Я не видела тебя несколько дней, командировка выпала неожиданно.
Я бежала по дорожке к твоему дому, в ожидании твоих объятий и твоего тепла.
Стол к чаю был накрыт на веранде.
Как всегда.
Тебя не смущала погода никогда, и даже зимой, когда солнце стояло в зените, ты накрывал столик для чая на этой самой веранде, доставал большие, мохнатые пледы, и мы садились с кружками обжигающего напитка в плетеные кресла, глядя на веселых собак, резвившихся в снегу.
А сейчас была еще осень.
И столик был накрыт на веранде.
Листья клена ты собрал в букетик, и поставил в маленькую вазочку.
И салфетки были из листьев.
Ты всегда умел находить изысканные решения.
Я улыбнулась.
Вокруг стояла тишина.
Странно,а где собаки?
Обычно они мчались к калитке, едва слышали мои шаги.
Собак не было.
И в доме стояла удивительная тишина.
Беспокойство закралось в душу.
Я подошла к столику и коснулась бока пузатого чайника.
Холодный.
Я метнулась к двери, распахнула ее и замерла.
Большие часы твоего дедушки стояли.
Они всегда шли, сколько я себя помню, ты следил за ними, им было много лет, часы были реликвией из тех, что становятся членами семьи и всегда бережно передаются из поколения в поколение.
И теперь они стояли.
Тишина навалилась как-то сразу, окутав облаком беды.
Где же собаки?
Где ты?
Я метнулась в одну комнату, в другую.
Разбросанные вещи, перевернутый стул.
Пустота.
Я выбежала на веранду и тут увидела соседку, спешащую ко мне от калитки.
Я медленно опустилась в кресло, то самое, плетеное.
И перестала жить.
Пришла в себя от ее голоса:
-...я и вызвала "скорую", да поздно было, а собак пока забрала, что ж им, голодным сидеть? Вы же возьмете к себе собак, да?
Я встряхнула головой:
-Да, я заберу собак. Пойдемте.
Собаки едва встрепенулись, увидев меня.
Я что-то им говорила, что-то говорила соседке, я не помню, что именно, но потом я как то сразу оказалась в твоем доме.
Собаки легли напротив камина, а я подошла к часам и толкнула маятник.
И он медленно, словно нехотя, качнулся раз, другой...
Часы ожили.
Я перевела стрелки, и притулилась рядом с собаками на полу, слушая, как часы начали отстукивать новую жизнь.
Без тебя.
Но в твоем доме.
И все-равно с тобой.
Ночь как-будто провалилась и сразу наступило утро.
Я очнулась от забытья, потому что собаки поскуливали и лизали мое лицо.
Надо было жить.
Вставать и жить снова.
Эта ночь перевернула во мне все.
Теперь я знала, что делать, куда идти и как жить дальше.
Я выгуляла собак, накормила их, и предупредила соседку, что вернусь вечером.
Вернувшись в город, я уволилась с работы, собрала вещи, закрыла квартиру на ключ и оставила позади себя все то, что было со мной до вчерашнего дня.
Теперь у меня был дом, были собаки и были старинные часы, которым нужна была я.
Вечером, когда дом был прибран, камин зажжен, а собаки поняли, что я никуда не уйду, я заварила чай в том самом пузатом чайнике и села на веранде пить чай.
Тебя ужасно не хватало.
Не хватало во всем и везде.
И я, закутавшись в твой плед, плакала, глядя на пронзительно-яркие звезды в холодном октябрьском небе.
В тишине спускающегося плотного фиолетового вечера вдруг откуда-то выскользнул легкий ветерок и погладил меня по голове.
Прикосновение было таким знакомым, таким родным, что я вздрогнула и обернулась.
Нет, тебя не было за моей спиной, но в небо поднималось странное облако, которое неуловимо напомнило тебя.
И стало легче дышать.
И я почувствовала, что ты всегда будешь рядом.
И старый дом будет моей защитой, ровно столько, сколько будет биться моё сердце.
И сколько будут идти старинные часы.
И на утро я уже знала, что жизнь не остановилась.
Она просто началась сначала.