Глава 35
Закончив работы по фотографированию и составлению планов и чертежей аэродрома, Липунов приказал группе готовиться поутру в обратный путь.
Закатное солнце чётко высветило пик Калицкого, и Липунов долго заворожено смотрел на него…
- Краузе, тебе не кажется, что этот пик рукотворный? – вдруг спросил он Ваху. – Посмотри, это же пирамида! Ну, не может природа создать столь ровный треугольник, а я больше чем уверен, что, обойди мы гору с другой стороны, мы увидим такие же чёткие, ровные грани.
«Если бы ты знал, насколько ты прав!» - подумал Краузе.
- Кажется, господин подполковник, - сказал Краузе. – А вот если зайти туда с севера, можно будет увидеть «монаха, склонившегося над книгой», и он тоже весьма походит на творение рук человеческих.
- Ты-то откуда это знаешь? – Липунов взглянул на немца с подозрением.
- Вы забыли, что мы осуществляли охрану аэродрома? Вполне естественно, что егеря из «Эдельвейс» обследовали всю прилегающую территорию. Ну, а пик Калицкого особенно, ибо с него очень легко сбивать самолёты при заходе на посадку. Достаточно двух пулемётов «Максим»…
Липунов вновь оценивающе посмотрел на собеседника.
- И что вы там ещё интересного обнаружили? – спросил он. – Были в пещерах?
Краузе на какое-то мгновение замялся, и это не ускользнуло от проницательного взгляда контрразведчика.
- Мы пытались войти в одну из пещер, но концентрация вулканического газа у входа была столь велика, что егеря начали терять сознание. И мы отошли от пещер.
- Всё верно, Краузе, - Липунов не сводил взгляда с лица немца. – Всё верно! Мы тоже через это прошли… Но у нас были с собой противогазы, и мы рискнули… То, что мы там увидели, поразило нас не меньше, чем вот этот твой чёртов аэродром. В огромной галерее, в центре залы стояли каменные столбы или колонны, ограничивая восьмиугольную площадку. Камни, из которых они были сложены, имели различную величину и форму, но все они были тщательно обтесаны, имели вертикальные и горизонтальные грани и строго прямые углы. Они были очень точно пригнаны друг к другу, словно детские кубики. И даже в тех случаях, когда эти блоки имели неправильную форму и много, - и десять и даже двенадцать углов, они очень точно совпадали один с другим. К сожалению, у нас тогда не было с собой магния для того, чтобы сфотографировать эти колонны, и я зарисовал их, сняв размеры. Я показывал свои рисунки одному ведущему архитектору… Он вынужден был признать, что это уникальная, нигде в мире более не встречающаяся техника, и изъявил горячее желание увидеть столбы своими глазами. Но началась война…
- Я давно занимаюсь альпинизмом, - сказал Краузе, - и побывал во многих горных массивах. Но только на пике Калицкого я увидел чудовищно большие монолиты, сложенные для каких-то, возможно ритуальных целей. Я видел здесь крытый дольмен таких размеров, что в нём можно бы было разместить Циклопа. Видел оборонительную стену, выполненную из многих сотен обработанных скальных блоков. Я не большой знаток древних культур, но всё же мне кажется, что то, что видел я, и видели вы, - это отнюдь не храмовый комплекс, а неведомая доисторическая гавань космических пришельцев… Вам так не кажется?
- Краузе, Краузе, - задумчиво промолвил Липунов. – У тебя глаз и чутьё разведчика, но вовсе не школьного учителя русского языка и словесности… Ты способен анализировать то, что видишь, и давать оценку увиденному… Ты, мой немецкий друг, не так прост, как хочешь казаться!
- Ну вот, стоило поддержать разговор с контрразведчиком, как тут же попал под подозрение! – обиженно проговорил Краузе, отворачиваясь… - Ладно, буду молчать!
- Ничего, мой дорогой, - почти весело сказал Липунов. – У нас есть мастера, умеющие разговорить даже самых заядлых молчунов!
- Да, идите вы!.. – сказал Краузе и отошёл от Липунова, направляясь к палатке, у которой красноармейцы паковали свои «сидоры».
- Ладно, Краузе, успокойтесь! – прокричал ему вслед Липунов. – Я неудачно пошутил! Но разговаривать с тобой я буду долго!
