Мироформирующий вопрос Почему?

Анна Гус
    Эта статья родилась в процессе работы, начатой практически от отчаяния. Преподавательские попытки заставить разновозрастных учащихся понимать, видеть художественный текст и уметь его анализировать чаще всего в ситуации всеобщего «не-читания» сводятся к нулю. Те необходимые читательские компетенции, связанные с  восприятием смысла текста, которые должны формироваться в процессе изучения вузовских литературоведческих предметов, в наших современных условиях во многом остаются лишь формой на бумаге. Выработанная некогда технология преподавания в вузе литературоведческих дисциплин остается просто сотрясанием воздуха, если студент изначально не понимает связи между событиями предложенного к анализу текста, не видит ключевых слов, не осознает их важности. Таким образом, уже на лекционных подступах к практической аналитике – на семинарских и практических занятиях, и далее – к методике преподавания литературы в школе формализуются те компетенции, которые должны актуализироваться литературоведческим вузовским предметом. Это и общекультурная компетенция ОК 1–что применительно к литературоведческой дисциплине означает: «способность понимать ключевые проблемы изучаемых произведений литературы». Это и общепрофессиональные компетенции ОПК 2 – что подразумевает в данном контексте способность использовать полученные знания для осуществления в начальной школе базовых программ и межпредметных программ «Формирование УЧД» и «Чтение.Работа с текстом» и ряд других.
Универсальность технологий преподавания будущим учителям литературоведческих предметов  предполагает – по старинке – что студент знаком, по крайней мере, с основными произведениями школьной программы, способен проводить примитивный анализ, а художественный текст, как таковой,  не вызывает культурного обморока. Но,  увы!  Мы, вузовские преподаватели, не наблюдаем эффективности наших привычных усилий… Как показывает практика, единственный способ внедрить идею внимательности к художественному тексту – это  заставить  нашего студента самому быть творцом, хотя бы в первом приближении к настоящему творчеству. Кроме этого, творческие работы – хороший показатель сформированности читательских компетенций и, анализируя их, можно не только выделить  группы учащихся с конкретными проблемами осмысленного чтения, но и заложить основу для  методики устранения подобных проблем в будущем.   
На одном из литературоведческих занятий несколько лет назад в студенческой аудитории всплыл любопытный вопрос: каким образом автор  понимает, что должно последовать дальше? И  тогда, боясь упустить зародившийся интерес к литературе, я предложила студентам самим побыть писателями. Студентам было предложено переделать один сказочный текст, который в процессе своей долгой жизни уже утерял  актуальный смысл. Это  сказка о Курочке–Рябе – текст, знакомый нам с детства. Педагогической целью работы было привести студентов к догадке, что в сюжете не бывает ничего лишнего и случайного, что художественный текст – это серьезная авторская игра с читателем, когда читательское понимание двигается в соответствии с правилами того мира, который придумал автор. Текст «Курочки-рябы» содержит шесть предложений: «Жили-были дед да баба, была у них курочка-ряба. Снесла курочка яичко, не простое, а золотое. Дед бил-бил, не разбил, баба била-била – не разбила. Мышка бежала, хвостиком махнула, яичко упала и разбилось. Плачет дед, плачет баба, а курочка им и говорит : «Не плачь дед, не плачь, баба, я снесу вам другое яичко, простое, не золотое». Рад дед, рада баба, снесла им курочка яичко, простое не золотое». Если  отстраниться от знакомого с детства сюжета и взглянуть на текст со стороны, то сказка предстает совсем загадочной. И поэтому собственная переделка сказки начинается со «странных вопросов» и ответов на них .
Почему старики жили одни? Почему Ряба была одна у стариков? Почему  курочка снесла яйцо? Почему сейчас? Почему старики не  смогли его разбить? Почему они хотели это сделать? Почему его разбила мышка, если люди не могли этого  сделать? Откуда она взялась? Почему она это сделала? Почему старики плачут, ведь они хотели, чтобы яйцо разбилось? Почему курица вдруг заговорила? Почему старики рады простому яйцу?..
Все эти вопросы требуют вдумчивого размышления. Ответы на них должны быть не только даны, но и мотивационно и осмысленно увязаны в единый, связный, непротиворечивый сам себе сюжетный текст. Странные вопросы разбиваются на две группы - «просто странные» и «очень странные». Обычно к очень странным  вопросам студенты относят такие – почему было снесено Золотое яичко? Почему его хотели разбить? почему мышка смогла разбить яйцо, когда взрослые люди этого не смогли взрослые люди? И почему старики расстроились, а потом обрадовались?
Самый первый вопрос «Почему старики жили одни?» обычно выносится в группу  «просто странных» вопросов, не требующих особой фантазии. Старики одни. Что может быть понятнее… Но как показывает опыт, именно первый вопрос, в конечном итоге, становится сюжетообразующим. Если рассматривать этот текст с точки зрения фабулы – то есть событий, расположенных в хронологической последовательности, это предложение является экспозицией. Ведь текст короткий, каждая фраза на вес золота. А  экспозиция с точки зрения законов фабулы и сюжета – это такой фрагмент текста, в котором описываются силы, участвующие в конфликте. Анализ студенческих работ позволил выделить некоторые проблемы текстопорождения в процессе литературного творчества. Особенно ярко предстала проблема слома авторской (а значит, читательской) логики в создании связного текста. 
