На фотографии Александр Вертинский с дочками Марианной и Анастасией.
Во времена Верочкиного детства вся её самая близкая родня, включая бабушку по отцу, тётю, папину сестру, дядю, мужа тёти, и двоюродную сестру Олю, жила в одной квартире с семьёй девочки.
Верочка хорошо помнит, как входил в переднюю дядя Коля, муж её тёти. Он был высоким и худым, голубые глаза при светлых волосах делали его красавцем в Верочкином представлении. В переднюю он входил с лестницы, принося с собой запах снега (почему-то Верочке чаще всего вспоминается приход её дяди с работы зимой), снег дядя Коля отряхивал веником со своих белых со светло-коричневыми кожаными полосками бурок на половике около входных дверей. На высоченную вешалку в просторной передней старинной квартиры дядя вешал своё элегантное пальто со светлым, под цвет глазам, каракулевым воротником. На специальную полку для шляп аккуратно ставилась шляпа - "пирожок" из такого же голубовато-серого каракуля.
Верочка следовала за дядей Колей по пятам. Ей нравилось, как он неторопливо моет над раковиной руки, как проходит потом в комнату, наполняя её тонкими ароматами одеколона и дорогих сигарет. Верочка знала, что дядя Коля был поляком, и очень гордилась тем, что живёт в одной квартире с "иностранцем".
Всё, что ни возьми, было красиво у дядя Коли - от его узкого лица с немного выдающимся вперёд подбородком, кончая одеждой (дядя Коля был франт) и всеми, без исключения, его вещами.
Дядя Коля любил напевать какие-то необыкновенно интересные песни, чаще всего, это были песни модного в то время Александра Вертинского. Можно было послушать на патефоне мягкую пластинку с видами Гагры, на которой дяди Колин голос пел "В бананово - лимонном Сингапуре", это была его любимая песня.
Ужинал дядя Коля всегда один. Для него на большой обеденный стол выставлялась сервировка красивой посуды в строгом порядке настоящего этикета. В маленьком графинчике ставили водку для дяди Коли, её он наливал в крошечную хрустальную рюмочку, и выпивал всегда только её одну - "для настроения" перед ужином.
Ужин для дяди Коли готовили отдельно, он предпочитал питаться вкусно, питательно и полезно. Трапеза гурмана состояла обычно из пышного, зажаренного в сухарях, свиного эскалопа и небольшого количество жареного кружками картофеля.
Простые требования к жизни в семье удовлетворялись для дяди Коли без всяких возражений. Так он умел поставить себя в своём доме.
На самом деле дядю Колю звали Сбигнев Иосифович Бжзинский, польское происхождение делало его аристократом в семье, где были и свои старинные предки - интеллектуалы и настоящие интеллигенты.
Дядя Коля любил детей, с ними он умел быть внимательным к их детским делам, чуть авантюрным, и всегда разговаривал с ними, как со взрослыми. Стоит ли говорить о том, что дети тоже любили его? На прогулке со своей дочкой Олей в парке на Островах дядя Коля говорил:
- Ты маленькая, тебя никто не осудит. Полезай на клумбу и нарви там для своей мамочки самых красивых цветов.
Оля, оглядываясь с опаской на проходивших мимо людей, шла на большую клумбу и рвала там цветы для своей мамы, и ни разу её никто не заругал за это.
Из более поздних воспоминаний. Однажды, возвращаясь из пригородного городка Гатчины, где у родственников дяди Коли был свой дом, он и его внучка Маша не успели купить билеты на электричку, она уже стояла на перроне, и не хотелось ждать следующей, было уже и так не очень рано для возвращения домой. Дядя Коля, взяв девочку за руку, провёл её в вагон электрички, и усадил у окна. Что и следовало ожидать: где-то на полпути к городу в вагон вошли два контролёра в синих мундирах и фуражках.
