"Мне нравилось смотреть, как люди плачут..."
Ещё в детстве мои, ныне почившие, родители заметили, что мне нужно было всего лишь появиться рядом с возбуждённым или переполненным негативными эмоциями человеком, и он остывал, успокаивался, губы начинали кривиться в искренней доброжелательной улыбке. Большинство на время уходило в себя, погружалось в какие-то свои, одним им ведомые чувства и фантазии, а глаза их увлажнялись слезами печали или чистой радости.
С возрастом становилось мощнее и моё воздействие. Оно становилось более глубоким и основательным.
Учась в Университете, я был свидетелем многих событий, связанных с человеческой жестокостью и глупостью.
Особенно запомнился случай, когда произошла драка между группой молодых людей. Конфликт был между лишь двумя из них, естественно из-за молодой особы, которую они не могли или не сумели склонить на свою сторону. Решить свои дела, не впутывая других, по старой славянской традиции, они не смогли. Как известно "друг за друга горой стоит". Пусть и не друг, но помахать кулаками многие любят. Была бы причина! Таких "друзей" среди учащихся у этих двоих было много.
Всё произошло спонтанно.
Десяток людей бьющих друг друга и покрывающих предков соперников весьма нелестными словами - это довольно забавно. Если только не находиться рядом с ними.
Преподавателя не было, как на зло. А их ауры, переполненные гневом и злобой, резали мою собственную ничуть не хуже японской нагинаты.
Стоило мне подойти ближе, как чудесным образом всё затихало. Вот уже и не пытается никто никому отрывать головы, вот на лицах проносятся букеты самых различных эмоций, среди которых укореняется смятение и испуг. Слёзы стыда скатываются по щекам, неловко вытираемые пальцами и манжетами.
Один из них не ушёл сразу же после случившегося. Этот человек могучего телосложения, учившийся на один курс выше меня, искал потерянную в свалке платиновую зажигалку. Подарок, наверняка.
Леонид Мартов, один из зачинщиков, так его звали.
Я подошёл к нему вплотную и взял его руку в свою, вложив в неё потерянную зажигалку. Почувствовал как он сглотнул, а его дыхание стало прерывистым.
Я не давал ему выйти из зрительного контакта со мной и вскоре вся его аура светилась приятным лимонным цветом. Ласково проведя свободной ладонью по его волосам, мы отправились ко мне. Он не задавал вопросов. А я молчал и улыбался.
Впоследствии он станет моим любовником, и лучшим другом. И таких зажигалок у него будет много, как и личных счетов в надёжнейших банках страны.
Благодаря моей способности люди, встреченные на жизненном пути, становятся моими лучшими друзьями после пары мгновений нахождения рядом.
Со временем я смогу воздействовать и дистанционно...
"Мне нравилось смотреть, как люди плачут..."
Второй случай, промелькнувший в затухающем сознании был ещё более ярким.
Типичное ограбление. Бродяга приставший ко мне оказался слишком пьяным для осуществления мною эмпатии. И слишком опасным.
Поэтому я решил действовать жёстче обычного. В одном ментальном импульсе, посланном в мозг головореза, было вложена целая палитра гармоничных и не очень чувств и образов.
Перед глазами опасного незнакомца проносились все малые или большие неблаговидные поступки, совершённые в течении жизни им либо над ним. Горечи утраты любимой дочери. Первая отсидка. Первая загубленная его же руками жизнь. Ложь, много лжи. Неудачи и лишения, злоба и равнодушие людей, когда-то бывших ему родными.
Разорение банка с накопленными средствами, которые вернуть он так и не смог. Замученный им в детстве щенок. Избиения в школе. Многочисленные поражения в отношениях с женщинами. Тяжёлая болезнь, заключающаяся в психическом расстройстве. Шёпот людей за спиной, злобный смех.
А он грезил всего лишь о достойной жизнью. Он хотел реализовать себя, вылезти из всей грязи что происходила с ним.
А потом я показал, как это всё ничтожно по сравнению с совокупным мраком порочности всего человеческого рода. Я показал ему самые худшие черты и наклонности расы, убитых младенцев, тысячи болезней, интриги и злодеяния, глупость и блуд, зависть и подлость.
Но сделал это для того лишь, что бы возвысить этого,на первый взгляд, незначительного человечка. Показать, что далеко не всё потеряно. Он может вернуться, его примут. Лишь немного усилий...и он сможет занять достойное место, свою маленькую и уютную нишу в социуме. И то, что происходило с ним — это лишь маленькие шажки, крошечные ступеньки на лестнице, ведущей к мечте.
