Живёт Генка Провинция в деревянном доме. Он, жена и двое детей занимают полдома с двориком и небольшим участком. Минувшей осенью Генка устроился на кирпичный завод слесарем. Прозвище «Провинция» пристало к нему, когда пришёл из армии. Выпивая во дворе с ребятами или с мужиками на работе, он говорил: «Уеду я отсюда в Москву! Мне эта провинция вот как надоела!» - и подносил ладонь к горлу. Так и прилипло к нему прозвище.
- Гендос, - переспрашивали мужики,- это который Провинция?
Генка в два метра ростом. Здоровенные ручищи в карманах. Рыжий и кудрявый, лицо рябое с большими, как у коровы, продолговатыми глазами. Он читает детективы и приключенческую литературу, выискивает в газетах криминальную хронику. С языка не сходит у него слово «рэкет». Иногда, задумавшись, он представляет, как сам мчится в машине по ночной Москве мимо фонарей, тротуаров и рекламных огней. Вот он сидит в ресторане, а рядом девочки. В карманах деньги. Вино в тонких бокалах. Со сцены музыка и грубый голос:
«Зинка, как картинка,
С фраером гребёт…»
На улицах родного городка Генка видит красиво одетых молодых парней, которые катаются на новых легковушках.
- Живут же, гады! - шепчет он себе под нос и сжимает кулаки в карманах.
Перед сном Генка думает о деньгах, и вторую ночь они снятся ему - новенькие купюры в пачках. У него есть план: они с другом, Вовкой Синицей, подыскивают девочку. Девочка знакомится с мэром, они устраивают свидание. Всё это фотографируется, показывается мэру, и требуется выкуп. Деньги - на троих. Если не платит, фотографии публикуются. Возможно, в газете «Аргументы и факты». Все соседи эту газету выписывают.
Синица опять не работает. Генка привёл его на завод. На вид он представительный, ходит в драповой куртке - на голове капюшон, из-под которого выглядывает узкое лицо. Носит модные брюки и кроссовки. В цехе он с одним мужиком, токарем Тимофеевым, договорился достать тому, по - дешевле, импортный телевизор. Тимофеев мужик жадный, не пьёт и взаймы не даёт, а тут согласился Вовке деньги дать, только требует: «К нотариусу сходим, расписку напишешь!»
Вовка как раз с женой поругался. Уеду, говорит, на Север. Надоело всё. Генка ему советует: «Пиши расписку и бери деньги. Пополам возьмём и уезжай. Он тебя никогда не найдёт, а если найдёт потом, то отдадим частями».
По ночам Генке снятся деньги. А через два дня праздник - Новый год наступает. Жена за ёлкой посылает, чтобы дети порадовались.
Лес сразу за городом. Тропа на снегу между высоких сосен и разлапистых елей петляет. Над верхушками деревьев небо синеет.
Генка услышал гул машины. Разглядел в просвете между деревьями дорогу. Увидел, как остановился фургон. Двое мужиков в богатых шапках и дублёнках принялись какие-то ящики из машины таскать и под ель ставить, так что с неё снег сыпется. Фыркнув, машина укатила. Проваливаясь в снег, по сугробам Генка пролез к ёлке. Ящики с водкой. Один, два, три - десять ящиков. И две бумажные коробки с копчёной колбасой. Генка присвистнул, поправил шапку на голове и по-воровски огляделся. Схватил пять бутылок, рассовал по карманам и за пазуху. Рванулся было на дорогу, но вернулся. В спешке начал обламывать с ёлок ветки. Прикрыл ими ящики, чтобы с дороги не было видно, и - быстрей из леса.
Синица был дома. У Генки во дворе взяли санки железные. Пять ящиков привезли, в Генкин гараж, деревянный, железом обитый, поставили. Вторым рейсом захватили остальное и две коробки с колбасой сверху верёвкой привязали. В гараже, в углу, где прижался к стене старый Генкин мотороллер, ящики мешками накрыли.
