«Любовь всегда действует сама. И приходит сама, и уходит сама. Позвать любовь и принудить ее тебя покорить – невозможно».
« Любовница – утешительница одинокого мужчины»
Заумные фразы из неизвестного источника.
УТЕШИТЕЛЬНИЦА
Она была женщиной яркой,
Красивой до дрожи в глазах
Шикарной на счастье заявкой,
Заявкой на радость и страх
Олег приехал на объект под Кострому со спокойной, а точнее, с уже успокоившейся или примирившейся совестью. Работы оказалось много, не мене, чем на пару лет. Поэтому надо было устраиваться поосновательнее и пофундаментальнее. Тем более, что совсем недалеко, менее, чем в получасе езды на машине, находился областной центр Кострома, неплохой, в общем-то, старинный город.
Его жизнь потихонечку утряслась, упорядочилась и приняла некие цивилизованные формы. Всю неделю Олег работал на объекте. Работал напряженно . Никаких поблажек, особых вольностей или элементарной недисциплинированности себе он не позволял. На работе он работал. А в субботу вечером он уезжал в Кострому. Либо один, либо вместе с Сергеем, своим заместителем, и его женой, красавицей блондинкой Валентиной, ставшей к этому времени еще и его любовницей.
Валентина была молодая, эффектная, пышногрудая блондинка. Причем, блондинка естественная, не крашенная. Ее волосы, цвета спелой ржи, свободно спадали на плечи, обрамляя круглое, с румяными щеками лицо здоровой деревенской девушки с большим, слегка выпяченным вперед из-за ярко выраженного верхнего прикуса, чувственно губастым ртом, всегда вызывающе выкрашенным ярко красной помадой. Ее светлые, навыкат, водянистые глаза с густо подсиненными верхними веками и выкрашенными черной тушью белесыми ресницами, смотрели на мужчин насмешливо и призывно.
А ее высокая грудь, едва прикрытая постоянно расстегнутым воротом кофточки с глубоким, до самого пояса никогда не закрывающимся вырезом, колыхалась при этом взволнованно и часто. И если добавить сюда еще и вызывающее покачивание, даже не покачивание, а какое-то перекатывание или переливание одного бедра в другое, ее внушительных и очень выразительных бедер, словно облитых тканью сверх обтягивающих новомодных светлых джинсов какого-то необыкновенного кремового цвета, то сразу станет понятно. чего хочет и что нужно этой женщине в данный момент.
Не мог не понять этого и Олег. А на работе ему с ней приходилось сталкиваться постоянно. Ведь она работала бухгалтером. И не просто сталкиваться, а работать за одним столом, сидя около нее, соприкасаясь с ней руками, плечами, а порой и ногами, и даже через ткань одежды ощущать жар ее тела, переполненного нескрываемым сексуальным желанием. А когда женщина чего-то хочет, она всегда добивается этого. Каких бы препятствий ей при этом ей жизнь не ставила. И то, что должно случиться, обязательно случится. Оно и случилось. Целых два обстоятельства способствовали этому. Постоянное отсутствие Сергея на объекте и долгое сексуальное воздержание Олега.
Женщин у него постоянный не было и, чтобы сбросить сексуальное напряжение, он постоянно занимался самоудовлетворением. С помощью элементарного онанизма. Поэтому сидеть рядом с роскошной женщиной, вдыхать аромат ее духов, смешанный с запахом ее тела; видеть и ощущать трепет ее налитых женской силой грудей, ощущать и видеть все это, даже не глядя на нее, и выдержать, не взорваться – такого просто быть не могло. И он действительно не выдержал, сорвался. Тем более, что сама Валентина не возражала, а мастерски подыгрывала ему.
Уезжали они в Кострому на выходные на их служебном газончике. Останавливались в гостинице. Обычно в гостинице «Кострома». Она находилась в самом центре города, недалеко от городского парка, старинных торговых рядов с центральным городским рынком и областным драмтеатром имени Островского.
Номера на них всегда бронировали. Олег в самом еще начале их жизни под Костромой приехал к хозяйке гостиницы, поговорил с ней и она теперь за определенную плату бронировала для них два персональных номера. В одном размещался сам Олег, а в другом - Сергей с Валентиной. Особой такой программы развлечений у них не было. Да и что такого можно было себе позволить за пару выходных дней в провинциальном областном центре, пусть даже и старинном. Да ничего. Поэтому их маршрут был стандартный и даже несколько примитивный. Один вечер они проводили в ресторане. Заказывали столик на троих. И сидели долго, чуть ли не до закрытия. Хорошо ели, хорошо пили, много танцевали. Но никогда не напивались. Вели себя достаточно сдержано. А второй вечер посвящался театру. Ходили на спектакли местной театральной труппы. И были обычно довольны.
