Не хлебом единым (Владимир Белецкий 3) / Проза.ру

Когда вся семья, позавтракав, разошлась на работу в колхоз, баба Михалина взялась растапливать плиту у себя во дворе. Место для летней кухни было выбрано очень удобное и красивое. Над ее широким деревянным навесом распростер свои мощные раскидистые ветви старый дуб. Он надежно защищал семью от знойных лучей июльского солнца. Со стороны узкого переулка, полого опускающегося к красивому пруду с зарослями калины по берегам, стояли непроходимые чащи огромных кустов сирени и шиповника. С двух других сторон шумел молодыми кронами плодоносящий сад, с четвертой располагался ухоженный хозяйский двор. Здесь стояла добротная украинская хата под соломенной крышей, сарай со стойлом коровы, загородкой для нескольких свиней и клетки с многочисленными кроликами.
Рядом, под тем же огромным деревом, дедом был вырыт глубокий колодец с древесным срубом, который регулярно чистился. Оголовок этого важного хозяйского сооружения был снабжен коробом из досок с плотной крышкой, воротом, опоясанным звенящей цепью и гремящим металлическим ведром.
Вода в колодце была настолько холодная, что от нее прямо ломило зубы. Да и вкус имела необычайный. Ни кто в округе не мог подобным похвастаться.
Многие односельчане, проходя мимо в зной, заворачивали в этот двор попить. И все, приложившись к этой обжигающе студеной влаге, довольно изрекали краткое:
- Эх!!!
Или:
- Ах!!!
Хозяевам усадьбы было не жалко. Ведь, чем больше из колодца отбирают, тем вода свежее и лучше.
Недаром же в деревнях колодцы делают один на несколько соседских дворов.
У побеленной мелом топящейся плиты, где над тремя большими казанами сосредоточенно колдовала стряпуха, царил зеленоватый прохладный полумрак.
В воду большого казана уже были положены кусочки, предварительно вымоченной солонины. Свежего то мяса среди лета в деревне не найти, а из курятины какой украинский борщ. То ли дело свинина.
Хозяйка взялась чистить и крошить лук, морковку, свеклу, картофель, строгать белокочанную капусту. Все это было только что сорвано со своего огорода. Часто вместо капусты ложилась ботва свеклы. Есть такой интересный рецепт, и блюдо очень вкусным получается. Не плохо, было бы и с молодой весенней крапивой, ведь дед очень любил из нее зеленый борщ с вареным яйцом и сметаной. Увы, не сезон.
Ярко оранжевая морковь резко контрастировала с белым репчатым луком, темно-фиолетовой свеклой и бежевыми кореньями пастернака.
Свежие, еще теплые от благодатных солнечных лучей, мясистые темно-красные помидоры «Бычье сердце» были старательно протерты ложкой из груши в старом глиняном дуршлаге. Затем щедро положены поварихой в большую чугунную сковородку, к уже тушащимся в подсолнечном масле остальным вышеназванным овощам.
Эта, помешиваемая деревянной ложкой, смесь издавала пряный аромат, слышимый прохожими далеко за пределами усадьбы. Может даже до самого Калинового пруда, что в конце огорода.
На второе в другом казанке тушилась картошка с кусочками мяса, лавровым листом, черным перцем и какими-то корешками. На второй сковороде меж десяти куриных яиц и кружочков помидоров аппетитно трещали кусочки подтаявшего сала, присыпанные зелеными перьями молодого лучка. К этим блюдам в большую эмалированную миску нарезались дольками полыхающие красным цветом свежие сочные помидоры, хрустящие малосольные огурчики прямо из деревянной бочки, сладкий ярко- оранжевый толстокорый перец. Все это щедро сдабривалось луком и чесноком, обильно поливалось душистым домашним постным маслом. Обычно это блюдо у них делалось со своей сметаной, но сегодня захотелось хоть какого-нибудь разнообразия.
На десерт в деревянной бадье с ледяной колодезной водой уже охлаждалась приличного размера эмалированная кастрюля с компотом. Это было чудесное ассорти из плодов яблок, крыжовника, красной, черной смородины, слив и абрикос.
Трещащие в топке печи дрова, гудящее в ее кирпичной трубе пламя, выплескивающийся через край казана кипящий борщ, аппетитный запах, готовящейся на свежем воздухе пищи под сенью огромного благородного дерева создало бы живописнейшее зрелище для городского жителя. Может быть он, обладая талантом художника, даже нарисовал картину с этим простым, но трогательным сюжетом.
Для бабы же Михалины это была надоевшая до самых ее печенок ежедневная рутина. Вставать ни свет, ни заря, стряпать еду два раза в день, до боли в пояснице возиться на огороде, собирать и доводить до ума урожай с него, выгонять и забирать за село корову несколько раз в день и прочее, прочее, прочее…
То ли дело осень. Приготовленная и выставленная в холодные сени еда, долго не портится, вся живность отлеживается в хлеву, на сеновале достаточно припасено душистого сена, огород убран, урожай запасен в кладовых и погребе.
Можно встать попозже, а днем даже прилечь на лежанку и расслабленно поглядеть, в окно. Послушать, как огромные пузатые желуди в своих шляпках-беретиках с короткими хвостиками громко стучат по закрытой деревянной крышке колодца с потрясающе вкусной водой.