Девочка перепугались ни на шутку. Ещё бы, оказаться безбилетными "зайцами" лицом к лицу с блюстителями поездных порядков! Дядя Коля был невозмутим. Немного пошептавшись с девочкой, он достал из кармана сложенную в несколько раз газету, неторопливо развернул её, и начал с интересом читать. Когда подошли контролёры, внучка дяди Коли стала им объяснять:
- Мы с дедушкой так спешили, так спешили, что билеты на поезд купить не успели.
Всё обошлось благополучно, и дома, смеясь, рассказывали об этом приключении. Такие события запоминались надолго...
Но история с внучкой дяди Коли произошла много лет спустя после описываемых событий. А во времена Верочкиного детства была такая история: когда-то, в незапамятные ещё для Верочки времена, когда её старшая кузина Оля была маленькой, её отец, дядя Коля, пообещал принести ей с работы льва.
Ничуть не надоедая, эта игра, придуманная отцом для любимой дочки, каждый вечер происходила в таких диалогах.
Оля спрашивала у своего папы, лишь только он входил в комнату, вернувшись после работы:
- Папа, ты принёс ли льва?
Играть в эту игру никогда не надоедало, и каждый раз за вопросом дочери следовала очередная история о том, чем сегодня занимался лев у папы на работе, и почему он не смог придти с ним домой к девочке Оле. Подрастая рядом со своей старшей кузиной, Верочка уже знала, что у дядя Коли на работе живёт настоящий лев, и когда у него (у льва) выдастся свободное время, он любезно согласится навестить хороших, послушных девочек у них дома.
Верочка была более любопытной, чем её кузина, и потому дяде Коле приходилось отвечать на её многочисленные вопросы о том, как настоящий лев живёт среди обычных людей у дяди на работе, чем он там занимается, чем питается, где спит.
Возможно, дядя Коля не был хорошо знаком с жизнью львов, а, быть может, по каким-то другим причинам, его маленький лев почти всё время спал в ящике его письменного стола, а питался тот лев, чем придётся, например, бутербродами дяди, которые ему готовили на работу тёща или жена.
Оле всё дольше приходилось заниматься уроками, ведь Оля была в школе круглой отличницей, поэтому по вечерам внимание дядя Коли теперь принадлежало почти целиком и полностью его маленькой племяннице.
После вкусного ужина дядя Коля в прекрасном благодушном настроении садился на диван, и говорил Верочке:
- А теперь пришло время твоего бенефиса.
Верочка не знала, что означает слово "бенефис". Но от волнения у неё будто что-то замирало внутри - ещё бы, сейчас должен начаться настоящий концерт, в котором в разных ролях будет выступать лишь она одна.
Концерт всегда начинался с "балета". Верочка танцевала, кружилась, делая руками красивые взмахи. Потом она исполняла песни и романсы, слышанные ею на пластинках, которых всегда было много в их доме. Потом Верочка читала стихи.
Трудно представить себе, чтобы в ту пору своего раннего детства Верочка могла знать слова всех песен и стихов, которые исполняла на концертах для дяди Коли. Но Верочка умела заменять одни слова на другие, придуманные ею. Возможно, в те времена уже начал формироваться Верочкин дар писать собственные тексты - стихи и прозу.
Каждое выступление Верочки сопровождалось бурными овациями со стороны дивана. Иногда дядя кричал ей: "Браво! Бис!", и тогда она, раскланявшись в разные стороны, повторяла понравившиеся дяде номера, правда, они получались у Верочки всегда по-разному.
Дядя не жалел слов для похвалы Верочкиных талантов. И даже в обычной жизни он называл Верочку не иначе, как "знаменитая артистка".
Для сравнения. Когда приходил в гости другой Верочкин дядя, брат её мамы, на его приветствие: "Здравствуй, Верочка", девочка от смущения не могла выдавить из себя даже простого слова "здравствуйте". Смущалась Верочка и других гостей, своих родственников и тётиных подруг, приходивших в их дом довольно часто. Только перед дядей Колей Верочка была бесстрашной и лучезарной "знаменитой артисткой".
Дядя Коля был первым и чуть не единственным человеком в жизни Верочки,
который давал ей возможность почувствовать себя талантливой и прекрасной.
