Алтай
– Какого, мать твою верховную, это было? Ты, ушан пещерный, рассказывай, откуда взялась эта тварь! – ярился Грим по дороге в промёрзлый подвал.
Они шли, а Пашка в стазисе летел перед ними, словно мумия с моторчиком. Лорешинад невозмутимо поведал историю появления собаки.
Оказалось, что после «пытки» стрижкой менестрель предложил спеть свою первую песню. Эльф согласился. На втором куплете из кустов раздалось одобрительное подвывание и показалась заинтересованная собачья морда. Музыка прервалась, пальцы Пашки заплясали по струнам, а лицо юноши исказила гримаса страха. Зверь мгновенно сменил настрой и злобно зарычал.
Павел вздрогнул, но собрался и заиграл вновь. При этом он сбивчиво, но почти что в стихах рассказал местную легенду о какой-то Агапке. И сказал, что боится всех чёрных собак вообще. Мысль об убийстве невинного животного эльфу не понравилась. Но ситуация требовала действий.
– Продолшай играть, – распорядился он. – Отвлеки её на немного.
– Я!? – просипел юноша.
– А ты шёлаешь ловить этого с-зверя сам?
Становиться главным орденским собаколовом бард-оруженосец не желал. План эльфа он не понял, но решил ему довериться. Отчаянно фальшивя, он запел:
Собака бывает кусачей
Только от жизни собачьей...
...И пошёл в сторону кустов. Зверь пересек двор и устремился за менестрелем, не менее фальшиво аккомпанируя музыке воем.
Тем временем Лорешинад метнулся в другую сторону, и, не мудрствуя лукаво, срезал веревку с механизма насоса. Затем в обход пробрался в хвост музыкальной процессии как раз в тот момент, когда менестрель споткнулся и сел на землю.
– Дальше ты с-знаешь, кхолдун, – закончил рассказ эльф, в упор не замечая испепеляющего взгляда Грима.
– Слышь, очумелец ушастый, – подозрительно спокойно сказал колдун, укладывая Пашку на стол в лаборатории, – когда я откачаю мелкого и высплюсь – будь готов КО ВСЕМУ. А ещё лучше – не будь тут вообще. Я понятно выразился?
– Xas, – кивнул Лорешинад.
Грим принялся рыскать по архиву-лаборатории, умудряясь одновременно сыпать проклятиями, листать несколько книг и поддерживать стазис-поле вокруг лежащего на столе Павла. Последнее на данный момент было самым важным, потому что иначе процесс старения сильно ускорялся.
Эльф благоразумно решил не мешаться, и встал в углу рядом с чучелом большого бурого зверя. Судя по хорошему состоянию, прописалось чучело в подвале не так давно.
«Не удивлюсь, если ему просто не повезло попасть под горячую руку...» – мимоходом подумал вин`эсс.
В какой-то момент Грим остановился, удивлённо разглядывая книгу в ярком переплёте.
– Что в архиве тамплиеров делает «Конёк-Горбунок», и почему я его не видел раньше?.. Хм! Там вроде рецепт был как раз для нашего случая... – Он пролистнул книгу в конец и зловеще усмехнулся. – Спрашиваю чисто для проформы: есть предложения?
Эльф покачал головой.
– Мне не с-знакома эта магия, кхолдун.
– Замечательно! – развеселился Грим. – Тогда притащи мне сюда ведро воды. Вот где хочешь, там и добывай. Раз насос мне рас..., будешь теперь заместо него. Что зыркаешь? Тут написано русским по белому: две воды, одно молоко. Молоко я, так и быть, предоставлю. А ты марш за водой, пока я не передумал. Речка справа по курсу от выхода.
Было странно наблюдать столь резкую перемену настроений. Грим явно что-то задумал. Но он сейчас был главным в замке, и Лорешинад, подхватив указанное ведро, отправился на поиски воды.
***
Вернувшись, эльф обнаружил перед замком костер, вокруг которого прохаживался Грим, поигрывая большой ложкой. Над огнем на треноге стояла кастрюля, от которой шёл аппетитный мясной запах. Вблизи оказалось, что колдун зачем-то нацепил фартук с изображением едва одетого женского тела.