Затем, подставив натруженную за лето поясницу теплу, идущему от горячей печной грубы, даже сладко вздремнуть. И ощутить все это такое редкое удовольствие под вкрадчивый шорох дождевых капель по соломенной крыше их уютной хаты… Эх….
В полдень общественные пастухи прогнали стадо хозяйских коров через село. Животные самостоятельно находили свои дворы и места в хлеву.
Хозяйки, прихватив гремящие ведра, поспешили доить своих круторогих кормилиц.
Народ вернулся со своих рабочих мест домой отобедать и, насытившись, немного отдохнуть.
Дед, работающий колхозным мельником, пришел домой позже всех, но семья терпеливо ждала его на кухне.
Он садится на свое обычное место во главе большого выскобленного и чисто вымытого дощатого не крашеного стола. Баба насыпает парующий украинский борщ в большие глиняные, расписанные яркими ягодами калины с зелеными листьями, полумиски. Невестка разносит и ставит на стол перед каждым. Ложки были деревянные, ими было очень удобно есть горячую пищу, ведь проголодавшимся ждать не хочется.
На средине стола расположилась большая тарелка с крупными ломтями домашнего хлеба, нарезанными кусочками розовато-белого сала с аппетитной коричневой корочкой, дольками душистого чеснока и зелеными стручками перца «Огонек». Рядышком стояло плошка с натертым и залитым водой молодым душистым хреном.
Первым, приправленный вяленым черносливом, свежим укропом и белоснежной сметаной борщ отведал дед.
Довольно кивнул своей седой, припорошенной мукой головой, и продолжил. Следом за ним заработали своими ложками остальные члены его большой семьи.
Обедали с аппетитом, слаженно, без разговоров, утоляя нагулянный за половину дня голод.
Тушеный с мясом картофель хорошо пошел в паре с ярким овощным салатом. Образовавшийся от него в полумиске острый соус желающие досуха выбрали кусочками хлеба. Не осталось и, выложенных отдельно на блюдце пунцовых малосольных помидорчиков.
Все были бы не прочь ко всему этому добавить по приличному куску домашней колбасы, или окорока. Но, все это у них закончились еще весной. Так что с этими лакомствами придется подождать до самых морозов, когда все тот же дед заколет пару кабанов и уж тогда семья вволю нарадуется глазами и желудками.
Уже, попивая холодный ароматный рубинового цвета компот, обедающие обменялись словами одобрения работы поварихи.
Затем все, отвалившись от стола, разбрелись подремать. Кто на сеновал, кто в прохладную глубину сада, кто на легкий сквознячок над изумрудной травой с обратной стороны хаты.
А, над притихшим после обеда селом где-то голубой бездне летнего неба, без перерыва на прием пищи пел неугомонный жаворонок.
Такая же неутомимая, как и он, баба Михалина, наспех поев, взялась мыть посуду за всей семьей.
Борща, вареного картофеля и компота осталось довольно много. Ими можно было еще и поужинать. Ну, а если ни кто это есть не будет, то ничто не пропадет, все пойдет всеядным хозяйским свиньям и дворовому псу. Туда же идут и остатки овощей, которые местные хозяйки не стараются чистить экономно.
Придется бабе Михалине спокойно отдохнуть после обеда, или нет, это еще большой вопрос, ведь ей еще предстоит прополоть картофель на огороде и успеть приготовить ужин.
После окончания рабочего дня, в волшебных вечерних сумерках семья вновь собралась за столом под навесом. Дед зажег керосиновую лампу, стало виднее и уютнее.
Ужин был простым. Каша из тыквы, с пшеном, вареная в молоке, приправленная коровьим маслом оказалась настолько сладкой, что в нее даже сахара добавлять не пришлось.
Запеченные в духовке печки огромные оранжевые полумесяцы душистой и сладкой тыквы запивались, еще теплым молоком вечернего удоя. Для желающих в разрисованный глиняный полумисок был налит свежий майский мед. Дед давно держал в саду несколько пчелиных ульев.
Когда щедрое июльское солнце, слегка багровея, бесповоротно ушло за, обозначенный густым лесом горизонт, семья улеглась на ночной отдых. Все село дружно погрузилось в благодатный сон.

   Поблекшее солнце клонится к закату.
   Краснеет устало, не прочь бы поспать.
   И сонные тучи несутся куда-то,
   Что б завтра с рассветом вернуться опять..

   Длиннющие тени ложатся на землю.
   Струится прохлада. Запахли цветы.
   Сгущается темень, приходит за тенью.
   Не видно пейзажей, земной красоты.

   Земля наполняется звуками ночи.
   Она не уснула. Ей некогда спать.
   То филин, пугая, ужасно хохочет,
   То плещется рыба, что б ночь скоротать…

   Луна серебром все вокруг заливает.
   Никак не признать мне знакомый пейзаж.
   Такого при солнце со мной не бывает.
   То чары, видения, сон и мираж…

Беспокойные лягушки в пруду за огородом, перебивая друг друга, соревнуются в своем оглушающем округу вокале. В полях, так же, как и днем беспрестанно стрекочут кузнечики, а вот жаворонка не слышно, он видимо на сегодня свое уже отработал.
Во дворе, позвякивая цепью и зевая, несет свою охранную службу пес Тузик, вволю выспавшийся за такой длинный летний день…