Жила в нашей деревне девица Варвара. Хороша собой, умела, да хватка до дел разных, а вот характером не вышла. Бывало, соберутся подружки на завалинке, начнут секретничать меж собой, да новыми платьями хвалиться. Радуются, хвалят друг дружку за умение шить, да штопать. И Варвару похвалят, и слово доброе скажут. Но стоит девица столбом, куксится. Лишнего доброго слова подругам не скажет.
Пробовали подружки одну её хвалить, тогда Варвара, прямо цвела на глазах. И куда взгляд недобрый девался, да скромность куда исчезала? А как домой прибежит, так всё к матери пристанет, скажи, что у меня лучше, чем у всех платье получилось. Подружки, мол, и сами признались, что у них хуже.
Хвалила мать дочь, уж лучше ли, хуже она не знала, но шьёт дочь хорошо, почему не похвалить. А подружкам надоело Варьку всё время захваливать, сторониться её стали.
Подросли девицы, в невест превратились. Прилип к Варваре парень работящий, да тихий. Всей родне он по нраву пришёлся. Свадьбу сыграли. Только Варьке, всё не то и всё не так. Поедом ест мужика. То заколачивать он не умеет, то не так землю пашет. В любое дело мужское влезет, да везде указ свой поставит. Мужик терпел её указки, а потом бросил дела мужиковские, так в доме всё и остановилось. Окна в пол уходить стали, полы в землю. А Варвара только орёт на мужа, а делать ничего не даёт – она лучше потом сама сделает, чем неумёхе мужу дело доверит. Так дом в хибару и превратился.
На праздник все друг к дружке ходят, потчуют родню. И Варвара придёт и вкусностей принесёт, да как за стол сядут, она и здесь себе работу найдёт. Всё на мужа шипит – то не пей, то не ешь, моё лучше. Попробует муженёк похвалить за столом чужой пирог, покоя ему неделю не будет. Родичи втихаря, подпоят мужа Варвариного и то верно, мужику надо от сварливой жены отдохнуть, пока она себя, да свою стряпню всем нахваливает, а он в дом к себе вернётся, да хозяином предстанет, начнёт Варвару гонять по углам. Как на утро проспится, так к её ногам упадёт, прощения вымаливает. Но годы прошли, надоело мужику в ноги к жене, ни за что падать. Жизнь такая никому не в радость, напьётся, душу отведёт, но прощения уже не просит.
К старости совсем Варвара сварливой стала. Всё ей не то и всяк не так. Дети выросли, не знают, как и угодить, что ей сказать, лишь бы крика, да обид в доме не было. Но Варвара так и шипит мужу на ухо: не так дети делают, не уважают. Жадные, да неумелые выросли. Муж уши в трубочку свернёт, да молчит больше и поддакивает, и детям такие советы даёт. Дети терпели, а потом рукой махнули: говори, коль язык длинен. А уж как схоронили отца честь по чести, так к Варваре на праздник придут, она гостинцы заберёт, а их и на порог не пустит. По первости ходила она по соседским дворам, на детей жаловаться, что не любят её, подарки плохие носят, да старым соседям история ясна, а новым надоели её жалобы.
Так и сидит на завалинке, вблизи своей хибары сама с собой разговаривает. Кто мимо проходит, подойдут, послушают жалобы старушки, пожалеют, да бегут дальше. А Варвару не переделать, так и приходится ей свой век доживать одной, самой с собой разговаривать, да саму себя жалеть.