- 16 глава
Отзвонившись из самого сердца страны и во Владивосток Любовь Николавне, и в Петербург Софье Андревне со Светланой, Калашниковы через Красную Площадь отправились в сторону Манежной. Не смотря на будний день, площадь бурлила, многоликой и разноязыкой толпой, напоминая большой международный аэропорт. Здесь явственно ощущалось, что Москва не только столица России, но и центр притяжения всего мира.
Как удивительно точно в своих «Записках» писала о Москве ХVIII века Е.Р.Дашкова: «Москва – целый мир, обширный и многолюдный, населённый не похожими друг на друга обитателями. Там можно одновременно наблюдать манеры европейцев, черты обычаев, оставленных татарами, и чисто патриархальные нравы».
Борис Владимирович и Михаил поравнялись с Казанским собором в правом углу Красной Площади, настоятелем которого в начале ХХ века был прадедушка Софьи Андревны А.В.Никольский – духовник последнего императора России и композитор, писавший духовные сочинения. Калашниковы зашли в храм, чтобы в церковной лавке купить диск с записью его произведений для церковного хора в исполнении Капеллы под управлением Валерия Полянского.
Пройдя сквозь врата Иверской часовни, мимо памятника маршалу Георгию Константиновичу Жукову на коне, через Александровский Сад, мимо могилы неизвестного солдата они вышли к зданию Центрального Манежа, где в давние времена устраивались конные состязания, как и на плацу перед ним. Затем перешли к старому зданию Московского университета на Моховой, в 1756 году арендованному, а потом и купленному у князя Репнина.
В 1771 году старший из братьев Алексей Малиновский стал студентом Московского университета, а его преподавателями были ученики М.В.Ломоносова. Закончив университет, в 1778 году Алексей стал работать актуариусом Коллежского архива, где были собраны документы по истории России за тысячу лет. К его чести, в 1812 году, уже будучи директором Главного Государственного Архива, он спас его от московского пожара, эвакуировав в безопасную область России.
Свернув на Большую Никитскую, Калашниковы оказались рядом с совершенно незаметной университетской церковью Святой Татианы, настоятелем которой с 1793 года стал отец братьев Малиновских Фёдор Авксентьевич, одновременно служа и в соборах Кремля. Он, как и митрополит Платон Малиновский, попал в опалу за то, что покровительствовал просветителям . От гнева императрицы их спасло только то, что митрополита чтил даже Вольтер, сравнивая его с древнегреческим философом. Митрополит Платон был известен современникам своей честностью и неподкупностью, не боясь перед Екатериной Великой вступиться за Н.И.Новикова, заточенного ею за вольнодумство в Шлиссельбургскую крепость.
Величественное здание Московской Консерватории с памятником Петру Ильичу Чайковскому работы скульптора Веры Игнатьевны Мухиной перед палисадником не могло не потрясти Михаила. Но главное, что не давало мальчишке покоя, это то, как такое грандиозное здание могла занимать всего лишь одна женщина, хоть и такая знаменитая. Даже её родные дети, видимо не желавшие понять, что их мать - единственная в мире женщина-президент Академии наук, не могли ужиться с ней. В течение 10 лет здесь с ней проживала в качестве секретаря и делопроизводителя её племянница, Анна Исленьева - будущая жена Алексея Фёдоровича Малиновского.
- Дед, а правда, здорово, что теперь здесь, в Консерватории может бывать так много людей? Хорошо бы, если в доме Алексея Фёдоровича на Мясницкой улице тоже откроют лицей, как в Питере!
- А что, это неплохая мысль! Может, там бы научились управлять, ну, хотя бы Москвой, чтобы в ней автомобильных пробок не стало.
Дойдя до площади Никитских Ворот, Калашниковы обратили внимание на приземистую ротонду с фигурами Пушкина и Натали посреди сквера, больше похожую на детскую площадку, а не на памятник. Во всём этом царила приземлённость и даже некая «кадушечность». За ними возвышалась величественная Церковь Большого Вознесения, где и произошло венчание великого поэта. По воспоминаниям лучшей подруги Натальи Гончаровой, Екатерины Малиновской, во время обряда с аналоя упало евангелие, и, все присутствующие на венчании истолковали это, как очень дурное предзнаменование.
