ИСТОРИЯ С МАНЕКЕНАМИ Сексуальная сущность национализма.
Глава I ЧЕЛОВЕК, КОТОРЫЙ ЗАЛЕЗ В УНИВЕРМАГ...
Человек, который залез в универмаг, опустил плотные жалюзи и включил свет. Универмаг был пуст, жалюзи не пропускали свет и он мог не бояться, что его обнаружат. Цокольный этаж универмага был оборудован под склад. Това¬ры давно не завозили, и тут было много свободного места. Человек осмотрелся. Он освободил большую площадь в центре склада, отта¬щив ящики и тюки к стенам. В центре осталось только небольшое возвышение, служащее обычно в универмагах для размещения рекла¬мируемых товаров, и оставленное в подвале про запас. Потом он прошёл по этажам универмага и перенёс в подвал все попавши¬еся ему манекены. Манекены, изображающие мужчин, он построил в одну линию вдоль стены лицом к возвышению, манекены, изобра¬жающие женщин и детей, он поставил в углу. Казалось, они сгру¬дились там испуганной толпой.
После этого он сходил в охотничий отдел и принёс оттуда ружья и патроны. Ружья он роздал манекенам-мужчинам. С оружием в руках и прицепленными к поясам патронташами они напоминали команду солдат. Себе он тоже взял ружьё и патроны. Теперь начи¬налось то, зачем он пришёл сюда. Он подошёл к женским и детс¬ким манекенам и долго, испытующе оглядел их. Потом он выбрал манекен, изображающий высокую стройную девушку, одетую в длин¬ное лёгкое платье. Густые чёрные волосы падали ей на плечи. Их завитки касались нежных девичьих щёк. Большие глаза смот¬рели внимательно и печально. Смеющиеся манекены его пока не интересовали. Он перенёс манекен на помост и раздел его. Каза¬лось, что в глазах манекена застыли изумление и стыд. Он долго глядел на обнажённую женскую фигуру, пока она не показалась ему живой. Тогда он спустил курок. Картечь разнесла манекен вдребезги.
Следующим был манекен, изображающий девочку-подростка. Он долго смотрел на её хрупкую фигурку, потом вернулся к помо¬сту и повернул манекен спиной. Выстрел был не совсем удачным, плечо и рука манекена отлетели в сторону и остались целыми. Но именно это особенно понравилось человеку, залезшему в уни-вермаг. Он тихонько засвистел какую-то весёлую военную мелодию.
Теперь он выбрал белокурую красавицу с лёгкой растерянной улыбкой. Когда он раздел её она выглядела не такой полно¬ватой, какой казалась в одежде. И это его развеселило. Он весело насвистывал свою мелодию, разглядывая манекен. В это время сзади послышался слабый щелчок, будто кто-то зарядил ружьё.
Человек выстрелил два раза, сначала по ногам манекена, а потом, когда он упал, в туловище.
Следующим он принёс манекен, изображающий совсем малень¬кого ребёнка - девочку лет шести, сидевшую на полу. Он снял с неё одежду и отошёл на своё место. Теперь он не свистел, он глубоко вздохнул и медленно выпустил воздух. Потом он сплюнул слюну и вскинул ружьё.
В это время раздался выстрел. Человек, который за¬лез в универмаг, на мгновение почувствовал острую боль, но не смог крикнуть. Пуля перебила ему позвоночник. Он повалился на пол и сразу умер.
Когда утром служители вошли в универмаг они увидели странную картину. Манекены и ружья из охотничьего отдела были снесены вниз, три женских манекена были совершенно разрушены выстрелами. На полу в центре помещения лежал труп мужчины с ружьём в руках, убитого выстрелом в спину. Позади него в ряду других манекенов стоял манекен, держащий наперевес ружьё, из которого был произведён выстрел в убитого. Один из манеке¬нов, изображавших мужчин, исчез.
Убийца человека, проникшего в универмаг, так и не был найден.
Глава II Пропавший манекен...
Пропавший манекен шёл по улице. Нервная походка и глаза, смотрящие прямо перед собой напоминали человека го¬тового заплакать, или обдумывающего какую-то вдохновенную идею. Девушки заглядывались на его красивое лицо. Никто не узнавал в нём не человека.
Его внимание привлекла толпа людей, собравшихся у киноте¬атра. Подражая, им он купил билет (деньги он украл в кассе своего универмага) и вошёл в зал. "Так вот где они учатся, - подумал он, смотря фильм, - это, наверное, университет". Он вни-мательно наблюдал жизнь людей, изображаемую на экране. После этого он купил билет ещё в один кинотеатр. Так он посмотрел подряд четыре фильма и решил, что с него довольно.
