В отличие от меня, Арозон был как на иголках. Зато моему спокойствию он немало обрадовался и даже спросил, как я себе переборол. Я ответил честно, что сам не догадываюсь, хотя причину бы узнал с огромным удовольствием. Это утро стало для меня совершенно новым, не таким, как в последние месяцы.
Джасмин, как и вчера сидела у себя в комнате. Она только на минутку выглянула поздороваться со мной, а потом снова скрылась в своём "убежище".
– Я вчера поговорил с ней ещё раз, – отведя меня в самый угол гостиной к высокой вазе, прошептал Арозон. – Она сказала, что больше тебя не боится. Так что… думаю, будет легко. То есть… Джасмин почти всегда сидит у себя, я иногда к ней захожу. Но я не знаю, ты… То есть… Смотри сам.
Арозон непривычно волновался. Мне было странно видеть его таким.
Похлопав меня по плечу, он пробормотал что-то о прощании с девочкой и прошёл к ней в комнату. Я проследил за ним глазами и уселся на диван, напряжённо глядя перед собой. Утреннее спокойствие временами начало меняться на волнение. Я прислушивался к их тихим голосам, но не мог понять ни слова, и это немного раздражало меня.
– Лив! – Арозон появился в гостиной, обшаривая свои карманы. – Я, кажется, оставил бумажник у тебя на работе. Придётся заехать. Линда сегодня есть?
– Суббота, забыл? У неё выходной.
– Ладно, попробую так найти.
А потом мы как-то быстро попрощались, хотя казалось, что он долго что-то говорил перед уходом. И я остался один. То есть один с ребёнком.
Пройдясь по гостиной, выглянул в окно, но ничего не видел, так как мысли мои были в детской комнате. Зашёл на кухню, открыл холодильник, поёжившись от холода, достал первую попавшуюся тарелку и съел высокий бутерброд. Запил всё горячим кофе и снова вернулся в гостиную. Стуча пальцами по подлокотнику, не знал, как поступить дальше. На секунду поднялся с дивана, намереваясь пойти в комнату Джасмин, но потом передумал и сел обратно. Включил телевизор, посмотрел телепередачу, выключил.
Сумасшедший дом какой-то!
Шум в комнате Джасмин заставил меня стрелой полететь к ней. Не стучась, распахнул дверь и увидел всю ту же немного захламлённую комнату и девочку около книжного шкафа. На моё неожиданное появление она вздрогнула всем телом и уронила из рук стеклянную баночку. Грохот повторился.
– Э… – замешкался я. – Всё в порядке?
Джасмин, в шоке глядя на меня, медленно кивнула. Я вздохнул.
– Хорошо. А то я думал, что… Что… Ну, то есть, всё хорошо.
Джасмин снова кивнула, и я позорно вышел из её комнаты, ненавидя сам себя. Вернулся на кухню, где неожиданно загорелась висящая на стене деревянная лопатка.
– Чёрт! – зашипел я, хватаясь рукой за огонь, чтобы потушить его.
Пламя перебралось на мою руку, уцепившись за локоть и следуя дальше на плечо. Я отбросил лопатку в раковину, включил воду и нейтрализовал очаг возгорания. Огонь продолжал гореть на мне. Секунду не шевелясь, я глубоко вдохнул, и вместе с воздухом, в мою кожу всосалось оставшееся пламя. Я сразу почувствовал в себе приятное тепло и из-за переизбытка жара в организме, выдохнул облако дыма. Лопатка в раковине чуть-чуть дымила. Надеюсь, Арозон не убьёт меня за порчу имущества.
В гостиной зазвонил телефон. Я не успел взять трубку, как сработал автоответчик, и раздался низкий, чуть хрипловатый голос Дафны:
– Арозон, здравствуй.
Я замер.
– Завтра у нас назначен сбор в полдень, очень хотелось бы, чтобы и ты пришёл. Тема очень важная и ты нам нужен. До скорой встречи.
Она отключилась, а я сел на диван. Так значит, завтра сбор Совета. Должно быть, и мне на телефон пришло почти такое же сообщение.
Тема очень важная… Нас давно не собирали по важным темам. К тому же раньше я не очень заинтересованно относился к Совету и к его работе. И зная мою привередливость в этой сфере, Дафна не всегда оповещала меня об очередных собраниях, только если они не были особо важными.
