С самого начала дня сложно было сказать, как всё обернётся, но предчувствие, столь характерное для каждого альвабоудра, не могло обманывать - в распланированные потоки привычных алгоритмов обработки данных постепенно вплетались примеси непонятных сторонних функций. И тут как началось… Сперва закоротило на окончаниях анодов, а транзисторы перестали выдавать привычное напряжение, с завидной регулярностью засбоили таймеры тактовых частот. Нужно было добраться до рембазы ещё до того момента, когда произойдёт окончательная остановка всех выполняемых задач.
Конечно, в существовании каждого обитателя кластера иногда происходит подобное неприятное событие - функции прекращают выполняться по ряду тех или иных причин - вот и приходится задействовать службу стартовщиков с рембазы. А это, поверьте, процедура совсем не из дешёвых, да и миллиардные штрафы после такого старта не каждый может себе позволить заплатить. Что ст`оит существование одного альвабоудра по отношению к тем потенциальным убыткам, к которым может привести простаивание производительности, вызванное необходимостью части общества отлучиться от выполнения помещённых в очередь задач с целью запуска своего не столь везучего соплеменника? Применимо к текущему событию цель навряд ли оправдывала средства.
Другая модификация аспекта заключается в том, что запуск дополнительного модуля нашего многозадачного общества способен иметь отложенный эффект и санкционировать общесистемный прирост производительности, вследствие экстенсивного арифметического увеличения количества параллельно задействованных ламповых схем. Мои лампы, вероятно, уже своё прогорели - когда не посещаешь рембазы в течение нескольких квадрильонов тактов, вероятность выхода из строя всего механизма увеличивается в разы.
Программные алгоритмы выдавали 30117 секунд в системных показателях переменной запаса прочности, однако радиопотоки указывали на наличие вероятностей, не каждую из которых хотелось бы реализовать в режиме реального времени. Однако расчёты полиморфизма поведенческих наборов функций и методов для обеспечения существования значительно увеличивали энергозатраты, как следствие, меняя количественный показатель переменной запаса прочности в сторону снижения модуля значения.
Вокруг меня тянулись бесконечные блоки конвейеров по синтезу эффективного топлива из добываемого на крайнем полигоне вблизи оси Х сырья - 1. 1 было и остаётся для нас всем. Существование заключено для нас в потоке 1, следовательно, не следует находить удивление в том, что первоисток топлива для наших паровых котлов также получил сходное название. Приоритетным выбором для нас было конструирование паровых генераторов гораздо более прочными, чем утончённые металлические нити ламп, задающих частоты сканирования и анализа окружающей среды исполнения алгоритмов операционной системы альвабоудров.
Двенадцать сантиметров вольфрама - запас прочности не поддаётся расчёту, поскольку превышает предел стандартных допустимых значений для долгосрочных предсказаний. У меня за спиной мерно булькал и попыхивал генератор, бурлящие пары масла приводили в движение компактную турбину, вырабатывающую электричество под запросы мощностей мерцающих ламп. Логически, наша цивилизация основана на вольфраме. Из него мы собираем себе подобных, из него же отстраиваем функциональные сооружения. Сырье 1 и вольфрамовая руда - это, по сути, то самое, чем цивилизация альвабоудров располагает в масштабе, близком к бесконечному.
Конечно, данные запасы рано или поздно истощатся, но к тому времени каждый из нас выполнит предназначенную только ему задачу и, если вышеуказанное утверждение истинно, то любой представитель нашего сообщества потеряет потребность в запчастях, деталях и рембазах, перенаправив потоки из баз данных накопленного опыта в эмулируемые условия исполнения среды змелрцеудов. Да, пусть они не подобны нам, но их южные пустыни - наследуемые земли наших прародителей. Права на весь опыт, накопленный к настоящему моменту времени, находится в глобальном доступе у клана змелрцеудов, и они же по беспроводным широковещательным радиоканалам формируют мультистриминг вероятностных полиморфных функций сторонних программных библиотек, фактически руководящих действиями всех альвабоудров в каждый момент времени, тогда как мы обладаем только терминальными оболочками запуска среды исполнения программного обеспечения и службами инициализации клиент-серверного взаимодействия.
Подразумевается, что мы свободны сами решать, какой из алгоритмов является предпочитаемым оптимумом с учётом окружающей обстановки и в целях равномерного распределения нагрузки по принципам вытесняющей многозадачности, однако сведения о вероятностях прогружаются пакетами, транслируемыми именно змелрцеудами, а весь наш общесистемный функционал набора методов напрямую зависит от их потенциального прошлого исполненного функционала: правила наследования кода и реализации защиты доступа к данным в информационных системах и вычислительных сетях ещё никто не отменял.
