***

Мои тяжелые вопли раздавались на весь дом, я продолжала отчаянно стонать.
Отец раздавил во мне последние чувства что оставались к нему. Мне было невыносимо.
Через какое то время я стала затихать. Бабушка томно вздохнула перед тем как начать разговор.
-Родная, все наладиться, вы помиритесь с отцом, и все будет попрежнем
-в этом нет необходимости. -обрывала я фразы.
-это всего лишь ссора...
-Бабушка, давай просто не будем об этом?
-как скажешь - улыбнулась она мне, но я лишь отвернулась, а потом  я и вовсе ушла в свою комнату.
Мы так больше и не говорили за целый вечер, я не выходила из комнаты, даже есть не хотелось. Я не слушала музыку, не проверяла почту, только листала старые затертые книги. Я даже не помнила откуда они у меня, может быть из библиотеки, может быть какой нибудь антиквариат семейный, я даже не читала текст в них, лишь рассматривала сухие, пожелтевшие от пыли страницы, на которых время от времени, а точнее как позже я заметила, через каждые пять листов, появлялись черно-белые картинки, или что - то вроде минутных зарисовок. Меня это не интересовало и не отвлекало, но все же доставляло какое- то спокойствие.

 



Николос мне не звонил, сама я тоже не решалась. На следующий день я как обычно пошла в институт. У меня не было ни настроения  ни желания, я постоянно думала об отце, утешало лишь то, что я увижу Дюка, что возможно мы снова пообщаемся.
Дюк подошел только к обеденному перерыву, до этого я ходила без малейших признаков жизни, словно спала, не улыбалась, не злилась, не слушала окружающих. Но когда я случайно столкнулась в столовой с Дюком, меня словно ошарашило, словно ударило по голове, и все внутренности в миг перемешались, мысли и эмоции куда- то пропали, внутри наступило мгновенное молчание. Я даже забыла как дышать, как двигаться. Лицо мое наверняка выглядело еще более скучнее и скуднее. Всегда когда я слишком сильно нервничала возле глаз начинали появляться темные круги, руки тряслись и потели, а кожа становилась бледной словно я увидела привидение.
К моему огромному сожалению, он меня даже не заметил, точнее как мне тогда показалось. Он быстро пролетел мимо меня к соседнему столику. Я уже была готова ему нечто приятное сказать, или как- то приветствующему махнуть рукой, но  при виде его сурового взгляда, меня словно сконфузило. Я присела за столик и приступила к своему скромному обеду состоящему из кофе и двух сдобных булочек.

Также тоскливо прошел и весь оставшийся день, я постоянно ловила глазами Дюка, пыталась хоть как- то привлечь его внимание, но он совершенно не подавал мне виду. Сначала мне показалось, что он просто не в настроение, но когда он непонятно с чего вдруг стал общаться с Сарой, я поняла, что дело было вовсе не в этом.
Вот тогда то я начала его ревновать, по настоящему, с какой -то дикой и совершенно новой для меня  агрессией, и злобой на Сару.
Они постоянно с  ней переглядывались, он приветливо улыбался ей, а иногда  даже что- то говорил. Я не могла услыхать и разобрать что, как ни старалась и как не выкручивалась со своей парты.
Мне хотелось разнести все вокруг, иногда было желание подскочить, встать на стол как дикарь, и высказать все свое мнение об этом. Хотелось подойти к ней и со всего размаху ударить по ее смазливому лицу так чтобы улыбку перекосила жуткая боль, увидеть лужу крови и вымазанные в ней руки, а потом загнать ее под парту, разбить губу, или свернуть еще хлещи шею, да все что угодно, главное чтобы она замолчала. Моя фантазия не умолкая выдавала мне все новые и новые различные варианты.
Мне становилось страшно от таких мыслей, ведь я никогда не была такой жесткой, но я не останавливалась, а только еще больше продолжала калечить Сару в своих мыслях.
Насчет Дюка у меня были совершенно другие планы, я представляла, пустую аудиторию,  темнота и все лапы выключены, на столах свечи, у него в руках цветы непременно мой любимые лилии, я  в черном изящном до пола платье, у которого огромный вырез на спине оголяющий всю мою поясницу,  мы стоим примерно в  двух метрах друг от друга, он тепло улыбается мне, но я сохраняю спокойствие, он подходит ближе и вручает мне цветы, не спеша я подношу их к лицу и вдыхаю их дивные аромат. Это лилии,  белые лилии, мои  любимые, затем я кладу их на стол. Дюк в это время берет меня за руки, а потом начинает их целовать. Я веду себя более чем уравновешенно и сдержано. Я тоже улыбаюсь ему, но не сильно, в меру и очень даже привлекательно. Он мгновенно перекладывает свои руки мне на талию и притягивает к себе, я не сопротивляюсь. Затем он прикасается к моей шее, сначала слегка ладонью, а затем губами, влажно и легко, прерывистыми движениями, я едва сдерживаюсь, чтобы не наброситься на него.
И вот я уже вижу его лицо, широко распахнутые глаза, бледную кожу, немного завившееся у висков волосы, и гладко выбритый подбородок, губы немного сухие. Я тянусь к нему, и мысленно уже целую...
Но мои мечтания через чур быстро прерываются, занятия закончились, я практически одна осталась в аудитории, все уже вышли. С тоской я осознаю, я что вернулась в реальность, в ту реальность, в которой не суждено сбыться моим мечтам…

