Сепия. Закат прозрачен, как черная дыра. Стон. Чавканье. Звук всасывания последних капель забитого рукомойника. Тело колыхалось с заданным ритмом. Моллюск воздушный будто сделан в лучшей лаборатории Мастера.
Но Мастер наблюдал за сценой движения неизвестного ему моллюска. Он знал, что его он не созидал, значит, это что-то иное, кто-то вторгся в его пространство. Неожиданно тело разделилось на две части и он понял — это разные существа, и его пронзила тоска...
То, что ему почудилось кожурой, было телом с неестественно красной сыпью. Он снова поразился, почему она — бледность и он — смуглость превратились в единое целое, напоминающее пятнистый моллюск с коралловой прозрачностью.
Он понял, почему целое отделилось — ей нужно было отдышаться. Она, как бегун, порывисто сипела, кидала сверкающий взгляд на его идентификатор, словно бродячая кошка на протухшие вареные сосиски в руке неряшливой тетушки «из соседнего подъезда».
Он вдруг почувствовал легкость и, сам себе не отдавая отчет, как абитуриент, увидевший себя в списке поступивших в педуниверситет, вырвался из сепии...
Лунный свет. Он предал, а она его вытащила. Мастер думал, что он его друг, а она — его любимая женщина. Единственная.
Пустота не противоречит закону сохранения всего живого. Пустота, наоборот, - основа сущего, а значит, мир никогда не будет вытолкнут в черную дыру, так как равновесие и есть пустота.