Стоя на самом краю крутого обрыва он на мгновение замешкался и его взгляд неожиданно уловил божью коровку, которая бесцеремонно приземлилась на рукав его больничного халата и, спрятав крылышки, поползла вверх к его плечу. Наверное Богу это было угодно, так как в тот же самый момент раздался пронзительный крик женщины.
Он оглянулся, покачнулся и, чтобы не упасть, интуитивно отодвинулся от края обрыва. Всего в нескольких шагах от себя он увидел женщину, пытающуюся подняться с земли и сесть в инвалиднную коляску. Он был мужчина и не мог не помочь женщине...
Отдельная палата реабилитационного центра. Ночь очередная и опять бессонная... Сколько их уже было и, возможно, будет. Он приподнялся и закурил. Подумал, что это - последняя его привилегия: покурить в полном одиночестве. Хотя , нет. Он не был одинок. Она никуда не ушла. Она словно задремала и дала ему небольшую передышку. Она - это его личная, принадлежавшая только ему, Боль. Раньше, размышляя о ней, он пришёл к выводу, что она многолика. Теперь был уверен, что его Боль -двуглавая мерзкая змея, которая заползла в его тело, причиняя жуткие страдания, как физические, так и психические.
Он борется с ней или с собой, с человеком, который устал до отвращения от этого унизительного положения зависимости от неё.
Он испробовал всё: терпел скрепя сердце, отвлекался любыми способами, пытался физически и умственно загружать себя - всё было тщетно. И если днём ещё можно было иногда забывать о её присутствии,то ночью она властвовала над ним с особым остервенением.
Этой Твари-Боли с некоторых пор стало помогать ещё и Одиночество, которое раньше не досаждало ему и даже было приятно. Объединившись, эти две подружки, видимо, решили доконать его окончательно.
Вот и сегодня, сидя на краю постели в отдельной палате как в одиночной камере, закурив, он предался очередным размышлениям о смысле своей жизни. "Ничего не достиг и уже не достигну никогда" -подумал и закурил следущую сигарету. "Никому не нужен... Один с этой Болью".
Месяц назад у него появилась привязанность, заставившая вспомнить, что кто-то может скрасить его жизнь и отвлечь от тяжёлых мыслей. Во дворе появился крошечный котёнок, который был так мал и истощён, что мог только беззвучно взывать о помощи, открывая свой крошечный ротик. Он взял его на руки и уже не смог с ним расстаться. Теперь его дни и ночи приобрели смысл. Он выхаживал живую душу! Его счастье длилось недолго. Ему запретили держать котёнка в палате. Его обещания, что котёнок не причинит никому неудобств, на начальство не подействовали. С котёнком пришлось расстаться. Он пытался себя успокоить тем, что котёнка взяла повариха, а она была доброй женщиной.
Но эта история доконала его окончательно. Он, наконец, принял решение свести счёты со всем сразу...
Он взглянул на женщину. На вид ей было лет тридцать -тридцать пять. Очень приятной наружности. Вероятно, она была парализована. Ей никак не удавалось перевернуть коляску так, чтобы можно было в неё сесть. Он был без обеих ног, но с сильными руками. Ему удалось помочь ей взобраться в коляску. Она поблагодарила его и, вдруг, совсем по-детски расплакалась. Он растерялся.
-Что вас так расстроило?
Она, продолжая тереть кулачками глаза, тихо прошептала:
- Я испугалась за вас...
Это было сказано с такой искренностью, что он не знал, что ответить. "Она догадалась" - промелькнуло в его голове.
- Напрасно Вы испугались. Не было причины...
- Не обманывайте ни меня, ни себя. Зачем Вы хотели это сделать?
- Устал, - смущённо пробормотал Он и добавил: - Устал от всего... - Я понимаю Вас...Когда после аварии из всей нашей семьи уцелела только я одна мне не хотелось жить, но на девятый день после похорон мне приснился сон, в котором мои родные просили меня жить за них...
Я смирилась с этой мыслью. И, знаете, можно найти радость и в этом положении...
-Какую радость, о чём Вы? - резко оборвал он её. - Радость? - переспросила Она.
- Вот встретила Вас, - проговорила она еле слышно.
У него защемило сердце от этих слов и от какой-то её беззащитности. Она вдруг напомнила ему того маленького котёнка, которого его лишили... Она продолжала беззвучно плакать. И вдруг Он почувствовал и понял, что и она страдает от безысходности и одиночества. Он достал носовой платок, вытер ей глаза и твёрдым мужским голосом сказал: - Теперь всё будет хорошо. Наклонил голову и прикоснулся губами к её маленькой руке. От неожиданности она не знала, что ему сказать. Он крепко сжал её ладонь своей сильной мужской рукой и...
Они покатились рядом на своих колясках прочь от обрыва.