Я начинаю медленно собирать свои вещи,  ребята уже все ушли поэтому меня ничего не смущает и ничего не раздражает, но тут отчетливо я почувствовала на себе чей- то прикованный к себе взгляд. По телу пробежала легкая дрожь, и я молюсь чтобы это оказался Дюк.
Я слышу знакомый вздох, знакомое громкое и учащенные дыхание, которое  я никогда не спутаю ни с чем другим. Наконец я оборачиваюсь, и поднимаю глаза. Дюк Кримли стоит передо мной, будто моим мечтаниям суждено  было сбыться. Но нет свечей и нет цветов, к тому же свет до сих пор горит и мы вполне отчетливо видим друг друга.
Я смотрю на него прямо в упор, прямо на его безупречное лицо, безупречно тонкие и изящные черты лица, вижу ту самую любимую хамскую ухмылку и по телу словно раскатами грома пробегает дрожь. Его глаза сверкают ,холодным синем пламенем, отталкивающим наглым и злым. Я не решаюсь сказать ему что- либо первой, и он понимая это продолжает меня буравить, словно издеваясь и видя насквозь все мои сокровенные чувства  к нему.
Мне становится невыносимо жарко и душно, подкатывает к горло тошнота и внутри все слабеет. Я даже начинаю ощущущать как мертвенно бледнеют мо губы, как руки становятся до отцепенения холодными. В эту же самую долю секунды, выражения его лица мгновенно меняется, становится вопросительным и обеспокоенным. Он тут же подбегает ко мне и хватает за руку.
- тебе не хорошо ? ты  в порядке ? –волнуясь спрашивает Дюк.
- здесь очень душно…  Растегивая одну пуговицу блузки простанала я.
Дюк любезно предложил мне стакан воды и наполнил его у раковины. Я облакатила на парту и попыталась придти в себя, но когда  Дюк подал мне стакан с водой, дрожащими руками не донося до рта я разлила его на свою розовую блузку, разбив при этом стакан вдребезги.
- черт! Какой ужас! Вырвалось у меня. Тщетно я старалась удалить следы воды на блузке, но пятно было огромным, настолько что через него проглядывал лиф белого цвета.
Я покраснела, и съежилась не зная как скрыть это, но было поздно, Дюк словно оцепенев не сводил меня глаз, и я не понимала ,что происходит не понимала его сосредоточенности.
-это будет сохнуть вечность, просто кошмарный вид…продолжала я бурчать себя под нос.
-как же тебе идет эта блузка… ты восхитительна и заразительно привлекательная сейчас… мягко отозвался Дюк.

