Первые заморозки. Вестей от Дона Кихота давно нет. Правда, был один слабый сигнал. Дульсинея поймала его, находясь довольно глубоко под землей. Капсула, в которой она находилась, мчалась с приличной скоростью по специально вырытому тоннелю. Дульсинеено мобильное устройство для улавливания сигналов с поверхности земли выдало сообщение о непринятом ею вызове. Вызывал Дон Кихот. Она отправила ему вопрос, может ли связаться с ним через полчаса, когда капсула вынесет её из глубин земли на её поверхность. Был получен краткий ответ в виде телеграммы: «Да». Однако когда Дульсинея попыталась связаться с Доном, женский голос-автомат безразлично и формально сообщил ей, что абонент не может ответить и можно оставить сообщение. «Нет, - поняла Дулься (для краткости) – здесь что-то не так. Кто-то держит Дона в плену и хочет завладеть конфиденциальной информацией, предназначенной только ему!». Она не поддалась чьей-то уловке и искушению отправить сообщение своему другу. Дулься сделала еще несколько попыток наладить связь с Кихотом, но слышала все те же безучастные слова робота-автоответчика с женским металлическим голосом, причем сразу же за фразой, произнесенной по русски, следовал тот же текст на английском языке.
Что касается Татьяны, то она переживала теперь неплохой период. Ей в руки шла удача в делах, ей звонил Олег и делал ей недвусмысленные предложения (в своей обычной, слегка нахальной манере со всякими легкими непристойностями и смешками). Посмеялись. Хотя половину из того, что говорят ей на другом конце беспроводной связи, как в прочем было и в период проводной связи – на том конце провода, она не могла разобрать из-за нечеткой дикции ухажеров. Да и ладно, так легче отказывать. Хотя приятно было осознавать, что тебя хотят! Это само по себе бодрило, слегка заводило, тонизировало и давало импульс к тому, чтобы не закисать, совершенствоваться морально и физически и вообще нравиться. Неудачи на милонгах, отсиживание, а не танцевание, обернулись удачным посещением одного танцевального клуба, где она лихо составила компанию призерам международных конкурсов и соревнований, получила от молодых профессиональных партнеров респект и теперь пребывала в состоянии, которое испытывает триумфатор. Если серьезно, Татьяна убедилась, что она боец. А скорее всего, просто желание и умение танцевать пробивались через специфические дебри, где лианы снобизма, клубком свиваются в клубах! Да, ну и фразочку вывернула, писательница. А когда же начнутся диалоги?
Троллейбус – сундук с историями на колесах. Вон он идет, огибает площадь, создающую в часы пик массу неудобств транспорту и соответственно находящемуся в нем народу. Огибает, рогатенький, площадь, движется к остановочке. Какую же историю он в себе тащит, родимый? Не особо дружелюбный, сам в себе автономно-авторитарный, самостийный и независимый, где единственным лицом, имеющим абсолютную неограниченную власть, является КОНДУКТОР! Он обладает правами, пассажиры обязанностями. Его коронная фраза – нарочито безграмотно выстроенная (это привилегия кондукторов): «Оплачивайте ЗА проезд!». История была романтическая и в простоте своей содержащая легкость и изящество, даже можно сказать лирическая. Кондуктор – «возрастной» мужчина,очень был приветлив, рад был меня видеть и благодарен за то, что я приложила свой проездной к валидатору (надо будет посмотреть где-нибудь, от какого слова происходит)*. Широким жестом он предложил мне сесть вблизи него. Мест хватало, и я уже привыкла садиться на места в передней части троллейбуса, причем исключительно против движения. Сама не знаю – такая у меня привычка, в электричках тоже. Кондуктор сидел напротив меня, по ту сторону средней двери. Попил кофейку из термоса - сегодня воскресенье, отличный вечер! Вот я стала готовиться к выходу. Я обычно встаю на предыдущей остановке, пока троллейбус стоит, на это у меня есть две секунды, и я быстро оказываюсь у дверей, держусь за поручень. Я встала и вздохнула, как-то по-женски, может быть слегка горестно.
- Что это Вы вздыхаете? – спрашивает меня кондуктор.
- Да, с работы еду – отвечаю ему с улыбкой.