Но что за тема? Будем надеяться, что ничего серьёзного не приключилось, и это только обычное негодование старшего поколения по поводу бесшабашной жизни молодёжи. Воурт говорил мне, что Совет надеется на меня, как на влиятельную особу, что для меня было сомнительно. Я давно не участвовал в жизни так называемого коллектива, не удивлюсь, если меня забыли в некоторых кругах. За последнее время я сделал многое, чтобы обо мне вообще не вспоминали.
Послышался тихий скрип двери, а затем – громкое шорканье тапочек. Через секунду в гостиную вошла Джасмин. Наверное, она шла к кухне, но увидев меня, замерла. Я поднялся с дивана.
– Привет, – улыбнулся я.
Она в шоке уставилась на меня, а потом чуть ли не бегом направилась к кухне. Поколебавшись, я пошёл за ней, решив, наконец, преодолеть барьер, разделяющий нас. Джасмин подошла к холодильнику и раскрыла его. До меня холод не доносился, но я всё же поёжился. Девочка долго изучала содержимое битком набитых полок, не в силах выбрать что-то одно. Переломив инстинкт самосохранения, я подошёл ближе к Джасмин, и холод тут же дал о себе знать. Кожа покрылась мурашками, а внутри, будто всё обратилось в дым, потушив внутренний огонь.
– Ты хочешь кушать? – спросил я девочку, глядя на висящие часы между шкафчиками.
Время было уже послеобеденное.
Джасмин подняла на меня янтарные глаза и кивнула.
– И что ты любишь? – стараясь не обращать внимания на холод, поинтересовался я.
Она, наконец, закрыла дверцу, но я всё так же чувствовал себя неуютно.
– Арозон сделал мне большой бутерброд, – тихо проговорила она. – Он сказал, что вы не любите готовить.
– Бутерброд?
Тут я вспомнил, как съел его, ни о чём не подозревая.
– Бутерброд? – повторил я уже совсем другим тоном.
Джасмин снова кивнула.
– Э… Боюсь, его больше нет.
– Я так и поняла.
– Да? Тогда, нам надо что-нибудь сделать для тебя ещё раз. Есть предложения?
Она опустила голову в раздумьях, и мне пришлось сильнее наклониться к ней – она тихо говорила.
– Оладьи.
– Оладьи? – снова переспросил я. – Боюсь, я не умею их готовить…
Только сейчас до меня дошло, что я должен сделать их разных продуктов что-то съедобное.
– Может, что-то попроще?
– Бутерброд, – пробубнила она, не поднимая головы.
– Э, хорошо. Садись за стол.
Глядя строго себе под ноги, Джасмин прошла к столу со стеклянной столешницей, за которым Арозон чаще всего устраивал праздничные ужины. Я думал, что она сядет за барную стойку, но до меня не сразу дошло, что круглый стул для неё был непомерно высоким. Интересно, для своего возраста, она нормального роста? Или слишком маленькая? А может, наоборот, высокая? В детях я совершенно ничего не понимаю.
Набрав в лёгкие побольше воздуха, я открыл дверцу холодильника, быстро вытаскивая продукты, которые лежали ближе всех. Я не думал, сгодятся ли они для такого лёгкого с виду бутерброда. Мне просто очень хотелось быстрее закрыть эту холодильную камеру, которая легко сведёт в могилу любого.
– Та-ак. – Я разложил целлофановые пакеты и коробочки перед собой.
В них была завёрнута или упакована еда. И зачем так уродоваться? Разве нельзя было сложить всё просто так? О, чёрт, что это? Зачем Арозон завернул каждую мандаринку в отдельный пакетик? И нужны ли мандарины для бутерброда? Если только, Джасмин хочет какой-нибудь экзотики.
Зато я легко узнал ветчину, сыр и веточку салата, которую не надо было резать. Майонез я терпеть не мог, поэтому не стал даже рассматривать его кандидатуру на присутствие в бутерброде. Хлеб… Где же хлеб? Я заметался по кухне, в поисках чего-нибудь мучного, и отыскал в верхнем ящике вместе с пакетиком муки. Мельком глянув на Джасмин, которая скромно сидела за столом, разглядывая свои руки, я достал длинный нож из магнитного хранителя и нарезал несколько ломтиков хлеба. Распаковав ярко-красные помидоры, нарезал и их, положил по всей поверхности продолговатого куска. Потом ветчина, сыр, снова помидор, веточка салата, снова ветчина и сыр. Глянув со стороны, понял, что чего-то не хватает. Но чего? Я попытался вспомнить бутерброды Арозона. Хм… Хм… Горчицы! Небольшую баночку я нашёл в самом дальнем шкафу спустя целых пять минут. Снова посмотрел на Джасмин, её поза не изменилась.
