Дважды в год, отрываясь от семьи и благ цивилизации, чумологи отправлялись в командировки – весеннюю и осеннюю, в общей сложности четыре с половиной месяцев, иногда случались и летние командировки, а при вспышках ООИ (особо опасных инфекций) и вовсе внеплановые.
Весной 1973 года, перед самым отъездом, разыскивая летнюю обувь, я в сердцах обругала стоящих, в узком и без них тесном, коридоре дочку и маму.
Господи, как я потом об этом жалела, жалею и буду жалеть!
Слова… - они больно ранят и … убивают.
Уже в командировке, проснулась от того, что мне приснился плохой сон – заболела мама. Сотрудницы, успокаивая меня, говорили, что если снится, что человек заболел, то будет с точностью до наоборот. – Ошиблись.
Вечером позвонил начальник станции и, сказав, что мама с инфарктом в больнице, разрешил вернуться домой.
Апрель, тёплый великолепный апрель, дурманное цветение сирени.
В больничную палату не хотели впускать, поругавшись с постовой сестрой, врываюсь. К сожалению, мама слышала мою перепалку в коридоре…
Через два дня мамы не стало. Похороны, охапки сирени.
Каждый раз, как заклинанье,
Как молитву тёмной ночи,
Я шепчу: «Прости, родная»,
Прежде чем сомкну я очи.
Ты стоишь на перекрёстке
Вся туманами одета
И рукою машешь просто
В знак прощения обета.
Исчезаешь дальней точкой
В мир иной, что мне неведом –
Вот и всё. Одной лишь строчкой
За тобой спешу я следом…
24.03. 2014