Я снял эту квартиру совсем недавно, она довольно далеко от центра но, здесь очень тихое и уютное место. Вот только сад, на заднем дворе. За ним уже давно бросили ухаживать. Женщина, у которой я снимаю эту квартиру, говорит, что ещё помнит те времена, когда за двором ухаживали, и даже разводили на нём цветы. Сейчас он полон всяким ненужным хламом жильцов, нынешних и прежних. А ведь этот дворик, единственное, на что выходят окна моей квартиры.
Я работаю фотографом, в агентстве по продаже недвижимости. Разъезжаю днём по городу, бывая в двух, трёх квартирах за смену, фотографирую комнаты, внешний облик здания и прилегающею территорию. А после, отправляюсь в контору, где провожу остаток рабочего дня, занося фотографии в реестр, и подшивая к ним документы.
Кому-то, моя работа, может показаться скучной, но мне она очень нравится.
Подолгу службы, я бываю в таких местах города и его приделах, о каких не прочтёшь не в одном путеводителе. Не редко бывает, что в выходные, я самостоятельно отправляюсь в те места, где мне понравилось, чтобы сделать ещё несколько снимков, но уже для себя.
Дашу, я встретил в книжном магазине. Зашёл туда, пока ожидал водителя, что должен отвезти меня на место съёмки. Нельзя сказать, что она девушка видная. Напротив, довольно скромная, серая мышка. И если бы, не её сосредоточенный взгляд, когда она читала взятую с полки книгу «Пауло Коэльо – Алхимик» я думаю, что и не заметил бы её.
Подумаешь, стоит девушка, листает книгу. Но она была так увлечена, что даже не замечала меня стоявшего совсем рядом. Выждав, когда она вернёт книгу на место, что произошло не скоро, я, как бы случайно поинтересовался, хорошая ли книга, и стоит ли взять почитать.
Она посмотрела на меня, взглядом ещё далёким от нашего мира, и ответила, что по её мнению, книга кажется довольно хорошей. Точно не знает, не читала, хотя, дома, лежит такой же томик.
Едва заговорив, я уже почувствовал, как она от меня ускользает, к другим книгам, и другим мыслям. Тогда, решив, что могу её больше некогда не увидеть, что навеяло на меня тоску, я глубоко вздохнул, и не секунды не медля, предложил ей, как не будь выпить со мной кофе. Согласен, что это звучит банально, но это предложение заезжено лишь кинематографом и любовными романами, в реальной жизни, встречаясь крайне редко.
Было видно, что она оценила оригинальность знакомства, и только тогда, бросила на меня быстрый, внимательный взгляд. Не дав ей сделать какие-то выводы, основываясь лишь на внешности, я тут же повторили своё предложение.
- И где? - спросила она, держа у пояса обхваченный обеими руками, томик стихов Иосифа Бродского.
- Надеюсь услышать ваше предложение, - сказал я, с непривычной для меня галантностью. - Я здесь недавно, и многих мест не знаю.
- Хорошо, - сказала она. - У вас есть ручка.
Конечно, у меня была ручка, и даже блокнот, необходимые в моей работе вещи. И, как же я был рад, когда среди таких далёких и не знакомых адресов и фамилий, на странице моего блокнота, появилась эта выделяющаяся на общем фоне запись, заделанная её рукой.
В назначенный час, в субботу, мы встретились у кафе. Было начало осени, чудное время года. Она ждала меня на улице. И я бы не узнал её, если бы не всё тот же взгляд. Она была одета совершенно по-другому: в ярко алое пальто, и длинный шарф.
Она рассказала, что в Петербурге, уже два года. Работает помощником юриста. Живёт одна, ей так больше нравится. Любит гулять, но лишь по тихим улочкам или паркам.
Я рассказал ей о себе, о своём увлечении фотографией. Как оказалось, она тоже вполне, творческий человек, и бывает, что пишет стихи. Но рассказывать об этом подробнее, и тем более читать их, она не соглашалась не под каким предлогам.
Мы стали встречать всё чаще, проводя вместе почти все выходные. Она говорила, что с трудом привязывается к людям, и не любит испытывать чувство необходимости. Такие, как необходимость звонить по вечерам, или писать СМС, сообщая, что всё хорошо, или просто узнавать, как дела, что кажется таким естественным в отношениях. Но, что она очень удивлена и рада, что я этого совсем не требую, и не обижаюсь, когда бывает, что мы и за всю неделю, не перекинемся и парой слов.
Она казалась такой спокойной, и довольной от таких отношений. Но, конечно я хотел большего, и не писал ей только от того, что боялся напугать её своей настойчивостью. А мне, как бы слюняво это не звучало, хотелось чаще слышать её голос.
