Парашютист

               

    Для середины октября, воскресный день выдался хорошим, тёплым и безветренным. Магнитные возмущения иссякли, и старики-супруги отважились на прогулку. Бродили по микрорайону, сидели на детских площадках, любуясь золотисто желтеющей листвой кустарников и незаметно вымаховаших деревьев, в посадке которых они учувствовали  почти полсотни лет тому назад. Вернувшись в квартиру, отдохнувшие и приятно утомлённые улеглись вздремнуть, отметив между собой, что их кот, всеобщий любимец и баловень, видимо отыскал новое потаённое местечко, где и прячется, обиженный одиночеством, на которое его обрекали крайне нечасто.
К шести вечера с дачи привезли их дочку-пенсионерку с уёмистым багажом овощей, фруктов и заготовок.  И только заполонив ими коридор, кухню и остальную свободную площадь жилого пространства, удосужились удивиться и обеспокоиться тем, что кот так и не объявляется.
Фрамужка с антикомарийной сеточкой от растворенного окна, валялась на газоне. Кот либо выпал, либо выпрыгнул приманенный птичками, проведывавшими лиственницу, в пяти-шести метрах от стены их дома. На уровне 3-го этажа, где располагалась квартира, ветки дерева едва ли не достигали окон.
Далеко за полночь семейство вооружённое фонариками, топталось вокруг соседних домов, призывно возглашая кошачье имя.
С утра следующего дня дед развешивал по округе стопку заготовленных объявлений, дочка договаривалась с дворниками, бабушка обходила округу, останавливаясь у каждого плохо закупоренного подвального окошка.
На третий день члены семьи наведали  все места, в которых сердобольные горожане кормят бездомных сирот. Всё было безрезультатно. Отчаянье нарастало. Их питомец прежде ни разу не бывал на улице. Окрестностей знать не мог. Квартира и дача. Дача и снова квартира. Без единого выхода даже на лестничную площадку. Были найдены и расспрошены все сантехники микрорайона. Там где оказывались доступными ключи от подвалов, подвалы прочёсывались.
15 числа, едва расцвело, бабушка намеривалась вновь совершить обход. Но спускаясь к выходу услышала отдалённое мяуканье. А вскоре, на её голос в малюсенькую щель между стеной и железным обрамлением входа в подвал, протиснулась лапка, со знакомой беленькой когтистой подушечкой. Взаимные ласки, при которых, то женщина гладила лапку и перебирала ласково коготки,  то «парашютист» терся и облизывал просунутый в щель палец, продолжались долго, пока бегали за подвальными ключами и отпирали дверь.
Нет необходимости распространяться на тему родственной встречи кота с остальными домочадцами. Она совершалась на высокой степени любви и взаимной привязанности.
В этой, благополучно закончившейся истории, меня не покидают и поражают следующие моменты:
Каким образом кот определил нужный подвал, как нашёл лаз в него, всего единственный? Отчего не отзывался в предыдущие дни на голоса зова? Какой разумностью нужно обладать, что бы догадаться высунуть в щель лапку? На какую степень привязанности и признательности к человеку способны домашние животные? Как высока умственная способность домашних зверьков?
Мало, бесконечно мало мы знаем о мире, в котором живём. О том, что близко окружает нас. И незаслуженно высоко переоцениваем себя, своё совершенство.
                * * *