В старинной квартире, где жила семья Верочки, была большая ванна, но горячей воды не было. Поэтому по субботам все ходили в баню. Обычно Верочка ходила в баню со своей бабушкой Верой и братом, которому в детстве приходилось мыться в женских классах, что было не редкостью по тем временам - мамы часто приводили с собой мыться сыновей, если они были ещё не очень большими.
Поход в баню не был интересным. В то время в центре города почти все квартиры не были оснащены горячей водой, поэтому очереди в баню были огромными. Приходилось стоять часами, сначала на лестнице, медленно поднимаясь по её ступеням, потом уже в помещении бани. В самой моечной было тесно, душно, не хватало для всех скамеек с мраморными сиденьями, поэтому многим приходилось мыться стоя.
Однажды солнечным зимним утром выходного дня (Верочка хорошо запомнила, какой была погода в тот день), дядя Коля, насвистывая какой-то мотив, начал собираться в баню. Верочка, как всегда, когда дядя был дома, крутилась возле него. Интересно было наблюдать, как дядя Коля, достав откуда-то свой маленький "банный" чемоданчик, начал складывать в него чистое бельё, доставая его с полки большого шкафа, стоявшего в углу комнаты рядом с дверью на балкон. Потом в чемоданчик были положены самые необходимые вещи: большая мочалка и мыло. Приготовления к бане были закончены. И тогда дядя Коля серьёзно спросил Верочку:
- Хочешь пойти со мной в баню?
Ещё бы! Обязательно!
- Да, да!, - и Верочка, как вихрь, умчалась к себе в комнату. Она с самого начала почему-то поняла, что в её договорённости с дядей о совместном походе в баню мама может занять отрицательную позицию. Поэтому она, торопясь, раскрыла дверцу платяного шкафа, и стала доставать из него свои одёжки, те, что попадались под руку. Маленького банного чемодана в её семье не было, поэтому всё своё снаряжение Верочка сложила в большую красную бабушкину сумку, с которой они вместе ходили в магазины за продуктами. Как ни крути, а мочалку и банное мыло надо просить у мамы - Верочка не знала, где они хранятся в её семье.
Торопясь, чтобы дядя Коля не ушёл без неё, Верочка вышла на кухню, где готовила обед её мама, неся в одной руке бабушкину сумку, наполненную до верха её одёжками, а в другой - резиновую игрушку, уточку, с которой она обычно мылась, давая ей поплавать в горячей воде шайки (так назывались тазы в бане).
- Мама, мама! Пожалуйста, дай мне скорей мочалку и мыло, я сейчас пойду в баню с дядей Колей, - начала тараторить Верочка.
Последовали недоуменные вопросы Верочкиной мамы, на которые Верочка отвечала:
- Скорее, скорее, мамочка! А то он уйдёт без меня!
Дальше разговор мамы и дяди Коли происходил в передней. Получалась скверная картина: дядя Коля с обворожительной улыбкой говорил о том, что не будет ничего страшного, если Верочка в этот раз пойдёт в баню с ним. Мама решительно возражала:
- Нечего делать маленькой девочке в банном классе для мужчин!
Спор затягивался, всё более и более расстраивая Верочку. Получалось, что хороший дядя Коля хочет взять её с собой в баню, а её плохая мама почему-то против этого увлекательного похода.
Закончилось всё очень плохо: дядя Коля вышел на лестницу, сопровождаемый отчаянным рёвом оставленной им Верочки, а мама, крепко взяв Верочку за руку, отвела её в комнату. Верочка, надувшись от обиды, сидела, всхлипывая, в своём кукольном уголке с игрушками, когда через какое-то время в комнату вошёл румяный и весёлый после бани дядя Коля.
- Так замечательно помылся в бане!, - сообщил он всем присутствующим в комнате, - зря ты, Верочка, не пошла со мной.