Муж об их связи не знал и даже не догадывался. Потому что относился Сергей к Олегу дружески. А ведь русский не смог бы относиться к любовнику своей жены хорошо. Обязательно что-нибудь да возникло. Могло и криминальное. Самое странное, что и Олег к Сергею не испытывал никаких отрицательных чувств. Все было у них – нормально. Все – «окей. Даже чувства мужского превосходства или обыкновеннейшего злорадства у Олега к Сергею, и того не было. Все казалось ему естественным и само собой разумеющимся. Все было так, как и должно было быть. Жизнь так распорядилась. Чего ей противиться или сопротивляться?
И они не противились и не сопротивлялись. Жили себе и работали потихонечку, ни о чем особенно не задумывались. Делали себе деньги на черный день, откладывая ежемесячные получки на свои счета в банке, не имея ни малейшего представления, что их ждет завтра или послезавтра. Жили практически одним днем. Жили и не заметили, как прошел один год их Костромской жизни и покатился второй. Новый год они встречали в городе, в ресторане «Кострома». В Москву, домой, не поехали. В Москве им было делать нечего.
В ресторане никто из них Новый год еще не встречал. А так – Новый Год, как Новый Год, ни лучше и не хуже стальных, встреченных до него. На эту встречу их троих пригласила директор ресторан, Елена Викторовна Турчун Какой она была национальности, эта очень красивая, черноволосая женщина – трудно сказать. Как невозможно было ничего сказать про ее возраст. Но то, что в ней присутствовала значительная примесь южной крови – это было ясно с первого на нее взгляда. Так же ясно было и то, что эта невысокая, подвижная и умеренно полноватая женщина– опытная и зрелая женщина, очень уверенная в себе, в своей женское неотразимости и потому любит повелевать мужчинами. И выглядела она одинаково великолепно и на двадцать пять и на все сорок. Точнее – когда на двадцать пять, а, когда и на сорок. Но все равно, это была женщина высшего класса!
Матово смуглая, нежная кожа лица; слегка раскосые, изящные, миндалевидной формы, черно бархатные и влажно мерцающие громадные глаза с длиннющими, (пусть даже и накладными! ) ресницами, всегда широко распахнутыми на встречу собеседнику. Глаза у нее были без блеска, как бы притемненные или оттененные изнутри, полу выключенными намеренно и оттого казавшиеся загадочными, невероятно обворожительные и, одновременно какие-то абсолютно непроницаемые для окружающих.
Добавьте еще сюда сочные, яркие губы всегда чуточку раскрытые в благожелательной улыбке и приоткрывающие белые ровные зубы; а также пышные локоны темных волос свободно спадающих ей на плечи и не такой уж и большой, хотя и южной формы с характерной горбинкой нос; изящная, всегда высоко поднятая грудь, чуть прикрытая глубоким декольте, в ложбинке которой уютно располагался небольшой золотой крестик с черным бриллиантом в перекрестье в сочетании с великолепно сидящими на ней брючными костюмами от какого-то местного, не без таланта, «кутюрье» и обязательные высоченные шпильки на ногах, создающих обворожительное покачивание ее точеных бедер при ходьбе, и вам станет ясно, что эта женщина останавливала на себе не только мужской взгляд.
Директорша в какой-то степени симпатизировала этим троим своим клиентам, постоянно приезжающим к ней по выходные. И дело было здесь не только в хороших чаевых за бронирование номера для них, хотя обвинять в меркантилизме директора и хозяина гостиницы было бы глупее глупого. Олега же она из всех их она выделяла особо. Она почему-то сразу же поняла суть непростых взаимоотношений между двумя мужчинами и одной женщиной в этой своеобразной семейной троице и почему-то сочувствовала именно Олегу. И не особенно скрывала своего женского сочувствия. Правда, только лишь наедине с Олегом и только лишь намеком. Легким намеком и понимающей улыбкой.
И нельзя сказать, что Олег не заметил этого к себе ненавязчивого, но настойчивого внимания Елены Викторовны. Эффектная и красивая женщина дала ему четко понять, что не так уж была бы и против его решительного шага навстречу. Но Олег не делал этого шага, хотя и с удовольствием заходил к ней в кабинет при своем приезде в выходные, подол-гу общался и беседовал с ней. Причем, разговор с ней не напрягал Олега. Они могли разговаривать о чем угодно и сколько угодно. И эти их короткие взаимные общения не напрягали их обоих, а, похоже, доставляли некое взаимное удовольствие. Но у Олега была Валентина. И Валентина основательно подсасывала его. На другую женщину Олега после Валентины не тянуло. Пока, во всяком случае, не тянуло.