- Это эти, вредители, - закусывая колбасой после первого стакана, говорил Вовка. - По телевизору видел - мясо в магазинах скупают и на свалку вываливают. Генка поглядывал на дверь гаража во двор, которая изнутри не запиралась, и наливал водку в стакан.
Договорились ящик водки продать цыганам - они живут через две улицы, в угловом доме. Притащили ящик, во двор к ним занесли. Генка деньги пересчитал. Бережно положил во внутренний карман куртки. Спросил: «Ещё водка нужна?» Пожилой цыган с седой бородой и в лохматой шапке кивнул головой. Следом принесли ещё ящик. Генка опять аккуратно пересчитал деньги, положил во внутренний карман куртки.
- Несолидно. Ящики таскаем, - злился Вовка, когда шли обратно. - Тачку бы найти, сразу три ящика отвезём.
- Не возьмут, - засомневался Генка.
- Возьмут! - отрезал Вовка. - Надо с Валерой поговорить, - продолжал он. - Вчера Валерка Кузин приехал с другом, сосед мой. Он в Москве живёт. Туда перебрался. У них «Жигули» - «девятка».
Три ящика в машину загрузили и к цыганскому дому подкатили. На глазах у новых друзей Генка деньги считал быстро, сунул их в задний карман брюк. Пили у Генки в гараже.
- Четыре ящика завтра увезём, - показывал на оставшуюся водку покрасневший от выпитого Генка.
- Тебе в столицу надо! Там можно дела делать, - обращался к нему Валерин друг из Москвы, Вадим. - Там везде деньги. Машины покупают - нам на лапу кидают. А то цепью по капоту, и смотри - дороже выйдет. По ночам гуляем!- Вадим расстегнул меховую куртку, стащил с шеи красный шарф. - А жильё - ерунда. Познакомим тебя - женишься.
- Двое детей, - усмехнулся Генка.
- Тебе годков-то сколько?
- Четвертак скоро будет.
- Двадцать пять, значит. - Вадим покачал головой. - Ты поторопился. В столице ведь перспектива. И за границу можно. За океан можно! Из ночной Москвы - в ночной Нью-Йорк! - Вадим наполнял водкой стакан и выливал его в себя. - Сказка, а не жизнь, - выдыхал он, откусывая колбасу и прикуривая сигарету с фильтром.
Пили долго. Потом куда-то ездили на машине.
Проснулся Генка в доме у Вовки Синицы, который в одежде спал посреди комнаты на раскладушке. В окнах сквозь морозные узоры на стекле светлело утро. Генка обшарил карманы. Денег не нашёл. Растолкал Вовку.
- Ничего не помню,- моргал глазами тот, - пойдём к Валерке.
Стучали в окно и топтались у дома на скрипучем снегу. Смотрели на следы, что остались от колёс машины. Мать Валеры, невысокая женщина в накинутом на голову белом пуховом платке, замахала руками: - Уехали. У них там в Москве соревнования. Они ведь спортсмены.
У Генки во дворе дверь в гараж была открыта. В гараже, где прежде стояли ящики, валялись мешки.
- Сволочи, - выдохнул из себя Генка, - деньги выгребли и водку прихватили. Сюда бы их, узлом связал бы обоих.
- Свяжешь их. - Вовка ухмыльнулся. - Валера каратист. Красный пояс. Ногой зубы выбьет.
- Я ему выбью, каратист-онанист, - огрызнулся Генка и потрогал свою челюсть.
Со скрипом распахнув дверь, из дома на порог вышла Генкина жена Люська.
- Явились. - Она стояла в шубе нараспашку и в шапке набекрень.- Ходили всю ночь , ёлку искали?
Вовка засуетился, задом попятился и на улицу.
- Проваливай, алкаш! - закричала Люська.
- Принесу я ёлку! - перекрикивая её, орал Генка. Март. 1995год.