Недавно прочла в Интернете любопытное стихотворение:
Я бываю такая разная -
то капризная,
то прекрасная,
то страшилище опупенное,
то красавица - "Мисс вселенная",
то покладиста,
то с характером,
то молчу,
то ругаюсь матерно...
То в горящие избы на лошади,
то отчаянно требую помощи.
Дверью хлопну -
расставлю все точки!
То ласкаюсь пушистым комочком...
Я люблю и тотчас ненавижу,
я боюсь высоты,
но на крышу
выхожу погулять темной ночкой...
То жена,
то примерная дочка,
то смеюсь, то рыдаю белугой,
то мирюсь,
то ругаюсь с подругой...
...Не больна я,
не в психике трещина...
Просто я -
СТОПРОЦЕНТНАЯ ЖЕНЩИНА!!!
Это один в один про мою подругу Лерку. Все о ней. Все. Кроме одной строчки: «то страшилище опупенное». У Лерки идея фикс, мания, сдвиг по фазе, заскок, в общем, назовите как угодно, но суть в том, что она насмерть стоит на том мнении, что каждая женщина всегда должна выглядеть безупречно, то есть, всегда быть в форме, при параде, при макияже, как говорится, чтобы комар носа не подточил. Эту мысль она и мне вдалбливает всю мою сознательную жизнь, именно столько я ее и знаю.
Надо сказать, что во всем остальном она человек нормальный, адекватный и довольно разумный. Ну, если не считать некоторые сумасбродства, простительные молодым девушкам. Мы с Леркой и есть молодые девушки. Не молоденькие, не зрелые, а такие… в общем, молодые. Но, честно говоря, обручальные кольца на безымянных пальцах наших правых рук смотрелись бы уже вполне гармонично. Хорошо еще, что миновали времена молодости наших мам и бабушек, когда девушки за двадцать пять и старше считались старыми девами. Сейчас все больше стараются сначала встать твердо на ноги, сделать карьеру, заложить материальную базу, а уж потом вальс Мендельсона и свадебный кортеж.
Лерка девушка миловидная, приятная. Но, если честно, я красивее ее, только это не заметно окружающим, так как я, в отличие от моей подруги, не зациклена на своем внешнем облике, да и лентяйка страшная. Мне просто жаль тратить уйму времени, средств и сил на то, чтобы являть миру свой идеальный образ. Я считаю, что в нашем возрасте излишне ежедневно пользоваться тональным кремом, каждый раз перед выходом из дома тщательно «рисовать» лицо, лакировать волосы и обновлять маникюр каждые несколько часов. Это дамам бальзаковского и пост-бальзаковского, а особенно, пост-пост-бальзаковского возрастов следует этим заниматься: чем больше «пост», тем больше усилий. Молодость же сама по себе привлекательна. Но Лерка иного мнения. Она не выйдет из дома, не приведя себя в состояние полного парада. Хоть пожар, хоть наводнение, хоть мир вокруг будет рушиться, Лерка и не подумает начать гореть, тонуть или погибать, пока не накрасит свои серые глаза, не подведет губки, не замаскирует только ей заметные изъяны кожи пудрой, не уложит свои золотые локоны. Даже мусорное ведро она выносит к мусоропроводу только после этих процедур. Хоть ты что с ней делай. Мало того, она еще и мне все время об этом талдычит. Если честно, достала меня этим. Но в остальном характер у Лерки легкий (когда проходят периоды ослиного упрямства и занудства), девушка она веселая (исключая периоды упадничества и депрессии), разумная (если только в этот момент она не дурит, что иной раз случается). Короче говоря, я Лерку люблю и обожаю, и если потребуется – отдам за нее жизнь не раздумывая.
В тот воскресный день она позвонила около полудня.
- Приветик. Чем занята?
- Ничем существенным.
- Тогда мы идем к вам.
- Валяй, - разрешила я, отключилась и метнулась делать дома по быстрому уборку, потому как Лерка сама аккуратистка редкая и терпеть не может беспорядка у других. «Беспорядок в доме есть верный признак беспорядка в голове хозяйки». После уборки я кинулась на кухню готовить нам обед. Времени у меня было достаточно – хотя Лерка и живет в получасе езды от меня, но пока перемеряет все свои шмотки и бижутерию, пока локоны навернет, пока обновит французский лак, пока лицо сделает… Короче, как раз на генеральную уборку и на приготовление полноценного обеда хватит.
В последний момент, когда по моим подсчетам Лерка уже была на подходе, вспомнила, что она обожает оливки и без оных для нее трапеза – не трапеза. А мне жалко что ли? Я накинула поверх домашнего платья жакет, сменила комнатные тапочки на резиновые шлепки, в которых выношу ведро к мусоропроводу, схватила портмоне и рванула в продмаг, благо, он в нашем же доме, только за угол завернуть.
