На следующий день все было так же: мы поели и пошли дальше. Ближе к полудню мы заметили небольшие сопки, а за ними-горы. Вот только они были в сорока километрах от нас. Земля была уже не песчанной, а глинистой с большими трещинами и мелкой, засохшей травой.Горы с каждым разом казались все более недоступными, а небо, казалось бы, хочет раздавить нас . Я иду замыкающим, самая первая-Кэсси. Мы, как караван, вернее верблюды в нем, идем, но не знаем куда, выживаем, но не знаем ради чего. Нас ведут, нами управляют, но, наверное, мы никогда не станем свободными. Всё, что отличает нас от них - это цель, то, к чему мы стремимся и живем. Верблюды же, просто существуют..
Меня отвлекли от столь глобальных размышлений.
- Ребят, мы просто идем по прямой. Мне кажется, это глупо. - сказал Остин ,перед этим хорошенько зевнув.
- Именно так и рассуждают 58% людей. На самом же деле, мы все равно рано или поздно придем к своей цели, в назначенное место. - сказала Хоуп.
- И сдохнем, так и не успев насладиться жизнью. - сказала Кэсси.
- А ради чего еще жить?
Больше никто ничего не сказал, потому что мы приближались к цели. Ну и кто сказал, что горы коры коричневые? Почему дети рисуют их именно таким цветом? На самом деле, они голубые, серые, даже фиолетовые, но точно не коричневые. Зачем люди придумали школы? Затем, чтобы сделать всех одинаковыми? Зачем от поколения к поколению переходят глупые стереотипы? Когда мы рождаемся, мы розовые, когда болеем- желтые, когда злые- красные, когда умираем- синие. И мы еще смеем называть чернокожих людей цветными. Неразумно, не так ли?
Удивительно, что всего лишь несколько сотен лет назад на этом материке не было пустынь и равнин. Сейчас же степь переходит в пустыню с песками, пустыня - в горные цепи, горы заканчиваются обрывом, а дальше- океан, бездонный и злой.
- Ребят, я заметил людей чуть дальше. Они все в белом, и суетятся, как муравьи. Думаю, они из лаборатории.- сказал Остин.
- Сколько? -спросила Хоуп, уверенная в том, что он понял ее.
- Примерно пятнадцать километров. Добираться будем долго, местность горная.
- Я опять ничего не понимаю. - выпалил я.
- Дальнозоркость. То, что отличает Остина от остальных. Так его и вычислили.
- А знаете, что еще выделяет его среди других?- улыбнулась Кэсси.
- Моя шевелюра. - ответил Остин. - Мои волосы явно гуще твоих.
Он начал красоваться, делать различные позы моделей, при этом постоянно поправляя свои волосы. Опять я вижу улыбку Хоуп. У меня никогда не было друзей. Я не любил людей, Мне казалось, что они хотят мной воспользоваться. Сейчас я понимаю, что иметь друга- это истинное счастье. Вот чего мне не хватало. Меня очень беспокоило то, что я до сих пор не знаю, в чем заключается моя сила. Хоуп обещала помочь мне, но сейчас не время. Думаю, прибыв в лагерь мы решим эту проблему.
Подобравшись поближе, мы спрятались в расщелине горы. Остин говорит, что можно подождать здесь до ночи, а потом двигаться дальше, чтобы мы остались незамеченными. Я устал. Физически и морально. Из еды осталась только вода. Начало темнеть. Ребята разговаривали о чем- то, в то время, когда я отошел от них, чтобы насладиться уединением. Есть два понятия: уединение и одиночество, Многие связывают их в одно, я же думаю, что это совсем разные вещи. Уединение - это, когда ты бежишь от людей и городской суеты, одиночество - когда не от кого бежать. Я никогда не был одиноким. У меня была семья, друзья. Даже сейчас, когда нас подстерегает опасность, я не одинок. Счастливчик, что уж говорить.
Я устроился очень удобно: подо мной был мох, сверху- каменный " навес". Внезапно на мою голову стали падать мелкие камушки, затем побольше. Я выругался всеми известными мне матами и , отряхнувшись, встал...
- Что за черт? - произнес я перед тем, как меня обрызгали каким- то веществом. Я услышал крик Хоуп. А потом тишина. Гробовая.
У меня есть только одно объяснение всему этому. Нас не могли найти просто так. Среди нас есть предатель, и это очевидно.
Очнулся я уже привязанный к стулу. Кости ломило, как у старика в плохую погоду. Левая нога затекла и кажется, что в нее всадили тысячу острых иголок для шитья. Вокруг меня все было белым и таким светлым, что глаза начали болеть. Привыкнув к обстановке, я увидел возле себя проснувшихся Хоуп и Кэсси. Они тоже были привязаны. Одно не укладывалось у меня в голове. Где Остин? Меня словно услышали. В комнату вошел человек в темно- зеленом костюме. Его лицо было гладким, без лишней морщинки и бородавки. На вид ему лет 50. Он был похож на пеликана: такой же отвисший " мешок" под подбородком и короткие ноги.
- Добро пожаловать, мои дорогие. Меня зовут Брук Голдштейн. - прохрипел он.
- Как вы нашли нас? - спросил я.
Он лишь засмеялся, поправил седые волосы и посмотрел на меня.
- Ваш друг помог мне, мистер Макклауд. Удивлены, не так ли? У нас была сделка. Он заплатил вашими жизнями за свою.
Мы опешили. Остин не мог так поступить. Трус, скотина. Кэсси сейчас тяжелее всех. На ее лице читается недоумение, а в дрожащих руках - злость.
Железная дверь отворилась и парень вошел в комнату. Не знаю, чем думал Остин, когда шел на такой шаг, но он явно не уверен в себе. Он мнется, оправдывается, будто можно что-то изменить. Послышались упреки в сторону Остина, угрозы, а в конце слезы Хоуп. Для меня этот момент кажется фильмом. Все двигаются медленно, а голоса становятся ниже.
- Он не достоин жизни. Как вы считаете, дамы?
Брук протянул пистолет Кэсси. Она подняла глаза вверх и , сдерживая слезы, сказала:
- Не достоин. - сухо сказала она и нажала на курок пистолета. Она не думала. Возможно, это был порыв гнева, всплеск чувств. Возможно, она догадывалась. Однако предательство может превратить любовь в ненависть. В одно мгновенье человек может переступить через свои принципы. К счастью, я привык к вечным разочарованиям.
Одежда пропиталась кровью, а из глаз Кэсси посыпались красные горошины. Я был ошарашен. Слезы из крови? Это ненормально. Брук поражен не больше моего.
- Очень интересно. Думаю, вы нам очень пригодитесь.
Эта фраза очень напугала нас. Кэсси попыталась стереть капли, но всего лишь размазала все по щекам. Я в шоке, я напуган, я не знаю, что делать. На лице Хоуп не видно ничего. Она спокойна, ни один мускул не содрогнулся. За столько короткое время, проведенное с ней, я понял, что она не показывает своих эмоций. На самом деле она чувствует все: холод, жар, беспокойство.
Прядка ее волос невольно колыхнулась , когда отворилась дверь. Думаю, пришел наш конец. Забежали люди и опять погрузили нас в долгий сон.