- Все мы немного сумасшедшие. И ты, и я, - Чеширский кот улыбается мне с потолка, подмигивает и медленно растворяется в вечерних сумерках.
Лампочка давно не светит. Перегорела. Все мы уходим. Все по-разному. Она тоже ушла, оборванной вольфрамовой жизнью в колбе пустоты.
- Зажжем? – Алиса скалит белоснежные зубы, кажущиеся фосфорными в темноте и протягивает мне бронзовый подсвечник. Не получив ответа, надувает губы и сев на пол, достает из кармана коробку каминных спичек; чиркает серной головкой о коробок и зажигает свечи. Кончик её розового языка от напряжения торчит между зубами.
- Вы не подскажете, который час? – белый кролик, усевшись в кресло, смотрит на меня своими черными глазами-пуговицами.
Я пожимаю плечами.
- И вы не знаете? - он поворачивается к Алисе. Та не отвечает; то зажигая, то задувая свечи.
- Безобразие, - кролик захлопывает крышку карманных часов и, спрыгнув с кресла, начинает ходить по комнате взад-вперед. – Ужасно. Просто ужасно.
Проснувшаяся от его криков мышь-Соня, беспокойно осматривается.
- Нельзя ли потише, сударь? Своими воплями вы разбудили прекрасную даму!!! – Шляпник с задором крутит педали на клетчатом велосипеде, между спиц которого вставлены игральные карты.
Алисе надоел подсвечник, и она азартно разжигает костер посередине зеленого ковра.
- Прекрати сейчас же! – кролик пытается тушить пламя. – Ты ведешь себя как маленькое дитя!
Алиса показывает ему язык и, взяв мышь в руки, садится в кресло.
- Сто сорок девять лет одно и то же. Мы собираемся все вместе на чаепитие, но постоянно на него опаздываем, потому что никто точно не знает сколько времени! И никто не может сказать, пора пить чай или нет!
- Я думаю пора, - Шляпник спрыгивает с велосипеда и, поправив съехавшую набок шляпу, помогает кролику затушить костер.
- Тогда нужно немедленно наливать чай, - мышь-Соня важно садится на коленях у Алисы.
- Вы не против? – Шляпник смотрит на меня, игриво подмигивая.
Я отрицательно качаю головой.
- Тогда приступим! – его смех взрывает тишину комнаты.
Я вздрагиваю от лязга дверного засова. В светлом проеме двери стоит медсестра и тщетно щелкает кнопкой выключателя.
- Перегорела что ли? Надо сказать, чтобы завтра заменили.
Переступив порог, идет ко мне. В её руках металлический лоток. В нем – сны, запечатанные в пластиковой шкатулке шприца.
- Через пару дней это снимут, - она поддевает пальцем смирительную рубашку, ловко делает укол и уходит. Снова лязг засова.
- Все мы немного сумасшедшие. И ты, и я, и она, - Чеширский кот сидит на кровати у меня в ногах, подмигивает и медленно растворяется в вечерних сумерках.