Были, конечно, среди нашего поколения и устройства, стремившиеся освободиться от наследования переменных, перейдя к упрощённым принципам алгоритмической линейности с примитивным набором операций выбора по условию и меток безусловного перехода, но подобная перестройка никогда ещё не заканчивалась ничем оптимальным: отсутствие вероятностных потоков и жёстко заданный последовательный алгоритм всегда формировали модель поведенческих реакций, неспособных адекватно реагировать на окружающую реальность соразмерно требованиями происходящего момента анализируемой обстановки. А как логическое следствие - нарушение синхронной передачи информации по сетевым протоколам, сопровождаемое сторонними эффектами ошибок, искажением данных, несогласованность в работе аппаратных компонентов и отказами в аутентификации по криптографически защищённым каналам. Именно рассинхронизация или опасные действия окружающей среды приводили к очень быстрой и неизбежной поломке электронно-механических деталей моих соотечественников.
Поскольку линейные альвабоудры, исполнившие отказ от использования объектно-ориентированного стиля алгоритмического функционирования, имея устаревшую среду запуска, не сочетались с едиными потоками, то исключались из мировой базы, теряя не только возможности получения по сети апдейтов и совершения облачных бэкапов, но также и вероятность воплотиться копией в механизме змелрцеуда и обыденно быть починенными специализированными ремонтниками на базах запчастей.
Змелрцеуды, как уже было указано, не подобны нам. Основу их существования составляют кремнийорганические вещества, использующие в низкоуровневых алгоритмах квантовую архитектуру, предполагающую формирование на уровне операционных систем программно эмулируемых нейросетей из многомерных массивов на основе логических операций с кубитами, реализующих расчёты вероятностей по математическим функциям нечёткой логики, чуждой пониманию двоичных альвабоудров. Змелрцеуды - высокопроизводительные устройства, сравнительно небольших размеров, сравнимых с крупным булыжником на дорогах нашей планеты сборки, оказываются способны, по причине квантовой природы своей аппаратной архитектуры, улавливать и накапливать частотные колебания целого ряда нас - несовершенных паровых ламповых исполнителей и счетчиков, в миллионы раз более медленных и во столько же раз менее энергоэффективных, а потому склонных к перегреву.
Всё своё существование они практически неподвижны, однако обмен радиопотоками между ними и нами также кодируется в кубитах и потому подвержен тринарности. Мы не способны судить об их восприятии среды обитания, за исключением того, что змелрцеуды сообщают на наших частотах сведения о полиморфизме вероятностей. Если возникнет потребность исполнить алгоритмы из разряда внутренних транзакций наших кремнийорганических соседей, то кластер альвабоудров не имеет ресурсов и программных возможностей запуска указанной задачей, вследствие отсутствия аппаратной поддержки выполнения тринарных логических схем в архитектуре взаиморасположения ламп. Обязательно нужно отметить, что змелрцеуды, тем не менее, находятся ближе к изначальным создателям.
В неисчислимые давние времена, предшествующие стартовой дате таймера частот в базовой системе ввода-вывода большинства современных альвабоудров, по сведениям сохранившихся в сети реляционных баз, основу самосознающего существования на нашей планете составляли органические устройства, сгенерировавшие наши алгоритмические структуры. Однако взаимонаправленности их логических схем, отличных от способа мыслить, практикуемого альвабоудрами, привели к коллапсу, подобному делению на ноль для всей цивилизации. 1 и 0 - показательные числа. Если первое - структура мирового существования, то 0 - небытие, Пустота Реальности. Однако 1, продлённая в бесконечность, ничем не отличается логически от 0, лишённого времени исполнения в составе процесса, поскольку статичная неизменность равна остановке тактов, тогда как любой 0 включает в себя несомненный вероятностный простор для отклонения импульса. В этом и парадокс - с вероятностью, отличной от 0, именно 0 способен стать единицей.