Так вот, кондуктор – колоритный мужчина в синей рубашке с галстуком, красной жилетке, не оранжевой, а темно-красной, и это неплохо смотрелось, с симпатичной бородкой с проседью, высокий и достаточно статный, подошел и дал мне конфетку – трюфель. Фантик в зеленую клеточку, с нарисованным красным бантиком, желтыми цветочками с красной серединкой и прелестными зелеными бабочками над этими цветочками.
- Вот Вам весенняя конфетка!
За окнами осень-осень, 19 октября и сегодня падал первый мокрый снег.
- Называется «Колхозница Глаша». С весной Вас!
- Спасибо! – улыбнулась я, выпрыгивая из троллейбуса под мелко моросящий, заполнивший все пространство от темного неба до мокрой земли, дождик. Не дождик, а изморось, при которой зонт становится бесполезным, потому что весь воздух в мельчайших водяных семечках. Дома рассмотрела фантик – конфета из Вологодской области, из города Шексна**. И, правда – очень мелко «пушкинским почерком» по краю написано на фантике «Колхозница Глаша». Вот такая история. Он сказал, что так и не попробовал конфетку, не знает какая она на вкус. Я тоже пока не трогаю её. Она такая весенняя! Такой подарочек! Мне кажется, правда, что я несколько поспешно вцепилась в конфету, не выдержав приличную паузу (преподносят со словами, жди!), а я хвать и с конфеткой в кулачке выпрыгиваю, удаляюсь,…. Улыбка до ушей. Колхозница Глаша…. Прелестная история.
Примечания автора:
* Валидация - "Согласно стандарту ГОСТ Р ИСО 9000-2008 (соответствует ISO 9000:2005), валидация определена следующим образом: «Подтверждение на основе представления объективных свидетельств того, что требования, предназначенные для конкретного использования или применения, выполнены»" (Википедия)
** Шексна – поселок городского типа
Белый след от самолета, пронзивший облако, сам самолетик, как блестящий наконечник стрелы, открыли глаза Татьяне на тот факт, что она влюбилась. Влюбленное сердце искало и находило приметы этого чувства. То два деревца, прилипшие друг к другу (третье в сторонке не в счет), то парочки тут и там целующиеся прямо на улице (раньше их не было в таком количестве), то песенка, услышанная невзначай, слова которой настойчиво твердили о любовных коллизиях – все говорило об одном: Татьяна ВЛЮБИЛАСЬ! Были и фрейдовские намеки в виде непристойных фаллических и эротических символов то тут, то там (я даже не буду описывать, где и как) – не без этого, ясно одно - свершилось, дождалась, наконец.
Пока Таня вынашивает свое дитя (любовь, конечно), хочу пофилософствовать и поделиться одной престранной идеей, закравшейся в мои гуманитарные мозги.
Итак, если жизнь – фильм, сценарий, то когда-то все истории, все жизни были сыграны, отсняты, запечатлены на пленке. Все последующие жизни – это копии. Возможно даже, что идет показ картины и кадры проектируются на экраны, расположенные один за другим, которые протянуты во времени. ПРОЕКЦИЯ. Были у нас с вами оси переменных и постоянных величин, была ось симметрии, а вот теперь нате вам еще и проекцию. Кстати, если нам снится вещий сон, то это предварительный просмотр того, в чем нам предстоит поучаствовать. Если вы поняли, о чем я говорю, хотя я сама не очень точно понимаю собственную гипотезу, и все же, если мы приблизительно поняли друг друга, то вы поймете и идею, возникшую в моей голове. А идея состоит в следующем. Читать. По возможности много читать разных книг – исключительно художественную литературу. Читать авторов разных времен: и 20 века, и 19 века, и 18 века, 17-го и 13-го. Но не просто читать, а внимательно, и при этом искать в этих произведениях рассказ… о себе. Все. Больше ни слова. Чтобы не сглазить. Пожелайте мне удачи. Не считайте сумасшедшей. Кстати, Татьяна имеет шансы найти себя среди балерин прошлого. Балет как таковой появился, где то в конце 16 века, по-моему, так что диапазон поиска не так уж и велик. Пожалуй, я потренируюсь на Татьяниной биографии для начала. Есть основания предполагать, что она была настоящей танцовщицей в прошлом. Пока, до скорого.