Бегу рысью на полусогнутых, прижимая к девичьей груди третьего размера банку с оливками и вижу Лерку, дефилирующую королевской походкой к нашему подъезду.
- Лер! – приветливо кричу я, добавляя скорость, насколько позволяют шлепки. Увидела. Стоит. Ждет.
- Приветик! – радуюсь я.
- Добрый день, - тоном Снежной Королевы произносит Лерка, выразительно оглядывая меня с ног до головы и обратно.
Контраст между нами сейчас, конечно, разительнейший. Со стороны на нас посмотреть - светская львица и девушка из обслуживающего персонала. Барышня и крестьянка. Дочь олигарха и нищенка из трущоб.
- Ну ты даешь, мать моя, - осуждающе покачала головой Лерка, особенно неодобрительно посматривая на мои шлепки, - Представь, что тебе вдруг станет плохо на улице или - не дай бог! – выскочит лихач на тротуар и собьет. И отвезут тебя на скорой в приемный покой. А ты в шлепках!
Я оторопело посмотрела на подругу, пытаясь уловить смысл в ее словах. Не уловила.
- Не поняла, - так и сказала ей, - какая связь между лихачем и моими шлепками?
- Тебя же примут за опустившуюся женщину! Тебе придется долго доказывать, что ты - нормальный, социально благополучный человек. Хорошо еще, если останешься жива и сумеешь объясниться. А если нет?!
Я только фыркнула: нашла о чем переживать. Это, во-первых. А во-вторых: как говорится – не дождетесь. В моих перспективных планах пунктом номер один значится: жить долго и счастливо.
Дома я все же переоделась в платье поприличнее и даже мазнула по губам перламутровой помадой. Мне жалко что ли, а человеку приятно.
Сидим, после сытного обеда смакуем чай. Зеленый. Для кожи и цвета лица. Лера в очередной раз учит меня жизни.
- Если тебя угораздило родиться женщиной, то и будь ею при любых обстоятельствах и в любых ситуациях. В пустыне и в тайге, в пургу и в ливень, в мороз и в зной, в тюрьме и на каторге.
- Тьфу, тьфу, - суеверно сплевываю я через плечо, - Честно говоря, трудновато представить себе замученную непосильным трудом каторжанку в рудниках с маникюром-педикюром и благоухающую «шанелью».
- И, тем не менее, маникюр-педикюр должен быть всегда в наличии. Тем более, мы с тобою пока не каторжанки в рудниках.
- Тьфу на твое «пока»! – искренне возмущаюсь я, - Ты говори, да не заговаривайся! И потом, Лер, на кой черт заморачиваться, ежели, к примеру, сижу я в камере одиночке, и кроме крыс и мокриц меня никто не видит.
- Дело в сути дела. Как у Михаила Кульчицкого: «Славлю разум Котовского, который за час перед казнью тело свое граненое японской гимнастикой мучил».
- Ну, японской гимнастикой Котовский, скорее всего, просто отвлекал себя от гнетущих мыслей и отчаяния. И потом, Лер, ну нельзя всегда быть при параде. Надо же и расслабляться порой. В конце концов, это противоестественно, когда среди ночи муж просыпается и видит, что рядом спит супруга с накрашенными губами и наклеенными ресницами. Или копает картошку дачница в бриллиантах и на шпильках.
- Не утрируй. Одеваться надо соответственно случаю и обстановке, но быть при этом безупречной во всем. Копай себе свою картошку, если так хочется, будь одетой в джинсы, простенькую маечку и кроссовки, но с ухоженным лицом и руками, и общий вид у тебя должен быть таков, чтобы все подумали – это особа королевский кровей, которая развлечения ради решила позаниматься столь экзотическим занятием, как выкапывание корнеплодов из грунта.
- М-да… - задумчиво барабаню я пальцами по столу. Лерку переубедить, все равно, что попытаться втолковать щуке, что по просторным полям-лугам, поросшим ромашками, васильками и сочной травой, гулять намного приятнее, чем плавать в мутной воде, среди коряг и тины. Я достаю из шкафчика початую бутылку красного полусладкого, оставшуюся у меня со дня рождения, и два фужера.
- Лера, - торжественно говорю я, - я хочу выпить за тебя. Я рада, что у меня такая подруга. Ты для меня идеал стопроцентной женщины. Давай выпьем. – И мы выпили.
