Тётя Валя и Бог
- У меня на креслице-то Танина кукла сидит и гадкий утёнок с ней, Илюшкин ещё.
Так вдвоём они и сидят.
Тётя Валя помолчит и смущённо добавит:
- Вечером-то спать я куклу ложу. И смотрю, чтоб тепло ей, накрываю ещё, всё подоткну. У нас и баба Поля тоже кукол спать ложила. День они на кровати сидели, а вечером ложила. Говорила с ними.
А я помню, как баба Поля ругалась на тётю Валю.
- И нет! Ничего я и не плачу по Тане! Нечего мне тут тыркать! Дай спокою!
- Да! Не плачешь, скажи ещё! – ехидничала тётя Валя – А кто Танину куколку спать ложит каждый вечер? Одеялком ещё накрывает!
Баба Поля своё отпечалилась, лежит себе под берёзами близенько с Таней своей, под барвинком кудрявым.
Теперь тётя Валя Танину куклу укладывает спать рядом с гадким утёнком.
Ходить она почти не может. Как Таня погибла, ездила тётя Валя в Москву за ней. Везла домой в грузовике дочку свою. Дядя Саша за рулём, сама рядом с ним, в кабине. А Таня одна ехала позади, в фургоне в гробу. Тётя Валя всё просила машину остановить, проверить, как Таня там. Хорошо ли ей, волновалась.
С этого всего стала отказывать тёти Валина нога. А так молодцом тётя Валя.
Зять, Маринкин муж, причащаться её возит на машине. Тётя Валя в Соборе посидит на лавочке, помолится, свечки поставит – и хорошо становится ей - праздник.
- Я в воскресенье фонарики ёлочные зажигаю, где иконы у меня. Там и Танина фотография тоже. Так красиво горят. Мне Илюшка их из коробки достал, я просила. И светятся, всё мне освещают, как помолиться чтоб.
- За всех помолюсь и спать спокойно могу. Мне Вовик диван хороший купил, широкий и матрас «дерьмово».
А после обеда тётя Валя любит петь псалмы и разные другие песни, которые пела пока ходила, как она говорит, в Нашу церкву. То есть в баптистскую.
Достанет тетрадки свои, чтоб слова не соврать, и поёт.
И очень радуется всем, кто рядом, ведь и они тоже могут с нею вместе Богу петь и в счастье окунуться.
Она и тетрадку со словами пододвинет, чтобы удобно и улыбнётся тебе не раз.
Зять порывался тётю Валю устаканить в одной вере – православной. Пенял. Но разве удержишь?
И Маринка на него ругалась.
- Да! Тоже, ишь, в вере какой крепкий! Православный какой, глядите! Мать не трогай, без тебя разберётся. Если хочешь знать, то и лучше тебя ещё!