказывает мне, что в кой-то веке оппонент испытывает ко мне взаимные чувства.
- Ты как? – Дариэль обошел вокруг кровати и осторожно приблизился, словно боясь потревожить, - очень плохо?
Я попыталась ответить, но вместо этого только закашлялась. Еле уняв этот неприятный неконтролируемый порыв я лишь подняла на перепуганного Дара вымученный взгляд и помотала головой, нацепив все ту же вымученную улыбку. На самом деле так ужасно я себя еще никогда в жизни не чувствовала. И, кажется, у меня плохо получалось притворяться.
- Ты не должен быть здесь, - неожиданно дар речи вернулся ко мне. И когда мой слабый и еле узнаваемый голос пронзил тишину, я как будто почувствовала какое-то облегчение.
- А где же мне еще быть? – так же тихо переспросил Дариэль.
- Где угодно, лишь бы ты не смотрел на меня вот таким вот жалостливым взглядом. Как ты вообще узнал?
- Вообще-то кто-то набирал мой номер до тех пор, пока батарейка на телефоне не села.
- Вот же блин…прости, я все-таки так и не отключила автодозвон.
- И хорошо, что не отключила.
- Я красивая?
- Что?
- Ну, когда валяюсь на полу в платье длины мини?
Напряжение наконец-то спало с его милой эльфийской мордашки и нехотя, но все же уступило место изо всех сил сдерживаемой усмешке.
- Мне было немного не до этого, - наконец отозвался Дар и погладил меня по голове, - но знай, что ты всегда неотразима.
- Даже сейчас?
Дариэль медленно убрал прядь волос с моего лица:
- Всег-да.
- Научишь меня?
- Я знаю, что пожалею о том, что спросил, но все же – и чему же я должен тебя научить?
- Так убедительно врать. Я же знаю, что на меня сейчас без слез не взглянешь.
- Ну, я, как видишь, не плачу.
- А ты и в зеркало на себя с абсолютным хладнокровием умудряешься смотреть.
- Что?
- Я это к тому, что ты особый случай.
- Кто бы говорил, - усмехнулся Дар.
- Знаешь, о чем я жалею?
- Нет, о чем?
- Наклонись поближе, а то мне тяжело говорить.
Бедняга Дар даже не успел понять, что происходит. А у меня внутри все так и пылало – то ли от жуткой боли, пронзившей сердце из-за моей чрезмерной физической активности, то ли оттого, что хоть одно из моих тайных желаний наконец-то осуществилось.
Я с силой обрушилась обратно на мягкую подушку, закрыла глаза и расплылась в довольной до безобразия улыбке. О да, дамы и господа, теперь я готова умереть.
- Лииииз…?
- Мммм?
- Что это было?
- Не мешай мне. Я жду смерти.
- Прости, что отвлекаю, но ты не ответила на вопрос.
- Ну, вот чего ты пристал? Я ж тебя не…
- Просто зачем? - перебил мое красочное повествование Дариэль, явно догадавшись, что я изложу далее.
- Ты в курсе, что все девочки мечтают о принцах на белом коне?
- Ну, допустим. Но я-то тут при чем? Надеюсь, я не на кандидатуру коня подошел?
- Ты дал одной девочке на мгновение почувствовать себя принцессой, вот и все. Не бери в голову. Так или иначе, свою душу я уже продала дьяволу, так что спасибо за то, что побыл моим ангелом и забудь.
- Дьяволу? Душу? О чем ты говоришь, Лиззи? – прекрасное лицо моего «принца» вновь омрачила тень сомнения и непонимания. Мне было неприятно чувствовать свою вину в этом. Это не его проблемы. Но видимо сейчас мне был нужен кто-то, кому я просто могла бы все рассказать.
- Я…совершила много глупостей…наверное уже непоправимых. И мне тяжело, Дар, понимаешь? Словно я тащу на себе груз каких-то незавершенных дел, неоплаченной вины. И это душит меня, не давая покоя ни моей истерзанной душе, ни моему больному телу.
- Тебе пора прекратить винить себя во всех грехах этого мира, вот и все.
- Нет, все не так просто. Проблема в том, что в этот раз я и правда виновата.
- Я могу как-нибудь помочь?
- Ты итак сделал для меня слишком много. Большего просить я не в праве.
- Тогда можно спросить?
- Конечно, все что угодно.
- Ты любишь Леонарда?
Каков. Сходу и в самую больную тему.
- Почему ты спрашиваешь? Вы с ним разговаривали?
- Разговаривали. И он многое мне рассказал.
- Ну, тогда ты все знаешь.