Например: «Курочка Рябушка. В  некотором  царстве, в некотором государстве жили-были  дед  да баба. И была у них внучка Рябушка. Ох, какой умницей, красавицей выросла девушка, не могли нарадоваться старики на неё. И всё было бы хорошо, если бы не жила в этом царстве злая колдунья, которой Рябушка совсем не нравилась, ведьма считала её очень хорошей,умной, заботливой. И вот в  один из дней, зависть старуху вовсе взяла и превратила она  девушку в курочку. Ой, как сильно горевали дед с бабой, места себе не находили. Хорошо хоть Рябушка говорить могла. Успокаивала курочка всё время их: »Нечего кручиниться , дорогие, мои. Я же с вами. Всё равно буду заботиться и любить вас! Со временем старики смирились и стали жить-поживать дед   да баба и их курочка Ряба».  Текст развивается и заканчивается тем,что курочка Ряба, жалея стариков, однажды снесла золотое яйцо,  которое разбила волшебная мышка. Старики расстроились. «Тогда курочка Рябушка поняла, что не надо им золотое яичко, а надо им обычное, простое. Плачет дед, плачет баба, а курочка им и говорит:»Не плачьте дед, баба снесу я вам яичко, не золотое, а простое. Вот и стала курочка нести им простые яички, вкусные ,полезные, а золотое больше и не думала нести»
Сама по себе придумка замечательная – превращение героини в курочку.  Это является  мотивированным ответом сразу на ряд вопросов:  во-первых, почему курочка говорит? Потому что она – человек по природе. Почему яйцо золотое? – От любви к бедствующим старикам.  Но далее волшебно-сказочный толчок требует и сказочного развития сюжета: раз есть околдовывание, то есть вредоносность, значит, кульминация должна быть связана с расколдовыванием. Однако автор текста забывает, что  курочка была девушкой. Мотивации даны, но целостного текста не существует, возникает ощущение, что перед нами два различных сюжета. И совершенно ясна проблема автора, пролом его авторской логики между экспозиционно-завязочной фазой и фазой развития сюжета. Это означает то, что  автор как читатель тоже теряет смысловую нить именно на этой фазе:  связка между первыми двумя фазами (экспозиция, завязка) и  развитием сюжета с его идеей – это проблемное место. Таких текстов много, их можно назвать текстами с «увечной фабулой».
Есть другая особенность создания творческих текстов при использовании методики ответов к странным вопросам. Авторы текстов  используют обломки сюжетов и образов как архив современного фольклора: из сериалов разного жанра и  компьютерных игр, из известных сказок и мультфильмов. Главный прием в таких текстах – метод   открытого пояснения по ходу дела, например : «И тут курочка говорит человеческим голосом (а это был ее второй секрет)» или «Тут появилась мышка, у которой хвост был чугунный», или «Явилась мышка – одетая в костюм терминатора и как вдарит по яйцу своим накачанным хвостом!» Данная проблема текстопорождения – явно результат регрессии художественного сознания современной молодежи в сторону фольклорного. И это – читательская проблема: идея авторской оригинальности создающегося текста уходит из поля художественного сознания молодежи.
Жизнь литературного закона «верийности» текста в студенческих работах получает порой  очень неоднозначные примеры. Если старую сказку  переложить,  используя прием иронии,  то получается вполне современный и где-то даже литературный результат.
  «Курочка Ряба. Жил - был дед, с бабкой сожительствовал. На рынке лавку держал, яйцами торговал, которые ему Ряба  поставляла.  Дед  с законом не дружил,  зарплату своим работникам  не платил. А Ряба - девка   не простая, она родом из Китая, жила у деда с бабкой нелегально, вот и не кудахтала. Вот однажды снесла курица яичко не простое, снесла она яичко золотое. Ну как снесла, у ювелира из соседней избы позаимствовала. Хотела с долгами расплатится и домой уехать. Отдала она яйцо деду, чтоб он его продал. Бьется, бьется дед не может реализовать. Бьется, бьется бабка его, головой об стену,- не доверяет ей реализацию.  Ну что делать? Что делать-то? Решили мышку позвать, думали, поможет с реализацией, но не тут-то было. Мышка давно уже с криминалом покончила, пошла в полицию работать.  В общем пришла она, хвостиком махнула и сообщила бабе с дедом, что они нарушили федеральный закон о драгоценных металлах, что подразумевает ответственность согласно УК РФ и карается лишением свободы на срок до 7 лет. Дед плачет. Баба плачет. А курочка кудахчет: -Не плачь дед, не плачь бабка. Тут недалеко курятник есть. Снесу я вам яичко простое, не золотое, ну как только срок заключения пройдет…им и торгуй.» (студентка Л.)
