Интересно помнит ли кто-нибудь из читателей добровольные народные дружины, или просто ДНД. В них обычно сгоняли добропорядочных граждан охранять общественный порядок и помогать родной милиции. Граждане, само сабой разумеется, придумывали всевозможные причины, что бы только улизнуть от этой добровольной повинности. У нас на работе эту ответственную и общественно важную миссию возложили на моего друга Эдуарда и меня. Мы были самыми молодыми в нашем трудовом коллективе, поэтому вынуждены были согласиться, тем более что нам обещали, ничего опасного для жизни мы делать не будем, так, помогать участковому обходить вверенный ему участок.
Когда мы в первый раз пришли на дежурство, нас встретил участковый майор, с очень неприятными бегающими глазами и лицом гомосексуалиста. Он обрадовался когда узнал,что мы будем помогать ему. Это замечательно, -сказал он,- устроим сегодня рейд по притонам. Ходить по злачным местам с красными повязками на руках совсем не входило в наши планы. Мой друг Эдуард спросил участкового майора, а выдадут ли нам пистолеты, на крайний случай, мало ли что. Я, прячась за спину Эдуарда, поддакнул и попросил так же бронежелеты, дело всё же не простое. Майор посмеялся и сказал что обитатели притонов невооружённые проститутки и милицию боятся до смерти. Узнав про проституток, Эдуард повеселел и сказал, - “Тогда выдайте нам презервативы для санитарной безопасности”. Майор вдруг стал очень серьёзен, он сказал нам что это черезвычайно важное и очень ответственное задание и пошёл вызывать патрульную машину. Эдуард повернулся ко мне продолжая велелиться. “Может сбегаем водки купим, а вдруг повезёт, я теперь сюда каждый день ходить буду, притоны, проститутки, это должно быть весело и романтично”. Мы шутили и смеялись минут пять, пока к нам не вышел майор с неприятным лицом и сказал, что машина во дворе ждёт нас.
В машине нас оказалось трое; милиционер водитель, Эдуард и я. Мы заехали в один из злачных районов города и стали обходить одну квартиру за другой. Двери нам однако никто не открывал. “Безобразие, -возмущался Эдуард,- почему проститутки не хотят открывать нам, может взломаем двери, товарищ сержант”. Водитель машины объяснял,что двери ломать противозаконно, для этого нужна санкция прокурора. Мы прошли по всем адресам и уже собрались ехать обратно, когда сержант привёл нас к четырёхэтажному мрачному кирпичному зданию. “Проверим последнюю явку и всё на сегодня”,- объяснил он нам.
Мы поднялись на второй этаж, сержант приложив палец к губам дал нам понять, что мы должны всё делать тихо. Замок от дверей квартиры, которую мы собирались проверять, был выломан. Сержант, стараясь не скрипеть, открыл её и медленно вошёл во внутрь, мы последовали за ним. В первой комнате никого не было, однако из-за дверей от второй комнаты ясно доносился шум разговора, говорили мужчина и женщина.
Сержант толкнул рукой дверь и стремительно вошёл в комнату. Ничего предрассудительного однако внутри не происходило. За столом сидели мужчина лет сорока и женщина неопределенного возраста. Они видимо собрались поужинать. На столе столяли початая бутылка водки, открытая консервная банка и нарезанный крупными ломтями чёрный хлеб. Сержант обрушил на опешавших мужчину и женщину град вопросов. Кто такие, что здесь делаете, кто хозяин квартиры. Ах вы здесь не живёте, в таком случае кто вас сюда пригласил. Мужчина стал объяснять, что дверь была открыта, они и зашли, и в ожидании хозяев решили закусить. Сержант лишь ухмыльнулся. Собирайтесь и следуйте за мной.
Он пошёл впереди, за ним задержанная парочка, замыкали шествие мы с Эдуардом. В машине задержаные немного пришли в себя. Мужчина сидел с очень недовольным лицом, зато его спутницу ситуация явно веселила. По видимому она не часто “каталась” в милицейской машине и, прижавшись к руке своего кавалера, с интересом разглядывала всё вокруг, не забывая при этом кокетливо улыбаться.