В горле образовался колючий тошнотворный ком, а дыхание сбивалось от душащих слез. Да, я хотела поговорить с кем-нибудь на эту тему, но сейчас мне почему-то вдруг стало стыдно.
- Не все. Я знаю, что между вами была близость, но я не понимаю, что привело вас к ней. Поэтому я и спрашиваю – ты любишь его?
- Какое это имеет значение, Дар? Ты-то тут вообще причем?
- Ты мой друг, Элизабет. Возможно даже больше. Я не помню, когда последний раз так за кого-то радовался или волновался. И мне не хочется тебя терять. А эти чувства убивают тебя…я просто хочу помочь…помочь разобраться.
- Я не знаю…это чувство…это вообще не любовь! Что вообще такое любовь? Секс это же не любовь, верно? Значит, мы никогда и не любили друг друга, вот и все. Все понятно и очевидно, Дар, просто это…знаешь…немного…больно.
- Знаешь, - Даиэль нерешительно подошел ближе, и медленно опустился на одно колено, не сводя с меня тревожного и напряженного взгляда, - наша привязанность к человеку может происходить из трёх зон. Из головы, из сердца и из низа живота. Так что, видимо, все же нельзя сказать, что это не любовь.
- Он использовал меня, Дар, понимаешь? Просто использовал!
- О чем ты?
- Значит о том, что я, такая плохая, затащила его в постель, он тебе рассказал, а о том, что сам все это время продолжал устраивать вылазки к госпоже де Дорис забыл упомянуть?
- Амелия? Откуда ты знаешь? Вряд ли она рискнула бы. На кону стоит слишком многое, а насколько я знаю графа, прознай он о чем-нибудь подобном – ни ей, ни Леонарду не сносить головы.
- А вот в том-то и дело, что «прознал»!
- А это уже откуда?
- А из первоисточника! Мой Ромео сбежал после первой же ночи и, видимо, только поэтому все еще жив, ибо ко мне уже в вечер следующего дня сам граф с парочкой «шавок» и пожаловал в гости.
- Боже…ты…что он сделал?
- Он? Ничего. Мы с ним мило побеседовали и разошлись.
- Это все?
Я почувствовала, что больше не могу сдерживать слезы и одним рывком отвернулась от Дариэля, хотя, судя по всему, здесь уже было бесполезно что-то скрывать.
- Что он тебе сказал, Лиз?
- Ничего. Просто я ему пообещала кое-что.
- Боже, принцесса…ты хоть знаешь, что это за человек?
- Да какая разница, Дар?! Какая уже к черту разница?! Я все равно не смогу выполнить это обещание! И так даже и лучше! Пусть этот подонок страдает так же, как и я! За любовь же надо платить, верно? Верно?!
Я, наконец, замолчала в ожидании ответа, но его так и не последовало. Ну же, Дар, милый, поддержи меня, скажи, что я права, что я не сошла с ума. Мне это так нужно…так нужно.
Не выдержав этого душераздирающего молчания, я развернулась, чтобы самой вырвать ответ просто лишь взглянув на него, этого будет вполне достаточно, но замерла, в ужасе глядя на нового, неожиданного участника разговора. Нет, пожалуйста, пусть я сейчас закрою глаза, и ты исчезнешь, как страшный сон! Ты не должен этого знать! Прошу, скажи, что ты этого не слышал! Я не хочу, чтобы ты смотрел на меня вот так, с тем презрением и отвращением, с которым ты смотришь сейчас. Я…я…
И вдруг, словно осознав, что сейчас нужных слов мы точно не найдем, он и правда отвернулся, сделал два робких шага, замер. Спустя мгновенье в палату ворвался врач в сопровождении ассистентки и когда я, наконец, смогла отпихнуть их, Леонарда уже не было.
Некоторое время спустя
=======================
- Мне очень жаль.
- Вы точно ничего не можете сделать? Хотя бы как-то замедлить процесс?
- Мы делали и делаем все возможное. Но состояние резко ухудшилось. Видимо причиной тому послужил большой психологический стресс. Так что времени остается совсем мало. И…я могу быть с вами откровенен?
- Конечно.
- Готовьтесь…
Солнце стояло в зените и заливало своими светом комнату. Я была рада, что смогла увидеть его еще раз. Помню, когда я была маленькой, то всегда боялась умереть как в фильмах – во время дождя. Просто раствориться в этом вечном холоде и одиночестве. Это слишком грустно, слишком трагично и эпично. И я счастлива, что хотя бы этот злой рок, видимо, обошел меня стороной.