Стоило Лорешинаду поставить ведро на землю, Грим задумчиво покосился на кастрюлю, облизнулся, вытер руки об женские бёдра и сообщил:
– Менестрель у нас и так был не очень упитанный, а тут постарел еще... Эх, тяжела и неказиста жизнь колдуна-неофашиста...
– DOS UKT CAL?!1– Секунду эльф ошалело осмысливал происходящее, потом бросился на Грима, забыв о клинках...
Еще через миг вин`эсс обнаружил, что обе его руки заломлены каким-то хитрым приемом, а он сам, не в силах пошевелиться, смотрит вверх... на Пашку, мирно висящего на фоне тускнеющих звёзд.
– Я же предупреждал, – прошипел на ухо Грим, – будь готов ко всему, ушастый.
– Кхто тхакой неофаш-шист? – прохрипел эльф.
– А, не бери в голову, – уже обычным голосом ответил колдун, выпуская противника. – Просто уясни, что ты мне не нравишься.
– Вс-заимно, – подтвердил Лорешинад, разминая суставы.
Грим тем временем спустил на землю менестреля, снял с огня одну кастрюлю и поставил другую, наполнив её из ведра.
– Перекусить не желаешь, а? – хмыкнул он, приземлившись у кастрюли с мясом. – Не боись, тушёнка это. Я ещё не настолько псих, чтоб человечину жрать.
Эльф понял, что действительно голоден. Однако к еде подсел с опаской.
Через несколько минут вода вскипела. Грим поднялся и добыл откуда-то из-под фартука непрозрачную белую бутылку. Свинтил крышку, отхлебнул, скривился:
– Ванильный. Не люблю. Ладно, ушан, бери ведро, пошли заканчивать этот цирк.
Пашка лежал в отдалении, старческое лицо освещал туман рассвета.
Грим с ходу вылил на бедолагу содержимое бутыли, в воздухе расплылся запах йогурта. Тут же подлетела кастрюля и выплеснула кипяток. На мгновение Лорешинад потерял контроль над телом и довершил дело, окатив менестреля водой из ведра.
Эльф уже собрался возмутиться, как спящий старик-Пашка выгнулся дугой, опершись на ноги и голову, стал ссохшимися губами хватать воздух. Суставы хрустнули, пальцы судорожно вцепились в траву. Вскоре он начал потихоньку расслабляться, опускаясь. Маленький старичок превращался в юношу, седина медленно сходила с чёлки, веки закрытых глаз становились гладкими. Когда превращение завершилось, на земле лежал всё тот же четырнадцатилетний менестрель. Он тихо вдохнул и спросил, всё ещё зажмурившись:
– Не пойму, мне жарко или холодно? И почему я вообще на улице?.. И голый?!
– Последствие случайных связей, – ответил Грим. – Кстати да, ты, может быть, уже мужик. Только я твою бабу выгнал: вы пили чай и методично доедали моё варенье, а я ягоды собирал пол-лета. Я обиделся и в честь этого дарю тебе фиговину и отправляюсь спать.
Он снял с себя фартук, накинул его на Павла, во все глаза уставившегося на колдуна и пытавшегося вспомнить какое-то варенье. Задумчиво буркнул что-то вроде «Бывает...» и исчез внутри замка, оставив лежащего юношу недоуменно и с подозрением коситься на эльфа.
– Вечщером рас-скашешь историю про Агапку ещё раз, sunduri, – устало попросил тот, опускаясь на землю у костра, после чего моментально заснул.
Предоставленный сам себе менестрель оглянулся вокруг, взлохматил чёлку, попутно с интересом изучив несколько оставшихся седых волос, и спросил у пробегавшей мимо чёрной белки:
– Что это было, а?
Ответа, к счастью, не последовало. Белка мгновение смотрела на него, потом шмыгнула прочь по своим делам.
***
Дети уходят из города к чертовой матери.
Дети уходят из города каждый март.
Бросив дома с компьютерами, кроватями,
в ранцы закинув Диккенсов и Дюма...
Раздалось жалобное «дзынь» и гудение рвущейся струны.
– Да вашу Машу! – совершенно расстроенно ругнулся Павел. – Что ж такое с этой песней!?
– С-струна сделана ис-з метхалла, sunduiri? – Лорешинад открыл один глаз.
Сидящий на крыльце юноша недоуменно посмотрел на эльфа.
