Глава первая.
- Вот посмотрите, - Евгения Николаевна встала из за стола, подошла ко мне и разогнула правую руку. От локтевого изгиба тянулся зеленоватый пластиковый жгут капельницы, толстая игла была прижата серым пластырем.
- Когда заразилась я от Коленьки и сама стала растением, не знаю, вот только как кожа у меня стала зеленой, так и кушать я стала меньше и самочувствие мое улучшилось …. Ночью вроде как хочется поесть, а днем на свету нисколечко. Люди на меня стали оглядываться да сторониться. Я почти перестала выходить из дома, продуктов мне почти не надо, в аптеку сходить - так болеть перестала…. Передам соседке денег для уплаты за квартиру и все. Сижу себе с Коленькой на балконе, ему солнышко надо и мне хорошо.
- Только беда пришла к нам, у меня кровь поменялась, а ему надо свеженькой да тепленькой …
С этими словами Евгения Николаевна отлепила пластырь, как мне показалось, с хрустом выдернула буро-ржавую иглу из своей вены и, наклонившись ко мне, вкрадчивым голосом тихонько произнесла:
- Ты, Ирочка, и покормишь моего сыночка, моего Коленьку, ему немного надо, всего стаканчик свеженькой, тепленькой кровушки.
Я в ужасе рванулась в сторону, но эта зеленая ведьма проворно схватила меня за руку и вывернула кисть. От резкой боли и неожиданности, я вскрикнула и опрокинулась спиной на стол. Откуда столько силы у этой косматой старухи?
Свободой рукой я толкала её в нависшее надо мной лицо. Но она не обращая внимания на мои слабые удары. Перехватив мою руку, другой рукой вцепилась в волосы и поволокла меня на балкон.
Я цеплялась за все, что попадало под руку, но что толку? С таким же успехом можно было противостоять волокущему меня трактору. Балконная занавеска с треском слетела на голову этой сумасшедшей медсестры Евгении Николаевны и на секунды ослабила её хватку. В пылу борьбы мы опрокинули на бок стул, на котором она сидела на балконе, принимая солнечные ванны, и мне удалось освободить свою голову из её тисков.
Одной рукой она все еще держала меня, а другой, подтягивала трубку медицинской системы с ржавой иглой на конце. Ужас от происходящего немного притупился, и я вспомнила наставления своего тренера по гимнастике: «Девочки, гибкость и только гибкость приведет к победе!». Не чувствуя боли от ножек стула, к которому я была прижата спиной, зацепилась ногой за подбородок хозяйки квартиры и, выгибая это зеленое чудовище, бросила её тело к перилам балкона. Мое сердечко почти выпрыгивало из груди от усилий, каким-то шестым чувством я все же догадалась привлечь на помощь вторую ногу. Меня даже подбросило от толчка, когда эта бестия с коротким воплем, перегнувшись через перила, полетела вниз.
.... - Стойте, - заорал истошно полковник, - Там напряжение 6000 вольт, противопехотные мины, стойте! Погибните!
Но кто его слушал? Толпа разрасталась, задние ряды, надавили на передних, смяли и растворили внутри себя автоматчиков и вплотную прижали несколько человек к первой шеренге столбов с колючей проволокой. Ужаленные острой колючкой люди завопили, моля о помощи, но кто их слышал в шуме и гомоне толпы?
Спрессованная людская масса колыхнулась вперед, тела несчастных в лохмотья растерзанные колючей проволокой, послужили защитой и мостом, для других, и колючая изгородь рухнула. Люди устремились вперед, не подозревая, что гладкая и легкая проволока в пять рядов перекрывающая им путь к вожделенной молодости, таит ещё большую опасность и поджидает своих жертв. Первой, прикоснувшейся к молчаливой смерти, стала старушка со звонким голосом. Её рука, мертвой хваткой зажавшая покрытый медью провод, словно плавилась в мощной электрической дуге, распространяя тошнотворный запах горелого мяса. Тонкое верещание, словно плач смертельно раненного зайца, резануло по ушам толпы и заставило на секунду застыть в ужасе передние ряды прорывающихся в зону людей. Напрасно они, извиваясь, вбуравливались всем телом в напиравших сзади, почти одновременно к смертоносной проволоке прижали еще шестерых. Электрическая дуга вспыхнув, забрала жизни и этих несчастных, но умерла и сама: система не была настроена на столь большие нагрузки и колебания тока. Словно разлив реки в половодье, людская масса выплеснулась на просторную просеку, устланную пожухлой прошлогодней травой. Фронтовик, позванивая медалями, бодро шагал впереди. Его нога, обутая в начищенные до блеска сапоги, но изрядно замазанные и заляпанные весенней таежной грязью, коснулась усиков противопехотной мины. Щелкнул взрыватель, заставив сработать пиропатрон. Цилиндрик мины выскочил из футляра и, лопнув белым облачком, выбросил из себя сотни шариков. Легкое тело человека подбросило и разорвало почти пополам. Старый воин даже не успел почувствовать боли и тем более не услышал еще пять взрывов кромсающих, рвущих в куски человеческую плоть. Словно кровавая пена, ошалевшая от взрывов толпа, легко снесла последний ряд колючей проволоки и устремилась в деревню. Последними, кто прошел в проломленную защиту зоны, была инвалидная коляска. Хрупкая женщина, почти девочка катила еще молодого безного мужчину. «Кто он ей – муж или брат?» - отрешенно подумал полковник и зачем-то понюхал ствол пистолета.
Полная версия в моей группе: "Заходи - почитаем!" на Одноклассниках.