Неожиданно меня охватило странное чувство. Как будто приближалась какая-то опасность. Я смахнула слезы и повернулась. Врач продолжал что-то говорить уже совершенно не слушающему его Дариэлю. Внимание эльфа привлек все-тот же незваный гость, который так же молча стоял и смотрел на мои мучения.
- Мы можем продолжить разговор на коридоре? – вдруг поинтересовался Дар у врача. Тот одобрительно кивнул, и спустя мгновение я осталась один на один со своей болью и источником, ее порождающим.
И даже сейчас он продолжал хранить молчание. Я тоже не знала, что сказать. Кажется, мы исчерпали все слова, выпили до дна и иссушили до основания чувства друг друга. Мы зашли в тупик. Нам не о чем разговаривать. Так зачем же он пришел? Если причина только в жалости, то лучше бы глаза мои его не видели.
Не успела я понять, что происходит, как Леонард подлетел к ближайшей стене и ударил по ней с такой силой, что я услышала, как хрустнули костяшки его пальцев. Затем снова воцарилась тишина, перебиваемая лишь моим и его учащенным дыханием. Вот и правду говорят – будь осторожнее с желаниями, они имеют идиотское свойство сбываться. Он страдал, как я и хотела. Но, кажется, от этого еще больше страдала я.
Не помню, как преодолела эти несколько шагов, но спустя мгновение я уже изо всех сил прижималась к нему и шептала лишь одно слово – прости. Ноги дрожали и подкашивались, перед глазами стояла непроницаемая пелена, и очевидным было то, что долго я так не продержусь. В какой-то момент я почувствовала, как силы покидают меня.
Но он не дал мне упасть. И даже больше. Он снова завладел мной: моим разумом, телом, чувствами и мыслями, мечтами и желаниями – все мое естество трепетало, в нетерпении испить эту чашу до дна. Сколько раз мы прощаем человека и всё потому, что не хотим потерять его, даже если он не заслуживает прощения.
Наконец я совершенно обессилила, и Леонард еле успел подхватить меня ну руки и донести до кровати. Но, даже оказавшись снова на своем маленьком безопасном островке, я не могла распрощаться с его объятьями, хотя он и сам не торопился меня отпускать.
Я сама не заметила, как провалилась в царство Морфея. Но когда я вновь открыла глаза, он все еще был рядом. Просто сидел и нежно обнимал меня, охраняя мой сон. Разум еще не до конца откинул пелену сна и, казалось, что это все лишь иллюзия, что сейчас я проснусь – и он исчезнет. Рука машинально метнулась к его лицу и, достигнув цели, замерла, ощущая всю теплоту и реальность происходящего.
- Привет, - прошептал Леонард и погладил меня по голове, - как ты?
- Уже лучше, - ответила я, не сводя с него глаз.
- Ты мне поверишь, если я скажу, что никогда не хотел причинять тебе боль?
- Где же ты был? – мне еле удавалось скрыть нарастающую дрожь в голосе.
- Лиз…я…
- Я видела тебя у подъезда, читала твой дневник, у меня была встреча с одним человеком, про которую ты, правда, не должен был знать, но все же. Да, наверное я и сама знаю ответ на этот вопрос, но…спрошу прямо – ты был у нее, да?
- Нет.
- Нет?
- Прости, что не сказал тебе сразу, но я не хотел тебя в это вмешивать.
- Глупая отговорка, тебе так не кажется?
- Кажется, но так у меня есть хоть какое-то оправдание, - Лео тяжело вздохнул и продолжил, - я был у отца. Хотел спросить его про брата.
- Спросил? Он знает, где Эдан?
- Нет. Мне даже не удалось без «боя» добраться до его кабинета. А когда добрался – там никого не было.
- Не было? – мое изумление не знала границ.
- Я не знаю, что происходит, но я обязательно это узнаю и верну нам эту блондинистую задницу в целости и сохранности, вот увидишь.
- Мы сделаем это вместе.
- Да… - немного помешкав, отозвался Лео и скрестил свои пальцы с моими, - обязательно.
- Нужно найти твоего отца. Если он скрывается, значит, на то есть причины и неплохо было бы расспросить у него об этом поподробнее.
- У меня есть предположения о его возможном местонахождении, но это далеко, придется ехать…возможно даже лететь.
- Так вперед! Верни своего брата.
- Но ты же…
- Ты не знаешь, но когда-то Эдан вернул мне тебя. Если бы не он, меня бы сейчас здесь не было, моя жизнь давно бы потеряла смысл и превратилась в серое безрадостное существование. Но когда я уже сдалась, он взял меня за руку и запихнул в самолет, чтобы отправить в лапы своему главному конкуренту. Это теперь я понимаю, как нелегко далось ему это решение, но я благодарна ему, хоть чувство неоплаченной вины и пожирает меня с каждым днем все сильнее. И я не верю, не хочу верить в то, что в том маленьком дачном доме мы все были вместе в последний раз.
