Пепел. Книга 1. Глава 8

               
КНИГА 1. ГЛАВА 8.

- …ку-ку, ку-ку!
«- Кукушка, кукушка! Сколько лет мне жить осталось?»
- Ззззжжжжж! Пи-пик-чирк! Шшш-хм! - мир полнился звуками жизни.

Я открыла глаза. Сразу оба! Хорошо. Приподнялась, не ощущая никакой боли, и огляделась. Приозёрье ожило! Я насторожилась. Ласковое тепло солнца, яркая синь неба, нежное перешёптывание деревьев, радостный высвист птиц и стрёкот насекомых – всё участвовало в этом празднике пробуждения. Гладь озёрной воды мирно искрилась под солнцем. Суеверный страх уколол моё сердце.

- Мау, Кел! – я оглянулась.
Моя «стая» была рядом. Оба сидели на корточках и жмурились на солнышко.
- Ну? Мы тут навсегда? Может, теперь-то расскажете мне всё. Хотелось бы узнать, ради чего мы все чуть не погибли, – ощупав себя со всех сторон, я поднялась на ноги. – Между прочим, хотелось бы прикрыть наготу. Ощущаю себя, как Ева после «падения».

Мау с какой-то болью взглянул на меня, а Кел вдруг «хыркнул» и слегка подвыл.
- И что это значит? Что случилось? – я озадаченно присела, сердце тревожно забилось. Это озеро выбило меня из колеи! Всего начинаю бояться!
- Экин! Кел сказать – исё одна вода нузьна! – Мау с тревогой смотрел на меня.
- «Сказал», говоришь? Смотри ты, разговорился… Что-о-о?! – только тут до меня дошёл смысл слов Мау. – Ни за что! Пусть лучше сожрёт меня заживо! Шагу к озеру не сделаю!
- Экин…
- Даже не заикайся! Кел, видите ли, «сказал». А ты уверен, что он именно это «сказал»? Раскомандовались тут! Заигрались в «Книгу джунглей». Можете оба отправляться в своё озеро! Меня больше не затянете туда. И почему это именно я должна там бултыхаться?! Никто ничего не объясняет. Затравили видениями. Чуть мозг мне не взорвали! Напустили тумана. Одни загадки. Хватит!! Я не подопытный кролик. Я человек. И я ухожу! – мой возмущённый крик перекрывал все звуки нашего ожившего мирка.

- Экин, ты не сказать нам про видени. Ты видеть много… картинка? – Мау со страхом и восхищением воззрился на меня, Кел принял свою излюбленную позу истукана, но почтительно склонил серебристую голову.
- И что?! Что это меняет? – я почти с ненавистью оглядывала обоих.
- Я тебе ответять. Только нэ критять. Ну-у-у, нэ кри-ти. Ладно? – Мау смотрел на меня по-прежнему с восторгом и нежностью.
- Отвечай. Только учти, что бы ты ни сказал, с этого момента озеро само по себе, я сама по себе. Я в озеро ни ногой. Оно враждебно. Оно опасно. А я просто хочу жить. Без него, – мой палец тыкал в сторону подозрительно безмятежной водной глади, которую теперь я боялась до дрожи в коленях.
- Экин! Трогать свой срам… ну-у-у, сея… Экин! Ты видеть? Я травка прилозить, ранку летить, но срам я не убрать. Это озеро, экин.
Я тронула шею – шрама нет. Я схватилась за шею двумя руками. Нет его!
- Я не «видеть», но «понять», что шрама нет, - про себя я решила, что чтобы ни сказали мне эти двое, в озеро не полезу точно. - Говори, Мау. Кел пусть «помолчит». Он ещё за кровь не отчитался.