Как мы видим, неясные сказочные персонажи и стертые типы их отношений между собой объясняются с позиций социальной сатиры, то есть в ситуации травестии сюжета. Получается комичный эффект, который  отвлекает внимание от  некоторых вопросов, оставшихся без ответа, например – об одиночестве стариков, и  вопрос, касающийся человеческой речи птицы. Правда, здесь присутствует косвенный намек на ответ – потому что кура  из Китая, что добавляет современного сарказма в новую сказку. Ситуация верийности тексту полностью перекрывается именно  комичным переложением старого сюжета на новый лад. Как мы видим, данный текст создан на основе социальных примет современности,  а социально-временной контекст – достойная основа для любого литературного произведения, где «читатель ценит прежде всего знаки истории» ! (Пономарев Е. Книжка на все случаи жизни/ Е.Пономарев // Новый мир – 1997 – № 11 – С. 218.)
Подгруппа травестийных переложений не так многочисленна, как группа с «увечной фабулой» или подгруппа чисто фольклорного подхода. Но еще менее населена группа студенческих работ, которую  была мною названа – «На пороге художественности». Эти творческие работы более всего отвечают всем заданным требованиям к тексту.  Авторы переложений на самом деле создают продуманный творческий мир, и на этапе продумывания увязанного сюжета  возникает для них то, что  ускользает у двух предыдущих групп. Оказывается, первичные вопросы «Почему?» и ответы на них влекут за собой новые вопросы. Просто объяснить явление мышки-терминатора в таком продуманном тексте  недостаточно. Автор такого текста начинает осознавать, что мир, который он создает, должен обладать специфическими внутренними законами, оправдывающими появление могучей супермыши.  Такие тексты очень редки. И, как правило, они очень содержательны. Я позволю себе привести здесь только один фрагмент  одного большого студенческого текста, отвечающего практически на все вопросы без исключения. По одному названию можно судить о качестве увязанности всех объяснений в единый фантастический текст: «Сага о Мудрой Курочке Рябе, великом клане Фаундеров и зловещем Дарконе». Сюжетообразующая фаза экспозиции включает в себя предысторию, где объясняется насколько важна птица Ряба, связанная с  космогонической миссией, явление ее яиц, которые увеличивали  священную энергию древнего человеческого рода, хранителей Рябы (увеличение энергии происходило во время разбивания яйца). И объясняется приход Зла во вторичный мир.
«Ряба уже знала о планах Даркона, и снесла яйцо – не простое, а Золотое.  Суть его силы была обратной: разбивший его ослабевал с каждым ударом, но Даркону, как и всем остальным это не было известно. Однако это яйцо она не могла отдать Фаундерам даром, как делала это раньше с обычными яйцами, ведь обладать силой Золотое Яйцо могло лишь в том случае, если было заряжено силой, никогда не существовавшей до этого. Для этого необходимо было принести жертву во имя добра. Тогда Долабелла и Флоариан – сильнейшие  из рода Фаундеров поклялись, что их дети будут последними из клана – данной клятвы хватило, чтобы зарядить Яйцо сверхэнергией.  Ряба передала им яйцо, она знала, что Даркон веками ждал этого момента и похитит его.» (Студентка Т.)
Мы видим, в единую сюжетную сеть входят не только конфликтообразующие, но и кульминативнообразующие фабульные фазы: ответы на вопросы «Почему яйцо  - Золотое? Почему его необходимо разбить?  А также – почему старики жили одни?». Ответы явлены как условие мессианского спасения мира: их одинокая жизнь – «жертва во имя добра».  Сам по себе сказочный сюжет курочки-Рябы – это  последняя часть третья студенческого произведения. Текст поражает  количеством связок. Ко времени  начала этой  последней части  мы уже знаем ответы практически на все вопросы: почему старики жили одни,  почему  была только одна Ряба, почему яйцо – Золотое, кто такая  мышь – воплощение Зла во вселенной. Увязанный  же с другими ответами ответ на вопрос «Почему курица говорит?» родил просто трагическую сцену. Обычно студенты, отвечая на этот вопрос, концентрируют свое внимание на какой-то фантастической метаморфозе персонажа, или просто обходят стороной, отдавая дань сказочному приоритету. Здесь же возможность человеческой речи дарует птице, во-первых, сам ее  священный статус, а во-вторых, гибель священного существа, призванного охранять мир, позволяет в последнюю минуту дать членораздельный последний завет.  Автор произведения, без сомнения, увлеченный читатель. Только привычкой понимать законы художественного произведения можно объяснить увязанность всех странных мест текста в единый, непротиворечивый мир.
Выявление  конкретных читательских проблем у групп студентов в процессе подобной работы – прекрасная основа для определения поля приложения педагогических усилий. Тот, кто начинает создавать связные творческие  тексты, неуклонно начинает видеть  связную образную мысль в тексте чужом, может быть, совершенно далеком от современности. Детский вопрос «Почему?» явно в силах пережить новую актуализацию, как  новая мироформирующая модель в преподавании литератур.