Мы еще о многом говорили. И об Амелии и графе, и об отце мальчиков, и об Эдане. Наконец я вырвала у Леонарда обещание уехать, чтобы встретиться с отцом. Мне, конечно, не хотелось его отпускать, да и он не хотел меня оставлять – боится, что я могу его не дождаться. Но если вылететь прямо завтра сутра, то к вечеру следующего дня он уже снова будет здесь. Если повезет – не один. Возможно, я поступаю глупо, но я не хочу умереть, зная, что поломала кому-то жизнь. Даже если ничего не выйдет, я все равно буду счастлива, что хотя бы попыталась, и моя душа наконец-то обретет покой.
Вечер. Снежинки тихо кружили над городом, укутывая его как мать дитя белоснежным мягким покрывалом. Блеклый свет фонаря вел неравную борьбу с окружающей его тьмой. И он был здесь не единственным, кто из последних сил боролся за свое право на существование.
Прошло уже несколько дней с тех пор, как я осталась одна. За это время я преобразилась до неузнаваемости – кожа побелела и стала почти прозрачной, синяки под глазами стали просто огромными и занимали теперь чуть ли не пол-лица. Я стремительно теряла вес, хотя это казалось уже невозможным. И боль, непрекращающаяся, ноющая, не дающая мне покоя сутки напролет. Я попросила убрать зеркало из палаты – не хочу запомнить себя такой. И, может, это и к лучшему, что он тоже меня такой не увидит. Но, все же, несмотря ни на что я продолжала ждать. По сути дела это единственное, что заставляло меня продолжать бороться. И хотя я понимала, что долго все равно не продержусь, но я не хотела уйти побежденной. Поэтому твердо для себя решила, что буду сопротивляться своей судьбе до конца, до последнего вздоха, до последнего удара моего измученного сердца.
Внезапно в глазах потемнело, голова загудела как рой разозленных ос, и очередная порция боли пронзила мою грудь. Это заставило меня закрыть лицо руками и попытаться не потерять сознание. В последнее время такие приступы перестали быть редкостью. Поначалу это пугало, но потом я просто…смирилась, наверное.
Правда, этот раз был особенным. Я буквально чувствовала, как силы покидают это грешное тело, как мысли спутываются в один огромный непосильный для моего измученного разума ком. И единственное, что я ощущала отчетливо как никогда, это боль. Да, мое тело тоже страдало, но это ничто по сравнению с теми пытками, на которые я сама обрекла свою душу.
Я помнила их, таких счастливых, таких дружных и беззаботных, рядом со своей принцессой. Теперь их нет. Я разрушила все. Да, не надо больше этого самообмана. Пора признать - во всем, что произошло мне некого винить. Это моя вина и так было всегда.
«Лиз…»
- Кто здесь?! - я как ошпаренная убрала руки от лица и принялась пожирать взглядом комнату, пытаясь отследить источник звука, - кто? Кто меня звал?
Наконец мой взгляд остановился на чьей-то темной фигуре по ту сторону окна. Мне не удавалось разглядеть незнакомца, но почему-то казалось, что я его очень хорошо знаю. А еще он как будто звал меня.
- Кто ты… - прошептала я и, опершись руками о подлокотники приподнялась, чтобы постараться лучше рассмотреть этого человека. Незнакомец еще несколько секунд стоял неподвижно, а затем сделал шаг вперед, и тень отступила с его лица, разбудив в моей душе бурю противоречивых чувств и эмоций. Затем он вымучил из себя вялую улыбку, и еще спустя мгновенье, в последний раз взглянув на меня, отвернулся и зашагал прочь.
Я, не помня себя, сорвалась с места и бросилась к выходу. Сейчас меня ничто не могло остановить – ни жуткая боль, мгновенно пронзившая тело, ни озноб, почти парализовавший меня, ни то, что я почти не разбирала дороги, ни то, что я почти потеряла способность ясно мыслить – ничто. Важным было только одно – не дать ему уйти.
Однажды ты уже исчез, даже не попрощавшись, и второй раз я не позволю тебе такой роскоши.
Я буквально впечаталась в холодную стеклянную дверь и, с трудом оторвавшись от нее, замерла, всматриваясь в метель, стараясь не поддаваться слабости и боли. Но, кажется, я опоздала. На улице не было ни души.
- Кого-то потеряла?