 Кел тяжело вздохнул и направился ко мне. Мау, последовав за волком, начал говорить почти нараспев, вскидывая руки и закатывая глаза.
- Сагды Нюнгэ много говорить нам о сильный теловек, сто прийти… ну-у-у, как Синмавча Буга . Он прийти, как сильный ноён. Озеро указать его. Оно принять его. Оно его раны летить. Оно дусу летить. И много показать картинка. И эта картинка указать путь Синмавча Буга. И вода снова пустить к себе зизнь. И Синмавча Буга нести новая зизнь. Он сильный саман! Он воин нэри ! Он новый мир! – Мау говорил с придыханием и почтением. - Я нэ знать, потему озеро снатяла топить экин. Сагды Нюнге нэ говорить это. Но… но знать типирь, сто Синмавча Буга нэ музтина! Это ты, экин! Моя экин!
Я застыла, ошарашенная и подавленная. Вот только этого мне и не хватало.
 
- Экин. Смот-ри. Смот-ри, - Мау развёл руки в стороны и восхищённо оглядел приозёрье. – Это ты! Это всё ты! Ты и озеро!
Мау и Кел давно уже сидели напротив меня. Глаза Мау сияли, как звёзды, хоть мордочка и выражала некоторое замешательство. Может, он был не до конца уверен в своих словах?
Кел же, гордо приосанившись, янтарно и коротко кидал взгляды в мою сторону.
Молчание затягивалось.
«Боже! Направь на путь истинный».
Непрерывная лента видений пронеслась в моей голове, но не вызвала боли и страха.

- Значит, «я и озеро», - я хищно прищурилась, самообладание возвращалось ко мне. – А это не бред вашего воспалённого воображения, мои таёжные братья?
Мальчик и волк переглянулись, разом вздохнули и с мягким укором посмотрели на меня.
- Тогда запомните – я не Синмавча Буга. Запомните навсегда. «Ноён» – это, очевидно, выбор матушки-природы, «экин» - теперь мой выбор. Никаких других выборов я не признаю. Ждите своего Синмавча Буга. Ко мне это не имеет никакого отношения. Понятно?! – я говорила раздельно и тихо, но под конец рявкнула так, что мальчишка с волком вздрогнули. Потом поднялась и оглядела озеро. – Понимаю, что мы никуда не пойдём, пока я  не влезу в распроклятую воду. Я ведь так поняла? Убийцы, насильники и предатели – вот кто вы. Если что, моя смерть будет на вашей совести. Если всё же выживу, приведёте меня к Сагды Нюнгэ. Я так хочу, и так будет.
 
- Экин! Мы мозем плыть перед… ты… ну-у-у, тобой. Быть рядом! Н-нэ бояться, экин! Ну-у-у, нэ бои-ся!
- Где-то и когда-то я это уже слышала! – холодная усмешка застыла на моих губах.
- Ты всё сказать, моя экин? – Мау невинно смотрел на меня.
- Твоя экин «сказать» всё! – я повернулась к ним спиной и медленно пошла к воде.
- Это не мой выбор, – прошептала я, не оборачиваясь, и приостановилась.
- Да, - Мау шёл след в след. – Но, мозет, Синмавча Буга – это выбор бини . Ну-у-у, судь-ба?
Я присела у самой кромки воды. Ни умирать, ни быть «Избранной Небом» совсем не хотелось.
- Я устала, малыш. Устала быть щепкой, брошенной в стремнину. Я устала быть такой. Той, какая есть, - на душе опять стало пусто.
- Я тозе нэ хотеть быть дялунча. Мине увазать, мой ум увазать. Потом ум сохнуть, смеяться мине, палец висок крутить. Смерть ходить рядом. Страсно. Больно. Кел нэ хотеть быть иргичи-илэ . Он хотеть быть просто иргичи . Все бояться Кел. Критять от страх! Травить. Капкан ставить. Кел тозе больно. Но, Экин! Бини. Судь-ба, экин. Назад никак. Типирь Мау, Кел и… пусть «экин» пока – типирь мы вместе! Вместе легте. Я нэ один, Кел нэ один,  и ты нэ один, экин.
Ладонь Мау лежала у меня на одном плече, морда Кела – на другом.
- Да. Наверно так. Не одна… Тогда вперёд, – и сжав зубы, отбросив колебания, я ринулась в воду.


