Утром мне жена дипломатично сообщила,- а Тамара морковку ещё вчера вырыла. Ну и что, сказал я, а сам подумал, - Вот, блин, дипломат, нет чтоб просто сказать, мол, так и так, пора убирать морковь. В общем, хотя я огородом не занимаюсь, но тут придётся. Бабка моя приболела, в огород, конечно, не пойдёт, но переживать будет.
Вырыл я морковь, вымыл в ручье и разложил в предбаннике сушиться. В этом же предбаннике лежал на видном месте секатор. Я купил его давно, но пользовались им редко. Потому, что он не сёк ветки, а жевал их. Посмотрел я на него и решил отремонтировать так, чтобы он резал.
Я ушёл в свою мастерскую и стал заниматься предметно советским изделием. Дверь в сарай оставалась открытой. Я так увлёкся ремонтом, что не заметил, как на пороге сарая появилась баба Маруся. В руках у неё была сменная обувь. Это говорило о том, что она шла на посиделки. Но ни ко мне же в сарай. Значит, ей нужно было что-то от меня. Я, молча, смотрел на неё, а она на меня. Наконец она догадалась поздороваться со мной,- здравствуй Виктор Алексеевич, сказала она.
Привет, сказал я. И снова пауза. Как дела,- через силы выдавила из себя баба Маруся? Пока шевелимся, значит, живём, ответил я и опять пауза. Излагай, говорю ей, а сам подумал,- как то не так ведёт себя бабка. Что излагать, с удивлением спросила баба Маруся? Но ты же что-то хотела. И снова пауза, но она была короткой, кажется, баба Маруся разговорилась.
Понаведаться пришла, сообщила она мне. М… да, толи вслух, толи про себя, подумал я. Какое интересное слово. Я прервал свои мысли потому, что на крыльце дома появилась жена. Она стояла и молча, смотрела на нас.
Тебе, наверное, моя жена нужна, так она уже вышла тебя встречать. Сказал я бабе Марусе. Она обернулась и увидев мою жену, пошла к ней понаведаться.