От неожиданности я вскрикнула и мигом развернулась, чтобы увидеть того, в чьем присутствии здесь была уже почти уверена. Но, к моему глубочайшему изумлению за моей спиной никого не оказалось.
- Что за…
- Лиз!
Этот окрик заставил меня содрогнуться и замереть. С опаской я медленно перевела взгляд обратно на дверь и еле устояла на ногах, снесенная бурей неконтролируемых эмоций.
- Неужели…я…дождалась.
Это он! Живой! Из крови и плоти! Там, за дверью! И он…зовет меня?
- Что? Эдан, погоди, я не слышу! – я постучала кулаком по стеклу, показывая, что оно не дает мне разобрать ни слова. Но в ответ Эд лишь еще шире улыбнулся и сделал знак рукой, чтобы я вышла.
Я сделала несколько нерешительных шагов назад и замерла, мотая головой, словно меня пихают в жерло вулкана. Хотя, если подумать, то, что он просил меня сделать, было равносильно этому. Взгляд невольно уперся в босые стопы и почти полностью оголенные ноги. Мое сердце не выдержит такого сильного мгновенного переохлаждения. Рука невольно сжалась в кулак, словно собирая в себе остатки воли, а в голове вертелась одна единственная мысль: «за что?». Почему он заставляет меня пойти на это очевидное самоубийство? Неужели он отныне так меня ненавидит?
Но стоило мне поднять взгляд, как сердце пронзили миллионы острых осколков, на которые разлетелись все мои надежды. Для этого даже не надо было входить в эту ледяную пустыню. Его взгляд был холоднее любых метелей и льдов и ранил тоже больнее. Неужели ему настолько все равно? Разум отказывался в это верить, но глаза не могли врать. А я видела, как он с совершенным безразличием развернулся и, махнув напоследок рукой, пошел прочь.
«Нет…стой…стой…»
- СТОЙ!
Я сама не понимаю, как решилась на это. Просто в одно мгновение показалось, что без него я все равно так или иначе умру зная, что даже не попыталась все исправить. Только вот это оказалось сложнее, чем я могла бы себе представить. Тяжелая железная дверь еле поддалась и с силой отшвырнула меня, в стремлении скорее снова оказаться закрытой. Я, совершенно обессиленная, поддалась ее толчку и буквально влетела в ледяные объятья смерти, мгновенно ощутив по всему тело невыносимое обжигающее покалывание.
В жизни каждый конец — это просто начало другой истории. За исключением того, когда умираешь, — вот это действительно настоящий конец. Сейчас я чувствовала, что моя история подходит к концу. А еще я ощущала чье-то присутствие. Я не могла даже открыть глаза, чтобы убедиться в этом, но из последних сил сделала, наверное, последний в своей жизни вдох и произнесла то, что так давно хотела ему сказать:
- Спасибо…
Наконец-то…я свободна…
Неожиданно я ощутила тепло на своих онемевших и продрогших руках. Оно окутало их и дразнило приятной обнадеживающей жизненной силой.
Затем я ощутила чье-то обжигающее дыхание на своем лице. Меня било в агонии, в которой смешались невыносимая боль, животный страх и непреодолимое отчаянье. И все, что я сейчас хотела – чтобы это все скорее закончилось. А это тепло, которое мне дарил кто-то все еще, в отличие от меня, принадлежащий этому миру лишь продлевало мои мучения. Поэтому я медленно разжала пальцы в надежде, что оно исчезнет. Но вдруг, вместо этого я услышала голос.
- Нельзя просто так ворваться в жизнь человека, привязать его к себе, а потом умереть…
Сердце сжалось от тоски и скорби, когда я осознала, кто дарил мне все это время частичку себя, кто не дает мне покинуть этот холодный мир. Но еще обиднее было то, что я ничего не смогу ответить ему. Уже больше никогда…
«Что за…»
- Лиз…
- Лиз?...ЛИЗ!!!
«Какого черта?!»
И тут каким-то невероятным образом зрение вновь вернулась ко мне.
«Эдан? Ты…»
- Я остаюсь умирать вместе с тобой, принцесса, - вымученно улыбнулся блондин и укрыл меня своим белоснежным крылом.
Потом мне вдруг стало так хорошо, так тепло. Больше не было ни боли, ни страха. Я даже не чувствовала себя одинокой. Я как будто просто растворялась, направляемая чьей-то невидимой рукой, указывающей мне путь далеко за пределы этого мира.
- Лиз…ты что?! Лиз! Не закрывай глаза, слышишь?!!!
«Так хорошо…»
- ЛИИИИИИИИИИИЗ!!!...