Войско короля Громыслава выдвинулось под крики и плач оставшихся женщин и детей к южной границе государства, намереваясь через четыре дня достичь намеченных земель. Впереди, во главе конницы со своей дружиной, ехал сам король. По обе стороны от него шли знаменосцы, держа золотисто-зелёные полотнища с королевской символикой. В середине войска, возглавляя копьеносцев, ехал сын короля, Дуфф. Был он словно отстранён от всего происходящего, и кроме него никого вокруг не было. Рукоять его меча сияла красной россыпью рубинов, а острие копья грозным лучом светилось на фоне лазурного неба.
Фаррел, вместе с теми, кого он привёл с северных земель страны, замыкал строй. Рядом с ним ехали хмурые Онгхус и Таранис. Оба вновь были под предводительством Фаррела, кому верили больше, чем себе и королю. За ним они пошли бы даже в земли Смерти и ни разу бы не усомнились в своём вожде.
Айлех шёл рядом с Бренданом, чей меч мерно позвякивал в ножнах, щит отражал солнечные лучи. Позади шли Бойд и Барден, с выданными утром мечами. Айлех же взял себе несколько чуть затупившихся ножей, желая самостоятельно заточить их теми камнями, что лежали в его мешке.
Где-то рядом слышалась беззаботная болтовня Калдера и Арода, к которым вскоре присоединился почти весь отряд, и над местами, где они проходили, слышался их громкий разнузданный смех.
А высоко над их головами, в голубом, без единого облачка, небе, заливались сладкой трелью жаворонки, воспевая красоту этого благословенного мира, давно забывшего боль войн, что гремели раньше от востока до запада. И не ведали жаворонки о скором зле, что было давно забыто в этих краях, ибо не хотели они ведать о нём, прославляя мир и покой здешних земель.
На исходе третьего дня большое войско остановилось на берегу широкой реки Урили;, которая вытекала из великой Женувер, несущей свои воды в озеро У;на, чьи берега были священны и не осквернялись, хранимые Белыми божествами Э;йвелин, которых воспевали барды Севера, как могущественных предшественников людей, приходящих к тем, кто воззовёт к ним о помощи. Но никто не слышал и не видел их, и песни оставались лишь песнями.
- В песнях говорится, что тем народом правит Э;йна, чья красота несравнима с красотой ни одной смертной женщины, - благоговейным шёпотом рассказывал Арод, когда они сидели у костра тёмной ночью. – Она единственная дочь короля Унда;ра, ушедшего со своей женой к звёздам после Великой битвы ушедших эпох. Теперь-то всё это словно вымысел и сказка для детворы, но в песне именно так и говорится.
- А Эйна почему осталась? – спросил Бойд, заворожено глядя на Арода.
- Осталась, - кивнул тот. – Она не видела той боли, что видели её родители, и поэтому осталась править своим народом, чтобы увести их в величие звёзд, когда тому придёт время.
- Жаль, что это всего лишь песни, - вздохнул Барден.
- Да, - мечтательно протянул Калдер. – И не увидеть нам красоты Эйны. Будем смотреть на своих женщин, - и он громко захохотал.
Многие тоже поняли его шутку и ещё какое-то время покатывались со смеху.
- Полно вам, - беззлобно оборвал всех Онгхус. – Словно вам только страшные и попадались. Небось, ты, Калдер, не на самой страшной-то женился?
- Да, - вновь протянул Калдер. – Но в споре, каким бы он не был, моя жена пострашнее тоторонга будет.
И все снова захохотали, даже Онгхус не сдержался. Сам же он натирал до ослепительного блеска свой круглый, со сложным узором и рунами, щит. Использовал он при этом какую-то неизвестную Айлеху траву.
- Что это? – спросил он, подсаживаясь ближе к нему.
- Мы это растение косолапником зовём. Смотри, какие у него листья косолапые, - и Онгхус отщипнул веточку и протянул ее Айлеху. – Растет под снегом у гор Шейлих-Ардин, что далеко отсюда, на границе с землями Древнего Севера. Для нас это редкое растение, но там оно растет повсеместно. Щит от него блестит, как гладь озера Унаде;йн, названного в честь озера У;на, но всё же, являясь всего лишь его отражением и не передавая всей красоты священных вод.
- А как ты узнал о свойствах косолапника? – спросил Айлех, изучая веточку травы.