Выражение есть – «будто повернули выключатель». Так и случилось! Я промчалась по прибрежной воде и нырнула, а, вынырнув, вздрогнула от внутреннего щелчка «выключателя».
«Счастье, счастье, счастье! Откуда ты взялось? Как же давно тебя не было. А где страх? Его нет. Есть сила и воля. Хочу остаться здесь навсегда. Навсегда!»
Озеро и я теперь были одним целым. Как? Почему? Я не знала. Я просто чувствовала. Я повелевала им, а оно плескалось не только около меня, но и во мне. И этот мирок вдруг стал моим. До последнего листика, до последней капельки, до последней мошки.
 
Это был не покой, как в первый раз, не участие, как во второй, и уж, конечно, не ужас, как в третий. Это был сплав силы, разума, воли и света. Каждая клеточка моего тела наполнялась могуществом, уверенностью и  теплом. Я чувствовала биение миллионов сердец в своём сердце! Дыхание миллиона жизней в своём дыхании! Силу миллионов движений в каждом своём движении!
Мау и Кел плавали рядом. Сначала, боясь отплыть чуть дальше, выпустить меня из вида, но потом, ощутив моё состояние могущества и счастья, расслабились и сами растворились в силе и свете «живой» воды!

- Эки-и-ин! Эки-и-ин! Тэсс-тэсс-тэсс! Ма-а-ау! Ма-а-ау! Кел-кел-кел! –  чистый мальчишеский голос зазвенел диковинными переливами.
Шальная радость, казалось, охватило всё приозёрье. Высвисты, шелестения и жужжания слились в единый хор прославления жизни.
Акела, ныряя и скользя в воде с королевской грацией, втихомолку открыл охоту на бабочек и стрекоз.

Я не выдержала и рассмеялась. И мой смех звучным эхом покрыл всё озеро. Будто смеялись тысячи «я»!
Мау, открыв рот, завертелся на одном месте, желтоглазый Кел, навострив уши, громко фыркнул.
А я… запела. Музыка, мучительно-странная, то вдохновенно-тягучая, то хрустально-отрывистая, рвалась из сердца и выплёскивалась через край души! Мой голос звучал, как огромный хор-оркестр.
 «Что это?»  Вопрос прозвучал во мне. В себе же я нашла и ответ. «Это пело озеро».
Я раскинула руки, запрокинула голову, и голос Озера толчками вырывался из меня, вобрав в себя голоса всего мира, всей Вселенной.
- Ишу э ге! Дису э ге! Хи-ли э ге! Ки э ге! Ауэ э ге! Геу энэ! Геу меру-дэ! Геу нам!
 
Когда над озёрной гладью пронёсся и затих последний звук, я выбралась из воды и в радостном изумлении засмеялась уже обычным человеческим смехом.
- О, экин! О, экин! – Мау смотрел на меня, как на божество. – Сто это быть? Как это?
- Не знаю, малыш. Но это Озеро, точно. Это его «шиир» , - шальной восторг постепенно затихал в душе, оставляя лишь тепло и умиротворение.
- Сиир? Это сто, экин? – Мау благоговейно заглядывал мне в глаза. – Такие ситранные слова тясто говорить Сагды Нюнгэ.
- Это «песня». Не знаю, на каком языке. Почему знаю, тоже не знаю, - я усмехнулась и безболезненно поняла, что прежней Тэсс теперь нет. – Надо идти к твоему старику. И вот ещё что, я не Воин Света. Я твоя экин. Будешь на меня молиться, выдеру.
- Х-хе, - Мау скроил ехидную мордочку и взглянул на Кела.
Кел задумчиво помаргивал жёлтыми усталыми глазами. Он смотрел только на Озеро.
Теперь озеро навсегда стало Озером. Для меня. Для нас троих. Может, и не только троих.