– Последний штрих, – пробормотал я, укладывая поверх всей конструкции второй ломоть хлеба. – Прошу!
Я поднёс ей результат своей деятельности на тарелке. Надо же! Я приготовил такой шедевр! Даже не смог сдержать самодовольной улыбки. Джасмин, мельком посмотрев на меня, сразу схватила бутерброд, и я заметил ещё один свой промах. Я положил слишком много ингредиентов, и девочка просто не сможет откусить. Она недолго думала, разделила бутерброд на две части и… одну протянула мне.
– Спасибо, – с опозданием поблагодарил я, усаживаясь напротив.
Но пришлось тут же встать.
– Ты что будешь пить? Чай? Сок?
– Чай.
– Я тоже.
Хотя на самом деле мне хотелось чего-нибудь покрепче. Я вспомнил Арозона, который в первую встречу с ней сказал, что тоже любит оладьи, тогда как на деле их ненавидел.
Пока кипел чайник, мы сидели друг напротив друга. Джасмин смотрела в сторону, а я на неё. Сегодня она убрала волосы в хвост, открывая своё худенькое чистое лицо и чуть оттопыренные ушки с одной маленькой родинкой на виске. Она безостановочно кусала свои губы и смешно дёргала тонким носом, будто ей сильно хотелось чихнуть. Пили чай тоже в молчании, и по окончанию нашего скудного обеда, она взяла всю грязную посуду и вымыла. Прежде чем уйти, Джасмин сказала, не глядя на меня:
– Я пойду.
– Конечно.
Только благодаря шарканью её тапочек я распознавал, в какой части квартиры она находится. Но один раз она всё же мен напугала. Представьте, меня! Я сидел в гостиной перед выключенным телевизором, до ужаса напрягая слух, чтобы выяснить, чем же занята Джасмин, как вдруг услышал её голос совсем рядом.
– Я закончила.
Я чуть ли не подскочил на месте и сразу обернулся. Она стояла босая в проёме двери, сжимая в руках очередное произведение. Кот всех дери, я чуть ненароком не поджёг её! Арозон бы меня точно прибил, если бы обнаружил на её голове обугленные волосы. Я на пределе, а ещё она тут пугает.
– Небо, Джасмин, не подкрадывайся ко мне так.
Сказал грубее, чем подумал. Её щёки заалели, и она стремительно вылетела прочь. Ещё лучше, ЛеМарко. Ты устроил свой день. И как Арозону могло прийти в голову, что мы поладим?!
Злой на весь мир, я поднялся с дивана и направился в спальню девочки, но на полпути остановился. Надо ли мне это? Ещё извиняться перед ней придётся. А ведь я ничего такого ей обидного не сказал. Я ей не мальчик на побегушках.
О, небо, что я несу?! Кто в меня вселился?
– Джасмин. – Я постучался к ней, но входить не решился. – Джасмин, прости меня. Я не хотел ругаться с тобой.
Ругаться? Я ведь только голос повысил. Ну да ладно.
– Извини, что так произошло.
Я прислушался, думал, она как-то отреагирует на мои слова, но ответом мне служила тишина. Хорошо. Можно подумать, что этот инцидент мы умяли, и она не будет никому жаловаться.
Арозон вернулся через два с половиной часа.
– Я дома! – крикнул он.
А через мгновение в гостиную ввалилось что-то большое, навьюченное пакетами и сумками. Я помог другу разложить всё на диване. Арозон выглядел уставшим, но счастливым. Нагнувшись ко мне, чтобы не услышала Джасмин, он прошептал:
– Я купил ей подарок.
Я осмотрел гору покупок.
– Да, ей трудно будет его не заметить.
– Да я не про вещи! Смотри…
Он не договорил, так как в гостиную вошла Джасмин. Увидев моего друга, она улыбнулась, а я неожиданно почувствовал смесь радости и обиды.
– Привет! – Арозон подошёл к ней и легко обнял.
Я увидел, как её бледные ручки сцепились у него за шеей. Одной ладонью она обхватила его косичку.
– Привет, – ответила она ему.
– Как у тебя дела?
– Очень хорошо, спасибо.