Мы встречались уже три месяца, и никогда не были в гостях друг у друга. Ей это казалось нормальным, такая свобода, и в тоже время, чувство быть кому то нужным. А уже приближалась зима. И я решил предложить ей встретить новый год вместе. И в идеале у меня в гостях.
Я стал вынашивать это план, едва убедился в стабильности наших отношений. Тогда, однажды вернувшись после свидания домой, я встал с чашкой чая перед окном, и наконец, разглядел, что за кошмар твориться во дворе.
Не желая понапрасну вздымать руки к небу, критикуя безалаберных людей, я решил сам взяться за дело. Опросив жильцов, и узнав, что из этого хлама им нужно, а что можно спокойно выкинуть, я приступил к делу. К счастью, нужным оказалось не так много, и едва я вынес к мусорным бакам большую часть хлама, как глазам тут же пристала, когда то ухоженная лужайка.
Прибравшись на участке, я купил семена морозостойких цветов, и рассадил их аккуратными рядами.
Дело пошло на ура. И даже соседи, начали выходит во внутренний дворик, устраивая там чаепития. Я боялся, что именно так и начиналась история захламления лужайки, но к счастью, нынешние жильцы, оказались куда покладистее.
И вот, к декабрю, говоря не лукавя, мой садик, расцвёл всеми красками. И благо, цветы и правда оказались удивительно стойкими, выдерживая и снег и холод.
Ещё не спросив Дашу, я уже начал готовить своё жилище к её приходу. Поставил настоящую ёлку, нарядив её игрушками и гирляндой, вынес стол на середину и прибрался.
В вечер, когда всё должно было решится, мы ходили в парк. Как всегда, много молчали, глядели по сторонам и друг на друга. Странные отношения, согласен. Но, было в этом, и что-то высокое, и настоящее.
Присев после прогулки на скамейку, и немного посидев в нерешительности, я вскочил с места, и словно желая сделать ей предложение, встал перед ней на колени. Она была сильно удивлена, ошарашена, и даже напугана. Я уже было думал, что совершил большую глупость, но отступать было поздно. Я не доставал из внутреннего кармана бархатной шкатулки, чего она наверняка очень опасалась, и даже не стал символично предлагать ей дубликат ключа от моей квартиры. Я взял её за руку, и переведя дух, сказал:
- Даша, скоро новый год. И я бы очень хотел, чтобы мы встретили его вместе, у меня дома.
Она молчала. Не удивлюсь, если она уже думала, что когда то это произойдёт. Но, похоже, не как не ожидала этого сейчас.
- Ну, что скажешь?
Она так и продолжила сидеть, чуть подавшись ко мне и не освобождая руки.
- Я даже не знаю. – сказала она. Но я уверен, что ответ у неё уже давно готов.
- Тебе нужно время подумать? – начал я отступать.
- Вообще то, я собиралась поехать домой, к родителям. Я их давно не видела.
- Но, ведь ты можешь поехать к ним через пару дней.
- Извини, но я не люблю нарушать обещания, а я им обещала.
- Ну что же. Понятно.
- Извини.
- Да нет, нечего.
Я вернулся на скамейку и мы продолжили молчать, глядя по сторонам, и внутрь себя. Вернувшись домой, я, встав на пороге, смотрел на плохо освещённую квартиру, пустой стол, украшенную ёлку, и пару подарков, в ярких блестящих упаковках, для меня и для неё.
Не было порыва разрушать созданную мной идиллию. Я просто подался нараставшей весь вечер усталости, и повалился на кровать. Мои открытые глаза, смотрели в окно, на запорошенные снегом цветы и лужайку. Как стало невыносимо тихо.
Проснувшись следующим утром, я как и было заведено в выходные, направился на встречу с Дашей. Переполненный пустотой и тоскою, я брёл по заснеженным улица, совсем не тревожась о том, что могу опоздать.
Даша стояла у ворот парка, тихая, с опущенной головой, и о чём-то глубоко задумавшись. Обменявшись приветствием и короткими улыбками, мы побрели по бескрайним аллеям.
- Знаешь, - сказала она почти шёпотом. – я, вчера весь вечер думала о твоём предложении.
- Правда, - спросил я отрешённо.
- Я говорила с мамой. И если ты, правда, этого хочешь, то можем и отметить.
Не поднимая глаз, я лишь улыбнулся кривой улыбкой.
- А сама ты этого разве не хочешь?
Мы проходили рядом с покрытой снегом скамейкой, и она предложила присесть. Смахнув снег, мы присели совсем рядом, прямо как влюблённая пара, в чём я уже начал сомневаться. Я молчал, и смотрел, как она обнажает тонкие, изящные пальцы, снимая покрытую снегом перчатку, и отряхнув её, кладёт в карман.