Кто ж я такая? Что есть «я и Озеро»? Сейчас мне это было не важно. Я наслаждалась душевной силой и радостью, которую не ощущала уже несколько лет.
Волк прилёг рядом, сохраняя царственную осанку, но смущённо косясь на стрекоз и бабочек.
Мальчишка, стоя на коленях, пытался напеть Озёрную Песнь, помогая себе плавным движением рук, слегка покачиваясь из стороны в сторону.

Я залюбовалась своим названым братом.
«Как он изменился. Мой нэкун . И я изменилась. Будто не сутки, а месяцы прошли. Да, Озеро - жизнь. Странная. Непонятная. Но дающая силу и энергию. Всем ли? Пожалуй, нет. И связано всё это, видно, с тунгусской катастрофой. Да и с «катастрофой» ли? Для нас зачастую катастрофа - всё то, что не укладывается в привычные рамки, понятия, теории. Что дальше? Надо идти к Сагды Нюнгэ. Плевать, в качестве кого – «избранной» ли, «ноён» ли или просто «экин». Мне их жизнью не жить. Я хочу разобраться. В ситуации и в себе. Но Мау я им не оставлю. А этот мир… Он теперь мой. Наш. И за него я буду бороться».

- Типирь это родина экин. Ты прийти сюда всегда. Без Кел, без я. Озеро принять экин, Озеро любить экин. Озеро - это экин типирь. Оно здать экин и береть экин, - Мау будто прочитал мои мысли.
- Старец сказал?
- Фр! – вместо Мау ответил Кел, и я поняла, что это «да».
Я уже перестала удивляться на всё и вся. Теперь я просто принимала это.

- Надо идти. Ведите меня. Но нужна одежда. Нужны припасы. Хотя я не хочу есть, и меня это настораживает. Что скажешь? - я была готова к действиям.
- Это здесь, экин. Ты уходить от Озера и захотеть есть. Я давно хотеть. Я нэ Синмавча Буга. Но здесь низя. И Кел низя. Одезда есть, еда есть. В хизине. Нам всё дать Сагды Нюнгэ. Кел проверять. Мозно идти. Но… Ты нэ хотеть говорить музтина-картинка? Он спасти экин, - Мау пристально посмотрел мне в глаза.
Акела презрительно выдохнул, и его «хм» выражало полное недоверие.

Я, пожалуй, была согласна с волком. Но накопились вопросы к Рэму.
- Он муз экин? Он друг экин? – Мау взял меня за руку.
- Нет, малыш, не муж. Да и не друг теперь, я думаю, - в груди полыхнуло огнём, и мышцы тела напряглись, но Рэм не появился, я ещё не решалась его позвать.
- Он спасать экин. Так делать друг, - Мау гнул своё.
- Х-х-х, ф-ф-ф, хрым-ррр, - по-моему, Акела выругался.
- Хорошо, если настаиваешь – проверим. Ну, Рэм, появись! «Пробирка» тебя зовёт. Хочет знать цену твоей дружбы, – я злобно хохотнула.
Воздух будто задрожал и сгустился. Туманный сгусток быстро стал обретать форму человека.






Ссылки:

  Синмавча Буга – избранный небом (эвенк.)
  нэри – свет (эвенк.)

  бини – судьба (эвенк.)
  иргичи-илэ – волк-человек (эвенк.)
  иргичи – волк (эвенк.)

  - Ишу э ге! Дису э ге! Хи-ли э ге! Ки э ге! Ауэ э ге! Геу энэ! Геу меру-дэ! Геу нам!   - Сила во мне! Воля во мне! Красота во мне! Земля во мне! Вода во мне! Я владыка! Я воин! Я судьба! (пра-мировой язык, авт.)

  шиир – песня на прамировом языке.
  нэкун – младший брат (эвенк.)