Мне казалось, у меня отвисла челюсть, или что то со слухом, а может куда хуже начались галлюцинации и проблемы с головой. Я хлопала невинно глазами, и продолжала требушить в руках ворот блузки, чтобы немного подсушить его.
Дюк подошел ко мне ближе, и потянул ко мне свои мускулистые  руки. Меня передернуло, и  я испуганно продолжала стоять.
-нет, какая фигура…не скромничай ,тебе нужно чаще ходить в мокрой одежде. Он все так же прямо смотрел на меня, но голос его уже больше ласкательно шипел мне на ухо. Он схватил меня за талию, грубо и дерзко сжал в своих руках.
Я не пыталась высвободиться, я пыталась понять в чем дело, почему он так вдруг резко изменился, и как же это  надо еще уместить в голове ,что мы сейчас впервые обнимаемся. Его руки скользили по талии то вверх то вниз, но он не позволял дотронуться до груди. Тогда он запрокинул мне голову и вцепился губами в мою шею, от чего  я окончательно лишилась рассудка, я обмякла в его руказ и полностью подчинилась. Он присосался к моей шее. И я чувствовала даже укусы от его зубов.
Открыв глаза , я очнулась и отпрянула, Дюк уже стоял на приличном расстояние от меня, я умоляюще смотрела на него, умоляюще просила чтобы он сию же секунду поцеловал меня, но вымолвить я не могла и слова. Тогда он снова подошел ко мне в упор, провел ладонью изгиб шеи, от чего  я естественно смутилась и покраснела. Но лицом я как  можно ближе старалась прильнуть к нему, но он остановил меня.
-детка, я тобой еще непременно займусь, но не сегодня. Это были его последние слова , перед тем как он схватил свои вещи и удалился. Я и сообразить не успела чего отвечать, в голове крутилось столько вопросов, и столько желаний…

Он ушел, как всегда, внезапно, быстро, моментально, не дав мне времени придти в себя. У меня горели щеки сосало под ложечкой, тело трепыхалось и зудело, оно все еще чувствовало его, в то время кода разум твердил мне, буквально кричал, что он невыносим , он слишком пошлый, слишком похабный, не культурный, и совершенно не умеющий держать дистанцию, совершающий опрометчивающие поступки  и не боящейся ничего, но может быть только потому он так и нужен мне ?

Так закончился очередной день. В конце дня и всю ночь я продолжала находиться все в том же мимолетном возбуждение. Мне страстно хотелось поцеловать и нежно обнять его, назвать моим единственным и неповторимым. Мне казалось я слетаю с катушек, я не могу затормозить, как вечный двигатель, однажды заведенный, уже никогда не остановившийся.
Я не могла заснуть, но мне и вовсе не хотелось, я считала это волшебным мгновением. Ведь никогда еще между нами не было такой близости. Но теперь все изменится, теперь я  знала точно, что не безразлична ему, что он чувствует, и быть не может что это всего лишь порыв, я видела его глаза и какие крепкие были его объятия, он обязательно полюбит меня. Боже, как я его люблю, как страстно желаю, пожалуй эти мысли просто разорвут меня на части.

Практически ночью мне позвонил Николос.
-привет..-говорил он почти шепотом.
-ну привет… растягиваясь в улыбки отвечала я
-ну как дела? как учеба? -пошел набор стандартных вопросов, от которых даже закружилась голова. Никогда не любила много говорить по телефону, личное общение куда более важнее, а все остальное вездесущая тоска.
-да никак, все потихоньку. ничего нового…-коротко отвечала я.
Мне не хотелось рассказывать Николосу о сегодняшнем с Дюком, все о чем угодно я была готова говорить, но только не девичьи откровения о перовой любви.
-Ну так же не бывает, давай колись..-задорно говорил Николос.
-я снова поругалась с отцом…на этот раз очень сильно...
-Кристен, неужели ты как обычно на него кричала?
-да, так получилось, это долгая история...
-может быть мы встретимся?
-я даже не знаю,у меня много занятий, безумно устаю, тут еще бабушка, вобщемм..
-ну хорошо, ты хотя бы тогда звони, иногда.
-Николос, ты не понял, совсем меня не понял, я так хочу увидеться, я скучаю…
-ну, не грусти душечка  ,я думаю мы вырвем время на выходных?
-конечно. до выходных.. .И он бросил трубку. У меня словно камень с души упал, Николос всегда был моей палочкой –выручалочкой, он решал любые мои проблемы, его советы были бесценны. Я и правда так скучала. Столько хотелось ему рассказать.
И о скольком придется промолчать, простит ли он потом мне это…