Мини-инквизиция
-И, тем не менее, это Испанская инквизиция!
Мой последний год в университете начался с такой непростой, но, тем не менее, веселой вещи, как педагогическая практика. Перед тем, как эти юные и ищущие знаний школьники попадут в наше общество оппортунистов, мне предстояло провести у них несколько уроков истории. Мой родной факультет (который был некой смесью психиатрической больницы и летающего цирка Монти Пайтона) решил сделать из меня педагога. Честно признаться, я не искал встречи со школой. Как оказалось, школа мне тоже взаимностью не ответила. Да и в горле сопят все ещё комья воспоминаний о моей родной, астраханской школе – там тоже ничего хорошего не было. К тому же, моё внутреннее «Я» подсказывало мне, что педпрактика - это не самая лучшая идея. Я никогда не преподавал, но это мне уже заранее порядком надоело. И все же, мне предстоял определенный этап, пройти через который я должен был хотя бы исходя из корыстной цели получения финальной синей бумажки. Так что, пришлось идти…
Объектом насмешек стало то, что меня определили в лучшую школу города Воронежа, а именно гимназию имени Басова. Отправили меня туда потому, что я хотел пройти практику у себя на родине, потратив минимум усилий и сохранив свои нервные клетки. Но план накрылся, и мне пришлось преподавать. Моя компания друзей-дураков уже устроилась в другую гимназию, а мне досталось место в Басовке из-за дефицита студентов там.
Итак, пробил час всеобщего собрания. Захожу…
Первые впечатления достаточно необычны. В фойе я не встретил ни одной учительницы, кричащей голосом раненного в жопу Жириновского: «Вторая обувь!!!»… Вместо строгой дамы в проеденной молью шали стоят маленькие диванчики. Рядом пост охраны. Охрана из двух человек, приятной наружности. Я ожидал увидеть мужчину средних лет, с щетиной трехдневной давности и ароматом тройного одеколона. По канону, он должен сидеть и, безумным взглядом полным сарказма, смотреть на детей, снующих туда-сюда, а когда дежурный учитель уйдет, то спрятаться в подсобке и сидеть там до конца смены. Правда, иногда все же выходить из своего логова дабы по тихому открыть дверь прогульщикам или же курящим ученикам. Кстати, они тоже не особо похожи на среднестатистических учеников. Все, как один носят галстуки и пиджаки, на которых вышит значок школы и класса. Вся эта униформа вступает в конфликт с моим отравленным пониманием сущности школьной одежды, ведь я привык в школе видеть майки в стиле «Дагестан 05», «I’m from Azerbaijan» и тд.
На этом мое первое впечатление было окончено, так как все собрались и стали держать совет, кому какая армия детей достанется. Мне достался 6 Б класс. Почему шестой? Потому, что я вроде как защищаюсь на кафедре средних веков, а у шестиклассников по программе как раз время огней инквизиции и чумы. Почему «Б»? Потому, что этот класс славился своим бандитизмом и деструктивным образом обучения. Этот класс никак не могли дать моей коллеге, хотя бы только лишь потому, что она отличного от меня пола. Ей достался милый и абсолютно дружелюбный 6 А.
На том и порешили. Следующую неделю я провел, посещая уроки своего класса. С умным видом я сидел на задней парте, выделяя для себя тех, кто хулиганит. В итоге под выделение попали почти все. Но худшее было впереди…
В одну прекрасную сентябрьскую среду, я, одетый в новое амплуа, перешагнул порог школы, дабы провести свой первый урок. Приготовившись, я стал ожидать звонка. Учительница по истории, имя которой Элеонора Юрьевна, сказала мне, что ей необходимо писать какие-то там педагогические вещи, и убежала вниз по лестнице, оставив меня лицом к лицу с армией маленьких анархистов. Только каблуки сверкали.
И началось… Я не ожидал, что буду вести урок в условиях Испанской инквизиции, но, тем не менее, это была она. Минут 5 мне пришлось потратить на то, чтобы дети замолчали, допили свое молоко и расселись по местам. Потом у них началась война бумажками, крики и прочие анархические действия. Как только я успокаивал детей на левом фланге, на правом бумажная армия уже прорывала первые рубежи обороны, и наоборот. Один из них в прямом смысле ел бумагу. Имя у него было интересное – Чадаев Эрнест (да-да, я запомнил этого маленького сопляка). Тоже мне, звезда пленительного счастья… В итоге, кое-как спросив домашнее задание и объяснив новую тему (детям очень понравился термин «вассал»), я решил научить школьников дисциплине, поставив пять двоек, заставив одного ученика стоять, а другого выгнав из класса.
Закончив урок, я находился в состоянии шока. На ум пришла моя учительница по истории, которая имела дело с моим классом. Внутри сразу проснулось чувство совести. А ведь мы были не в пример хуже. Нынешнюю учительницу по истории, моего, скажем так, патрона, я так и не дождался, дабы отчитаться за проведенный урок и спросить педагогического совета. Она сочла нужным не возвращаться.
Моя встреча с мини-инквизицией должна была повториться в субботу. Сделав конспект урока и все выучив, я стал морально себя готовить. Но, как показала практика, это было напрасно. По приезду в школу, я узнал от охранника, что мой урок уже закончился. Как так? Да очень просто. У них, блин, расписание звонков в субботу другое. Встретив Элеонору, я пытался спросить у нее, почему же меня не предупредили? Но в ответ получил лишь нагоняй и характеристику неответственного студента. Прекрасно…
Единственное, что мне нравилось в этой школе, так это столовая. Будучи человеком, не из сословия «состоятельных кротов», а живущим в общаге, я воспринимал обед, состоящий из тарелки супа, макарон, котлеты и чая, всего за 30 рублей, как манну небесную. Там, собственно говоря, и питался в основном.
На очередном уроке Элеонора решила меня все же не бросать. Наверное, лучше бы бросила. Просто я не люблю, когда меня перебивают на уроке, рассказывают все сами, а потом обвиняют в некомпетентности. На лицо была потеря всех положительных ощущений от практики.
А тем временем она подходила к концу… За месяц я провел всего 2 урока, и все в среду. По субботам как-то не получалось. То день города был, то выборы. А потом еще и не предупредили о коротком расписании… И вот мне остался последний урок. В субботу.
Все подготовив наилучшим образом, я, с трудом заставив себя встать, ехал на ПАЗике в школу. Ехал, руководствуясь специальным, субботним, мать его, расписанием.
Захожу… Подозрительно тихо. Кроме охранников никого нет.
-Стой, а ты куда?
-Да вот, урок вести…
-А все уроки уже закончились.
-Как закончились?! Вот, расписание же…
-Сегодня день учителя. Педагоги быстро провели уроки по 20 минут каждый, и уехали бухать. У них кабак на 15.00 заказан.
-Вот уроды…
И опять же, хрен меня кто предупредил, что короткое расписание будет еще короче. Вздохнув, и мысленно показав всей системе образования средний палец, я поехал домой.
Во вторник я встретился с Элеонорой и получил за педпрактику тройку.
Все в этой школе было как-то ненормально и аморально. Галстуки эти, форма, никто не курит в туалете, не дерется на заднем дворе. Учителя, опять же… Вверх некомпетентности. Порой казалось, что не общественный долг руководит ими, а бутылка.
Кстати, о бутылке… В последний день, я проходил мимо кабинета труда. Мужчина средних лет, в грязном фартуке, бил рюмкой по столу и рассказывал ученикам что-то про Холодную войну. «Нет, - подумал я. – Все-таки в этой школе осталось что-то нормальное, что-то каноничное…»
Илья Синюковский
Воронеж 2014