— Кто э... — Саша, вновь обратив свой взгляд на юношу, не успела спросить, как Единорог сам начал всё объяснять
— Мать снова орёт. Раз уж ты здесь, ты выслушаешь меня. — начал говорить Безрогий. — Как же я хочу убить её. Я её ненавижу. Если бы я не бросил трубку, она бы орала на меня полчаса, а то и дольше. Когда я ей говорю, что нужно звонить в колледж или учителю, она вообще угрожать начинает. Посмотри на мои руки! Ты видишь? Ты видишь это? Они трясутся! — у юноши и вправду тряслись руки. Однако девушку смутило, что её собеседник не сказал, как именно ему угрожают. Ей показалось, что здесь что-то нечисто. Тем временем Безрогий сказал то, что звучало больше странно, чем ужасающе. — Мне хочется ударить её ножом по голове.
"Ударить? А разве он не должен был сказать "зарезать" или что-то в этом роде? Он путает слова из-за того, что нервничает? Или он играется мной? Я не понимаю, что с ним творится. Если он и обманывает меня, то определённо заслуживает высших актёрских премий. В любом случае, мне стоит быть осторожнее" — подумала Саша.
— Так, — начала девушка. Если всё было по-настоящему, то у парня были проблемы гораздо серьёзнее, чем она предполагала, хотя кто бы говорил, — у тебя есть дома что-нибудь, что ты бы смог побить? Что-то вроде боксёрской груши? Хотя бы ковёр, чтобы его свернуть и поколотить? Или что-нибудь, что не так жалко сломать?
— Нет... Как же я хочу проломить ей голову чем-нибудь.
Единорог откинулся на спинку скамейки, запрокинул голову назад и тихо заплакал.
— Отлично. Теперь и голова болит. — сказал он.
— Знаешь, у меня тоже бывают нервные срывы. — Тихо заговорила девушка. — В такие моменты мне хочется поубивать всех вокруг, да хоть взорвать всю планету... И плакать. И я плачу. Это помогает боли и грусти покинуть меня... Но. Если дома никого нет, то я беру нож и бью со всей силы по одной деревяшке. Если честно, второй вариант действует лучше, после этого всю печаль как рукой сняло, и...
— Чёрт. — Единорог перебил Сашу. — Это невыносимо. Грёбаная голова. Мне хочется кричать от боли.
— Если не можешь кричать в этом месте, попробуй отвлечься от плохих мыслей. Подумай о своей мечте. Представь, как через пару лет ты её достигнешь. Представь, как ты будешь счастлив. Ты будешь жить так, как хочешь того сам. — Саша развернулась к запрокинутой голове Безрогого. — Попробуй успокоиться. У тебя есть с собой плеер с наушниками? Включи свою любимую музыку и борись!..
— Да пошла ты. Всё, чего я сейчас хочу — убить её. Мне надоело слушать её крики каждый чёртов день. Если когда я вернусь домой и закроюсь у себя, она войдёт в мою комнату, то я ножницами исцарапаю её мерзкое лицо. — Безрогий говорил на полном серьёзе.
— Прошу, не надо ничего такого делать! — говоря это, Саша была не на шутку напугана. Гнев этого молодого человека вполне мог обрушиться на неё саму в любую минуту. Не похоже, чтобы у него с собой было оружие, но он мог легко поймать её и придушить, если нужно. — Умоляю. Насилие по отношению к себе подобным — удел дураков, слабаков и низших существ. Прошу, подумай. — Внезапно Единорог встал и уже собирался уходить, но Саша схватила его за руку. Странно, но он остановился и даже не пытался вырваться. — Прошу, не надо. Мне почему-то кажется, что ты можешь быть сильным. Я верю в тебя. И я верю, что ты лучше, чем хочешь казаться. — сделав паузу, девушка продолжила. Саша была вся в слезах. — Я не хочу, чтобы ты потом страдал. Не знаю, почему, но я желаю тебе только самого наилучшего.
— Пусти. Я буду страдать, если буду терпеть. У меня всё ещё трясутся руки. Ты ведь это чувствуешь, не так ли? — после небольшой паузы Безрогий продолжил раздражённым голосом. — Она постоянно орёт!
— Попробуй с ней как-нибудь поговорить, когда всё будет спокойно. Если это не поможет, то... — Саша вздохнула. — То обратись в соответствующие органы. Но это только в крайнем случае! И тогда тебя с ней разлучат. Но будет ли тебе лучше в другом месте, без неё?
— Мне нужно её убить. Камер внутри дома нет. — Юноша будто не слышал никого, кроме себя. Безрогий сделал паузу и взялся свободной рукой за голову. — Ха-ха. И голова трясётся.
Он был самым настоящим психом. Он действительно хотел сделать то, о чём говорил. Во всяком случае, Саша была в этом уверена. Она никогда не видела сумасшедших вживую, но много слышала о них. Она любила читать разные истории про них. Но то, что она видела тогда, отличалось от её фантазий. Психи страшны. Психи опасны. Их нужно лечить. С ними страшно находиться рядом. Она не могла выбросить эти мысли из головы. Тем не менее, она уже ввязалась в это и не хотела отступать. Рациональные предложения сейчас явно проходили мимо ушей Безрогого.
— Слышь, ты! — грозно обратилась девушка к юноше. Поменять стратегию было пока что лучшим решением, к которому Саша смогла прийти. — Тоже мне, маньяк начинающий нашёлся! Ты хоть понимаешь, о чём ты говоришь? Ты не представляешь, какая это ответственность! Ты совсем больной! Понимаешь хоть, что тебя потом ждёт?! Не смеши меня! Ты действительно это на полном серьёзе?! Опомнись, дубина! Ты всегда можешь просто попросить о лишении её родительских прав! Или оба идите к психологу разбираться! А сейчас сел на скамейку, закрыл глаза и успокоился! Или вообще ляг! Я могу встать, знаешь ли!
— Мне не станет хуже, если я её убью. — Единорог говорил абсолютно спокойным, безэмоциональным голосом. — Первое время будет сложно. Но тихо. — как ни странно, он всё ещё не пытался освободить свою руку. — С каждым днём она орёт всё больше, я не могу успокоиться. Её ор всё ещё звучит в моей голове.
— Поговори с ней!
— Я не собираюсь с ней разговаривать. Она трёхнутая, просто невменяемая.
Саша закатила глаза. Ей так и хотелось сказать, что яблоко от яблони недалеко падает, но нельзя было говорить ему что попало.
— Ни в коем случае не делай, что задумал. — Саша тоже начала говорить спокойным голосом. — Подумай о боли, которую она бы почувствовала. Представь, как ты будешь делать это и последствия.
Единорог с лёгкость высвободил свою руку, которую держала Саша, но не ушёл. Он остался стоять на месте, скрестив руки на груди.
— Из-за неё у меня трясутся руки и болит голова. А после её утренних закидонов я ещё должен в колледж ехать.
Саша встала и подошла к юноше, готовая обнять.
— Ты весь трясёшься...
— Я успокоился. — спокойно сказал Безрогий и уселся на скамеку, пройдя мимо Саши, как раз когда она уже собиралась его обнять. — Вернёмся к тому, для чего я здесь, если ты, конечно, всё ещё хочешь со мной разговаривать.
— Конечно, хочу! — Саша улыбнулась и села рядом. Безрогий закатил глаза.
"Должно быть, он думает, какая же я дура..." — подумала девушка.