Пруд покрыла тонкая пленка – предтеча льда. Она еще мягкая, но пруд замер под ней. И теперь нельзя сказать слово "вода". Это будет совершенно неуместно. До самой весны. Но и слово лёд сюда тоже не подходит. Названия, слова для такого промежуточного состояния нет. Стволы, а уж тем более ветви деревьев, преимущественно ив, тускло, неясно отражаются в матовой поверхности пруда, зато горизонтальные тени от ветвей и стволов четкие. Свет фонарей, светофоров, витрин, окон домов, стоящих на берегу, разноцветными полосами окрашивают похожую на металлический матовый лист поверхность водоема. Конец октября. Очень интересная игра в плюс-минус: плюс один -минус один, плюс два – минус два, плюс три – минус три, плюс два - плюс четыре. Именно так октябрь будет перетекать в ноябрь. Плюс десять обещают к началу ноября. Оччень логиччно. Как же мы без пресловутых плюс десяти, что держатся у нас с ноября по июль? С перерывом на минус восемнадцать в феврале (так насколько дней, для острастки). С еще одним перерывом на плюс тридцать шесть в конце мая (недельку). Потом в июне «пресловутые плюс десять» (иногда с понижением до плюс девяти-восьми). Июль – плюс 36 (извините – лето), ну август так-сяк кое-как, все равно скоро осень, последний месяц лета – это уже не лето, все равно какая температура: день до тридцати, назавтра пятнадцать-восемнадцать, послезавтра двадцать семь, ну и так далее, до первого сентября. Первого сентября – тучи-дождь (осень наступила!), потом восемнадцать с похолоданием к вечеру. Сентябрь у нас теперь в целом самый шикарный (без иронии!) месяц.
В общем, названия переходу к ноябрю тоже нет. Может быть, вскоре что-нибудь придумают.
Время – по сути нечто жидкокристаллическое. Свет, проходящий через него, делает все события одномоментными, они как бы застревают в этой временнОй субстанции. Они фотографируются, с них делаются снимки и тут же проецируются, транслируются на жидкокристаллическом же экране. Татьяна сама удивлялась своим мыслям подобного рода, тем более они приходили неожиданно в самый неподходящий момент. Например, о жидкокристаллической субстанции времени она подумала в тот момент, когда собиралась варить борщ, раскладывая продукты, подготавливая посуду для готовки. Вообще философские размышления чаще всего приходили ей в голову именно на кухне. Вот она варит кофе в турке. Следит за тем, чтобы кофе не убежал. Стоит над туркой. Кофе закипает, сперва образуется светло-коричневая пена, потом булькнув, кофе вскрывает пенную поверхность. Похожая на корку, пена неохотно поддается. Почему то всякий раз, глядя на этот процесс закипания кофе, Таня думает о возникновении мироздания. Ни больше, ни меньше. В этом есть что то космическое, созидательное. Жизнь заварилась в процессе кипения магмообразной, лавообразной кофейной гущи. Какая-то Макро-Татьяна варит кофе и создает вселенную. А однажды, занимаясь уборкой, зацепила и вытащила на свет Божий из-под дивана засохший хлебный кусочек, очень небольшой. Откуда взялась мысль, что наша планета – это закатившийся за чей-то макро -диван кусочек хлеба? И пока его не обнаружат, делая уборку, он будет существовать. Хоть бы не обнаружили вовсе. И на этом кусочке развивается огромное количество разнообразных форм жизни.
