Виктор вздрогнул. В окно билась птица. Он встал, затушил папиросу и выглянул в окно. Пичужка упорхнула. Утро обещало хорошую погоду. «Птица стучит в окно, жди весточку!». Он так отчетливо услышал голос матери, что невольно оглянулся. В последнее время он часто вспоминает мать. Вот и сегодня, укладывая чемодан, наткнулся на потрепанный альбом. Потертая фотография тридцатилетней давности унесла его в далекое прошлое, когда он в первом классе учился по слогам читать слово «ма-ма».
Ему семь лет. Он сидит на крыльце покосившегося барака и, спрятав лицо в коленях, плачет. Сегодня в школе праздник. Фотограф привезет фотографии, а ему…ему их не видать, как своих ушей. Мать вчера вечером, гладя его по голове, подстриженной под нулевку, тяжело вздохнув, сказала: «Обойдемся, сыночек, пока как-нибудь без фотографий. Денег до получки едва хватит на хлеб и молоко».
Фотографировали Виктора первый раз в жизни, поэтому он сидел перед объективом фотоаппарата с широко раскрытыми глазами, с тревогой ждал, когда вылетит птичка. Про птичку ему рассказал одноклассник Колька Симонов. Виктор хотел спросить фотографа о птичке, но постеснялся. А от птички можно было всего ожидать. Вспомнил, как однажды курица, слетая с насеста, сбила его с ног. Долго заикался. Как бы птичка сдуру не угодила ему в лицо. А если в глаз?.. Правда, другой одноклассник Валька Ворончихин убеждал, что нет в фотоаппарате никакой птички. Он уже фотографировал-ся в городе, когда его брата в армию провожали. Может, и не было. А может Валька просто не заметил. Одноклассница Нинка Драчова, которая тоже еще не фотографировалась, поддакнула, что мог, мог Валька и не заметить. А Нинкина подружка по парте убеждала всех, что птичка в фотоаппарате живет, ей об этом мама говорила, в городе может, и нет птичек, а в деревне, как же без птичек.
Фотограф долго выбирал место, где расположить класс. Учительница предложила в классе, на что он заметил, что в таком гробу и по одному запечатлеть «босят» нет никакой возможности. А их он насчитал тридцать с хвостиком. Он глянул на Галку Воронову, давая понять, что она и есть этот самый хвостик. С того дня прозвище Хвостик прилипло к ней, как родимое пятно. Ох, знал бы фотограф с угреватым носом, что из этого «хвостика» вырастет популярная актриса, не спешил бы с выводами.
Усадил он класс на фоне обшарпанной стенки здания-развалюшки, которое в официальных документах числилось школой-четырехлеткой.
В то утро, когда фотограф обещал привезти фотографии, Виктор проснулся рано. В Решил в школу не идти, а спрятаться где-нибудь в посадке и плакать, плакать, пока не произойдет чудо, и он не получит свою заветную фотографию. Он уже вышел за калитку, когда его окликнула мать. Он подошел. И, о чудо, она протянула ему деньги со словами: «С первой получки отдашь!». Он тогда не знал, что мать продала начальнику железнодорожной станции свое обручальное кольцо. Отцу сказала, что потеряла, когда мыла пол в клубе, где подрабатывала уборщицей. Узнал он случайно. Сын начальника станции через год или два, как-то словесно перепалке заявил ему: «Все бедненьким прикидываешься, а мать-то твоя давно золотом приторговывает».
Мать плакала, просила у отца прощение, но он обнял ее и сказал: «Мы и без кольца любим друг друга, а за фотографию спасибо. Это ты здорово придумала! Ведь это память, а она бесценна».
Много раз Виктор давал себе слово с очередной получки купить матери кольцо, тем самым вернуть долг, но что-то постоянно мешало. В редкие встречи с матерью, он извинялся, а мать улыбалась усталыми глазами и говорила: «Приехал, и, слава Богу. Это для меня дороже самых ценных колец в мире!». В суете и заботах летело время. Однажды пришла телеграмма от сестры. Она сообщала, что мать очень больна. Он кинулся к знакомым, но нужной суммы не насобирал. В живых мать не застал. Так и живет теперь с неоплаченным долгом. Иногда ему снятся сны, в которых он привозит матери ее кольцо, выкупленное у начальника станции. Мать смеется от радости, хочет обнять Виктора, но в этот момент он всегда просыпается.
…Мама! Мамочка! Виктор закурил очередную папиросу и присел на дорожку на чемодан. Еще неделю назад он не собирался покидать, ставшими для него родными город и завод, где проработал десять лет. Но так уж случилось, влюбился он в девушку из другого города, а она не соглашается переезжать к нему. Он долго думал, взвешивал и решил ехать за две тысячи километров к ней на Дальний Восток. Без нее родной город стал серым и чужим.
«Жди весточку!» – буркнул Виктор в рыжие усы. Хотя, чем черт не шутит, решил он. Решил дождаться почтальоншу, а потом уже двигать на вокзал, время позволяло.
Надежда не оправдалась, почтальонша прошла мимо дома, где он снимал комнату. Виктор с досады сплюнул и вышел на улицу. Ах, мама, мама, обманула пичужка. Он старался не смотреть по сторонам. Ему было больно прощаться с городом. Он остановился на автобусной остановке и стал ждать автобус. Из головы не выветривалась мысль про пичужку. Он гнал ее, ведь письма нет. Сегодня нет, и вчера не было! Хотя вчера он не заглядывал в почтовый ящик. А хозяйки неделю уже нет дома, гостит у племянницы. Решил вернуться и глянуть в почтовый ящик. Мысленно, конечно, посмеялся над собой, но что делать, утопающий и за соломинку хватается. Пройдя полпути, понял, если не вернется, то наверняка опоздает на автобус. Но желание остаться в городе еще на день, толкнуло его к почтовому ящику.
Из газеты выпал конверт. Он сразу узнал почерк Вики. Письмо было коротким. Но содержание резко меняло его судьбу. Меняло в том направлении, в котором он хотел двигаться. Вика приезжает через день. Приезжает насовсем.
«Мама! Мамочка! Спасибо, родная, за пичужку! Опять я в долгу перед тобой, как в шелку!». Виктор поцеловал фотографию матери, которую всегда носил в кармане и стал распаковывать чемодан.