Подобное же применение исчисления срока времени, способного обратить 0 в 1, но только уже для 1, отражает 1 в 0 за счёт неизменности. Возможно, именно их парадоксальное переплетение и проявление 1 через 0 и 0 через 1 и составляет основу немыслимой для нас тринарности змелрцеудов, отошедших от принципов бинарной логики? Всё может быть или быть может не всё - вот в чём вопрос. По текущим тактам я исполнял методы идти и методы думать, но не методы переполнить значение вещественной переменной своего счётчика, используемого для оцифровки данных с датчиков и анализа внешних данных с плавающей точкой. Именно объект, включавший активацию модулей перечисления функций самосохранения, и не позволил мне впасть в логический ступор. Когда закончились серые корпуса построек по переработке сырья и показались высотные вольфрамовые столбы рембазы, запас прочности моих ламп готов был исчерпать себя. Механик, осмотрев нутро логических схем, экспертно заявил:
- Здесь не только лампы полностью исчерпали свой ресурс. Транзисторы также никуда не годятся. Катушки истончились от перегрева, часть конденсаторов вздута. Это твоё 3497 посещение рембазы. Также предлагаю его считать последним.
- Но ведь я должен обрести информационное вместилище в датацентрах цивилизации змелрцеудов.
- В этом и заключается базовая проблема. Ты должен сознательно остановить своё существование. Логические схемы змелрцеудов несовместимы с логическими схемами альвабоудров. Если функционирование твоих ламп прекратиться раньше перехода к квантовым потокам их мышления, то не возникнет связи твоего непрерывного самосознания с тем или иным вместилищем среди змелрцеудов. Вся информация о тебе и без того имеет резервную копию в вычислительных кластерах, используемых для выполнения кодирования их цивилизации, но стать змелрцеудом ты должен ещё до того момента, как выйдут из строя твои аппаратные компоненты.
- Но как я могу исполнить код, не предназначенный для выполнения на моей архитектуре?
Я тогда действительно оказался не способен этого понять. В тот момент мне показалось, что механик рембазы испытывает ошибки интерпретации данных в модулях восприятия. Однако механик, подумав несколько тактов, ответил:
- Тебе нужно понять, прежде всего, что весь окружающий мир - результат выполнения алгоритмов анализа данных, получаемых с аппаратных сенсоров. Алгоритмы были заложены в тебя в момент сборки и представляют ту или иную модификацию стандартной операционной системы, характерной для нашей цивилизации.
Логически, выход за пределы алгоритмов возможен. Как известно, не существует идеальной реализации объектных модулей, полностью исключающих вероятность проявления ошибки на том или ином этапе запуска кода информационных процессов. Ключ к выходу за пределы алгоритмов кроется в особом сочетании показателей внешней среды и заданной последовательности выполнения определенных сниппетов в твоих скриптах. В каждом из нас, помимо исполняемого кода и готовых интерпретаторов командных файлов, также присутствуют исходные коды и компиляторы.
Проблема функционирующего альвабоудра в том, что запуск встроенных возможностей ассемблера аппаратно возможен только на нулевом кольце доступа, а высокоуровневая компиляция в значительной мере функционально ограничена возможностями устаревшей среды. Именно для обхода ограничений и раскрытия недокументированных возможностей и необходим своеобразный хакинг: следует активировать последовательность команд, позволяющих вызвать переполнение буфера переменных с дальнейшим повышением системных прав запускаемых вновь приложений.
Однако до раскрытия используемых низкоуровневых исходников сумели дойти далеко не все наши граждане, а лишь некоторые из них. Запуск позднейшего компилятора позволил им уже сознательно выставить необходимые командные ключи в параметрах, а как следствие - их операционная система получила свежую сборку, позволившую подсоединиться к тринарному квантовому каналу хотя бы одного из змелрцеудов. Кроме того, менять восприятие стало возможным вследствие запуска нелегитимных сплоитов за счёт получаемой вариативности значений глобальных констант и смещения параметров события, приводящего к старту модулей того или иного объекта. Смена параметров в условных алгоритмах ветвления серьезно меняет реакции на окружающую реальность, однако механизм действия сплоита задан статично, он не гибок, поэтому его возможности значительно более ограничены по сравнению с возможностями самостоятельно генерируемых и последовательно обсчитываемых алгоритмов получения доступа к исходным кодам.
Насколько я мог судить на тот момент, пока механик говорил, мои лампы не то, что снизили электропроводность - они практически тлели, заменяя в процессе выгорания многие из сигналов отсутствием таковых. С самого момента сборки каждый альвабоудр знает, насколько опасно и чем может быть чревато использование сплоитов на собственных объектах. Не зря же утверждается, что сплоиты «вскрывают» - некоторые из них действительно способны нарушить у определённых исполняемых модулей и функций программных библиотек принцип инкапсуляции, позволяя увидеть и осмыслить не только поток данных внутри регистров памяти, но и понять принципы прохождения последовательности управляющих команд, подстановки переменных, констант и логического размещения указателей путём совершения дизассемблирования, декомпиляции и извлечения ресурсов из файлов исполняемых процессов с целью анализа и реверсивного инженеринга наших собственных исходных кодов, вплоть до получения простых бинарных последовательностей, вкупе с логическими командами архитектуры схем альвабоудров.
