Глава 7. Любовь нечаянно нагрянет...
Я всю жизнь пробродил, блуждая ...
Я пытался найти ... Тебя.
На земле мне не нужно Рая.
Мне ... нужна лишь Любовь твоя.
Пусть зима. Пусть завоет вьюга.
Я хочу быть всегда с тобой.
Ты моя навсегда подруга.
А я рыцарь навеки твой.
В одной из огромных зал герцогского замка, в вечерней полутьме спорили-беседовали на повышенных тонах, но при этом полушепотом, два человека: старик лет восьмидесяти и маленькая девочка:
- Но я не могу позволить вам уехать, моя госпожа! Если ваш батюшка узнает, что вы отлучились хотя бы на день, он убьет меня...
- Мой отец, может быть, и не узнает ничего. Он в отъезде. Он, может, ничего и не заметит. Они там все с ума посходили с этим их крестовым «походом младенцев». Между тем мой отец уже очень, очень стар. Рано или поздно (а скорее рано!) я стану твоей госпожой. И вот тогда я точно убью тебя, если ты сейчас же не поможешь мне незаметно отлучиться из замка... На неделю...
- На целую неделю?! Но кто-нибудь узнает! И обязательно донесет!
- Не будь таким трусом! Никто ничего не узнает. А если кто-то в замке и узнает - не донесет: я скоро буду и их госпожой тоже. Ты меня понял?
- Да, моя госпожа… Я все понял…. Но я все равно не могу…
- Вот зараза! Ты, верно, забыл, с кем разговариваешь?! Я твоя будущая госпожа! Я будущая герцогиня де…
- Будущая герцогиня! Будущая! А пока вы всего-навсего маленькая, капризная, одиннадцатилетняя девочка, к которой я приставлен воспитателем…
- Скорее, надзирателем…
- Не важно…. Если я позволю вам отлучиться из замка, ваш батюшка меня казнит. А, впрочем, даже с казнью заморачиваться не станет: сделает все инкогнито, дабы не раздражать, так сказать, общественное мнение. Просто на очередной охоте скормит меня медведю или кабану. Как бы нечаянно. И никто не узнает, где моя могилка. Поймите! Вы его единственная дочь! Единственная!
А если вы будете ругаться, мне придется быть с вами гораздо, гораздо строже…
Некоторое время собеседники молчали. Наконец снова раздался голос девочки, которая решила добиться ласкою того, чего не получилось добиться угрозами:
- Хорошо…. Пойдем другим путем…. Знаете ли вы, мой дражайший учитель, куда идут эти дети? Они наверняка идут на верную смерть … ради Христа и Его Евангелия. Есть ли в вас, мой дражайший учитель, хоть капля той веры, о которой вы сами мне постоянно твердите во время уроков? Или это все лицемерие? Или это все ради жалованья, что платит вам мой батюшка?
Старик не нашелся, что ответить.
- Я не такая уж маленькая девочка. Я прекрасно понимаю, что являюсь единственной дочерью вашего господина. Я прекрасно понимаю, как важна для него моя честь… Я и сама очень люблю своего отца и никогда не опорочу своего доброго имени. Я только посещу тот лагерь, раздам милостыню и тут же вернусь.
- Ну, если вы обещаете…
- Я обещаю. А, впрочем, едемте со мною, и вы сами все увидите…
-//-
Рядом со скромным шатром одного из предводителей "воинства младенцев" стояла громоздкая и неуклюжая карета. В карету были впряжены четыре пары взмыленных лошадей. И хотя карета была роскошно убрана и изнутри и снаружи, на ней не было никаких опознавательных знаков, указывающих на то, кому эта карета принадлежит.
Хозяйка кареты находилась в шатре, наедине с хозяином шатра.
Сопровождающие хозяйку кареты слуги стояли вне шатра, на некотором от него расстоянии. Они хранили почтительное молчание, но при этом заметно нервничали.
Внутри шатра, скромно склонив голову, стояла та самая маленькая девочка лет одиннадцати. Ее платье, как и ее карета, было громоздким и неуклюжим. Оно было чрезмерно украшено и вычурно богато. Но вся неуклюжесть платья не могла скрыть того факта, что его владелица - создание в высшей степени прекрасное.
