Медичка
Для того чтоб понять в этом бедламе, называемом медициной, хоть что-нибудь, надо увидеть однажды лягушачье сердечко. Честно сразу предупреждаю, что это зрелище не для всех. Может быть даже, оно не для вас. Но, если ваша фамилия Базаров, можете смело продолжать читать.
Сосредоточились... В специальной эмалированной посудине под названием «кювета», вместе с грязными бинтами и инструментами, лежит лягушачья шкурка... но в руках у нас вовсе не Василиса Премудрая! Нет, не сказка перед нами, а быль. В умелых рученьках своих, крепко удерживая «глазным» пинцетом, имеем мы нынче бойко колотящееся маленькое сердечко, размером с копейку. Бережно кладем его на белую фильтровальную бумагу…. Тело уже умерло, а оно, одинокое, живо и бьется себе ровно пульсирующими толчками. Совершенно отдельно. Зачем?! В том-то и дело, что непонятно. Над этим работают лучшие умы мира.
Есть такой умный термин «автоматия», который мне лично и сейчас ровным счетом ничего не объясняет. «Водитель ритма первого порядка, второго порядка» – тоже всего лишь нумерованные слова, слова, слова… Быть иль не быть? – вот в чем вопрос!
Все когда-нибудь бывает впервые, и восьмиклассница Аллочка смотрела зачарованно, как лягушачье сердечко пульсирует перед ней в кювете, выгоняя из себя кровь. Оно не знает, что сосудов уже нет, и белую бумагу постепенно заливает кровью. Оказывается, ее много там, внутри…
С тех пор Аллочка повзрослела. Ее давно уже ничем не шокируешь, она в анатомичке побывала сто раз. Но почему-то иногда густая и вязкая, как мерзкий кисель, тоска обволакивает ее тело мокрым одеялом и липкими пальцами шарит по груди. Безнадежное отчаяние сдавливает горло, поневоле выжимая слезы из глаз. И что-то уже совсем невыразимое, какая-то каменная тяжесть без названия, давит сзади на затылок, прижимая голову к письменному столу. Почему сердце студентки-медички заходится в тупой ноющей боли?
У нее, вообще-то, здоровое сердце. Да и с чего ему, спрашивается, болеть, молодая же? Ну, даже если это любовь. Допустим. Откуда тупая сердечная боль?
И вообще, при чем тут сердце? Насколько Аллочка понимает (а она, надо сказать, врач-кардиолог по будущей специальности), актуально бОльшую роль в любви играют разные другие места. У кого какие. У нее – голова. И еще – руки. Голова и руки – это самое главное в любви для нашей Аллочки. Руки – чтобы записывать иногда то, что приходит в голову. Чтобы успеть записать стихи до того, как они уйдут обратно в мировой эфир. Пальцы – чтобы видеть в темноте…
Правда, голова у некоторых людей тоже бывает слепой, глухой и немой, а у сердца ведь нет органов чувств, это всякий двоечник знает… Но почему же тогда именно в сердце гнездятся чувства? Ответь, наука! Молчанье…
«Чего скулишь, глупое?» – Аллочке хочется погладить его по голове, словно заплаканного малыша. Ах, да, ведь у него же нет головы...
На столе стоит маленькое зеркальце, и она ставит его перед собой, для контроля над ситуацией. Она расстегивает блузку и пальцами осторожно проводит по левой груди – пальцы чувствуют сильные частые толчки изнутри: там скрыт вулкан!
Она достает из сумочки новенький скальпель и, с трудом контролируя в зеркале, делает аккуратный разрез – из-под левой железы вверх и наискось. Скальпель благо, что острый и незазубренный, он разрезает живые ткани так же легко, как бумагу. Реберные хрящи легко отделяются от грудины, прямо как детали конструктора «Лего»… Аллочка раздвигает пальцами ребра и осторожно достает свое сердце из перикарда.
Картина расположения сосудов такая непривычная, отмечает она про себя, но ведь это естественно. Не плакат «Санпросвета» рассматриваешь, отражение в зеркале. Вот тоже коварный предмет: думаешь, что видишь себя объективно во всей, как говорится, красе, а на самом деле, черты лица расположены в точности наоборот…
Простите, мадам, но неживые предметы невиновны! Как будто для легкомысленного паренька могут что-то значить твои глаза, твои волосы, твои губы… Так они расположены, наоборот – какая разница?! А все остальное, это? Да сердце как сердце. Только почему-то стервозно болит. Но сейчас она избавится от этой боли!
… И вот перед ней на бумажном листе лежит то, что лежало когда-то перед восьмиклассницей, только теперь человеческое. Самое обыкновенное сердце, такое же, как у всех… и Аллочка с тупым недоумением смотрит, как оно сокращается, с силой выталкивая из себя кровь.
Оно не знает, что сосудов уже нет, и белая бумага быстро окрашивается кровью. На листе уже кровавая лужа, вот эта клякса растекается, сползает с листа на стол; по краям расползающейся лужи кровь сворачивается, по центру яркая, а сердце все сокращается, все продолжает и продолжает свою бессмысленную работу. Человек умирает, не успев начать жить, а оно себе живехонько и бьется ровными сильными толчками. Зачем? – это вопрос. Непостижимый секрет природы! Зачем человеку сердце, если нет в нем любви? Есть такое научное слово «автоматия», но разве оно объяснит…
…………………………………………………………………………………….
– Третий год обучения, пятый семестр. Дома в Малой Угрюмовке ждут мама и сестры. Девчонка, соплюха. Она была вашей однокурсницей, но жалеть о ней не надо, иначе вам никогда не стать настоящими патологоанатомами (следователями, психиатрами, слесарями-сантехниками)… На чем она разложила препарат?.. Смотрите-ка, тут, кажется, стихи? Кто-нибудь знает, она что, стихи писала? Или это выдрано из библиотечной книги?! Ай-я-яй, вот негодница, такую вещь испортила…
– Профессор, о чем вы говорите?! Что значит вещь?! Перед нами – человек, молодая женщина, о чем я говорю, может быть, даже девушка?!
– Ах, батенька, оставьте! Человек звучит гордо, когда у него разум есть, если он способен беспристрастно оценивать научные факты. А это – что? Труп-с! Вне зависимости от того, живой ли он, понимаете, или уже не совсем…
Я порвала нитку бус.
Слова прыгающими жемчужинами рассыпались по полу.
Я не могу их собрать. Я тоскую.
Только шелковая нить в моих руках.
Любимый, приди поскорей.
Резкий звонок будильника расставил все по своим местам. Алла Витальевна выбралась из-под теплого одеяла, провела рукой по лицу и, бросив мимолетный взгляд в зеркало трюмо, машинально, неуловимым женским жестом поправила волосы. Это ж надо же! Профессор Покровский приснился... Вот человек был! Умище, чуть ли не дореволюционной закалки! Что мы, девчонки эмоциональные...
Она накинула халат и, пританцовывая, направилась на кухню. Предстояло быстро соорудить завтрак мужу и Верочке, длинноногой очкастой отличнице кафедры кардиологии Второго орденоносного мединститута. Да и самой привести себя в порядок, выпить кофе и ехать принимать зачет по «античке» у студентов Литературного...
Смешно. Девочки! Никогда не засыпайте лицом в открытом анатомическом атласе! Даже если у вас в анамнезе диплом Второго меда и дата рождения в паспорте настойчиво просит подчистки…
1985, 2011, Щёлково