Дед Натальи Гончаровой был очень богатым промышленником, владевшим полотняным заводом, но беспутный папаша быстро промотал огромное состояние и для того, чтобы собрать приданое младшей из трёх дочерей, их матери, Наталье Ивановне, пришлось заложить одну из деревень. Зятя она считала человеком несерьёзным, да и двух старших дочерей Александрину и Екатерину пристраивать было практически не на что. Наталья Ивановна Гончарова воспитывала дочерей в большой строгости и чуть что – била по щекам. Зато в летнее время, в имении деда в Яропольце девушки, вырвавшись на волю, ездили верхом на лошадях. Их брат Дмитрий Гончаров был лихим гусаром и служил в гвардии вместе с Иваном Малиновским и бароном Андреем Розеном.
Жили Гончаровы неподалёку от Никитских Ворот, за дворцом генералиссимуса Александра Васильевича Суворова, не проигравшего ни одного сражения. Их съёмная квартира находилась на той же стороне Большой Никитской, ближе к Кудринской площади. Направляясь в ту сторону, Калашниковы обратили внимание, что самые красивые особняки в центре Москвы, как правило, занимают посольства зарубежных стран. Поравнявшись с Домом литераторов, в конце Большой Никитской они увидели забитую автомобильными пробками Кудринскую площадь на фоне одной из семи московских высоток.
День незаметно близился к вечеру. Давала себя знать усталость в ногах и, ощутимый бурчанием в животах, голод. Дед принял решение накормить внука, а потом уже думать, куда держать путь дальше. Ведь отправление поезда было ещё не скоро и время надо было использовать с умом.
Они не без труда перебрались на внешнюю сторону заколдованного московского кольца и решили спуститься к метро Баррикадная. Там они зашли в бистро и действительно быстро и вкусно перекусили. Но глотая обед, Мишка через большое окно разглядел заманчивые скалы у входа в Московский зоопарк, и, план созрел сам собой. Набравшись сил, как молодой медведь, внук потянул деда именно туда. Сопротивление было совершенно бесполезно и проще было пойти, чем отказать Мишке в этом удовольствии.
Они еле успели взять входные билеты перед закрытием кассы, поэтому времени до закрытия самого зоопарка оставалось не много. У входа прямо перед ними открывался большой пруд с множеством представителей водоплавающих пернатых. Справа вдоль решётки расположились клетки сухопутных птиц.
- Вот, дед, у них тоже есть сухопутные и мокропутные, прямо как ты.
- Давай-ка поживей, тут есть ещё «новая территория», надо успеть и туда!
И они устремились вперёд. У Бориса Владимировича было уже совсем иное настроение, чем было тогда, когда внук затащил его в Питерский зоопарк. Видимо, горе постепенно ослабляло свою мёртвую хватку, и, пожилой человек стал замечать, что весна снова вступает в свои законные права. Майский воздух был полон какого-то сладкого предчувствия новой жизни, щебета, клёкота, рёва и хохота пробудившейся от спячки природы. Все обитатели были подчинены одной властной силе, силе продолжения рода. Этот мощный хор был так убедителен, что Борис Владимирович, наконец, поверил, что жизнь продолжается.
Неутомимый Мишка с воодушевлением кидался от одного вольера к другому, что дало деду повод задуматься о его дальнейшей профориентации. Именно эти мысли и занимали его до самого конца экскурсии. Но промучившись около часа, вконец вымотавшийся за день, дед решил отложить решение этой проблемы до возвращения во Владивосток. «Время покажет» - Думал он.
Когда их еле выдворили с территории засыпающего зоопарка, до отправления поезда времени было ещё много и его надо было как-то убить. А по части убивания времени мало что может сравниться с кинематографом. По счастью, в находящемся поблизости киноцентре на подходящем ближайшем киносеансе был «Аватар», который ни дед, ни внук пока не смотрели, а главное, этот фильм не противопоказан для подрастающего поколения. Взяв в кассе билеты, Калашниковы вошли в кинозал и заняли свои места. Но, как только погас свет, Борис Владимирович провалился в глубокий и, как ни странно, довольно содержательный сон.