Валентина, естественно же, все заметила. Женщина всегда первой замечает подобные вещи. Но препятствовать или хотя бы противодействовать надвигающимся событиям она не стала. Она не боялась потерять своего любовника. И не боялась не потому, что была очень уж уверена в Олеге, как в своем сексуальном партнере. Не-ет, вот именно в этом-то она, как раз, и не была уверена. Она прекрасно понимала, что Олега с ней связывает только лишь секс и ничего большего. Но она понимала и другое, что сейчас, в данный момент ее жизни, обстоятельства на ее стороне. И потому своего любовника она потерять не боялась.
Ведь конкуренток на «Костромбазе» у нее не было совсем, и с Олегом они «трахались» днем, в свое, так сказать, рабочее время. Если что и случится у Олега с этой чернявой южной красавицей, а случиться, наверняка, то это может быть только лишь в выходные дни. А в выходные дни она и так со своим Сергее, без Олега. Так что – ничего страшного.
Пусть себе поразвлечется. Потешится. Не думаю, что она за пару ночей сможет так Олега высосать. что его уже на секс вообще всю неделю не потянет. Ничего-о-о! На пару разочков Олега все-таки, думаю, хватит. А эти пару разочков как раз и будут ее. Мужчина он зрелый, в самом соку, здоровый, энергичный – что же он, двух женщин не сможет обслужить, что ли?! Сможет, сможет и ни куда от своих мужских обязанностей не денется. В случае чего – поможем. Женщины ведь многое смогут, если захотим. А желание хотеть «трахаться» с Олегом у нее пока еще не прошло.
Во время встречи Нового Года они сидели с Еленой Викторовной за одним столом. Не совсем рядом, но и не так уж далеко. Можно сказать, что почти что рядом. Елена Викторовна была одна. Без мужа. Хотя Олег и не знал ничего определенного насчет ее мужа. Был ли он у нее или нет – не имел ни малейшего представления. То, что у нее есть сын – он знал. Но где отец этого сына – понятия не имел. А не имел понятия потому, что никогда не интересовался ее личной жизнью. Зачем? Для чего? Чувств особых у него к ней не было. Да, нравилась, как женщина. Очень нравилась. Его даже тянуло к ней. Но… Но никакой любви - не было. Просто нравилась . И – все. А много это или мало для развития нормальных отношений между мужчиной и женщиной – кто знает?. Но то, что никакой любви не было – это уж он знал наверняка. Любовь у него была только к одной женщине в мире – к его бывшей жене Юлии. Где она теперь и как живет – он не знал. Но забыть ее не мог никак. И она до сих пор частенько снилась ему по ночам. А здесь?! Ни малейшего намека на то, что у него было тогда с Юлией. А, может и не должно быть, а? Кто подскажет? Кто?
Встреча Нового Года в ресторане проходила стандартно, без особых каких изысков, но по заранее составленному и, наверняка, кемто утвержденному сценарию. Что-то типа широко известных корпоративных вечеринок с участием местных олигархов, местных финансовых воротил и местных политических деятелей. Забавляли всех гостей местные знаменитости и артисты местных театров. Приезжих столичных знаменитостей на этот раз не было никого.
Олег относился к праздникам спокойно. Праздники для него являлись неотъемлемой частью нашей повседневной жизни, такой же естественной и обязательной. как, например, времена года или смена дня и ночи. Не сказать. что он так уж ждал или жаждал праздников, как одной из возможностей для проявления собственной исключительности и неординарности. Абсолютно нет. Он не был публичным человеком, не мог развлекать людей, быть душой компании, притягивать к себе взоры людей, становиться центром всеобщего внимания. Но он никогда и не стремился быть таким человеком. А раз не стремился, то и не страдал различными комплексами по поводу своей какой-то там «непризнанности», «неоткрытости» или собственной вроде бы заурядности. Он считал себя обычным, ничем особо непримечательным человеком, человеком со средними способностями, будущее которого может зависть только от него самого, от его собственных стараний и усилий, и совершенно не комплектовал по этому поводу.
И попраздновать в кругу друзей, повеселиться, отвести душу и размять тело он любил. И не стеснялся этого. И логика его жизни на этот счет была проста и практична. Раз уж наступил этот самый праздник, значит, его необходимо праздновать. И Олег его праздновал. Он и пил, но очень редко напивался, и пел, и произносил тосты, и плясал, и танцевал, и активно учувствовал во всех играх и праздничных мероприятиях, которые организовывались по сценариям праздника ответственными за его проведение товарищами. Короче - он праздновал. А не сидел, пьяный и набычившийся, где-нибудь в углу, обозленный непонятно почему на весь мир и на веселящихся вокруг него людей.. Он не портил людям настроения, он праздновал, веселился сам и веселил, по мере возможностей, других людей.