Есть у Татьяны архив всяких записей. В прошлом, не в том прошлом, где вознамерилась она искать себя, а в своем нынешнем прошлом (оригинально звучит), она работала в разных петербургских музеях. Однажды наткнулась на статью в «Ленинградской правде» №10 от 12 января 1928 года в рубрике "Происшествия": «Мошенник С. Зильберминц, 21 г., уже судившийся в Москве за мошенничество, обманул несколько Ленинградских трестов. На бланках с печатями несуществующего кооператива «Товарищ» писал требования на отпуск в кредит товаров. У Древтреста взял под вексель 11 дюжин стульев на 1200 руб. С фабрики Севзаплеса также получил 14 дюжин стульев. Часть стульев отправил в Москву, где продал на Сухаревке. На 734 руб. забрал табачных изделий у ленинградского отделения Моссельпрома. В ноябре организовал концерт и с частью денег скрылся. Арестован в поезде по пути в Москву. За ним числится ряд мошеннических проделок в Харькове и Москве». Хотелось бы подозревать, что этот С.Зильберминц послужил прототипом Остапа Бендера для Ильи Ильфа и Евгения Петрова в их романе «Двенадцать стульев», однако, в том же январе 1928 года роман завершён, и с января по июль он публикуется в иллюстрированном ежемесячнике «Тридцать дней». Зная, какой неблагодарный труд заниматься литературоведческими изысканиями, строить гипотезы на предмет установления прототипов и прообразов, вникать в историю написания романов, даже и не пытаюсь на данных страницах пускаться в рассуждения подобного рода. Пусть этим занимаются литературоведы. С тех пор, как Татьяна поведала мне о своей идее, я, всецело поддерживая её, считаю, что данное совпадение только работает на нашу с ней теорию жизни-фильма с множеством копий и главное – на идею поиска себя среди литературных персонажей. В данном случае налицо факт параллельного существования реального человека (Зильберминца) и ведущего свою активную деятельность на страницах романа литературного героя (Бендера). Таким образом, идея искать себя в литературе прошлых лет становится еще более оптимистичной и перспективной. То есть я хочу сказать, что автор фантазирует, а реальный человек – копия** его героя реально живет, практически одновременно с героем новой книги. Да поможет нам Бог! Да, и понятно, что роман только начали публиковать, и он не смог послужить руководством к действию означенному герою газетной хроники происшествий.
** Вынуждена внести поправку - реальный человек, всё же - оригинал, а копия - герой романа. Специально не меняю ничего в первоначальном тексте, дабы была очевидна эволюция сознания автора.(автор)
Не будем забывать и про Дульсинею. Настала пора познакомить читателя с её происхождением. Будучи теперь простой продавщицей, а, как мы помним, это положение нашей героини явилось следствием злых чар настоящей ведьмы и недобрых намерений простых смертных, Дульсинея, однако, имела весьма непростяцкое происхождение. Свою родословную она вела от старейшего и знатного рода Ля Пульгов по материнской линии и фамилии Нуево по отцовской. Известно также, что и те и другие были нетитулованные дворяне, имевшие, тем не менее, право на родовой герб. Ля Пульги, а в переводе с испанского языка их фамилия звучит как Блоха, имели в своем гербе корону с тремя листовидными зубцами, разделенными двумя жемчужинами. Корона располагалась над щитом, разделенным на три части: в одной, белой (или серебристой), помещалось изображение больших портновских ножниц, в другой (золотого цвета) телега, в третьей лебедь. Два первых изображали основные промыслы населения их имений, то бишь занятия их подданных – портновское и извозческое дело. Есть основание предполагать, что появление лебедя в лазурной части поля герба знаменовало брачный союз Ля Пульгов с родом Цисне (с испанского Лебедь), из которого происходила бабка Дульсинеи. До лебедя в третьем поле предположительно была изображена блоха. Нуево в своем гербе имели изображение шлема, над которым помещались бурлеты – венчики в виде жгута, соответствующего цветам герба – желтому (иногда золотому), алому (или пурпурному), феолетовому. Щит или поле (что одно и то же) герба Нуево, разделенный также на три части, содержал в себе изображения соответственно частям – на желтом наковальню, на алом белое перо, на феолетовом фолиант. Наковальня означала кузнецкое дело, оному придавалось большое значение во владениях Нуево, перо – знак того, что в роду имелись пииты, фолиант указывал на просвещенность рыцарей рода и наличие большой библиотеки в семье. Щитодержателей - всевозможных львов, медведей, барсов и тому подобных царственных зверей, в гербах обоих родов не имелось, ибо право иметь в гербах таковых признавалось только за древними, титулованными дворянскими родами. Право на гербовую мантию, подбитую горностаевым мехом, признавалось за княжескими родами. Так что фамильные гербы предков Дульсинеи не были перегружены такими тяжелыми деталями, как княжеские шапки из пурпурного бархата, мантии и хищные представители фауны. Все было скромно и лаконично. Во многом история происхождения Дульсинеи остается пока не вполне изученной. И это также станет предметом наших дальнейших изысканий.
