В июне 2001 года наша команда из трех экологов и шофера прибыла в Омскую область для проведения инженерно-экологических изысканий: в Тевризском районе нашли газ и решили вести его добычу для местных нужд. Нам предстояло определить фоновое состояние компонентов природной среды в районе разработки скважин.
В первый же день на крыльце магазина районного центра Тевриз, что расположился на крутом берегу долины Иртыша, мы заметили двух мальчишек, которые просили у посетителей деньги. Было им по семь-восемь лет, один – славянской внешности, другой, черненький и узкоглазый – видимо, татарчонок. Одеты в грязноватые штанишки и футболочки, на ногах плохонькие сандалеты. Мы дали им «денежки», что в карманах завалялись, и они мгновенно исчезли внутри «сельпо».
Первый рабочий день прошел весело и на подъеме: на машине мы объездили несколько участков, сделали необходимые записи, отобрали пробы почвы и воды, поели сытную домашнюю стряпню на буровой и вечером обосновались в единственной одноэтажной гостинице Тевриза. Меня поселили в одноместном номере из двух комнат с душем и туалетом. Мужчины втроем заняли номер похуже: умывальник и туалет оказались в общем коридоре.
На следующее утро, завтракая у меня в «гостиной», ребята рассказали, что в мужском туалете в уголочке на полу спят в обнимку мальчишки, которых мы видели у магазина. Сообщение меня потрясло: дети спят на грязном полу, на холодном кафеле, в туалете?! Жмутся друг к другу, как брошенные щенки на помойке! Чьи они? Куда смотрят взрослые? Где родители? Сама я в мужской туалет вломиться не могла, но ребята меня «успокоили», что мальчишки уже исчезли.
Вечером, укладываясь спать после рабочего дня, я услышала шум в коридоре гостиницы и выглянула. Дежурная выгоняла на улицу двух знакомых мне сорванцов, а они слезно просили разрешить им погреться: июньская ночь была прохладной, а одежда на мальчишках – шорты да футболки. Маленькие, жалкие, беззащитные – чье сердце выдержит! Под возмущенные крики дежурной по гостинице я протащила детей к себе в номер: это мои гости, до 23 часов имею право их принимать.
Отправила мальчишек умыть хотя бы лицо и руки, посадила ужинать, начала расспрашивать, как получилось, что им даже ночевать негде. Они расслабились в тепле, ели не смущаясь, разговорились.
- Почему домой не идешь ночевать, Саша?
- Меня мамка побьет… Я деньги взял…- И продолжил запальчиво: – А ей на меня деньги дают! Она с мужиками их тратит, а мы с Колькой их проели! Мои деньги!...
- Понятно… Коля, ну, а ты что?
- А мы с Сашкой братья – везде вместе! Он не идет домой, и я не пойду.
- Братья? У вас отцы разные? Вы совсем не похожи!
- У нас и мамки разные, но мы все равно братья. Мы так решили. Вместе – до смерти!
- И давно вы дома не были? Вас разве не ищут? Не дело спать в туалетах на полу!
- Не-а, не ищут… Мы не всегда в туалете ночуем. Иногда нас дядя Вася пускает к себе в коморку – сторож гостиницы. Или в церковь идем, там тоже дяденька хороший. Чаем поит…
- А братья, бабушки, родственники? Все в поселке живут, почему к ним не идете?
- Не нужны мы им…- заявил Сашка грустно, и сообщил заговорщицки: – Нас трое было, мы все вместе играли. А недавно друга нашего под берегом у Иртыша убитым нашли. Мужик его позвал с собой какой-то, он пошел, а потом нашли… Милиция нас спрашивала, но мы ничего не видели.
Мне стало не по себе от их рассказа: пошел с мужиком… убили… Чувствовалось, что их детские умишки не в силах постичь весь ужас произошедшего. И эти мальчишки бегают без присмотра по Тевризу, и никому дела нет, что с ними будет!
- Убийцу нашли?
- Не-а…
Было уже поздно, в дверь постучала дежурная и взмолилась:
- Попадет мне. Пусть уходят. Директор гостиницы узнает, и мне попадет, что пропустила их. Они же тут постоянно толкутся.
- А вы знаете их родных? Может их кто-нибудь забрать?
- У Сашки дядя есть, хороший мужик, да где его сейчас искать? А матери-то пьют у обоих, шалавы! Их материнства лишать будут, говорят.
- А пока-то им как жить? Вы же слышали про убийство мальчика? Так что дети будут ночевать у меня, а утром что-нибудь придумаем. Если вы сами директору не скажете, то никто и не узнает, что они тут спали. Но выгнать их ночью на улицу я не могу. Это же дети! Со скотиной бережней обходятся, чем с ними в вашем Тевризе! – вспылила я.
Мальчишки выглядывали из-за моей спины, настороженно ждали решения, мордашки их выражали надежду и беспокойство. Дежурная взглянула на них, махнула рукой и ушла. Мы сняли с двух кресел подушки, положили их на пол в «гостиной», закрыли походной простыней, что вожу с собой на всякий случай. Саша и Коля мгновенно забрались на мягкое «ложе», прижались друг к другу. Я укрыла их покрывалом с дивана, и не успела отойти, как они дружно засопели, разморенные теплом и едой. Зато меня долго одолевали грустные мысли, и не спалось.