- Мы долгие годы странствуем по свету, и Север стал нашим излюбленным местом. Не этот Север Громыслава, а настоящий, о котором теперь говорят либо шёпотом, либо никак. Фаррел открыл нам его, - Онгхус бросил восхищенный взгляд на далекий силуэт их предводителя, который сидел перед шатром короля, совещаясь с военноначальниками. – Он научил нас многим премудростям, которые не дали нам умереть в холодных льдах и снегах. Но много тайн у Севера и Фаррела. Хотя для себя я решил, что это тот, за кем я последую куда угодно, за кого я отдам свою жизнь и ни разу не усомнюсь в его правильности, какой неразумной и безрассудной бы она казалась на первый взгляд.
Айлех проникся его словам и посмотрел в сторону королевского шатра. В его душе, ещё у границ Силвании, вспыхнул огонь доверия к этому чуть угрюмому человеку, с печальными и мудрыми глазами, которые, казалось, видели саму душу. Айлех знал, что Фаррел намного могущественнее, чем многие из королевских военноначальников думают, и дух его противостоит не одному злу Аластриона.
- Куда ещё вас приводили дороги? – спросил Айлех у Онгхуса, когда тот закончил работу и устало вытянул ноги, закуривая трубку.
- Много земель мы повидали. Были на Западе, доходя до самого моря Ундай, входили в Белую гавань у залива Ветров, гостили в домах славных королей юго-восточного побережья. Лишь Юг не изведан нами. Дороги туда закрыты. Но знаешь, Айлех, сколько ни длились наши дороги, они всегда вели к дому. Сколько не блуждай по миру, он всё равно бесконечен. А море – это и есть бесконечность. Там, в его водах, видна граница мира, куда опускается и где поднимается солнце. Но песни Древнего Севера поют о том, что там, за морями есть другой мир, где живут боги, там благословенное королевство Авалон, куда уходят души Светлых, куда ушли родители Эйны и куда она сама уйдет, если она, всё же, есть в нашем мире. Там нет места злу и бедам, которые есть у нас. Мир и радость царят там. Но нам нет туда дороги, ибо мы не заслуживаем этого. Лишь те, чьё сердце открыто для света, и чья душа не покрыта мраком зла, достойны ступить на светлые земли и испить чашу радости Авалона. Сам Ансгаро;н встретит и проведёт в благословенные сады под звуки дивной музыки.
Айлех знал, кто такой Ансгарон. Матушка рассказывала ему в детстве о нём. Был он могучим королем Серой Крепости и правил благородно и праведно. Не было войн и смертей в его королевстве. Люди и иные существа жили в мире. Но пришли дикие варвары юга и стали уничтожать всё, что долгие эпохи создавал народ Ансгарона. Тогда сошёл луч Белого Света с небес и указал Ансгарону путь на Восток. И то место, где пролегал путь Света, назвали Вратами Света - Ансвалон. Ансгарон увёл свой народ за море, на чудесный остров Авалон, и море расступилось пред ними, указывая путь и погребая в своей пучине врагов. Это казалось Айлеху дивной сказкой, в которую он очень хотел верить. Но, видимо, это и вправду была сказка, коль и все другие её таковой считали.
Вечер следующего дня выдался туманный. Воздух был холодный и изо рта валил пар. Лошади недовольно фыркали, перестукивая копытами, призывая всадников, сделавших привал, скорей отправится в путь, чтобы хоть немного согреться.
Король отдал не громогласные приказы военноначальникам и Дуффу. И вскоре все снова отправились в путь. Сумерки быстро сгущались, и Айлеха охватила неясная тревога. Волчье чутьё стучало в людское сознание.
Впереди виднелась тёмная стена леса.
- Скоро придем в пограничную деревню Сидмону. Там мало кто живёт из простого люда. В основном воины заставы, да их семьи, - оповестил Онгхус, ехавший недалеко от Айлеха. – Сможете отдохнуть, пока король не призовёт.
Говорившие вокруг воины, вдруг стали громко спрашивать:
- Что это там?
- Ваше величество, там какой-то свет!
Но король и сам видел происходящее. Войско остановилось. Айлех узрел трепещущий свет факела в туманной дымке, окутывавшей лес.
- Лучники, наизготовку! – скомандовал Дуфф своей дружине, которая шла впереди.