А потом я пошла проводить ее до остановки. Мы стояли и ждали ее маршрутку. Я любовалась ее стройной фигуркой, туго затянутой пояском модного светлого плаща, ее золотыми волосами, роскошным веером развивающимися на ветру, ее высокохудожественно оформленным лицом. Меня просто распирало от гордости, когда проходившие мимо мужики на нее оборачивались. Я внутренне возмущалась невниманию высокого симпатичного парня, что курил недалеко около «джипа». Я так увлеклась всем этим, что пропустила тот момент. Зато Лерка среагировала моментально. Она вдруг метнулась молнией вперед, раздался резкий, бьющий по ушам, визг тормозов, женский отчаянный крик. Вокруг бежали, что-то кричали, суетились, суматошно верещала какая-то бабка, а я стояла в ступоре и не могла отвести взгляда от неподвижно лежащей вниз лицом на грязном асфальте перед колесами машины тонкой светлой фигуры. Расталкивая людей протиснулся парень, что курил невдалеке, бережно перевернул Леру, поднял ее на руки, понес. И тут я очнулась, кинулась к ней. «Лерка! - ревела я, семеня следом за парнем, крепко схватив Леркину безжизненно болтающуюся руку, - Лерка! Не умирай! Не уходи! Не бросай меня! Лера!!!» Я потрясенно смотрела на ее содранную в кровь щеку, размазанную по лицу косметику, на разбитые колени и разодранные колготки, на весь в грязи новый плащ - все это было так несовместимо с нею, моей безупречной подругой.
Парень, не спуская с рук Лерку, распахнул заднюю дверь своего джипа, осторожно уложил ее на кожаные кресла. «Сейчас, - приговаривал он, устраивая ее поудобнее, - сейчас скорую вызовем, все хорошо будет».
- Не надо скорую, - приоткрывая длиннющие ресницы, подняла голову Лерка, - со мною все нормально. – И увидев выглядывающую из-за плеча парня всхлипывающую меня, нахмурилась, - Не реви! У тебя нос становится красным, когда ревешь. Почему лохматая? Причешись немедленно! Безобразие! Ты женщина или где?
Парень оглянулся на меня, встал. «Это шок, - тихо сказал мне, - она сейчас не в себе, сама не понимает, что говорит. Должно быть, сотрясение».
- Судя по ее нравоучениям, с ее головой все в порядке, - поспешно сказала я, - Если сотрясение мозгов и было, что случилось это в далеком младенчестве. Просто Лерка уверена, что настоящая женщина всегда и при любых обстоятельствах должна выглядеть идеально.
Он пристально посмотрел мне в глаза.
- Она сейчас бабку из-под колес машины вытащила. Еще секунда и бабушкина душа сейчас бы отлетала в небеса. Она не задумываясь рискнула собственной жизнью ради жизни совершенно постороннего человека. Ваша подруга – настоящий человек, настоящая женщина.
Я видела за его спиной как Лерка опираясь на локти приподнялась, села в кресле. И вдруг разрыдалась.
- Простите, - отодвинула я парня, - кажется, она приходит в себя. Позвольте, - и я проскользнула в машину, села рядом и захлопнула за собою дверь.
- Ну что ты, Лерочка. Не плач, - гладила я ее по вздрагивающим плечам, - все страшное уже позади. Бабка, слава богу и тебе, жива и здорова. Ты тоже жива. Все хорошо.
- Да чего же хорошего? – всхлипывала Лерка, - Смотри! Видишь? – и она с ужасом в глазах продемонстрировала мне сломанный ноготь на указательном пальце правой руки.
…С того случая прошло два года. И почти столько же времени Лерка замужем. Да, верно, за тем парнем из «джипа». Восемь месяцев назад она родила двойню – Ванечку и Манечку. При наличии у меня свободного времени я мчусь к ней, чтобы помочь ей управиться с хозяйством и детьми. Лерка носится по дому в халате и шлепках, роскошные волосы собраны в небрежный хвост, у нее постоянно что-то кипит на кухне, подвывает стиральная машина в ванной комнате, по всем углам валяются ползунки, погремушки, тюбики детского крема и памперсы. Близняшки шустро ползают под ногами, познавая мир методом зарабатывания шишек на головах и с помощью вкусовых рецепторов, пробуя на язык все, что им встречается на пути. Всю свою косметику, духи и прочие атрибуты стопроцентной женщины Лерка подарила мне, мотивируя тем, что все равно зря пропадет, так как в ближайшие полтора-два года ей это не понадобится. Когда случается, что в мое присутствие малыши крепко спят в своих кроватках, на кухне ничего не кипит, и ей выдается редчайшая минута отдыха, она устало откидывается на спинку дивана и строгим голосом начинает критиковать мой внешний вид: то стрижку давно пора обновить, то тушь на ресницах в комочках, то маникюр уже не свежий. «Ты женщина или где? Давно я, похоже, не напоминала тебе о том, что такое настоящая женщина».
Я смотрю на ее усталое лицо без намека на следы косметики, на тонкие пальцы с коротко остриженными некрашеными ногтями, заглядываю в ее сияющие мягким светом счастья серые глаза, уже порядком подзабывшие что такое тушь и тени, и думаю о том, что такой красивой как сейчас она не была никогда. Настоящая красавица и стопроцентная женщина.
20.10.2014