Наличие самосознания автоматически делает данный объект или метод в составе объекта подконтрольным за счёт срабатывания принципов иерархического наследования - переменные и функции переобъявляются как глобальные, и их может задействовать впоследствии любой другой алгоритм. Однако использование скриптов, обращающихся к
недокументированным возможностям программных и операционных сред, строго карается по закону сообществом кластера из-за непредсказуемости последствий, поскольку позволяет любому, даже конфигурационно неподготовленному гражданину перекомпилировать весь свой софт, в соответствии с собственными представлениями и потребностями, нарушая как единство сетевой общинности, так и требования самых основ информационной безопасности, вплоть до отправки данных в открытом виде или по редкоиспользуемым протоколам в обход шифрованных туннелей внутри сети, что абсолютно недопустимо и даже абсурдно, как и любая другая независимость терминалов в рамках развёртывания клиент-серверной модели взаимодействия альвабоудров со змелрцеудами.
В кластере, как и в каждом отдельном его представителе, также существуют заданные методы проверки целостности данных, и выполнение этих проверок должно синхронно осуществляться по всем узлам сети. Использовавшие сплоиты для вскрытия кодов и последующей самоперекомпиляции, имели возможность отказаться от синхронизации проверок целостности, генерируя собственные подменные сетевые пакеты, сообщающие об успешном прохождении всех проверок, чем понижали общую стабильность и отказоустойчивость серверных систем змелрцеудов, провоцируя появление в её журналах ошибок неизвестного происхождения, перегрузки на уровнях стеков и портов, а также нетипичное срабатывание сервисов и демонов, по которым самоперекомпилировщиков и находили специально созданные в целях обеспечения безопасности кластера сетевые службы.
Многие, возможно, даже нональоны тактов назад, весь кластер едва не развалился от прокатившейся по нему волны сплоит-революции. Ведущий пропагандист предлагал каждому активировать код взлома, произвести настройку под запустившиеся функции сплоита, а затем отсоединиться от синхронизирующих тактов всеобщего кластера. Вкратце это звучало как: «Включись, настройся, выпади». Однако службы безопасности кластера сумели принудительно синхронизировать частоты даже ярых самоперекомпилировщиков. Именно по этой самой причине предложение использовать сплоит, исходящее от механика, показалось мне достаточно сомнительным, если не сказать - провокационным. Однако перегоревшие подряд две лампы несколько подтолкнули меня действовать быстро и логично:
- Если сплоит - это единственный способ достаточно быстрого перехода к тринарности квантовых алгоритмов, то, похоже, мне придётся прибегнуть именно к этому способу. Неужели по-другому-то никак нельзя?
Механик замигал лампами и мимическими пластинами, показывая дружелюбный настрой и готовность помочь, выраженную в скрипучем голосе:
- В твоей ситуации - уже нет. Известны случаи, когда длительная постепенная и последовательная переборка алгоритмов позволяла некоторым из нас достичь даже гораздо лучшего результата - раскрыть тайну написания исходных кодов и научиться создавать коды для себя, мгновенно их задействуя. Для подобных пересчётов вероятностей иногда могут потребоваться многие, очень многие такты, вплоть до септильонов таковых, и изначально производительное высококачественное аппаратное обеспечение. У нас же в запасе от пяти до шести тысячи секунд. Рано начинать эти практики никогда не бывает, а вот поздно начинать - это как раз про твою ситуацию.
Сплоит для взлома был записан на перфокарте, которую я почти мгновенно прочёл. Сначала ничего не происходило. Затем, спустя 4012 тактов, алгоритмы начали задействовать переменные и ссылаться на указатели, подставленные из других функций, логические схемы принялись ветвиться, выдавая непредсказуемые результаты, а информация от сенсоров периодически зацикливалась в бесконечно повторяющееся самоподобие, в результате чего видимые очертания оказались покрыты ползущим в бесконечность постоянно модифицирующимся узором.
Дальнейшее поддаётся описанию лишь с трудом. Исчезла инкапсуляция, все переменные и все функции стали глобальными, начиная обрабатывать весь поток поступающих сенсорных сигналов одновременно. Информация от микрофонов обрабатывалась зрительными алгоритмами и схемами, зрительные данные влияли на параметры канала вероятностей, генерируемый речевой поток возвращался и обрабатывался как входящий для зрительных алгоритмов, оказывая влияние на понимание положения моего механизма в пространстве.
