В маленьком семейном кругу Аглаи намечалось торжество.
С большим нетерпением его ожидал внук Янчик, поскольку праздник и затевался в его честь. Каждый день он загибал на руке пальцы и радовался, что, при подсчете, их оставалось все меньше и меньше. Когда палец остался один, родители Янчика отправились покупать подарки, а он, с тяжелым рюкзаком, из которого торчала голова плюшевого медведя, перекочевал, на время, к Аглае под ее неусыпное око. Но помнится это бдительное око однажды его проморгало.
Случай произошел давно, лет пять тому назад, но навсегда врезался в память.
А дело было так:
У Аглаи на даче, которая находилась в двух минутах ходьбы от ее пятиэтажки, поспела первая клубника. Придя на садовый участок с малышом, она собрала в детское ведерко крупные, самые ароматные ягоды и поставила угощение на скамейку, предупредив Янчика о том, что ягодку кушать он будет дома, – клубничку нужно умыть и полить сметаной. Мальчик послушно присел на скамейку возле ведерка и не сводил с него глаз – он еще ни разу не пробовал такой вкуснятины.
Аглая, убирая мусор за забором, каждый раз, проходя мимо открытой калитки, видела малыша, ручки которого смирно лежали на коленках. И вдруг она обнаружила, что внучек исчез. Аглая обследовала каждый угол и куст, заглянула за каждый сарай, прилепившийся к ее участку. Она кричала, аукала, но малыш не отзывался. Он как сквозь землю провалился.
В жутком страхе, на ватных ногах, Аглая помчалась домой, решив, что Янчик, не выдержав пытки ожиданием, сбежал мыть клубнику сам. Она взлетела на третий этаж в большой надежде увидеть несмышленыша у двери квартиры. Но, там ее ждало только разочарование и удушающий страх. Как бежала назад, на дачу, она не помнила: казалось, сердце или разорвется внутри, или выскочит из груди.
Аглая еще раз оглядела все закуточки участка и во весь голос закричала: " Янчик! Янчик! Янчик!". А в ответ услышала только шорох метлы за высоким бетонным забором. Она заглянула в дырку, пробитую в заборе, и увидела дворника, подметающего широкую санаторную аллею. В двух шагах от него, на бордюре, сидел маленький мальчик. Его мордашка и ручки, по самые локотки, были красными, а ведерко, в котором еще десять минут назад красовалась клубника – пустым... И эта минута была самой счастливой в жизни Аглаи.
– Вы разве не слышали, как я его зову? - спросила Аглая у полусонного дворника.
– А я думал, что вы собаку ищете...
В день семилетия внука хотелось порадовать семейство и друзей Яна чем-нибудь вкусненьким, и Аглая отправилась в ближайший магазин за курицей.
Курица в продаже была, но одна и такая маленькая, что ее даже жалко было жарить. Купив цыпленка, она побежала в другой магазин за его мамашей, которая оказалась такой упитанной, что приготовить ее за один час не успеть, но выбора-то не было. Аглая с курицами прилетела домой и попыталась втиснуть мамашу для разморозки в микроволновку. Курица сопротивлялась. Пришлось устроить ее в "сауну" духовки, где белая голая птица начала таять от удовольствия.
Тем временем проснулся именинник, и бабушка поспешила к внуку торжественно вручать подарок. Расцеловав любимчика, она велела ему закрыть глаза. Когда глаза открылись, перед ними сидело чудо – огромный шоколадный заяц. Глаза малыша округлились от удивления.
Заяц был столичной штучкой, он гордился тем, что раньше стоял на самом почетном месте в музее шоколада, но попав, в качестве подарка, в квартиру Аглаи, сидел тихо, как трусливый кролик, в углу шкафа, спрятавшись за белоснежными простынями-сугробами, ожидая своего звездного часа.
Узнав, что чудо можно еще и съесть, Ян моментально выразил желание откусить зайцу ухо.
– Советую представить шоколадное чудо гостям во всей его заячьей красе, – посоветовала Аглая.
– Хорошо, – вздохнул Ян, – пойду на кухню съем шоколадные хрустяшки.
– Ой, бабушка, а у тебя в духовке курица плавает, как в море, – восторженно закричал из кухни сладкоежка.
Прибежав на кухню, Аглая увидела, что ее птица уже действительно купается в собственном соку на поддоне духовки и нужно ее спасать, чтобы не утонула.
Вынув пловчиху, она принялась натирать тушку солью и чесноком, намериваясь усадить ее на банку с водой и опять отправить в духовку. Курица на банку не садилась, она никак не могла понять своими куриными мозгами, чего от нее хотят.
– Взгляни, бабушка, у нее же совсем головы нет, чем же она тебе думать будет? – заметил Ян.
Справившись со строптивой жирной тушкой, поручив Яну присматривать за ней, Аглая села в кресло-качалку довязывать носок. Но не прошло и двадцати минут, как прибежал поваренок и сообщил, что курица свалилась, опрокинув банку, и опять плавает.
– Ну, я тебе сейчас покажу, водоплавающая, – ругнулась Аглая, обжигаясь, усадила курицу в сковородку и включила духовку на все 250 градусов.
Когда Аглая еще раз пришла проверить, как чувствует себя птичка, то испытала маленькую радость: курица уже была похожа на загорелую, чуть завалившуюся на белый бочок пловчиху.
Вскоре пришло время собирать ее в дорогу к праздничному столу. Аглая сняла птицу с банки и пересадила в салатницу из французского стекла, сделанного в Китае. Куринная тушка сидела гордая и довольная, стыдливо поджимая не зажаренную ножку. Рядом примостился заяц и, когда Аглая отворачивалась, он показывал курице язык. Ведь заяц был такого шоколадного цвета, что любой позавидует.