Девочка держала в вытянутых руках красивый, тяжелый ларец, протягивая его отроку, который стоял напротив и внимательно ее слушал.
- Это мое личное пожертвование на ваше святое дело, ваша милость...
- Не называйте меня так, сударыня. Я рядовой крестоносец, не достойный такого громкого обращения…
- Вы достойны большего, мой господин…
- Прошу вас, не надо... Вашим господином будет другой, которому по праву будете принадлежать и вы, и этот ларец, со всем его содержимым…
- О чем вы? Я не понимаю… Вы, верно, думаете, что это мое приданное. Нет, это не так. Этот ларец со всем его содержимым достался мне по завещанию после смерти одной из моих бездетных тетушек. А теперь он ваш…
С этими словами девочка наклонилась и поставила ларец у ног отрока, который смотрел на нее взглядом, полным благодарности.
- Что же касается моего приданного, то и оно было бы вашим…. И приданное мое, и мое сердце. Впрочем, мое сердце и так принадлежит вам, мой господин. Оно всегда будет принадлежать вам – я та самая отвергнутая вами невеста, что пророчили вам и ваш отец, и мой престарелый батюшка…
Услышав последние слова девочки, отрок отступил на шаг, не в силах сдержать волнение…
- Узнав о вашем решении я, разумеется, сначала обиделась. Прошу вас, не осуждайте меня за эту мою слабость…. Я ведь не знала истинных причин вашего поступка. Я узнала их гораздо позже и была тронута до глубины души.
Да благословит вас Бог, мой господин! Я самая счастливая девушка на свете. Мой суженный отказался от меня не из-за другой, а … из-за … Царствия Небесного…
… Я тоже откажусь от этого мира и уйду в монастырь. А в монастыре я всю жизнь буду молить Господа нашего спасти вашу бессмертную душу. Сколько вы магометан не перебьете – я все отмолю. Обещаю...
- Прошу вас, не надо, - сказал отрок, тронутый до глубины души последними словами девочки. Он подошел к ней и взял ее за руку, - не надо. Выходите замуж и будьте счастливы. Слава Господу, что я не знал вас прежде. Иначе я б никогда не решился на то, на что решился. Но ведь кто-то же должен? И если не я – то кто?
- Но я хочу сделать что-то еще… и для вас, мой господин… Я знаю, многие сочтут это бесчестьем для меня. Я же, напротив, более всего прочего, до конца своей жизни, буду гордиться … именно этим…
После этих слов девочка потупила глаза и покраснела до самых корней волос.
Поняв, что предлагает девушка, поняв, что девушка предлагает себя, отрок ответил:
- Если мы не обуздаем свои страсти, мы перестанем быть Христианами и я буду проклят. Зачем идти освобождать Гроб Господень и не выполнять при этом заповеди Господни? Зачем?
- Для меня это уже совершенно не важно. Я готова стать вашей безо всяких обязательств с вашей стороны. Но…. Если ваша милость желает избежать греха, я готова сегодня же стать вашей супругой…
- В нашем ополчении есть несколько священников. И я готов обвенчаться с вами этой же ночью. Но будет ли это правильно с нашей стороны? Мой батюшка лишил меня наследства. А ваш батюшка? Как он отнесется к нашему своеволию?
- Это будет правильно! Поверьте! – воскликнула, засияв, девочка. Затем она снова смутилась и потупила взор. Отрок продолжал:
- Я не поступлю таким образом. Потому что я не хочу, чтобы так поступили со мною мои дети, если они у меня будут. Впрочем, есть более веская причина против нашего брака. Если вы станете моей, я не в силах буду вас покинуть. Понимаете?
Нам не суждено быть вместе. Впрочем, я все равно рад нашей встрече. Потому что у меня к вам есть одна просьба…
- Все что угодно, мой господин. Для вас - все что угодно…
- Есть одна девушка…. Она мой очень хороший друг. Она служила в доме моего отца. Отец выгнал ее после того, как своим бесстыдным поведением вынудил уйти меня. Прошу вас принять ее в своем доме на правах служанки…
- Я приму ее, как свою родную сестру. Если вы примете кое-что от меня…. Я сама его вышивала для своего суженного, для своего жениха, вышивала его для вас…
С этими словами девочка протянула отроку красивый стяг с вышитым на нем золотом девизом, которому суждено было стать знаменем юного крестоносца…