- Послушай, что я тебе сейчас скажу. – начала она глядя куда то в сторону. – Я такой человек. Уехав из дома, я оставила там своих родителей, совсем одних. Я знала, что хочу уехать, что мне это нужно, и они это знали тоже. Но, всё же кроме меня, у них некого нет. Уезжая, я пообещала им, что обязательно буду приезжать на все большие праздники. И всегда так делала.
- Не знаю, чему была причина, что вчера я не отбросила твоё предложение, тут же о нём забыв, а даже решила позвонить маме для совета. Но я была уверена, что едва начнётся разговор, как все мои сомнения тут же отпадут, и всё будет как прежде, понятно и спокойно.
Мама, часто и по долгу молчала, давая мне выговорится, объяснить всё как есть. Ведь, я некогда от неё нечего не скрываю. Услышав о тебе, о наших встречах, о твоём предложении… - тут, она взяла меня за руку, и взглянула в глаза.
- Я тебе нравлюсь? - спросила она, и было видно, что эти слова ей даются тяжело.
- Ну конечно. Конечно, нравишься. Вот только…
- Что?
- Ты довольно холодна со мной. В наших отношениях есть всё, кроме отношений. Ты почти не говоришь мне о себе, и не выражаешь никаких чувств. Вот уж кого надо спрашивать о симпатии, так это тебя. Ты очень внутренний человек, и совсем не даёшь мне шансов узнать, что же там, у тебя внутри.
Даша молчала, и слушала очень внимательно, снова погружаясь, куда-то в свои мысли. А я всё продолжал, желая раз и навсегда разобраться в этом вопросе.
- Ты ведь знаешь, я не пишу тебе, не звоню по пустякам, даже иной раз, чёрт подери, боюсь пожелать тебе спокойно ночи. Ты ведь явно всего этого не очень-то любишь.
- Ты прав, - наконец заговорила она. – Но, такой уж я человек. Да, я всё это время была с тобой довольно холодна и отрешенна, но, я не готова раскрыться перед первым встречным, или мало знакомым.
- И кто же я для тебя? Первый встречный, или мало знакомый?
- Друг.
- Ах, вот как.
- Не обижайся, на самом деле, для меня это уже очень многое значит. И, возвращаясь к моему телефонному разговору с мамой, я согласна, отметить с тобой новый год. И хотя на этом настояла мама, она всегда знает что говорит, и значит, так будет правильно. - Так я могу прийти?
- Конечно, это будет здорово.
- Ну ты чего, обиделся?
- Да, я…Я не знаю.
Остаток вечера, прошёл в меланхоличных нотах, не спасённый даже выпавшим снегом, и играющими вокруг детьми, бодро смеющимися, кидающимися снежками, и незнающими никаких забот.
С самого утра, накануне нового года, я провёл день, бегая по магазинам и закупая продукты, после самостоятельно приготовив несколько простых блюд, и украсив стол фруктами.
Шампанское и пара бокалов, хранились в холодильнике, хотя я и не был уверен, что они пригодятся. Но это меня не сильно беспокоило. Если мы и выпьем, то лишь по бокалу, за новый год. Главным же были, подарки под ёлкой, и ещё, некоторый сюрприз.
Даша, пришла только в девять вечера. Она была очень нарядна, и казалось счастливой. Я проводил её в гостинную, и предложил перекусить. Она искренни, похвалила меня за чудесно накрытый стол, ничуть не усомнившись в том, что всё это я приготовил сам.
- Красивая ёлка, - сказала она, и опустилась перед ней на колени, как маленький ребёнок.
- А для кого эти подарки? - спросила она, указав на пару небольших коробок, в алой и зелёной упаковках.
- Один для тебя, и один я меня. - ответил я довольно улыбаясь.
- И что же, придётся ждать двенадцати часов?
- Почти. Откроем их за полчаса.
Вечер был на удивление замечателен. Мы много говорили и смеялись. Казалось, что был пройден некий Рубикон, и мы, наконец, стали друг другу ближе.
С некоторой осторожностью, но она всё же, стала со мной куда откровеннее. Рассказывая о своей жизни, о родителях, о мечтах, и страхах. Она рассказала, что любила лишь раз, и это было очень давно, в детстве. Она не помнила за что, не помнила как долго, и была ли любовь взаимна. Но те чувства, что она испытала, ей больше не доводилось испытать некогда. И потому, все дальнейшие отношения, она автоматически, сразу же, отметала в сторону рабочих, максимум дружеских отношений. Не позволяя себе даже мысли о том, что они могут стать чем-то большим, удушая их в самом зародыше.
Рассказала, что за долгое время, я стал единственным, кто для неё так близок, терпя вынужденный штиль. И, что я опять же единственный, о ком она рассказала родителям, прося совета, как ей быть.
Даша сидела рядом с ёлкой, пожав под себя ноги, и глядя, на отражающиеся на ложках и вилках, разноцветные всполохи гирлянд, и делясь своей душой, становясь слабой, и требующей защиты.
