Три сестры

Полина Ерофеева
Дети шли за дверь, сидели у реки и писали акварелью, не понимая, как это красиво — дети в демисезонных пальто из болоньи сидят в растаявшей траве — не высокой, но и не низкой. Роса танцевала, через дорогу шкерилось в рябиновых огнях кладбище. У реки стоял заколоченный двухэтажный пивбар — как обманчивый терем.

Стало холодно. Зимние воскресенья проходили в кинотеатре. Ссугробленный старый кинотеатр, внутри которого шевелилось эхо от рева Кинг-Конга, манил своим отталкивающим видом, как диковинное животное из постапокалиптичного мира. Но окошко кассы было воротами в рай.

В глазах темнело от низких туч. Кинотеатр внутри казался больше, чем снаружи. Кино казалось лучше, чем есть. Хорошо, если показывали фильм «Горец». Там играла эта девушка из фильма про Кэндимэна.

Три девочки сидели в середине темноты. На дневные сеансы никто не ходил. Да и на вечерние. Люди не любили кино. Или любили, но мода на кинотеатры еще не пришла. Всему свое время.

- Я хочу в туалет, — сказала 11-летняя.
- Подожди. Кино закончится. Тогда пойдем, — фыркнула 12-летняя.
13-летняя молчала. Экран унес ее в другое измерение. Она парила над всеми пропастями Вселенной и снаружи была похожа на лунатика в катышковой кофте. Как будто надела то, что подвернулось, да и выпроводила сама себя в метель.

Около пяти часов вечера они выходили из задней двери кинотеатра. Снег посинел, по дороге домой встретился парк. Они качались в глубине древесных зарослей, стволы-остовы вежливо молчали. Да и что тут скажешь? Внедрились, но уйдут. Снежинки увеличивались, ветер дул в щеки, качели скрипели, небо сгущалось – как сгущенка, только в тёмную-синеву.

На крыльце родительского дома моргал фонарь, похожий на голову гордой птицы, которая пригнулась, прищурилась и не верит своим глазам. Перья снежинок делались черными под фонарным светом. К соседнему дому метнулась одинокая собака.

Девочки хлопнули дверью подъезда, пружины лязгнули, задребезжали, хрипнули. Стаскивая на ходу мохеровые шапки и одинаковые шарфы с утятами, девочки кубарем и наперегонки бросились на пятый этаж.