«Журналист меняет профессию» - это про меня. Тридцать лет тому назад, будучи студенткой факультета журналистики МГУ, я зачитывалась очерками известного советского публициста, основателя «Огонька» Михаила Кольцова. Работая над очередным репортажем, он перевоплощался то в таксиста, то в официанта, то в учителя. Я же решила сменить профессию после рождения младшей дочери. Тогда, десять лет назад, я даже не представляла, что стану свидетелем коренных перемен в высшем образовании, но точно знала, что когда-нибудь напишу о своем опыте, как журналист.
Ректор-пилот
Институт, название которого я сначала никак не могла запомнить, располагался на первом этаже нового дома на Дубровке. Первое, что меня сразу поразило – это фотографии самолетов и авиационная символика на стенах холла. Из кабины истребителя везде улыбался один и тот же пилот. Именно он и возглавил этот частный Вуз-Самолет, выйдя в отставку.
Ректор-летчик не имел большого опыта руководством учебного коллектива, и поручил все бумажные дела своим заместителям-отставникам. О том, что надо составить программу занятий, я узнала только к концу года. За посещаемостью студентов и преподавателей следил в основном охранник, который четко записывал, кто во сколько пришел и ушел.
В образовательном процессе бывшие военные делали упор на патриотическое воспитание. Студентов вывозили на полигон и аэродром, а за небольшую плату каждый желающий мог спрыгнуть с парашютом. Ректор долго уговаривал и меня совершить прыжок, но я, как молодая мать, наотрез отказывалась от столь рискованного воспитательного мероприятия.
Шкаф с программами
Главной задачей руководства Вуза-Самолета было пройти аккредитацию. Для этого требовалось создать с нуля всю методическую базу и заполнить папками всю подвальную комнату с огромными шкафами. Мне поручили написать протоколы заседаний Ученого совета, заседаний кафедры, отчеты и планы кафедры за три года, заполнить журналы занятий за два семестра и все программы по моей кафедре. С непривычки я взялась за дело серьезно, но бывшие военные меня пожалели и объяснили, как надо работать копипастом. К концу августа шкаф с программами был заполнен, и мне даже удалось уйти в отпуск на три недели.
Мой наставник Расамакин
Студенты, переведенные в обязательном порядке в Вуз-Самолет из родственного вуза, не отличались желанием слушать лекции, делать доклады и писать рефераты. На моем факультете туризма обучались, в основном, девушки, недавно приехавшие в столицу из кавказских республик, а также юноши из Молдавии и Подмосковья. Одному молодому человеку, чьи манеры выдавали столичное воспитание, по виду было никак не больше шестнадцати.
Третьекурсник Расамакин имел обыкновение гулять по аудитории во время лекции и грозить мне, что подаст в суд, если я буду нарушать его право на свободу слова. Он закончил школу экстерном и имел большие планы на будущее:
– Меня папа сюда записал. Потом я пойду по сокращенной программе на юриста, и в 22 года у меня будет два высших образования. А вот вы, - продолжал он, без тени смущения глядя мне в глаза, - со своим единственным дипломом никуда скоро не устроитесь. Сейчас такое время, когда надо иметь не меньше двух дипломов, понимаете?
Через три года Артем не без трудностей защитил диплом по теме «Культурно-развлекательная работа в ночном клубе». Я искренне надеюсь, что у него теперь уже не два, а двадцать два диплома, хотя, скорее всего, он работает диджеем.
Профессор П.
Профессор П. был полным тезкой известного экономиста, и сам тоже был доктором экономических наук. Именно от него я переняла ту слегка небрежную манеру отшивать надоедливых студентов, которая мне потом не раз помогала. П. был виртуозом по части руководства дипломами, за каждое из которых руководство платило наличными по 12 тысяч. П. набирал себе не меньше двадцати выпускников каждый семестр по всем специальностям и еще умудрялся писать рецензии на добрую половину всех ВКР.
Однажды мы с ним чуть не подрались: моя стопка работ показалась ему выше, а я со своим единственным дипломом была значительно ниже его в иерархии Вуза-Самолета. Рецензия профессора состояла, как правило, из трех фраз, написанных размашистым почерком: «Работа написана на основании значительного теоретико-эмпирического материала. Имеются определенные недостатки. Заслуживает хорошей оценки.»
П. имел обыкновение опаздывать на свои лекции минимум на полчаса. По рассказам студентки К. он в семестре ни разу не рассказывал им о том, о чем впоследствии спрашивал на экзамене. Естественно, такое отношение мэтра к работе очень скоро стали перенимать и другие коллеги.
Сижу в комиссии
Моей первой выпускницей была миловидная заочница, приезжавшая раз в полгода из Тулы. Девушка получала второе высшее по специальности «Связи с общественностью», так как планировала устроиться на работу в обладминистрацию. Она, как и я, была молодой матерью, и времени читать учебники у нее тоже не хватало. О том, чтобы заставить ее написать реферат, не было и речи. Свой диплом она привезла прямо в день защиты.