Арозон чуть приподнял её над полом и поставил обратно. Не отрывая от неё взгляда, он взял её за руку и подвёл к дивану, около которого стоял я.
– Я купил тебе одежды! На любой вкус и цвет! Я не знал, что ты больше любишь. Надо было спросить... Но мне помогала одна очень хорошая девушка. Думаю, тебе что-нибудь подойдёт.
Арозон говорил с таким восторгом, с ярким блеском в глазах, и его радость частично перепрыгнула и на меня. Мне самому захотелось увидеть Джасмин в платье. Я посмотрел на девочку и к своему удивлению заметил, что она не так счастлива по поводу обновок. Разве ей не полагалось визжать от радости?
– Что такое? – Арозон тоже обратил на неё внимание. – Ты не рада?
– А зачем ты это купил? – тихо спросила Джасмин.
От её голоса атмосфера в комнате стала чувствительно-напряжённой.
– Чтобы ты носила, – в замешательстве ответил мой друг.
– Мне больше нравятся твои рубашки.
Арозон удивлённо посмотрел на меня, я пожал плечами. Было видно, что он не ожидал такого и не знал, что сказать.
– Хм… Джасмин. Они ведь тебе большие и они мужские…
– Тебе не нравится, что я ношу твою одежду? – перебила она.
Лицо Арозона вытянулось.
– Нет, конечно, нет…
– Тогда, зачем ты купил это всё?
– Чтобы ты носила… Ты ведь не можешь ходить по улице в мужских рубашках и домашних тапочках. Я хочу, чтобы ты выходила на воздух.
Джасмин долго смотрела на не распакованные вещи и о чём-то напряжённо думала. На лбу появилась морщинка. Арозон и даже я ждали её решения, словно от этого зависела наша жизнь.
– Ладно, – наконец, сказала она.
Расставив руки, Джасмин схватила все пакеты и побежала к себе в комнату. Стоило за ней захлопнуться двери, как Арозон облегчённо вздохнул.
– Я чуть с ума не сошёл. Какой она допрос устроила!
– С характером, – усмехнулся я.
– Не то слово. Надеюсь, ей придётся по душе мой подарок.
– И что же он собой представляет?
Прежде чем ответить, Арозон взял меня под руку и отвёл на кухню. Я сел за барную стойку, а он облокотился на столешницу.
– Смотри.
Он положил на стол что-то тонкое и блестящее. Нагнувшись вперёд, увидел маленький золотой браслет.
– Как ты думаешь, ей понравится? – с волнением в голосе спросил Арозон.
– Думаю, да, – пожал я плечами. – Вот только повремени с подарком. Боюсь, она швырнёт его тебе в лицо, заявив, что твои запонки нравятся ей больше.
Арозон скривил губы.
– Я хотел купить ей что-нибудь подороже, не просто браслет. Но потом подумал, что она может и не принять другое. Я тебе говорил, для своего возраста она чрезвычайно развита. Я с ней о многом разговариваю. Вот ты… чем вы сегодня занимались?
– Я готовил ей бутерброд.
– Кажется, я сделал ей…
– А я его съел. Я не думал, что он для неё.
Арозон усмехнулся.
– Неужели, ты что-то сделал на этой кухне? Даже бутерброд! Надеюсь, ты хотя бы овощи помыл?
– Что? – переспросил я.
– Овощи надо мыть. Ты не мыл?
– Нет…
– Я так и думал. Тебе абсолютно нельзя поручать кух… Ливви, что это? – Во время своих слов, Арозон подошёл к раковине, чтобы вымыть руки, и увидел там обгоревшую деревянную лопатку.
Брезгливо подцепив двумя пальцами, он показал её мне, будто я видел её впервые.
– Извини. Сколько она стоит?
Арозон не ответил, а только выкинул её в мусорное ведро.
– А ещё чем занимались?
– Джасмин рисовала. Она не выходила из комнаты.
– И ты к ней не заходил?
Я не стал рассказывать про глупый инцидент, когда я на секунду вломился к ней в спальню.
– Нет.
– Тебе надо было больше с ней общаться.
– Интересно, как? Она замкнута в себе.
– А ты попробуй. У меня же как-то получается!
– Потому что тобой не пугали. В этом у тебя есть преимущество.
Арозон поднял руки, якобы, защищаясь.
– Да, тут ты прав. Кстати, на ужин останешься?
