В нашем доблестном ГАИ я регистрирую машину не первый раз. И даже не в пятый.
Меняется всё - названия, помещения, окошки, люди в очереди.
Но каждый раз на площадке осмотра стоит один и тот же капитан с обреченным выражением лица.
Перед ним заискивают, преданно глядя в глаза; трясут пальцами, подавая документы; открывают капоты и салоны; бегают с тряпками, протирая номера.
Он говорит неслышно, себе под нос.
Когда переспрашивают, угодливо осклабившись, он с досадой повторяет, не повышая голоса.
И смотрит при этом, как психиатр на шизофреника - ласково и с сожалением.
Во второй раз спросить никто не отваживается.
Документы он берет брезгливо, двумя пальцами.
Ставит две галочки и, отдавая, говорит со смертельной скукой на манер регистраторши в поликлинике: "Следующий".
Отворачивается устало и смотрит себе под ноги.
Пройдя осмотр и отъехав, я оглянулся.
На рамку въехал мужик на "Жигулях".
Капитан ссутулил плечи и, буркнув, - У меня обед. - Скрылся в будке.
Подумалось, что еще очень долго ему не стать майором...
Что под фуражкой у тебя, толстый капитан?
Может быть в мыслях ты - поджарый и ловкий, как австралийский абориген, преследуешь на мотоцикле злодея?
Являешь мастерство вольтижировки и, делая пролаз под колесами, палишь с обеих рук из пистолета?
Или же ты, видя застрявшее зимой посреди реки маломерное судно, бросаешься пожилой ласточкой с моста?
Пусть ты без маски и плащ сзади не треплется.
И, разбивая мощным телом в мелкую крошку лед, освобождаешь из торосов прекрасную незнакомку и остальную приблудившуюся команду?
Или в последнюю минуту накрываешь собой , как ватным одеялом, оставленную кем-то без присмотра мину?
А может, один на один с маньяком, ты по-Иствудовски сплевываешь под ноги и говоришь с презрением: "Ну, что, злыдень писюкавый? Отзвенел ты своими бубенцами?"
И скручиваешь его в двойной морской узел неуловимым глазу движением, под восторженные крики детей и женщин?
Кто знает, капитан?...Кто знает?