Утром пришли на завтрак мужчины, поздоровались с пацанами, но удивления не показали. Я кратко рассказала, что произошло вечером. За столом расспрашивали мальчишек о жизни, те уплетали бутерброды с колбасой, сгущенку с печеньем и отвечали не робея. Вместе решили отвезти их домой, поговорить с матерями, чтобы приняли обратно, не наказывали за краденые деньги. Мальчишкам, похоже, тоже надоела беспризорная жизнь, и они согласились показать, где живут.
Дом у Коли оказался закрыт на замок, а у Саши во дворе сидел брат – мрачноватый парень семнадцати лет. Увидев такую внушительную компанию, он слегка смутился (мальчишки остались в машине в целях безопасности). Разговаривали с ним мужчины:
- Ты знаешь, где твой брат ночует? Почему вы его домой вечером не зовете? Не ищете? Сколько дней он бродяжничает?
- Да он сам удрал! И деньги прихватил! Мать пригрозила его убить, вот он и прячется!
- Деньги-то последние были?
- Мать устроиться на работу не может. Живем на детское пособие и пенсию бабки.
- А ты почему не работаешь?
- Учусь… Рыбу ловлю на Иртыше себе и на продажу...
- А мать где сейчас?
- Не знаю.
- Не боитесь, что Сашку прирежут где-нибудь, как их друга?
- Да, что ему сделается!
- Ты же старший брат! Неужели сердце не болит за него?
-
Молчит старший брат, сказать ему нечего, не болит сердце, а за украденные деньги и сам прибил бы братишку. Не зря Сашка домой идти боится.
Что делать? Нас ждет работа, не потащишь ведь с собой мальчишек на промысел. Решили разыскать председателя комиссии по делам несовершеннолетних, прохожие подсказали, что это врач в местной поликлинике. Она вела прием пациентов, я постучалась и вошла, объяснила ситуацию.
- Конечно, - сказала она – семьи эти на учете как неблагополучные. Решается вопрос о лишении родительских прав: не работают, на детские деньги пьют и гуляют, им не до детей.
- Сделать надо что-то прямо сейчас, ведь мальчишки болтаются на улице, это небезопасно. Поговорите с родными сегодня, пожалуйста. Пусть их заберут с улицы. Ведь мы приезжие люди, заканчиваем работу и уезжаем завтра. А как они?
-
Она улыбнулась и обещала похлопотать.
Пришлось мальчишек ссадить с машины, объяснив, что нам надо ехать на скважины, что у нас работа, что о них позаботятся, а вечером увидимся. На душе было паршиво: одни обещания, реально ничем не помогли, а завтра уезжать. Но я надеялась, что случится чудо, и все как-нибудь утрясется.
По дороге каждый высказал свое мнение о происходящем. Наш шофер, семьянин, имеющий двоих сыновей, возмущался, что на глазах всего поселка мальчишки скитаются голодные и холодные, а взрослые только глаза отводят. Я была с ним полностью согласна. Но оказалось, что наша команда не единодушна в оценке событий:
- Не надо было вам их привечать, – заявил наш молодой эколог. – Они уже привыкли так жить, а вы им другую жизнь и другое отношение показали. Теперь им труднее будет обратно возвращаться. Не надо было вмешиваться.
Такого я не ожидала. Неужели, действительно, во избежание проблем надо было, как все, пройти мимо голодных и замерзших детей?
- Нет, ты не прав, – сказал шофер, – пусть они запомнят, что есть добрые люди на белом свете, что кто-то им хочет помочь. Хотя бы накормили и дали выспаться в тепле. Правильно Владимировна поступила, я бы также сделал.
Вечером у гостиницы мы не встретили ни Сашу, ни Колю. Дежурная сказала, что Сашу забрал к себе дядя, которого разыскали, а Коля дома, у матери.
Утром, когда мы собрались в обратный путь и вышли к машине, в стайке ребятишек у гостиницы бегали и наши сорванцы. Увидев нас, они мигом примчались.
- Меня мамка домой забрала, - похвастался Коля. – Даже прощения просила. В бане вымыла и новую футболку дала.
Он действительно сиял чистотой и был счастлив. Саша радовался за «брата», но сам был чумазым и неухоженным, как прежде.
- Саша, а ты у дяди ночевал? У тебя все нормально?
- Да ну его, убежал я… Дерется, говорит, еще мамка всыплет. Я к отцу в Омск поеду. Он меня любит, с ним жить останусь. Мне бы только денег накопить на автобус. Я один раз чуть не уехал, да высадили меня в соседней деревне.
Какое великое искушение было у меня дать мальчишке денег, посадить на рейсовый автобус и отправить к «любящему» папе. Но разве можно увозить семилетнего ребенка из родного поселка без разрешения? И где уверенность, что нужен он отцу? И я стала уговаривать Сашу потерпеть, что жизнь наладится, что нельзя ему ехать одному в далекий Омск, где его, возможно, не ждут. Он слушал, упрямо наклонив голову, и молчал.
Пришла пора прощаться. Мы отдали мальчишкам пакет с оставшимися консервами и другими продуктами. Мужчины сели в машину, а я не могла оторваться от детей – все казалось, что я их предаю, оставляю на улице без защиты и поддержки. Я обняла их на прощанье, и Саша шепнул:
- Благослови тебя Бог, тетя Наташа.
Мы выезжали их Тевриза, позади машины бежала ватага ребятишек, я махала им рукой и захлебывалась слезами.
Как жаль, что история эта невыдуманная.
2011 г.