– Ну... Вообще да.
– Я попытхаюс вос-стхановит. Сними, полоши на кхамен и дерши кхонцы рядом.
Пока менестрель в замешательстве выполнял указания, эльф встал, встряхнулся, полюбовался вечерним пейзажем...
– Готово, – окликнул Пашка.
– Хорошо. С-замри.
Лорешинад достал из-за плеча Кии-Вэльве и пошёл к крыльцу, что-то шепча на ходу.
– Э-э... Шин, может не...
Удар. Хрустальная голубая вспышка. Тихий звон. Руки Пашки обдало холодом.
Когда зажмурившийся юноша рискнул открыть глаза, он увидел перед собой направленное вверх лезвие. С лезвия «стекал» дымок, будто его полили жидким азотом.
От удара в ступеньке образовалась вмятина, через которую натянулась целая струна. Пашка поднял её к глазам, подёргал. Никаких иллюзий, действительно целая.
– Вау! – только и сказал он.
Тут же натянул обратно и опробовал. Струна звучала едва ли не чище, чем изначально.
– Спасибо! – возликовал менестрель. – Я уж решил, что мне на ударные переходить придется.
– На что?
– Ну барабаны там... А! Ща...
Пашка сунул гитару эльфу, пробежался по двору, подобрал две палки и оставшиеся с ночи кастрюлю и ведро. Вернувшись на крыльцо, он положил кастрюлю на колени, ведро рядом и бодро отстучал палками по ним простой ритм.
– Вот как-то так.
– Мошно мне?..
Некоторое время Лорешинад упражнялся в «стомпе», а Пашка аккомпанировал на гитаре.
В какой-то момент, несмотря на создаваемый грохот, чуткое ухо вин’эсса уловило «лишние» удары, доносящиеся из замка. Звуки медленно приближались, но увлечённый эльф не придал им значение. Кастрюльную какофонию прервал скрежет металлом по камню прямо над головами музыкантов, отчего Пашка вскочил, а эльф замер на месте. Мрачный Грим стоял возле них, прокручивая в руках чёрные палки с ручками.
– Кажется, нас сейчас будут бить, – предположил менестрель. – Если я правильно помню, эти штуки называются тонфы.
– Расслабься, мелочь, – зевнул Грим. – Я не для того тебя поливал всякой гадостью, чтоб тут же прибить. Сгинь куда-нибудь и не мешайся, пока взрослые дяди перетрут свои дела.
Можешь создавать фон. НО НЕ НА МОЕЙ КАСТРЮЛЕ! Что, заяц, попрыгаем? Предупреждаю сразу: дерёмся в полную силу.
Колдун был без майки и угрожающе поигрывал мышцами.
Тонкая ухмылка скользнула по лицу эльфа. Он аккуратно положил палки возле кастрюли, не поднимая глаз на Грима. Это был шанс не просто попетушиться, а показать себя. Вызов принят. Эльф медленно вдохнул, в тишине прошелестели медленно обнажаемые клинки. Лорешинад поднял глаза на противника:
– Bwael, faern2, – он не спеша поднялся, расправил плечи.
Грим крутнул тонфами. Пашка молча смылся, струны лишь слегка загудели, когда он невзначай, оглядываясь, пнул гитару ногой. Это послужило сигналом начала боя.
Первая атака эльфа напоролась на блок. По двору прокатился звон, на секунду оглушив обоих противников.
– Он что, Серьёзно железные добыл? Или обычные заколдовал? – прошептал Пашка.
Звон заставил противников на мгновение замереть. Они стояли друг против друга. Дышали одновременно. Чёрный огонь в глазах Грима вытягивал зрачки тонкими овалами вверх. Эльф моргнул, выдохнул и резко отпрянул. Крутанулся вправо, унося за собой мелодию звенящего холода Кии-Вэльве.
Грим, принялся наносить удары руками и ногами, теснил Лорешинада, норовя если не выбить у него оружие, то хотя бы ударить по пальцам. У клинков эльфа не было гард, это осложняло оборону.
«Надо будет… попытаться освоить это оружие… если выживу…» – Мелькнуло в голове эльфа во время очередного переката в сторону.