Я согласился…
Когда всё уже было готово, и я, наверное, впервые в жизни помог Арозону расставить тарелки на стеклянном столике, за которым сегодня сидела Джасмин в ожидании бутерброда, мой друг отправился к ней в комнату. Я сел за стол, дожидаясь их. Они долго не появлялись, и я уже подумал, что что-то случилось. И когда моя решимость окрепла, и я намерился отправиться за ними, Арозон и Джасмин пришли сами.
– А вот и мы! – объявил мой друг, выпуская перед собой девочку.
Низко, будто стыдясь, опустив голову, она вышла вперёд. На ней были надеты сочно-зелёная блузка и узкие джинсы с толстым ремнём. На ногах всё же остались тапочки Арозона, которыми она продолжала шоркать по полу. Не сказать, чтобы она выглядела элегантно, но всё же детская одежда ей была больше к лицу, чем мужская.
– Эту кофточку мне посоветовала очень хорошая девушка по имени Валери, – сообщил Арозон, усаживаясь за стол. – Кстати, Лив, ты не говорил мне, что познакомился с ней в пробке.
Всё это время, наблюдая за тем, как Джасмин садится за стол и одёргивает блузку, я не очень-то и слушал его. Когда до меня дошло, я удивлённо перевёл взгляд на друга.
– Что? – не понял я.
– Валери Ламбер. Ты не говорил, что познакомился с ней.
– Э-э… Откуда ты её знаешь?
– Я встретил её у тебя на работе. Я же тебе говорил, что забыл свой бумажник у тебя. Так как Линды не было, мне пришлось самому рыскать по твоему кабинету. А тут она. Хорошая девушка.
Я встряхнул головой.
– Постой, что она там делала?
– Пришла к Линде. Она, как и я, тоже забыла, что сегодня суббота. Хотела было уйти, но встретила меня.
В немом шоке я смотрел на него.
– Мы с ней поговорили, и Валери любезно предложила мне помочь в выборе одежды. С ней вообще не соскучишься!
– Да уж, – пробормотал я, вспоминая, как она болтала со мной, перегнувшись через пассажирское сидение своего розового «пежо».
– И давно вы знакомы? – спросил Арозон.
– А разве она тебе не сказала?
– Сказала, что вы виделись всего один раз, но я не поверил.
– Почему это?
Арозон пожал плечами.
– Она сказала правду. Мы познакомились в пробке. Они сёстры с Линдой.
– Да, я знаю.
– Ну, вот и всё. Просто странно, что вы вместе ходили по магазинам.
– Ничего странного не вижу. Валери очень милая. Она говорила, что её отец был французом.
– Как легко ты сходишься с людьми, – заметил я, мельком посмотрев на Джасмин.
Она сидела, уткнувшись в тарелку, и, кажется, нас даже не слушала.
– Увы, это не моя заслуга. Такие попадаются мне люди.
– Да-да, конечно.
Арозон ничего не ответил, и мы некоторое время ели молча. Когда пришло время подавать чай с печеньем, Джасмин снова не стала кушать десерт и ушла к себе. Только тогда я решил сообщить:
– Прослушай свой автоответчик.
– А что там?
– Звонила Дафна. Завтра собрание в Совете. Что-то важное, и ты должен быть там. Скорее всего, и мне пришло такое же сообщение, но я не уверен.
Арозон озабоченно нахмурился. Я догадывался, о чём он подумал в первую очередь. О том, как оставить Джасмин. Он сам говорил, что больше никому, кроме меня её не доверит, а если и мне нужно быть в Совете…
– Хорошо, что я пригласил Валери, – сказал Арозон.
Моя чашка с чаем чуть не выпала из рук.
– Ты – что? – переспросил я.
– Я пригласил её завтра к нам в гости. Я рассказал ей про Джасмин, и она очень хотела познакомиться с ней.
– Даже так?
– Ну, я подумал, – замялся друг, – что женское внимание девочке не помешает. А Валери такая хорошая…
– Что-то ты во всех видишь одно хорошее.
– В Латише особенно, – с сарказмом заметил Арозон.
Я усмехнулся и рассказал другу об утрешнем событии. Он был рад, что я, наконец, приструнил демоницу.
Распрощались мы вскоре после ужина. Джасмин не вышла меня проводить, да я и не ожидал ничего подобного. Уточнив ещё раз, что завтрашняя встреча в Совете назначена на полдень, я покинул своего друга.