"Несоветский" советский писатель
Рецензия на книгу Н.М. Коняева "Валентин Пикуль"
"Служба на флоте дала мне закваску, которая пригодилась в жизни, - признавался Пикуль. – Иной раз бывает тяжело, но вспомнишь эсминец "Грозный", и все житейские неурядицы блекнут". Всех "неурядиц" в биографии Валентина Пикуля и не расскажешь. Тем не менее, писатель Николай Коняев, лично знавший Валентина Саввича Пикуля, мастерски воссоздает не только его образ, но и жизнь - во всей ее полноте и противоречиях.
Чтобы представить, насколько значительно творчество Валентина Пикуля (1928-1990), автор обращает наше внимание на некоторые важнейшие отрезки, "синусоиды его жизни", как писатель сам любил называть важные этапы своего пути.
В блокаду Ленинграда фашистские фугасы разорвали квартиру соседей и вырвали из-под Пикулей помещение первого этажа, так что их квартира вместе с жильцами повисла в воздухе, держась только на перекрытии. Весной шатающегося от голода маленького Пикуля эвакуировали на Большую Землю.
#comm#И, как он вспоминает: "От Вологды я свою маму, можно сказать, волоком тащил по земле, уже полумертвую и со стеклянными глазами…" Такие вот воспоминания оставила война.#/comm#
А потом - юнга – "подгот". С этого начиналась морская судьба Пикуля. Летом 1942 года его отец Савва Михайлович, направлявшийся на фронт, упросил командование зачислить сына, грезившего флотом, в школу юнг первого набора на Соловки. "В 14 лет я принял присягу… И этой, единственной в моей жизни, клятве я верен по сей день", - признавался писатель.
Был у него и наставник, и пример для подражания – Н.Ю. Авраамов. "До контр-адмирала он так и не дослужился и умер в звании капитана 1 ранга. Наверное, кое-кому мешало его "золотое оружие", которое он получил за храбрость при Цусиме…" – писал Пикуль. И написал о нём замечательную миниатюру, так и названную "Николаю Юрьевичу Авраамову".
По его настрою, после Соловецкой школы юнг, получив все пятерки, Валентин попросился на Север, на эсминец "Грозный", продолжать морскую биографию погибшего отца. Этот эсминец в годы войны занимался конвоем караванов, осуществляющих поставки по ленд-лизу.
Еще в Северодвинске Архангельской области Пикуль, продолжая учёбу в 5 классе, одновременно занимался в вечернем кружке "Юный моряк". Тогда и попросил у отца две большие "амбарные" книги, в которые начал записывать сведения по морскому делу (и не только по нему!). Эти книги заполнялись им и в школе юнг, и во время службы на "Грозном"… Период "раннего литературного творчества" 1940–1945 годов был пока собирательным, накопительным.
"Неурядицы" преследовали его и в мирной жизни. Не получилось окончить Ленинградское военно-морское училище. Потому что не закончил и "семилетки". При увольнении из училища за неуспеваемость интендант потребовал сдать вещи, в том числе и ботинки. Пикуль разулся и босиком побрел по улицам Ленинграда.
#comm#"Родственники считали меня вообще бездельником, который своей писаниной маскирует явное нежелание работать", - вспоминал Пикуль в "Ночном полете".#/comm#
Так, завершив благополучно устроенный ему судьбой поход "из юнг – в адмиралы", Валентин Пикуль покинул стены морского училища и сразу же приступил к созданию своего первого романа. Одновременно занялся самообразованием, а также учёбой в литературных объединениях при редакциях, издательствах и Союзе писателей Ленинграда. "Жил я тогда, - вспоминал Пикуль, - на чердаке большого дома и сильно нуждался". А тут ещё один "необдуманный" ", но такой счастливый, поступок – женитьба.
Толчком к началу его литературной биографии была неудачная книга Александра Зонина "Морское братство". И вот тогда-то впервые запала в голову мысль: а что, если я сам попробую описать виденное… Цель была поставлена.
Пикуль знал правду жизни. Но базовых литературных знаний у него не хватало. И это долго оставалось оружием в руках врагов его таланта и его патриотической позиции. И оружием серьезным. И даже единомышленник В. Конецкий вспоминает о том, что "литературная мама" Пикуля – М.С. Довлатова, редактор "Океанского патруля", переписала за автора около тысячи страниц (В. Конецкий. Кляксы на старых промокашках. Спб, Блиц, 1997).
Поэтому Пикуль и говорил: "Это – не мой роман". Зато было опубликовано десяток рецензий, и почти все хвалебные.
Но справедливость восторжествовала. Четверть века спустя, работая над "Пером и шпагой", В. Пикуль неожиданно "пересел" за роман "Реквием каравану PQ–17". Точно подметил Н. Коняев, что и без конкретных деталей реквием наполнен чувствами и ощущениями трагической военной жизни на эсминце "Грозном".
Следует отметить, что только самообразование и каторжный писательский труд способствовали восхождению Валентина Пикуля на несравнимо более высокий интеллектуальный и творческий уровень.
Зримо описывает писатель Николай Коняев мир, в котором стал жить Валентин Пикуль: "История и книги по истории стеной встали между ним и реальной жизнью, сжимая пространство бытия до размеров квартиры. Биографии, собранные в ящиках картотеки, да бесконечные стеллажи с книгами, с папками русских портретов и стали тем обществом, в котором жил Пикуль, откуда черпал он необходимую для жизни и творчества информацию. Этим и объяснялась странность его образа жизни". И эта любовь была непоколебимой: "Враги русской истории – это враги русского народа", - говорил Валентин Пикуль. А враги называли его то пьяницей, то графоманом, то антисемитом. Но мстили не за это.