Он чуть притормозил, приложив руку к земле. Летящая сверху тонфа была встреча клинком и направлена дальше, в руну Тумана. Тут же из земли повалил синий дым, разделив противников. Мелкие искры инея летели на колдуна, царапая и осыпая гриву чёрных волос сединой.
Грим рыкнул, взмахнул рукой и столп дыма превратился в огненный гейзер. Пламя ослепило эльфа, и он едва успел защититься от следующей атаки. Клинок улетел в кусты. Впрочем, и у Грима осталось только одно оружие – вторая тонфа не выдержала холода эльфийского клинка и рассыпалась. Пустую руку тут же прочертил глубокий порез, стремительно покрывшийся алым льдом.
– …! – колдун обнаружил, что оставшаяся тонфа примерзла к руке как вторая кость.
Новый удар Грима хоть и разрушил тонфу, но попал вин’эссу по плечу. Наплечник прогнулся, отчетливо хрустнуло. Эльф вскрикнул и выронил клинок. С места падения лезвия начала расти ледяная скала, отражающая движения вин’эсса в десятке плоскостей. Колдун закружился между этими зеркалами, не отличил приближающегося эльфа от иллюзий. Лорешинад сзади набросился на Грима, повалил на колени и начал душить здоровой рукой. В ответ Грим впечатал ему локтем в солнечное сплетение и опрокинул на землю перед собой. Навалился сверху сам и принялся лупить эльфа кулаком, используя ручку тонфы как кастет.
Всё могло бы кончиться плачевно, если бы поляну не огласил новый грохот. Всеми забытый Пашка что есть мочи колотил палкой по ведру и орал:
– Дрейк... в смысле – брейк уже! Завтра дядя Сайл приедет, а у меня тут два трупа!
Противники замерли, тяжело дыша. На кончиках слипшихся прядей Грима повисли капельки пота. По плечам и торсу струились замёрзшие алые дорожки крови. У эльфа немела сломанная рука. Кончик правого уха наливался ярко-синим.
– А он прав, – признал Грим, скатившись с эльфа и плюхнувшись рядом. – Будет скучно, если всё закончится сейчас, согласен, ушан?
– Xas... Хорош-щий тханец.
Грим зыркнул на эльфа, но тот лежал, уставившись в уже потемневшее небо. Зрачки колдуна снова округлились.
– Какой, на фиг, танец… грим-настика, блин!
Сооружение изо льда подтаивало и шипело с той стороны, где был огненный гейзер. По земле разливалась уже приличная лужа, быстро превращающаяся в грязь.
Пролежав некоторое время, Грим вскинул палец:
– Пива!
– Niar... Воды, – почти одновременно выдохнул Лорешинад.
– Во дают, а! – восхитился Павел. – Сначала чуть не поубивали друг дружку, теперь командуют... Вообще-то я оруженосец, а не официант.
Грим вяло рыкнул:
– Запомни, мелочь – хороший оруженосец должен уметь всё.
Колдун уронил поднятую руку и решил отлепляться от грязи. Алые льдинки, покрывающие его, тоже начали таять, открывая раны. Голый торс покрывался десятком царапин и порезов, а ручка тонфы отмерзать от синеющей ладони никак не желала. Даже часть подошвы правого ботинка едва не осталась в грязи.
– Слышь, мельница с ушами, – проворчал колдун, пытаясь «разморозиться» собственным огнем, – ботинки-то зачем крошить было? Любимые «камелоты», между прочим! Сам Мерлин подарил...
– Хш-ш!..
Вин’эсс выглядел чуть лучше, за счёт того, что был одет. Что творилось под треснувшими костяными пластинами на плече и груди, он предпочитал пока не думать.
– Мерлин Мэнсон? – живо заинтересовался менестрель.
– Да не... Бородатый такой чувак. ещё тесак всучить хотел, но я отказался... Ладно, ушастый, пшли вниз, маскировать улики от высокого начальства... Да не шипи ты, сращу я тебе руку. И бронь... может быть...
– О-хре-неть... – пробормотал Пашка, наблюдая, как недавние противники, все в грязи и крови, топают к замку, едва не поддерживая друг друга. – А про ночь так и не рассказали, гады!..
Примечания:
1 Ты его ешь? (дроу)
2 Хорошо, маг (дроу)
* Мориц Ю., Никитин С. «Собака бывает кусачей»