Вокруг было темно и сыро, от рыхлого пола поднимались какие-то испарения, а может быть это был туман, ещё в воздухе витал неуловимый привкус, а точнее запах, вроде как в церкви.
Он не знал, как он сюда попал, стоял сейчас посреди огромного пространства, пределов, которого не было видно. Ещё он почему-то дрожал, покрывшись испариной, хотя холодно ему не было. Не было и сквозняка, вообще никакого движения воздуха. Всё было мёртво и тихо, аж звенело в ушах. Вообще было непонятно какое теперь время суток, то ли мерзостный вечер, то ли безнадёжное утро.
Вдруг впереди забрезжило более светлое пятно, из которого показалась огромная тёмная фигура, с неясными очертаниями. Казалось, неяркий свет исходил именно от неё.
– Кто ты? В тишине голос показался оглушительно громким.
Стоявший содрогнулся, и бросился бы бежать, но подкосившиеся в коленях ноги, казалось, приросли к рыхлой поверхности, он промолчал, потому что до него с трудом доходил смысл всей ситуации.
– Кто ты? Снова прогремел голос. Ощущение было такое, как будто он раскатывается у него прямо в голове.
– Я Лёха Муха. Всё же решился ответить он. Голос его прозвучал тихо и невнятно.
– Это всего лишь имя. Я спрашиваю, кто ты, чего ты достиг, что ты создал и дал? Казалось, голос был слегка недоволен, но из-за громовых модуляций, это было даже страшно.
– Я? Я работал, я заработал деньги. Лёха не понимал, чего от него хотят, и где он находится.
– И это всё? Деньги это всё? Может ты посадил дерево? В голосе слышались неприятные нотки.
– Я живу в городе, там никто не сажает деревьев! Леха был в недоумении, он не понимал, зачем их сажать, и причём тут вообще это.
– Может быть, ты построил дом? Был новый вопрос.
– Я живу в городе, я купил квартиру. Нет, нет, две квартиры! Он уже торопился с ответом.
– И ещё я родил сына! Он вспомнил концовку этой триады и решил расписаться в своей состоятельности.
– Это всё? Что ты дал людям и миру?
Странно, вопросы оказывается, не закончились.
Людям, миру? Оказывается, им нужно было что-то дать? Вопросы бились у него в голове вместе с голосом. И тут его озарило.
– Я приношу людям радость! Я бармен в баре, я разливаю напитки, люди пьют их и радуются. Да, я приношу людям радость! Да, да, а ещё я люблю тёлочек, а они любят меня. Он прикусил язык, последнее высказывание было возможно лишним.
Кажется, в воздухе произошло какое-то сгущение, и движение, по крайней мере, он вроде как уплотнился вокруг Лёхи.
– Оглянись! Громыхнуло, то ли откуда-то сверху, то ли изнутри черепной коробки.
Он оглянулся, зрение уже привыкло к темноте, и он отчётливо различил в нескольких шагах позади себя бледную серую людскую массу, с тёмными глазами, и с зияющими провалами ртов. Масса качалась и шевелилась, не сходя с места.
Теперь он расслышал, что от них исходит, и всё усиливается некий гул.
Почти тут же он начал различать и слова, поразительные слова.
– Я Лёха Муха, - вторил один другому.
– Я заработал бабло, я купил квартиру, я люблю тёлочек, я приношу людям радость. Так говорил каждый… каждый!
Все глаза, в исступлении были устремлены на него, то есть за него, на того кто стоял за ним.
– Кто, ты, кто ты?! Он начал поворачиваться.
Громовой ответ прозвучал у него в голове, казалось раньше, чем возник сам вопрос.
– Я Вельзевул, Повелитель мух - и это мой мир.
Неуловимый аромат всё время витавший вокруг, вдруг превратился в отчётливый запах серы. В голове Лёхи родился глухой, не то хохот, не то рокот. Нет, всё же хохот, который всё усиливался, и усиливался, разрывая ему мозг. Колени его подкосились, и он упал, провалившись в бездонную черноту. А сверху на него стали валиться тела, тела, тела.
Вельзеву;л или Веельзевул (от ивр. ;;; ;;;;; - Бааль-Зевув, «Повелитель мух»).