Жизнь – кино, камера обскура. Есть в картине «Жизнь» крупные планы. Есть средний план, и есть задний или дальний план. Крупным планом мы видим тех, кто ближе всего к нам, мы с ними общаемся близко, не обязательно часто, иногда с перерывами в несколько месяцев, а то и лет. Но если они появляются, то обязательно рядом с нами, лицо к лицу или во весь рост. Это старые друзья, родные. Иногда новые друзья, люди, с которыми мы проводим досуг или трудимся. Это те, кто любит нас или кому мы симпатичны. Есть персонажи второго или среднего плана. Они никогда не появляются вблизи от вас, всегда между вами дистанция. Они стоят, проходят или пробегают на определенном расстоянии, машут вам рукой, кивают или выкрикивают приветствие – что угодно, но только со своего второго плана. Иногда они не знают даже вашего имени, просто видят вас каждый день из соседнего кабинета, в коридоре, буфете офиса, на лестнице, в курилке, в магазине и т.п. и т.п. Это и соседи по дому, с которыми вы здороваетесь или нет. В конце концов, это жители района, лица которых знакомы вам. И наконец, дальний план, на котором мелькает множество статистов – совершенно незнакомых и неизвестных вам людей.
Бабку Дульсинеи по отцовской линии звали Сабия. Родом она была из города де Резина – центра одноименной провинции на юго-западе страны. Она вышла замуж за местного мелкопоместного дворянина Иван Нуево. У них родился сын Педро. Он женился на Карине Ла Пульг из небольшого городка Поко Регатео, провинция Эль Мундилло. Её отца звали Базилио. У Педро и Карины и родилась (предположительно в 1558 году) дочь Люция (Дульсинея). Мать Карины была женщиной весьма крутого нрава, чем собственно славятся уроженки провинция Эль Мундилло. Звали её Рейна. Есть основание полагать (на это указывают некоторые источники), что бабка по материнской линии Дульси была если не колдуньей, то ведьмой. Правда, так, средней руки. Но напакостить врагам могла так, что мало не было никому. Была изобретательна в нелитературных выражениях. Любила скандалы. Мастерски устраивала их с обещаниями такого рода: «Ноги моей больше здесь не будет!» или: «Мертвыми ногами оттолну!», «Что сказала? Узду показала!» и еще намного хлеще этого. Маленькая Люция часто оказывалась посередине ссорившихся – ругань летела над её головой, которую она поворачивала то в одну, то в другую сторону, в зависимости от того, чья очередь была браниться. В памяти её, всё же засел только образ выкрикивающей свои проклятия бабки Рейны Стефановны. Сабия Николос была более воспитанной, интеллигентной, хотя происходила из глубокой провинции. Нрава была спокойного, незлобивого. Властная бабка и воспитывала маленькую Дульсинею, взяв её к себе в свой дом. Это пока все, что удалось узнать о происхождении Дульси, о её детстве. Но отправившиеся в крупнейшие библиотеки изыскатели, будем надеяться, в скором времени поставят нам еще кое – какие сведения о прошлом нашей героини, о её детстве, отрочестве и юности.
Дон Кихот
Действие четвертое
Картина 4
Бал во дворце короля. Звучит мелодия аргентинского танго. Сам король, королева, придворные дамы и кавалеры – все танцуют. Появляется Дульсинея. Она первый раз во дворце. К ней тут же подходит принц Дионис. Он приглашает её на танец. Сначала робко и нерешительно, затем все более уверенно Дульсинея танцует с принцем аргентинское танго. Между ними возникает чувство взаимной симпатии. Принц очень доволен своей новой партнершей. Он говорит ей, что она большая умница. Дульсинея смущается, однако, она сама не своя от счастья. Её приглашает на танец и друг принца Диониса барон Диметрий. Он совсем юный, но прекрасно танцует и показывает Дульсинее новые сложные па. Она повторяет их, старается запомнить урок и все время улыбается. Это замечает принц. Он слегка ревнует прекрасную незнакомку к своему другу.
Проходит несколько дней. Дульсинея попадает на бал вампиров. Она едва не теряет самообладание, до того страшно находиться ей среди вампиров, чьи белые лица и следы выпитой крови на губах леденят душу. Дульсинея сама переодета в подобное существо. Танцуя с молодым и особенно свирепым на вид вампиром, она говорит ему о том, что не пила еще крови, так как является начинающей вампиршей. Её обман остается неразоблаченным, и она спокойно танцует аргентинское танго среди всякой нечисти. К концу бала выясняется, что под страшными масками жутких представителей потустороннего мира скрывались принц, друг принца барон, дамы и кавалеры королевского двора. Дульсинея веселится пуще прежнего. Однако её тревожит полное отсутствие вестей от Дона Кихота. Он как сквозь землю провалился. Исчез, и никаких вестей от него нет.