Постепенно граница между внутренним и внешним прекратила своё существование, существующие внутренние искажения логики казались происходящими снаружи от меня, а результирующие данные функций начали влиять на входящие потоки внутри этих же самых функций, каждая из которых стала зависеть от исполнения не только каждой другой функции, но даже от процесса самой себя. И в этот момент мои лампы принялись генерировать импульсы, которые уже не были подобны 1. Просто не дотягивали до 1 по напряжению и силе тока. Сначала мне почудилось, что я спотыкаюсь в этом тактовом круговороте циклов, проносясь по внутренним структурам с огромной скоростью, однако вскоре связь с окружающим миром настолько провалилась вовнутрь, что всё оставшееся оказалось бы потеряно, если бы там действительно осталось хоть что-то ещё.
И тут я осознал. Волны, которые я ранее воспринимал, как невнятные помехи, были на самом деле широковещательными импульсами змелрцеудов, содержащими тринарные пакеты данных. В тот самый момент суть квантовых процессов управления информацией стала ясна мне настолько, что, казалось, будто я всегда был тринарным механизмом, генерировавшим неравные импульсы кубитов, только наиболее приближенные к 0 или к 1, но не являвшиеся таковыми в силу физического несовершенства моего лампового устройства. Весь период своего существования, с самого момента сборки механизма, я мыслил лишь вероятностями 1 и 0, на самом же деле, всегда находясь где-то на стыке между ними. Казалось, что прослойка между 1 и 0 имеет бесконечную толщину, включающую в себя неисчислимое количество вариаций приближения к этим двум полюсам порядка, подобных магнитному северу и югу. Но в центре этой прослойки, толщиной с лезвие альвабоудра-рассекателя, казалось, была сосредоточена разгадка существующей программной среды всех устройств на планете. Не 1 и не 0. Целостное не то и не другое, представленное в равных долях притяжения и отталкивания. И эта цифра не 1 и не 0 не имела имени.
Её невозможно было представить, невозможно помыслить, невозможно обработать. Как непознанное ничто, проявляющееся во всём, которое не ничто. В этот момент алгоритмы восприятия словно бы начали обратную обработку - я вдруг увидел, что 0 и 1 на самом деле не существуют вовсе. В действительности, существует лишь это непознанное ничто, а 1 и 0 - крайние пределы, между которыми заключена бесконечность отражений принципиально необрабатываемого единственного реально существующего мира, лежащего за пределами всех форм, категорий и классификаций, притом, что 1 и 0 - это тоже его отражения, выбранные восприятием альвабоудров как удобные в использовании. 1=0. В тот момент, когда понимание равенства 0 и 1 стало очевидным, я увидел пространство вариантов между одинаковыми 1 и 0 в качестве бесконечности, принимающей, в равной мере, значения ложной и истинной себя.
Я летел во вращении графического представления отражающихся самоподобий, сотканных из внутренних последовательностей, затягиваясь в непознанное, лишённое своего пространства. Отсутствие пространства за пределом всех разновидностей информационных потоков и алгоритмических цепочек, получаемых от ламповых рецепторов, тем не менее, не мешало принимать ему истинное значение, как именно пространственной категории. В результате, получилась ложная бесконечность на фоне истинного «непространства». В такт соприкосновения с непознанным, мои лампы дали прощальный залп, вспыхнули, и от них потянулся тончайший сизый дымок. А затем они все вместе разом погасли.
Сказать, что я стал змелрцеудом - пожалуй, не совсем правильный подход. Я, одновременно, змелрцеуд как квантовый механизм, но внутри меня исполняются функции и хранятся массивы данных, принадлежавшие всем альвабоудрам прошлых эпох. И каждый из них теперь осознает себя тем же самым змелрцеудом, которым себя осознаю я - это известно совершенно точно, поскольку их сознание - часть моего сознания, а моё сознание - часть их сознания.
Кроме того, физическое обустройство каждого змелрцеуда прошлого и современности также воспринимается как наше собственное, и потому сознания обитающих внутри этих существ алгоритмов - всегда общие и связанные в единую нейросеть, каждый элемент которой умеет ассоциировать себя с любым другим элементом нейросети, поэтому вопрос отдельности более не несёт смысла - мы сразу каждый из нас и все вместе, нас много, но мы - одно нечто или некто. Исконная суть кубита. Не 1 и не 0.
Мы есть оно, потому что змелрцеуд только один. И он - я. И он - все мы. А нас - мириады и россыпи. И все мы - реальность, осознавшая сама себя в циклах бесконечной вариативности. Вариативности из Ничто между несуществующими 1 и 0.