Когда мы приехали в отделение, участковый майор пошептался о чём-то с сержантом и потом пригласил мужчину в свой кабинет. Водитель машины быстро ушёл куда-то, а мы с Эдуардом остались в коридоре, охранять женщину. Для неё отделение милиции было лишь продолжением интересного и необычного приключения. Она выпила совсем немного и была в самом хорошем настроении. Она спросила нас, что будет теперь. Эдуард предположил, что зададут пару вопросов и отпустят, что же ещё. Она стала зачем-то торопливо рассказывать, что её ухажёр очень хороший и надёжный человек, он работает на заводе и они познакомились два месяца назад, в столовой. Она там раньше работала, сейчас она ищет что-нибудь получше. Я не удержался и спросил чего ради они пришли в эту злосчастную квартиру, почему хороший ухажёр не пригласил её к себе. Она стала объяснять, что он живёт в общежитии, а у неё двухкомнатная квартира, в которой она живёт с мамой и сыном. Вот может быть распишемся, тогда можно будет встать на расширение. Она бы рассказала больше, но в это время из кабинета вышел участковый. Он попросил мужчину подождать в коридоре и спросил женщину, есть ли у неё при себе какие-нибудь документы. Она отрицательно покачала головой. Это замечательно,- сказал майор и жестом пригласил её в свой кабинет.
Я попытался завести разговор с оставшимся в коридоре мужчиной и спросил как его зовут. Он зло посмотрел на меня, потом процедил сквозь зубы: - Коля меня зовут, может фамилию теперь спросишь, может тебе документ показать гражданин начальник. Он полез в карман и достал красную книжецу. Партбилет тебя устроит. Желание продолжать разговор у меня пропало, подумаешь член партии подумал я с неприязнью.
Разговор в кабинете участкового продолжался недолго. Майор вышел минут через пять и попросил женщину остаться в коридоре, а мужчину вновь пригласил к себе. Когда задержанный зашёл к нему, он прикрыл за ним дверь и попросил нас проводить женщину во двор, её уже ждут.
Когда мы снова садились в машину, она вдруг забеспокоилась, хмель стал постепенно сходить, а в месте с ним и хорошее настроение. Куда вы меня повезёте, - спросила она сержанта. Не волнуйтесь дамочка, домой поедете,- успокоил он её.
Когда мы подъехали к невысокому зданию с решётками на окнах, обнесённому кирпичным забором, женщина запаниковала. Куда вы меня привезли,- беспомощно спрашивала она. Выходи без разговоров,- вдруг рявкунул на неё сержант. Железная дверь в заборе отварилась, образовав черный зловещий проём в стене. Сержант втолкнул женщину во внутрь. Из темноты появился огромного размера охраник с дубинкой в руках. Ухмыляясь он поприветствовал женщину.
- Ну входи милая, с прибытием.
Женщина продолжала испугано повторять. Куда вы меня привезли.
- Что первый раз у нас, это ничего, всё проверим, если что, подлечим, воспитательную работу проведём. Охраник не сильно ударил её дубинкой по спине. Шевелись давай, мне некогда.
Дверь со скрипом закрылась, мы остались по другую сторону забора.
- Может вас подвести домой ребята, - поинтересовался сержант. Мы с Эдуардом дружно отказались. Когда он уехал Эдуард зло буркнул.
- Ты уже привёз сегодня одну домой.
- Слушай это что, тюрьма что-ли, - спросил я его.
- Венерический диспансер принудительного лечения.
- Странно как-то вышло, задержали двоих, а на лечение отправили только её.
- Ты что не понял, он же член партии, его нельзя, скандал будет.
- Понятно, коммунистам стало быть сифилис распространять не возбраняется. Это у них в уставе партии такое написано.
- Дерьмо,- коротко ответил Эдуард.
Я не стал уточнять кто и что именно дерьмо, участковый майор, сержант водитель, мужик этот с партбилетом, который подружку свою отстоять не смог, или его глупая и непутёвая женщина, а может мы с Эдуардом или вся наша славная советская действительность. На душе было гадко, словно стал соучастником чего-то очень безобразного.
Это было наше первое и последнее дежурство, больше в доровольной дружине мы не появлялись.