То же самое он делал и на этот Новый Год. И очень активно. Он шутил, острил, тормошил окружающих, не давая им засиживаться и скучать, и был, собственно говоря, прямо-таки - в ударе. Что-то его вдохновляло. Или – кто-то... Несколько раз он танцевал с Еленой Викторовной, произнес тост за ее здоровье, вспомнив что-то забавное из студенческой жизни, и даже выпил с ней на «брудершафт». В шутку, конечно же. А, может и не в шутку. Но Елена Викторовна была радостна, весела и праздновала во всю. А где-то под утро, когда они с ней танцевали медленное танго, крепко прижавшись друг к другу и ритмично покачиваясь в такт музыки, ощущая лихорадочный стук сердца своего партнера, она отстранилась от него на мгновение, посмотрела ему в глаза и тихо сказала:
-- Вот тебе ключ от моего номера. Иди туда. Я приду немного попозже – минут через пятнадцать.
И Олег тотчас же ощутил в своей ладони фигурную металлическую пластинку французского дверного ключа. Ключ был теплый и чуточку влажный. Слишком уж долго продержала Елена Викторовна его в своей ладони, прежде чем решиться отдать его Олегу. И Олег тихо шепнул ей:
-- Спасибо, Лена.
Он впервые за все месяцы их знакомства назвал ее Леной. До этого момента он всегда обращался к ней только по имени-отчеству.
Так началась их связь. Связь двух одиноких людей, мужчины и женщины. Что подтолкнуло их друг к другу? Любовь или что-то другое, более простое и прозаическое? Кто может ответить? Никто. Только поэт может высказать свою версию происшедшего:
Вот и встретились два одиночества
Две печали с неясной судьбой,
Словно где-то свершилось пророчество
Тайный знак между мной и тобой.
Крик печали в раскатах бессонницы,
В черноте до утра не закрывшихся глаз,
Где надежда, как робкая скромница,
Неожиданно, вдруг посетившая нас.
Две надежды, как два воскрешения,
Два окошка, зажженных в ночи.
Дар судьбы или зов искушения,
Или жажда тепла у погасшей печи?
Как бы оно там ни было, но связь их длилась довольно долго, больше года. До того самого момента, когда Олега, после завершения комплекса работ на «Костромбазе», перебросили на Южный Урал, на новое место работы, на точно такой же объект под небольшим районным городком Карталы, перенасыщенный когда-то воинскими ракетными частями и воинскими базами Союзного значения, а сейчас полупустой и запущенный.
Как ни странно, но эта их первая ночь любви не была бурной и страстной. Они не набросились друг на друга, как изголодавшиеся по сексу самец и самка в дни весенней течки на лесной поляне. Нет. Их первая совместная ночь любви оказалась нежной, теплой, доброй и удивительно человечной. Они не занимались друг с другом сексом, как таковым, они любили друг друга, как любят после долгой разлуки прожившие вместе долгие годы и любящие друг друга немолодые супруги.
Елена Викторовна оказалась мудрой женщиной. Она чисто по «женски», интуитивно понимала, что Олег все эти годы занимался с женщинами, по существу, только лишь механическим сексом. И что он, наверняка, истосковался по самому простому и самому обыкновенному, женскому теплу, женскому участию, по женской мягкости и женской податливости, а, значит – по самому обыкновенному, чисто человеческому и семейно домашнему сексу, сексу без всяких там выкрутасов и утонченных изысков, без сногсшибательных поз и позиций, без оглушительных воплей, криков и стонов, без жуткой тряски содрогающихся в горяченном экстазе взмыленных от страсти тел.
И они не «трахались» в эту первую свою да еще и Новогоднюю совместную ночь. Ночь с большим, но не всегда понятным смыслом. Они просто любили друг друга. Они наслаждались друг другом. Они целовали и ласкали друг друга. Ласкали долго, трепетно, нежно и неутомимо. И не было на их телах мест, куда бы не заходили их жаркие губы, их чуткие, все понимающие пальцы в страстном желании доставить своему партнеру по постели наибольшую радость и наибольшее наслаждение. А заодно – наслаждение и самому от ощущения доставленной только что партнеру радости. Обычно в Новогоднюю ночь загадывают желания с надеждой на их последующее исполнение. Но они оба ничего не загадывали. Они просто наслаждались появившейся у них возможностью держать друг друга в своих объятиях. И они оба кончали раз за разом - так им было приятно ласкать друг друга. Кончали то вместе, то по отдельности. И тишина комнаты нарушалась лишь их порывистым дыханием и тихими, благостно сладостными стонами полностью удовлетворенных друг другом мужчиной и женщиной.
КОНЕЦ ВТОРОЙ ЧАСТИ
Продолжение: http://www.proza.ru/2014/10/19/1393