К сожалению, его мозг не выдержал наплыва такой информации. Он сел, как заряд в батарее. Тело упало наземь. Оно было живо, не человеком уже не было. В неё не было самой главной черты — разума. Своим вмешательством я сделал непоправимое.
Убил человека, забавно. Но я не сожалел, и не плакал, у меня не было слёз.
Я чувствовал, что сделал мир лучше, чем он был пару минут назад.
"Мне нравилось смотреть, как люди плачут..."
Последняя картина, мелькнувшая перед глазами была особой. Мне было уже двадцать шесть лет и я попал на телевидение. Небольшой выпуск связанный с местными новостями, для начала не плохо.
А через неделю, благодаря своему дару, я оказался на главных телеканалах страны.
И тогда уж мною начались совершаться грандиозные дела!
Посредством моих усилий закончилась каждодневная суета, после пары моих речей у людских масс пропадала гнетущая атмосфера безысходности и появлялась уверенность в будущем. Заканчивались, не успевая начинаться, скандалы и ссоры. Душевно больные и асоциальные люди вдруг начинали показывать способности к социализации и адаптации. Убийцы опускали руку с орудием в самый ответственный момент. Дети в начальных классах школ начинали проявлять чудеса усидчивости и покорности. Десятка моих слов хватало, что бы затушить любой религиозный или этнический конфликт на территории страны, разрешить любой спор в нашу, в мою пользу.
Многие мне начинали прочить роль Президента, а некоторые, особо фанатичные — даже роль Бога.
Ни тому, ни другому не суждено было сбыться. Ещё через год в меня случайно попадает пуля. Пуля пущенная ночью, посредством лазерного целеуказателя, и скорее всего - прибора ночного видения.
Удивительно, что имея миллионы друзей нужен всего лишь один враг, что бы окончить все труды определённого человека, окончить его земной путь.
И вот я оказываюсь тут, лежащим на внезапно обезлюдевшей главной улице города. Дыра в груди находится около сердца и кровь льётся потоками. Тщетно пытаясь зажать рану, я зову на помощь.
Громко зову, посредством ментальной волны, которая будит людей в их квартирах.
Окна домов зажигаются, но пройдёт много времени пока жители осознают, что их оторвало от сна. А меня уже не будет.
Что-то колет рану, устало нагибаю голову, рассмотреть источник раздражения. Это розы. Они поросли сквозь асфальт дороги, через лужицу моей же крови. Забавно.
На глазах появляются слёзы. Теперь плачу я. И плачу последнюю цену за свой дар.
— Эй, странник! Подними взор на меня! — слышу я голос, идущий словно из глубин земли, несмотря на то, что красивая вычурная обувь незнакомца появилась прямо перед моим носом.
Приподнять голову я так и не смог. Приподняли меня, за плечи, как невесомую куклу. Лицо незнакомца было цвета серой скалы в летний полдень, а глаза светились молочной белизной. На лице застыла улыбка запредельного спокойствия и печали, а голый череп украшали волосы, больше напоминающие щупальца кракена.
"Кислородная смерть мозга выдаёт причудливые галлюцинации" - вспомнил я слова одного профессора.
— Ты мне нужен, парень. Ты нужен нам, — сказал он, открывая насильно мне рот и вливая жидкость цвета ночи из спрятанной ранее фляги. Она имела вкус зефира и запах бензина. Я захлёбывался, но пил, ощущая что раны затягиваются, а кровь изменяет свой состав.
А потом он взорвался, окутав меня яркими молнеподобными лучами.
После того, как нестерпимый свет исчез, и пелена молний спала, первое что я почувствовал, было удивительной свежести и чистоты воздухом. Его буквально можно было попробовать на вкус. Первое, что я увидел, было лесом, и деревья в нём были высотой с самые огромные небоскрёбы Манхэттена, и такие же толстые в обхвате. Сразу две звезды, подобных нашему Солнцу, освещали землю, создавая удивительные переплетения тени и сияния.
— Это Грэйсвальд, и место, куда мы с тобой идём, находится в самом центре этого леса, брат, — он особо выделил последнее слово.
Эхо в этом месте было просто чудовищным, оно распространило слова моего спасителя на многокилометровые территории.
Я не задавал вопросов, хотя они были на устах. Вместо этого я смятенно смотрел на свои руки, окрашенные лёгким оттенком серого цвета. Как кожа у незнакомца. Радость и эйфория от неожиданного данного мне "второго шанса" сменилась чувством того, что я попал в очередную историю.
Спустя половину земного часа мы вступили под тень леса.