Сквозь потрескивающие звуки натягиваемой тетивы, донёсся конский топот. Нос Айлеха уловил запах крови смешавшийся с конским потом.
Из лесной чащи конь вынес всадника с факелом, который неуверенно держался в седле.
- Стой! – и приближенный воин короля, на ходу остановил лошадь, ухватив за узду.
- Ваше высочество, - всадник сполз на землю и уронил факел, который с шипением стал затухать в молодой траве. – Застава пала. Почти никто не выжил. Они перебили нас всех. Женщин и детей не удалось спасти.
Сердце Айлеха рухнуло и его обдало холодом. Вокруг стояла зловещая тишина, нарушаемая лишь похрапыванием лошадей и шипения травы от огня.
- Нас кто-то предал, - вымолвил воин и тяжело сел на землю – из ноги у него торчал обломок стрелы.
Какое-то движение в рядах войска и Айлех краем глаза увидел взволнованное лицо Фаррела, двинувшегося вперед к королю. Позади послышался шум приближающегося отряда вместе с Таранисом, который отстал из-за плохой видимости в тумане.
- Перевяжите его, - приказал король своему военному лекарю.
И круто развернув своего коня, он громко, так, чтобы слышали даже последние ряды, возвестил.
- Войны Дей-Адейра! Наш враг оказался хитрее, чем мы того ожидали! Но воины границы проявили великую отвагу и погибли героями! Теперь наша очередь проявить себя и защитить наше государство, да стоять ему вовеки! Сегодня ночью мы должны уничтожить врага, посягнувшего на наши границы и не пощадившего даже детей!
Войны согласно зашумели, обступив короля со всех сторон.
- И смерть предателю и вечный позор его роду, продавшегося за южные монеты! Да будет так! – и Громыслав высоко поднял свой меч, и мрачен был облик его и решителен.
Решено было сделать короткий привал, дабы обсудить последующие действия и дать передохнуть раненому всаднику, который чуть придя в себя, поведал ужасающую картину случившегося в Сидмоне.
Всё случилось перед заходом солнца. Отряд Южного властителя пришёл с запада. Обезглавив пограничную заставу, которая даже не успела зажечь оповестительный огонь, они перебрались через ручей и направились к деревне. В то время все жители как раз расходились по домам после дневных работ. Некоторые ушли в лес за дровами, в их числе и Арлен. Им то и удалось спастись.
Отряд южан ворвался в деревню и, разбросав отрубленные головы, навёл невообразимую панику. Когда люди стали убегать, а те, кто мог защищать, бросились на всадников, с востока пришёл ещё отряд и, загнав людей в кольцо, перебил всех до одного, не щадя ни детей, ни женщин. А потом, обшарив каждый дом и награбив всё что можно, они заселились в дом тана, где и сейчас, по-видимому, пребывали.
Те, кто оказался в лесу, спрятались, но их совсем немного. Среди них –несколько детей. Сам старейшина был ранен, и его жизнь оказалась в руках богов.
Сам же А;рлен, когда возвращался в деревню ничего не подозревая, схватился с одним из южан, застигшего его врасплох возле самого крайнего дома. Тот выстрелил в него из лука и ранил в ногу, но воин кинул в него ножом и угодил как раз в горло. А затем, забрав его лошадь, помчался к ближайшей деревне, чтобы оповестить обо всём произошедшем. Лошадь долго петляла по незнакомой ей местности с полубесчувственным всадником, когда, наконец, вышла из леса навстречу королевскому войску.
Выслушав рассказ Арлена, лицо короля стало мрачнее чёрной ночи. Он хмурился, поглаживал бороду и о чём-то напряженно думал. Дуфф мрачной тенью вышагивал за его спиной. Его решение было готово, но отец ещё не сказал своё слово.
- Фаррел, как считаешь – уместно ли сейчас, под покровом ночи, выкурить эту иноземную крысу из наших земель? – король, наконец, вышёл из мрачного оцепенения и обратился к воину.
- Как считает его высочество, - и Фаррел чуть склонил голову. – Выгодно было бы предпринять одну единственную из разумных стратегий. Следовало бы отправить отряд хорошо обученных воинов и устроить облаву. Так будет преимущество на нашей стороне, и, надеюсь, без потерь. Если же мы благородно выступим утром с предупреждением, то потери нашей армии будут явными и значительными.
