Посадила как-то Настасья Анисимовна морковь. И вот, было раз, пропалывает она морковь, а мимо молдаванин идёт, Аурел. А она морковь полет. А он идёт. И шёл бы себе мимо, чёрт южный, ан нет, взял да остановился:
- Бог помощь, хозяйка! Сладка ли морковь твоя будет?
- А тебе-то что?
- Да заранее знать хочу?
- Ступай мимо, заранее у меня не бывает!
- Ну, не бывает, так не бывает! Прощавай, хозяйка, пардонь за беспокойства!
С тем и отошёл.
Однажды, захотелось Настасье Анисимовне молоденькой морковки поесть. Пошла в огород, дёрнула за хвостик, передником обтёрла и в рот, да сразу и схрумкала. И только она её схрумкала, как сразу же почувствовала, что распирает. Поначалу показалось это Настасье Анисимовне даже приятным, а потом невмоготу стало - просто на части рвёт! Прибежала она к бабке-знахарке, к Пантократовой, и плачет:
- Бабка Пантократова, спаси меня, так распирает, словно дитя рожаю!
Бабка ей говорит:
- Не ела ли ты морковки молоденькой?
- Ела!
- Зачем заранее ела, морковка же ещё слишком молода?
- Захотелось!
- С чего же тебе захотелось?
- Да когда я её сажала, шёл мимо молдаванин Аурел, чёрт южный, да спросил он меня, сладка ли моя морковка, а я отвечала, что заранее у меня не бывает, а он распардонился и отошёл!
Бабка Пантократова стала вдруг лицом строга и говорит:
- Иди, Настасья, в баню, помойся, потом в церковь ступай, да всю службу на коленях стой. А после спеши домой и проси мужа своего, чтобы он тебя поучил, как с южанами-молдаванами следует разговаривать. Да передай мужу-то, что бабка Пантократова велела поучить как следует, ничего из науки не пропуская. А как поучит, так ноги ему целуй. И впредь с южанами не разговаривай, когда морковь сажаешь.