Рассказ о несостоявшемся походе девочки в баню с дядей Колей часто со смехом повторяли в Верочкиной семье. Лишь спустя много времени Верочка поняла, что приглашение пойти в баню дядя Коля сделал ей в шутку. Никто никогда не водил маленьких девочек туда, где мылись мужчины.
...Прошло много лет. Дядя Коле было под девяносто. Верина тётя
Ира была моложе мужа на девять лет, и выглядела тогда ещё вполне бодро.
Дядя Коля продолжал жить по прежнему своему распорядку: утром делал зарядку на коврике, лежащем в его комнате уже давно новой и не просторной квартиры, "кидал" в руках гантели, стоя у окна и глядя в разросшийся зелёный сад двора. На обед дядя уже не ел эскалопы, считая, что в его возрасте есть много мяса вредно. Но питался он по-прежнему всегда вкусно, здорОво, и строго по часам. Тётя Ира умела не только вкусно и питательно готовить еду, но вдобавок всегда красиво сервировала приготовленный к обеду стол. Особенно дядя Коля любил борщ, приготовленный его женой. Ежедневно дядя Коля совершал большие пешие прогулки, у него было много друзей, иногда он заходил к ним в гости.
Тётя Ира очень волновалась, когда её старенького мужа подолгу не было дома, выходила встречать его на улицу. Выговаривала супругу за поздние возвращения домой, за то, что он не считал нужным поставить её в известность о том, где он собирается гулять, и когда будет дома.
- Вот ещё, - спокойно отвечал ей дядя Коля, - так ты совсем заберёшь власть в свои руки, и мне придётся отчитываться перед тобой за каждый свой шаг.
На семейных праздниках дядя Коля был, как и в прежние времена, бессменным тамадой: он вёл праздник, давая слово то гостям, то хозяевам, и это всегда получалось у него очень весело и живо.
Вера помнит последний день рождения дяди Коли. Красивый седой и по-прежнему стройный старик был на празднике, как всегда, весел и бодр, не гнушался и сам поднимать вместе с гостями и родными в след за тостами маленькие семейные хрустальные рюмочки. Своему зятю, бывшему мужу дочки Оли, который неизменно приходил поздравить "деда" в дни его рождения, заявил вполне уверенно:
- Мы с тобой ещё будем праздновать мой столетний юбилей. Так что припасай свою "Виску" для этого повода, - "Виской" дядя Коля называл недавно вошедший в обиход семейной праздничной жизни напиток "Виски" не потому, что не помнил его названия. Он по-прежнему любил шутить, и его речь всегда была приятно ироничной.
Дядя Коля вполне мог дожить и до ста лет, ведя такой правильный и интересный образ жизни. Простая случайность нарушила его далеко идущие планы.
Приехал из Москвы внучатый племянник Юрик. Однажды Юрик, возвращаясь с прогулки по городу, позвонил в дверь, когда дядя Коля делал свои упражнения, лёжа на коврике. Дядя Коля поспешил подняться на ноги и "побежал" в переднюю, чтобы впустить Юрика в квартиру. На повороте из его небольшой комнаты в коридор тапки дяди Коли скользнули по полу, и он неловко упал на бок.
В больнице, куда увезли дядю Колю, врач, посмотрев рентгеновский снимок больного, сказал, что перелома шейки бедра нет, и больной не может ходить потому, что "слишком себя жалеет". Вернувшись из больницы домой, дядя Коля всё ещё не мог ходить, но приспособился добираться в кухню и туалет, сидя на табурете - он скакал на табурете, как на коне.
А потом дядя Коля уже не мог вставать, и лежал. Вызванный на дом платный врач сразу предположил, что шейка бедра сломана. Сделали рентген на дому: шейка бедра была не только сломана, но и раздроблена на мелкие фрагменты костей, возможно, потому, что больному после перелома приходилось двигаться вместо строгого предписания лежать, как это обычно бывает в таких случаях.
Была сделана операция по смене сломанного сустава на протез, в больнице дядю Колю навещали все, но больше всех - его внучка Маша, приехавшая в это время из Америки погостить и повидаться со своими родными. Маша приехала со своей маленькой дочкой, и ездить ежедневно к дедушке в больницу ей было не просто.
