- Слушай, ты опять опоздала... Я жду тебя уже двадцать минут!
Мой муж морщится и смотрит на часы. Они у него дорогие и красивые. Одного из самых престижных брендов. Он глубоко убеждён, что у успешного человека и вещи должны быть столь же солидными и дорогими, иначе его не поймут, иначе ему не поверят! Его тридцать два зуба сияют белизной, над причёской поколдовал умелый стилист, которого он посещает регулярно, костюм его... да что там костюм, весь его облик внушает благоговейный трепет окружающим! Я вижу, как он бросает небрежный взгляд на свои умопомрачительные часы, как двигаются его тонкие губы на лице, искажённом гримасой недовольства, и мне хочется выть от тоски. И почему-то совсем не к месту вспоминается, как мы с ним студентами, взявшись за руки, ранним утром бежим встречать рассвет... Мы тогда только познакомились и ловили любую возможность побыть вместе. Давно это было, в другой жизни. «Ты хоть помнишь, как мы покупали один чебурек на двоих, потому что на два не хватало денег, съедали его на лавочке в парке и при этом были счастливы?» - хочется крикнуть мне, глядя в это холеное лицо.
- Вид у тебя сегодня не очень, - доверительно сообщает мне муж. - Бледная, круги под глазами...
«Ну хоть спроси, как я себя чувствую», - продолжаю я свой немой разговор.
Но нет, мой «бледный» вид интересует его лишь с точки зрения неблагоприятного впечатления, которое я могу произвести на окружающих. Как школьница под пристальным взглядом строгого педагога, я неловко переминаюсь с ноги на ногу в дорогущих туфлях на высоком каблуке. Мне пришлось их надеть, несмотря на снег и морозную погоду, потому что «какие же могут быть сапоги в театре!» На работе у нас аврал, я задержалась и поэтому примчалась на такси, но успела не к намеченному мужем времени, а лишь к началу спектакля. Машину же я не вожу в принципе. Жутко боюсь руля. И у мужа это ещё один из поводов для вечного недовольства мной. Ну как же, это ведь так несовременно... Он всегда находит что-то, что его во мне не устраивает, и над чем мне «стоит поработать». А я стараюсь, годами изо всех сил стараюсь ему «соответствовать». Слово-то какое дурацкое...
- Этот костюм тебе не идёт, - продолжает он свою «конструктивную» критику. - Почему ты не надела синее платье, которое мне так нравится?
Я чувствую, как внутри у меня что-то обрывается. Механически нащупываю в сумке театральный билет, достаю его и протягиваю мужу.
-Что это? - он недоуменно изгибает свою безупречную бровь.
- Это мой билет на сегодняшний спектакль, - сообщаю я. - Отдай его кому-нибудь. Ещё не поздно.
- Кому? - он сбит с толку. Его лицо, наконец, принимает человеческое выражение.
- Той, которая будет выглядеть на все сто... Той, которая будет водить машину... Той, которая... - я устаю перечислять, поворачиваюсь и иду прочь.
Я иду, ускоряя шаг, а потом бегу, не разбирая дороги. Мне всё время кажется, что меня остановят и вернут. Но высокие каблуки подводят, и я лечу «рыбкой» на скользком повороте. Несколько секунд лежу неподвижно, до конца не осознавая, что произошло, потом сажусь на грязный снег и начинаю изучать потери. Светлая юбка безнадёжно испорчена — полы шубы распахнулись, и я проехала животом по дороге добрых метра полтора. Колготки, естественно, порвались. Каблук — будь он неладен! - сломан. Слава Богу, хоть руки-ноги целы! Я сижу посреди тротуара и начинаю тихонько реветь. Потом вхожу во вкус и уже реву в полный голос. Почему, ну почему всё так нескладно в моей жизни! Прохожие удивлённо оборачиваются, кто-то подходит и предлагает помощь. Надо подниматься. Не сидеть же тут вечно, тем более, что ноги жутко замёрзли...
Кое-как добираюсь до ближайшего магазина. Небольшой такой магазинчик, где в одной половине торгуют обувью, а в другой одеждой. Я ловлю себя на мысли, что сто лет уже не была в таких вот маленьких магазинах, где люди просто продают и покупают, не заморачиваясь вопросами «престижа». Захожу и с удовольствием выбираю пару незамысловатых, но уютных сапожек. Очень кстати. Ноги, наконец, охватывает блаженное тепло. Я без сожаления оставляю в углу свои дорогие, но бесполезные туфли, и ловлю на себе удивлённый взгляд продавца. Порядок! Теперь ещё выбрать какие-нибудь брюки, и можно будет подумать о том, как жить дальше. Иду в другую половину магазина, рассматриваю товар, и тут из примерочной до меня доносится странный диалог.