Ранним утром группа отправилась в обратный путь…
Краузе шёл первым, за ним длинной цепочкой растянулись разведчики. Ваха засёк блик оптики, но посчитал расстояние до бликнувшего прибора слишком великим для того, чтобы определить его суть. Но напрягся…
- За нами ведётся наблюдение! – тихо сказал он командиру отделения, следовавшему за ним. – Сейчас будет разлом, и нам нужно будет укрыться в нём!
- Я понял! – сказал красноармеец, передавая информацию по цепочке.
До разлома было ещё метров сто, но Краузе, просчитав расстояние, понял, что егеря успеют перекрыть им дальнейший путь, если они не поторопятся скрыться.
- Бегом! – крикнул он, рискуя получить пулю в спину от красноармейцев. – За мной!
Неуклюжие на вид в своих ватных одеяниях, разведчики упали в разлом практически одновременно с ним.
- Что случилось? – спросил Липунов. – От кого мы прячемся?
- Я засёк блик оптики! – сказал Краузе. – Это егеря! И они наверняка уже отрезают нам дорогу на равнину. Это люди, которые умеют воевать в горах!
- Ты уверен, что они перережут нам путь? – Липунов не испугался, как ни странно.
- Более чем! – ответил Краузе. – Мы должны обойти их. В открытом бою у вас не будет ни малейшего шанса.
- Ну, это мы ещё посмотрим! – самоуверенно заявил командир отделения.
- И посмотреть не получится! – сказал Краузе. – Ты просто не успеешь это сделать!
- Отставить разговоры! – приказа Липунов. – Как ты думаешь обойти егерей, Краузе?
- Мы пойдём тем же путём, которым я вышел к вашему патрулю! – ответил Краузе. – Он требует физической подготовки и хотя бы минимальных альпинистских навыков. Но иначе... Иначе, мы все погибнем…
- Что ж, веди! А навыки придётся приобретать на ходу! – приказал Липунов.
Группа скатилась по уклону, забирая на восток, к каменной гряде, уводящей дальше вверх, на перевал. Краузе бежал, пригибаясь, не сбавляя темпа. Но буханье тяжелых сапог позади него не стихало и не отдалялось…
Добежав до первой группы скал, Краузе упал за валуны и, отдышавшись, осторожно выглянул из-за камня. В ту же секунду пуля снайпера высекла сноп каменных крошек в нескольких сантиметрах от его головы.
Откатившись, Краузе вырвал из кармана платок и вытер кровь с рассечённого лица…
- Ты хотел повоевать с этими людьми? – спросил он сержанта.
Тот виновато отвернулся.
- Что дальше? – спросил Липунов.
- А вот дальше будет всё непросто! – ответил Краузе. – Нам придётся всё время идти вверх, до перевала. Но вряд ли «эдельвейсы» думают, что мы пойдём на перевал. Лично я, окажись на их месте, перекрыл бы только нижние проходы. Там они нас и будут караулить.
- Веди! – сказал Липунов. – Не знаю почему, но я стал доверять тебе, немец!
Укрываясь за каменной грядой, они начали тяжёлое восхождении: без снаряжения, без страховочных верёвок, без альпенштоков…
Краузе знал, что русские упорны в достижении цели, но то, что он увидел при прохождении ледника, повергло его в смущение: бойцы шли и шли, словно заведённые. Шли постоянно вверх, и капли пота стали стекать с обветренных, напряженных лиц. Шли, молча сбивая с ресниц намерзающий иней, упираясь в лёд прикладами, пробивая ими вековой фирн. Чем круче и выше поднимался склон, тем меньше было снега на нем. И скоро под ногами осталась лишь многометровая ледяная корка. До гребня солдаты-красноармейцы ползли на карачках, придавленные своими «сидорами» и разреженным воздухом.
На гребне страстное желание остановиться и отдохнуть было забыто, потому что верхний слой пропитанной потом одежды стал замерзать и поскрипывать на ходу. Ресницы Краузе вконец смерзлись и, казалось, понадобится нож, чтобы их разодрать. Шершавым рукавом анорака он соскреб наледь с глаз и увидел, наконец, обозначившийся в подкрадывающихся сумерках спуск…
Продолжение следует -