- Я очень старалась, - хлопала она ресницами. – Я сама писала, верите?
Конечно, я не верила ей, ведь все ее курсовые были скачаны из Интернета Уже после защиты она шепнула мне, что диплом за нее написал муж, но она обязательно прочитает все учебники, когда будет время.
Преподаватели, которых я пригласила в ГАК, были к девице не столь благосклонны. Коллега С. хотела поставить ей двойку за незнание профессиональных терминов, но я, как председатель, отговорила. Мне нужно было писать отчет о работе факультета, и портить показатели было совсем не с руки. Кроме того, я уже тогда подозревала, что отлично знающая свой предмет, но слишком принципиальная С. рискует остаться не у дел.
Команда поменялась
Заработки простых преподов, а тем более деканов, стали беспокоить нового советника учредителя по экономике, который нашел в бюджете Вуза-Самолета зияющую дыру. К этому времени ректор-пилот уже десантировался в другой вуз, да и многие и тех военных, с кем я познакомилась в первые два года, разлетелись на новых автомобилях по другим НОУ ВПО. Новый менеджер предложил мне уйти по собственному как раз в самом начале нового учебного года. О том, что на мою должность был объявлен конкурс, говорилось в объявлении, напечатанном в газете «Из рук в руки» .
Спустя пять лет после моего ухода этот вуз лишился лицензии. По словам бывших коллег, в последние два года там было полное студенческое самоуправление: старшекурсники вели занятия на младших курсах, старосты собирали деньги на оплату и даже подрабатывали охранниками. Я порадовалась, что вовремя ушла из столь сомнительной конторы с красивой вывеской.
Вуз-в-Рейтинге
Здесь, на первый взгляд, все было гораздо солиднее. Никаких самолетов, никаких разрисованных стен – только широкоформатные баннеры, на которых улыбающийся ректор был в компании Очень Узнаваемых Персон. Организация труда ППС и методистов была здесь на порядок выше, и когда коллеги, имевшие опыт работы государственных вузах, начинали роптать на ленивых студентов и жесткую пропускную систему, я только посмеивалась про себя, вспоминая Вуз-Самолет.
Но в одном я полностью разделяю мнение своих ныне бывших коллег: в этом университете, занимающем первое место в рейтингах частных образовательных учреждений, преподаватели являются самыми бесправными участниками образовательного процесса. Абсолютное большинство преподавателей Вуза-в-Рейтиге - почасовики, с которыми администрация ежегодно заключает гражданско-правовой договор об оказании образовательных услуг. Исполнитель по этому договору не имеет права на больничный лист и отпуск, но обязан ежемесячно отчитываться о научной работе и предупреждать о невозможности выйти на работу за два дня.
За последние шесть лет в Вузе-в-Рейтинге на кафедре рекламы и связей с общественностью сменилось семь заведующих. Из них только двое были местными, а все остальные приехали в столицу совсем недавно.
Сайт – это наше все
Виртуализация образования – это, пожалуй, самая большая проблема, с которой я столкнулась за последние десять лет. По мере совершенствования мультимедийных технологий образ отечественного образования все больше создают не преподаватели, а веб-дизайнеры. Некоторые вузы ни в чем не уступают страховым, туристическим и прочим коммерческим компаниям. С тех пор, как образование стало платной услугой, оно подчиняется законам рынка, но качество этой услуги, в отличие от тех же финансовых или туристических, зависит в первую очередь от самого клиента, то есть студента. И как бы ни говорили руководители частных вузов, что они создают всего лишь возможность для обучения, задача каждого сотрудника – довести клиента до выпуска с минимальными рисками.
Сегодня руководство многих коммерческих вузов активно использует социальные медиа, привлекая внимание абитуриентов с помощью новых Интернет-технологий. Одна моя студентка, которая сейчас выросла в крупного специалиста по Интернет-маркетингу, шесть лет назад начинала с того, что регистрировала десятки аккаунтов от имени студентов одного юридического вуза и вела обширную переписку сама с собой, рекламируя различные программы и молодежные тусовки.
Другой мой знакомый некоторое время назад возглавлял отдел общественных связей в одном московском образовательном холдинге. Студенты этого НОУ ВПО, дымящие на ступеньках альма-матер под нецензурную лексику, ничуть не похожи на улыбающихся молодых людей, чьи фото и видео размещены на медиа-портале вуза с красивым именем. Красивые фото можно через Интернет приобрести в фотобанках по десять долларов за изображение, а вырастить здоровых и интересных граждан, компетентных специалистов – это, вообще, на мой взгляд, невозможно оценить в денежном эквиваленте. Но сайт, чтобы попадать в рейтинг, ежедневно требует нового контента, и этот контент бывает весьма далек от реальности.