В историческом романе "Баязет" (1961) впервые в беллетристике Пикуль попытался раскрыть генетическую основу русского патриотизма и пробудить в современниках страстное до ярости чувство своей огромной Родины. Поводом для создания романа стала "Брестская крепость" Сергея Смирнова. О "Баязете" Пикуль говорил: "Я рад, что этот роман состоялся. Он для меня много значил".
Располагая возможностью пользоваться книжным фондом Публичной библиотеки, Валентин Пикуль самостоятельно изучал русскую историю. Этой истории - при советской системе образования - не знал так никто. В интеллигентских кругах говорили, что успех обусловлен не талантом Пикуля, а пробудившимся у сограждан интересом к истории, до тех пор ей просто не давали выхода.
Потом у Пикуля "пошли" романы-хроники - о судьбе России, ее историческом пути. В начале 70-х годов восхождение Валентина Пикуля на литературный Эверест продолжалось по нарастающей. Вершиной творчества стал двухтомный роман-хроника "Слово и дело" (1974-1975), получивший всенародное читательское признание и любовь к его создателю. Этот роман он писал 10 лет. А в награду был вынужден, под градом критики, уехать с преданной ему до последнего дыхания женой Вероникой из любимого Ленинграда в Ригу. "Он всем мешал"...
#comm#Но его добивали и там. Теперь за роман "Из тупика". Не понравился он Вере Кетлинской. Защищая своего отца, она утверждала, что Пикуль "умудрился сочинить роман, опираясь на ошибочные книги". #/comm#
Зашла речь об исключении Пикуля из Союза писателей СССР. "Спасибо Виктору Конецкому, который был на том собрании и сказал, что это всех вас надо исключить из Союза писателей, а не Пикуля", - вспоминал с благодарностью Валентин Саввич. Пикуль считал роман "Из тупика" одной из своих удач.
Однако атмосфера травли раскалялась. Переполох в либеральной среде вызвал роман Валентина Пикуля "Нечистая сила" ("У последней черты"), опубликованный в конце 1970-х журналом "Наш современник". Скандальная слава писателя Валентина Пикуля достигла апогея в нашей стране и перекинулась за рубеж. "Несоветский" советский писатель, причисленный к антисемитам, попал в опалу.
Кстати и мне, в то время обозревателю "Литературной газеты", досталось "по ушам" за неточное "размежевание мнений" об этом романе в обзоре с читательской конференции в журнале "Подъем". Да от кого? От самого Г.Н. Троепольского, автора известного "Белого Бима, Черное ухо".
Ходили слухи о том, что моряки-балтийцы спрятали любимого писателя Валентина Пикуля от "врагов" и "держат оборону". Я невольно вспомнил о том, как моряки "прятали" на острове гениального Джонатана Свифта от суда по иску одного из влиятельных графоманов, написавших якобы основу романа "Путешествие Гулливера".
Но читатель был завоеван уже навсегда. И теперь представить отечественную литературу без произведений Валентина Пикуля невозможно.
#comm#Однако, все его романы, и ранние, и будущие - "Моонзунд", "Битва железных канцлеров" и другие - объявили второсортной литературой. Я сам читал из библиотеки книгу "Пером и шпагой", изрубленную тесаком или топором, к счастью, не до конца.#/comm#
Валентин Пикуль восходил на свои личностные, художнические вершины тогда, когда работал. А работал он – дай Бог каждому! Ежедневно по 16-18 часов, без выходных и праздников. И так всю жизнь. Говорят, в 80-х, завершая свой объёмистый роман "Фаворит", он доработался до того, что в состоянии сна мысленно продолжал печатать. Мозг перестал отключаться, не отдыхал!
И могу поверить. Я редактировал для журнала "Молодая гвардия" роман Пикуля "Каторга". Закончив роман, он записал даты работы (месяц! – если память не изменяет) и слово "Инфаркт". Потом слово это зачернил, но прочесть можно.
И все же у Валентина Саввича Пикуля всё в жизни "сложилось". В графе "Образование" он писал: "самоучка". Но академиком он всё же стал: Петровской Академии Наук (правда, посмертно). И есть литературная премия имени Валентина Пикуля. И есть слава, неувядающая.
В 1998 году, к 70-летию писателя, по ходатайству Совета ветеранов юнг он был представлен к занесению в Золотую Книгу Санкт-Петербурга: писатель Валентин Пикуль занесён в Листы Памяти этой Книги за № 00004. Кстати, в следующем, 1999 году, к 50-летию со дня смерти его "крестного" Н.Ю. Авраамова, туда же за № 00005 (за организацию в 1941–1942 годах снабжения блокадного Ленинграда и за эвакуацию его жителей по "Дороге Жизни") был занесён и этот выдающийся человек.
В огромной картотеке писателя - более пятисот книг, на корешках которых указано имя автора - Валентин Пикуль. В их числе – семь изданий собраний сочинений, четыре из которых 28-томники. Суммарный тираж - зажмурьтесь! - полмиллиарда экземпляров!
Вот что говорил один из его читателей, адмирал Владимир Григорьевич Егоров: "В творчестве Пикуля люди искали опору и находили ее. Оно было нужно им, как свежий ветер парусу. Многим оно помогло не потерять надежду…"
Борис Рябухин
03.05.2007 | 17:40
Специально для Столетия