- Вот это платье нежного изумрудного оттенка... Оно подчёркивает твою тонкую талию и подходит к твоим каштановым волосам... - взволнованный голос мужчины.
- А это что? - тихий голос женщины.
- Кажется, шаль... - продолжает мужской голос. - Хочешь — можешь носить её с этим платьем, или же подберём ещё что-нибудь...
- Она шёлковая? - снова женский голос.
- Да, похоже на то... - мужчина на несколько секунд замолкает — видимо, что-то рассматривает. - Вообще, тут сложный рисунок и много цветов. Но с платьем отлично смотрится... Ты у меня красавица! - последняя фраза произносится с такой любовью, что я чувствую невольный укол зависти.
«Вот охота мужикам ходить со своими тётками по магазинам...» - думаю раздражённо.
- Давай ещё сумку тебе подберём! - вновь воодушевлённый мужской голос.
«Ну это, вообще, наглость!» - моему возмущению нет предела.
- Да ладно, Саня, не надо... - усталый женский голос.
«Ещё кочевряжится!» - продолжаю я мысленно шипеть.
- Давай хотя бы посмотрим! - мужчина непреклонен.
Тут же он выходит из примерочной. Я уже забыла, зачем сюда пришла, и во все глаза рассматриваю незнакомца. Приятный брюнет средних лет плотного телосложения перебирает товар для своей дамы. «А тётка его, наверное, ужас что такое!» - опять злорадствую я.
- Саня, не надо, пойдём домой! - шторка примерочной распахивается, и моему взору предстаёт хрупкая женщина, стройная и миловидная.
Я уже готова облить её презрением за одно то, что «Саня» с ней так носится, но в следующую секунду меня отрезвляет ужасная догадка, а вместе с этим приходит стыд за мои гадкие мысли. Женщина обращается к своему спутнику, который находится прямо перед ней, но смотрит мимо него. Приглядевшись, я понимаю, что она его попросту не видит. Моя догадка подтверждается, когда она надевает тёмные очки, которые до того держала в руках.
- Ну, как скажешь, малыш... - мужчина устремляется к ней, бережно берёт под локоток и целует в висок. - Устала?
- Есть немного... - она отвечает ему улыбкой.
Они снова заходят в примерочную. Видимо, он помогает ей одеться и собрать вещи. Потом оплачивает на кассе выбранный товар, и они уходят. А я всё продолжаю стоять на том же месте, испытывая смешанное чувство горечи от подсмотренной чужой беды и светлой радости от того, что бывает, оказывается, на свете такая любовь.
Долго брожу по городу. Сто лет уже не гуляла просто так, без всякой цели... Я иду и обдумываю своё житьё-бытьё и планы на будущее. Домой отправляюсь, чтобы собрать кое-какие вещи и наутро переехать к маме. Когда нам плохо, мы возвращаемся к нашим мамам. Не надеюсь застать мужа дома: он и раньше, бывало, не приходил на ночь под разными благовидными предлогами, а сегодня, думаю, точно где-нибудь останется. Однако уже с улицы видно, что наша квартира ярко освещена, и в гостиной у окна просматривается мужской силуэт. Выхватываю из сумочки мобильный. Оказывается, я забыла его включить. Двенадцать звонков, и все от мужа!
Дверь нашей квартиры распахивается, едва я выхожу из лифта. На пороге стоит муж. Волосы взлохмачены, он слегка бледен, правый уголок рта подрагивает. Фигура его грозно возвышается, закрывая собой дверной проём.
- Где ты была? - отрывисто бросает он вместо приветствия.
Желваки ходят ходуном, он буквально сверлит меня взглядом. Давно я его таким не видела! Застываю на месте, не решаясь войти.
- Гуляла... - я старательно прочищаю горло, но всё равно выходит какое-то нечленораздельное мычание.
- Гуляла она! - муж взрывается и буквально втаскивает меня в квартиру. - Я тут с ума схожу, всех знакомых обзвонил, больницы и морги, а она, видите ли, гуляет! А с телефоном что?
- Забыла включить... - теперь я почему-то пищу.
И на всякий случай держусь от него на почтительном расстоянии. Но он вдруг как-то разом обмякает и отворачивается.
- Лялька, я же волнуюсь... Зачем ты так? - говорит срывающимся голосом.
Лялька? Я не верю своим ушам. Он называл меня так когда-то очень давно. В другой жизни. Я подхожу к нему сзади, обнимаю за плечи. Они такие широкие и тёплые.
- Прости меня, пожалуйста... - я прижимаюсь щекой к его спине.
Мы с ним стоим и смотрим, как на улице идёт снег, и раскачивается фонарь под порывами ветра. Ещё февраль. Холодно. Но уже скоро придёт весна.