Если бы я работала в Федеральной Антимонопольной службе, я бы предложила поправки к ФЗ «О рекламе» следующего содержания: образовательным учреждениям запрещается размещать на своих официальных Интернет-сайтах фотографии, которые не имеют отношения к деятельности данного вуза и изображения лиц, которые не являются его студентами, аспирантами или сотрудниками.
Вот вуз, где постоянно идет ремонт
Пожалуй, самые большие надежды и самые большие разочарования у меня связаны с государственным университетом, куда меня «перетащила» заведующая кафедрой из Вуза-в-Рейтинге. Я шла туда с большим желанием и готовностью получить ученое звание доцента, которому по всем формальным признакам уже соответствовала, но попала в ситуацию перманентного ремонта.
Документы на доцента я переделывала пять раз в течение полутора лет, а моя сладкоголосая шефиня все не находила возможности представить их ректору. Когда же я в последний раз переписала анкету, то оказалось, что меня могут утвердить только после переизбрания на должность через полгода. Стоит ли говорить, что я не прошла по конкурсу, потому что о времени заседания Ученого совета мне никто не сообщил. Вышло вообще анекдотично: перед самой сессией декана сказал мне, что меня уже переизбрали, а перед самым учебным годом оказалось, что комиссия была в последний день перед каникулами.
С моим учебником тоже вышел казус – в типографии не оказалось не то бумаги, не то скрепок. Рукопись со всеми визами и грифами, скорее всего, так и осталась пылиться в РИО.
На мое место была спешно приглашена принципиальная С., которая вскоре устроила написала на новое начальство жалобу в министерство.
- Ну сколько можно пьянствовать в рабочее время? – кипятилась она, когда мы с ней недавно встретились. – И что это за вуз, где преподаватель получает пять тысяч, а ректор – пятьсот?
Я, в отличие от своей бывшей коллеги, никогда не отличалась бойцовским характером и стойко переносила и сквозняки, и темные грязные аудитории, и закрытые на ремонт туалеты, и холодные батареи зимой, и оклад доцента в 12 тыс. в месяц при нагрузке 870 часов в год.
- Потерпите, - говорила я студентам, - вот кончится ремонт, - и заниматься будет гораздо лучше.
Но ремонт все не кончался, а в новые отремонтированные аудитории вселялись бухгалтерия и другие подразделения. Просьба организовать занятия в компьютерном классе оказалась тоже невыполнимой, так что составлять тексты для тех же сайтов приходилось в буквальном смысле слова на коленке. Тем из ребят, кто обзавелся входящими в моду планшетами, было на занятиях гораздо интереснее, чем тем, кто по-старинке приходил с тетрадкой.
Кстати, насчет планшетов. Читая поточные лекции, я не раз замечала, как студенты играют в электроны игры. Чем занять визуальное внимание молодых людей, у которых с детства сформировалось клиповое сознание? Презентацией? Но тогда они ничего не смогут записать, а если не записывать, то не работает моторная память. Отобрать планшет – я на это не имею права. Точнее, я могу отправить студента с планшетом с экзамена, но если в вузе негласная установка «закрыть ЛАЗы», то причем тут моя принципиальность?
Но самое обидное оказалось то, что мои отрицательные оценки каким-то чудом превращаются в положительные, только за подписью другого преподавателя. И такая система, когда каждый преподаватель кафедры имеет возможность аттестовывать по любой дисциплине, закрепленной за кафедрой, становится обычной практикой.
Дорогие мои выпускники
Пожалуй, для каждого преподавателя, который любит свою работу, самым ценным ее результатом являются добрые отношения с выпускниками и коллегами. В этом смысле прошедшие десять сделали меня гораздо богаче. Многие мои выпускники перешли в разряд друзей на «Фейсбуке», и их фотографии, ссылки на собственные сайты и указания должностей радуют меня, когда я «зависаю» в Сети. С большинством коллег тоже удалось сохранить уважительные отношения, а их критические замечания в свой адрес я воспринимаю как стимул работать над собой.
Надеюсь, что мое участливое отношение к студентам помогло многим из них избежать стрессов, унижения и чувства бессилия перед морально нечистоплотными или абсолютно бездушными работниками ВПО. К сожалению, таких среди моих коллег таких становилось с каждым годом все больше и больше.
Помню, как девушка Оля, которая каждый день добиралась по пробкам из Троицка, рыдала у меня на плече из-за того, что коллега М. не допускала ее к зачету из-за опозданий. Как пятикурсница Саша честно призналась мне, что только мои занятия представляют для нее хоть какую-то практическую ценность. Как руководитель рекламного агентства четверокурсник Сергей сделал мне комплимент: «Ну вы хотя бы в теме. О других этого не скажешь.»
Главное, чему я научилась, уча других – быть готовой не только к занятиям, но и к переменам. Во всех смыслах этого слова.
Статья опубликована в авторской редакции.
В сокращенном варианте материал вышел в газете "Вузовский вестник" №19 за 2014 г.