Ему снилась больница, возведённая для бедных больных, а не для богатых врачей, стремлениями крепостной девушки, которую украшали не бриллианты, а добродетель, искренность и верность… А потом снилось то, как Комитет по учёной части Человеколюбивого общества за осуществление этого намерения избрал А.Ф.Малиновского своим членом-корреспондентом… И тут вдруг перед внутренним взором Бориса Владимировича развернулся свиток «Слова о полку Игореве», найденный графом А.И.Мусиным-Пушкиным, в издании которого Малиновский принимал участие, благодаря чему он и сохранился, так как оригинал сгорел в московском пожаре 1812 года... Непонятно откуда в сознании Калашникова всплывали очень злободневные персонажи из комедии А.Ф.Малиновского «Приезжие с Украины»: помещики Нелеповы и иноземный обманщик Подлен, и, к сожалению, совсем не злободневный Правдин из комедии «Честное слово», тоже написанной им для театра Н.П.Шереметева… А потом он почему-то вдруг увидел фейерверк в виде ада, где трёхглавый дракон дышал огнём на настоящей, а не театральной свадьбе Лжедмитрия с Мариной Мнишек…
Миша растолкал крепко заснувшего деда, когда свет в зале уже загорелся. Видимо сказалось напряжение и недосып всех предыдущих дней и ночей, но Борису Владимировичу всё же было неловко. А неугомонный Михаил, под впечатлением от просмотра фильма, с горящими глазами сыпал на деда незнакомые прежде слова и сетовал на то, что тот всё проспал. Зато, время до отъезда значительно сократилось, и, пора было направляться на Ярославский вокзал. Но сначала надо было забрать из камеры хранения Ленинградского вокзала «груз 200»…
На метро по кольцевой линии они быстро добрались от Краснопресненской до станции Комсомольской и вышли на площадь трёх вокзалов. Не спеша получили весь свой багаж и направились к поезду. Не смотря на то, что уже стемнело, у входа на платформу Калашниковы почти одновременно увидели знакомую долговязую фигуру московского учителя, но уже без сопровождения его шумных школяров. Увидев их, учитель смущённо заулыбался и пошёл навстречу, на ходу настойчиво подхватывая и помогая донести тяжёлый багаж.
- Вы кого-то провожаете, Евгений Иваныч?- Спросил удивлённый Борис Владимирович.
- Вообще-то, я провожаю вас. У моей Танюши сегодня очень поздний спектакль. Вот посажу вас на поезд и поеду её встречать к театру на Вернадского. Не удивляйтесь, мне просто больше не с кем посоветоваться по поводу сложившейся ситуации. Сегодня на педсовете мне вкатили за наш вояж в Питер. Наши классные дамы не стеснялись в выражениях. В общем, выживают меня из школы. У нас коллектив сугубо женский, я один туда каким-то чудом попал и чувствую себя, как белая ворона. Работать, как все, мне не интересно, да и детям тоже, а все мои начинания принимаются педагогическим коллективом в штыки. Что делать, ума не приложу…
- В одиночку противостоять всему коллективу трудно и надо подумать, стоит ли тратить свои силы на это, или лучше направить их на решение каких-то более достойных задач. Вы ещё молоды. Может вам имеет смысл снова составить компанию своей жене и продолжить серьёзные занятия академическим вокалом, чтобы работать в дальнейшем вместе с ней, делать общее дело, «петь дуэтом по жизни», так сказать? Будете вместе возвращаться домой по вечерам после спектаклей.
- Вот верно говорят, что со стороны виднее. Спасибо вам за то, что поддержали и вселили уверенность. Жена меня давно уговаривает уйти из школы, а я считал, что это не по-мужски. Решено, в этом году буду поступать в Консерваторию!
- А мы как раз сегодня там были и очень вам завидуем, что вы будете каждый день бывать в доме Екатерины Романовны Дашковой. Будьте уверены, тогда вы туда непременно поступите! Помните: «Желанье – это тысяча возможностей, а нежеланье – тысяча причин»!
- Спасибо вам! Я тут подобрал кое-какой наглядный справочный материал для Миши по тем городам, через которые вам предстоит проезжать. Мне это уже вряд ли для работы понадобится. Чтобы не тащить тяжести, можете потом оставить это в поезде, вдруг кому-то ещё пригодится в дальней дороге скоротать время с пользой. Счастливого вам пути, звоните, если соберётесь в Москву, может, когда-нибудь на мой спектакль смогу вас пригласить!
- Спасибо, счастливо оставаться!