Придвинувшись ближе, я положил руку на её плечо, стараясь ненавязчиво прижать её поближе к себе.
Она рассказала, что завтра, она будет стыдиться, за всё сказанное. Что негоже давать слабину. Ведь, как говорится: «Понять не поймут, а уважать перестанут» Мне было больно слышать подобное. Ведь я должен выражать уверенность. Чтобы она нечего не боялась. А она боится. Не доверяет. И всё же, говорит.
Так, незаметно, пролетело пара часов, когда она неожиданно взбодрилась, будто забыв, всё что говорила, и подскочила к телевизору.
- Господи, - вскрикнула она. - да, мы ведь чуть не пропустили речь президента. У тебя ведь есть шампанское?
- Да, конечно. Сейчас принесу.
Ещё раз, похвалив меня, за предусмотрительность, она встала за спиной, глядя, как я открываю шампанское, и положив руки мне на плечи. Она была так насторожена, ожидая хлопка, и шальной пробки, что ненароком прижалась ко мне так плотно, что почти обхватила руками.
Мне не так часто приходилось открывать шампанское, но дух рождества позволил избежать казуса, и пробка осталась у меня в ладони, наградив наш слух, приятным хлопком.
Наполнив бокалы, я вспомнил о подарках, и приготовленном сюрпризе. Достав коробки, я вручил одну Даше.
- Что, уже можно отрывать?
- Нужно!
Она и правда расслабилась, получая от скромного вечера, всё удовольствие, что он мог принести, и жадно вцепилась в упаковку.
- Какой чудесный свитер. – спасибо тебе большое.
- Пожалуйста. А теперь глянь.
- И у тебя такой же?!
- Ну почему такой же, - наиграно обиделся я. – У меня папа медведь, а у тебя мама медведь. Видишь, у неё же бантик.
Даша засмеялась.
- Точно. Извините, папа медведь.
И вот, стоим мы у телевизора, оба в тёплых свитерах, с вышитыми на них олимпийскими мишками, в руках, щёлкают пузырьками, бокалы с шампанским, а за спиной, играет разноцветными огнями ёлка.
По телевизору, начинается речь, так для всех далёкого, но такого родного, президента, говорящего о всех нас с благодарностью, за наш труд, за усилия, за любовь. И, кажется, что он и правда искренни, верит, что в наступающем году, всё будет только лучше. А мы, искренни, верим ему.
Куранты отсчитывают последние секунды уходящего года, погружая нас в тоску, и придавая новых сил и надежд. И вот, строй ровных голосов, запивает гимн. И отовсюду доносится смех, поздравления, и хрустальный цокот полных бокалов.
Мы смотрим, друг на друга, глаза Даши полны поблёскивающих слёз. Наши бокалы соприкасаются, и отпитые лишь на половину, опускаются на стол.
- А у меня тоже есть для тебя подарок, - шепчет Даша, но не трогается с места.
- И что за подарок?
Чуть подавшись вперёд, она закрывает глаза, и целует меня в краешек губ. Мои глаза при этом тоже закрылись, погрузив меня в нечто невообразимо прекрасное.
Не знаю, надолго ли, но её страх уходит. И я чувствую себя счастливым.
Соприкоснувшись лбами, и глядя в её глаза, я не верю своему счастью, желая чтобы этот вечер, и этот момент, длились вечно.
- А у меня для тебя есть ещё сюрприз. – говорю я.
- Надеюсь, он хороший, не люблю неожиданности.
Не ответив, я прошу её подойти к зашторенному окну, и закрыть глаза. Взяв её за плечи, и направив взгляд в нужный угол, я убеждаюсь, что она действительно закрыла глаза, и включив в розетку длинный провод, стягиваю штору.
- Можно, - шепчу ей, встав рядом, и взяв за руку. – Ну как?
Открыв рот, и выпучив красивые глазёнки, она, не отрываясь, смотрела на небольшую лужайку, усаженную цветами, и украшенную иллюминацией. Выпустив мою руку, она шагнула вперёд и вплотную прижалась к окну. Я продолжил стоять на месте, глядя, как пар от её глубокого дыхания, оставляет на окне туманные узоры.
Я не стал говорить, что всё это моя работа, к чему хвалится. Главное, что ей понравилось. Только тут я вспомнил об ещё одной части сюрприза, и тихонько прошёл в другой конец комнаты, к музыкальному центру.
Вернувшись к Даше, и положив руку ей на плечо, я ждал той секунды, когда нас накроет глубокий тембр Фрэнка Синатры, и заиграет - Тихая ночь.
Прижавшись ко мне, и всё глядя в окно, Даша хлюпала носом, и тихо нашептывала слова из песни. Но тут она вырывается из моих объятий, и снова кидается к окну.
- Смотри, снег пошёл.
- И правда.
- Бежим на улицу.