Сустав для дяди Коли был куплен тётей самый лучший. Но время было упущено, старый человек очень ослаб от своей болезни и операции. Через положенное после операции время дядю Колю забрали домой. Ходить он по-прежнему не мог.
Появились жестокие пролежни на спине.
Уже взрослая, и даже не очень молодая Вера, стала приезжать
помогать своей тоже уже далеко не молодой тёте ухаживать за дядей Колей. У неё незадолго от этого тяжело умирали её другой дядя и мама, поэтому опыта по уходу за лежачими больными у Веры было на ту пору вполне достаточно.
Дядя Коля был "золотым" больным. Он ни на что не жаловался. Во время приходов Веры к нему он даже старался быть любезным и развлекать её какими-то небольшими рассказами из своей жизни, воспринимая её приходы, как визиты в гости.
Перестилать постель под лежачим больным, подавать ему "утку", обмывать его тело Вера научилась, ухаживая за своими близкими. Самым тяжёлым было обрабатывать пролежни на спине у дяди Коли. Никогда прежде Вере не приходилось видеть таких страшных незаживающих, глубоких ран, какие образовались у дяди Коли от длительного лежания на спине. Всё необходимое для обработки пролежней было припасено тётей Ирой, и она сама обрабатывала раны своего мужа в те дни, когда Веры не было. Проблема заключалась лишь в том, что такие процедуры слишком болезненны для больного.
И тогда Вера придумала следующее:
- Дядя Коля, а давайте мы с вами, как раньше, будем петь вместе наши любимые песни?
Теперь обработка ран происходила под нестройное пение дуэтом песен из репертуара Александра Вертинского, любимого дядей Колей. Вера убирала гной и отмершие ткани из пролежней своего дяди, и они оба невозмутимо и "с выражением" пели при этом "В бананово-лимонном Сингапуре..." или какую-то другую песню, знакомую им обоим. Во время пения больной будто не чувствовал боли, во всяком случае, он этого ничем не показывал.
Дядя Коля умер почти незаметно. Он становился всё слабее и слабее, и однажды ночью уснул и не проснулся.
Тётя Ира держалась стойко, что и не удивительно при её сильном характере. Когда специальная машина увезла умершего в морг, тётя Ира стала звонить своим близким, рассказывая им о том, что произошло. Разговоры по телефону отвлекали её от горестных переживаний, и с этими подробными рассказами о том, как с её мужем случилась беда, прошёл первый, самый тяжёлый день после потери супруга, с которым она прожила около шестидесяти лет...
Спустя какое-то время, она, встретив приехавшую к ней Веру, стала плакать:
- Я осталась совсем одна, - у неё были и дочка, и внучка со своей семьёй, но все они жили далеко, в других странах, - как я буду жить здесь без него? Всё в квартире напоминает о прежней жизни...
Вера даже не успела сказать своей тёте каких-нибудь обычных в таких случаях слов утешения, как тётя Ира, вдруг встрепенувшись, радостно посмотрела на неё ещё не высохшими от слёз глазами:
- Ты представляешь, Верочка, Машенька подарила мне такую юбочку, - речь шла о любимой внучке тёти Иры, живущей в Америке, - юбочка такая красивая, отрезная по бёдрам, в мелкую складочку!
Так легко могла переключаться с горя на радость тётя Ира, бывшая не только необыкновенно эмоциональным человеком, но и человеком очень артистичным, к тому же, она, будучи оптимистом и человеком, прошедшим ужасы блокады и войны, во время которой она ещё девчонкой работала в госпитале медсестрой, не умела предаваться печальным мыслям слишком долго.
Вера полюбовалась на новую тётину юбочку, а про себя подумала о том, что она и сама очень похожа на свою тётю тем, что всегда переживает свои беды очень сильно, но, поплакав, тоже быстро утешается, переключившись на какие-то другие мысли.
21.09.2014.13:01.