- Да! – рявкнул Дуфф. – Я согласен с Фаррелом. Если эти крысы пробрались без предупреждений и перебили наших воинов, то к чему всевозможные прелюдии? Око за око!
И он снова замаячил за спиной своего отца, сопровождаемый взглядом Фаррела, который ждал ответа короля.
- Веками наши отца сражались за мир и благополучие нашего королевства, - начал свою обдуманную речь король. – И ни единожды так не поступали. Да, были набеги неприятелей, но не настолько жестокие и вероломные. Честь моего рода не позволяет сделать столь грязный поступок… Но, по-видимому, дальнейшее существование моего рода важнее, чем его честь. Да будет так!
И Фаррел принялся исполнять приказ короля. Вместе с главным военноначальником королевской армии Лейслином, отобрал два десятка воинов.
- Да хранят вас боги, - и король благословил отряд, который возглавил Фаррел.
Айлех вдруг бросился к отряду, который пешим уже отправлялся к лесной чащобе.
- Я с вами, - и он пошёл рядом с Фаррелом.
- Возвращайся обратно, - и Фаррел сурово на него взглянул.
- Нет, - твердо возразил Айлех. – Я справлюсь и не подведу тебя.
Фаррел пристально посмотрел на него и, наконец, согласно кивнул. С этим мужем, видимо, бесполезно спорить – взгляд крушил все запреты. И привиделось Фаррелу в ту секунду, что наступит время, когда он сам добровольно преклонит колено пред этим юношей и поклянётся в вечной верности ему. То было странное чувство, которое осталось с ним надолго и ещё не раз проникало в тревожные сны.
Передвигаясь как можно тише, небольшой отряд достиг Сидмоны когда рожок месяца перебрался на другой край неба. Сама Лунная богиня Ровейна благоволила им. В легендах говорилось, что она всегда покровительствовала тем, кто совершает благие намерения в пору её небесного царствования.
На деревенских улицах было темно, лишь кое-где блестели в тусклом свете пятна крови. Туман сгущался. Становилось холоднее. Где-то в лесу гулко ухал филин. В конце улицы раздавалось фырканье лошадей.
Фаррел молча, короткими жестами отдал приказы. Отряд рассеялся в тумане. Айлех, с мечом на изготовке, пробирался к дому, где предположительно был отряд южан. Фаррел приказал уничтожить всех.
Тишину прорезал краткий вскрик, и сердце юноши вдруг почуяло беду. Мимо мелькнула какая-то тень, и на него набросился кто-то, скрывающий свое лицо за повязкой. Айлех пригвоздил нападавшего клинком к стене соседнего сарая и сорвал маску. Это был отнюдь не член королевского отряда. Но как южане узнали об их приходе? «Нас предали!» - жуткая мысль хлестнула сознание. И предатель здесь, с ними, в их отряде.
Выскочив из пересечений дорожек на главную улицу, он увидел сквозь сизый туман настоящую резню перед домом, который первоначально был целью Фаррела.
Звон клинков, крики и стоны – сознание захлебнулось яростью и отчаяньем. Он должен помочь и спасти тех, кто был ему дорог.
Решение пришло незамедлительно.
Кувырок вперед.
И в гущу сражавшихся ворвался разъяренный волк, размером с медведя. Он рвал и подминал под себя не угодных ему. Южане, чей запах был мерзок по природе своей, не могли противостоять этой силе и бросились бежать. Тогда воодушевлённые воины короля ринулись на них и добили всех, кто уничтожил пограничную деревню, не пощадив ни детей, ни женщин.
Айлех же тяжело дыша, переводил дыхание, лёжа на холодной земле и смотрел вверх, где сквозь туман виднелось небо, чуть посветлевшее в предутренний час.
Фаррел громко созывал всех на главной улице. Раненых было только двое.
- Повезло, - отмахнулся воин, когда Арод стал осматривать его рану. – Если бы не волк, мы бы все здесь полегли. Куда он делся кстати?
Все стали озираться по сторонам.
- Он ушёл, - сказал Кон. – Но спасибо ему за помощь.
- Странно всё это, - задумчиво произнес Фаррел, обводя взглядом своих воинов. – Сами боги помогают нам. Неспроста всё это, - и его взгляд остановился на тёмном промежутке между Айлехом и Коном.
Он уселся на поленницу у дома и закурил свою тонкую трубку, погрузившись в глубокое забытье, пристально наблюдая за своими воинами.