Постепенно на город опускались сумерки. Он вышел на оживлённую улицу, освещённую яркими фонарями и витринами. В вит¬ринах стояли манекены. Не такие красивые как в его универ¬маге, но всё-таки манекены - гордые и торжественные. Он пробо¬вал заговаривать с ними, но они молчали. Отчаявшись, он побрёл вдоль улицы, не глядя по сторонам и рассуждая сам с собой.
Внезапно возле него остановился троллейбус. Из раскрыв¬шихся дверей вышла девушка и быстро пошла впереди манекена. Он ускорил шаг и устремился за ней. В голове у него возник план. Девушка остановилась возле ресторана, посмотрела на часы и вошла в фойе. Он вошёл следом. Лицо её было строгим, без улыб¬ки. Он подошёл.
- Мне нравится ваше лицо и фигура. И то как вы одеты, - ска¬зал он, - вы похожи на манекен.
Девушка засмеялась.
- Наверное, - согласилась она.
- Это ресторан? Давайте посидим за столиком.
Она посмотрела на дверь, потом украдкой на часы и согласилась.
Он действительно был очень красив. Она рассматривала правильные черты его лица, пытаясь заглянуть в глаза, почти скрытые тенью пушистых длинных ресниц.
Официант принёс вино и мороженное.
- Что же вы молчите, - засмеялась она снова, - говорите что-нибудь, или наливайте вино.
Он наполнил фужеры.
- Придумаем какой-нибудь тост? - она подняла фужер.
Он посмотрел на бутылку, на фужер и опрокинул в себя налитую туда жидкость. Внутри он был пустой.
- Вы странный, - сказала она, - пойдёмте танцевать.
Вдруг он понял, что это именно то, для чего он создан. Играла весёлая музыка. Танцевал он великолепно. Она была довольна.
- Кто вы? Расскажите о себе, - спросила она, когда они вер¬нулись за столик. Его доброе умное лицо не внушало никаких подозрений.
- Я устал говорить, - соврал он, - люди должны понимать друг друга без слов, как статуи или манекены. Ведь у них есть глаза. Слова могут соврать, глаза всегда говорят правду. И если она уже сказана глазами, зачем её повторять с помощью слов. Так легко стать банальным.
- Вы странный человек, - повторила она, - и дались вам эти манекены. Вы думаете, что я пойду с вами? Из-за того, что вы такой странный. Вы хотите, чтобы я пошла с вами, - поправилась она, подделываясь под тему о понимании, желая показать, что она его поняла и тем самым сдавая позиции.
- Нет, я не хочу сегодня вернуться туда, откуда я пришёл и где мой дом, - ответил он, - я хочу, чтобы вы позвали меня к себе.
От такой наглости её бросило в жар. Глаза её вспых¬нули. Но его глаза, словно два драгоценных камня, спокойно
отражали свет. Это её успокоило, и она поняла, что давно этого хочет. Глядя в его лицо, невозможно было лгать, даже самому себе. Его идеальные черты казалось менялись и отражали все те качества, которые она давно уже искала в мужчинах и не находила. В этом лице было всё, что хотелось увидеть.
- Вы опасный человек, - сказала она, улыбаясь улыбкой че¬ловека с которого вдруг сорвали маску, - как хоть вас зовут?
- Зовите меня Ардалион, - быстро придумал он имя.
Он позвал официанта, расплатился и они вышли из ресторана.
Глава III ТАКСИ МЧАЛО ИХ ПО НОЧНОМУ ГОРОДУ…
Такси мчало их по ночному городу. Контрастом к то ускоря¬ющейся, то резко снижающейся скорости, к нарастающему с ускорением и утихающему во время остановок шуму мотора, равномерно сту¬чал таксометр. Это вселяло уверенность и спокойствие. Ей было хорошо на мягком сиденье машины. Рядом был он, сильный и кра¬сивый. Его благородный профиль чётко вырисовывался на фоне фонарей и витрин. Она была женщина и притом красивая женщина, дочь интеллигентных родителей, получившая хорошее образование, много читавшая, умная и бывшая в курсе всех тем, о кото¬рых говорили в её кругу. Но она была разумно осторожна и поэтому не пользовалась бурным успехом. Несостоявшиеся муж¬чины шептали, что она ждёт принца, другие уважали, но не хо¬тели связываться, понимая, что с ней всё должно быть серь¬ёзно. К тому же ей было уже двадцать семь.
Словом она была типична и о ней не стоит много гово¬рить. Добавим лишь, что последнее время и уже довольно давно она была знакома с одним молодым человеком - работавшим инженером в одной компьютерной фирме и имевшим отца доктора психологических наук. (Это будет иметь отношение к рассказу). Именно этот молодой человек, его звали Игорь, не явился сегодня на свидание (кстати, девушку звали Надя), что и стало причиной её знакомства с манекеном.
Ни о чём не разговаривая (и это её нравилось), они вошли в её квартиру. Надя включила свет. Манекен прошёл в комнату и спокойно уселся в кресло.
- Хочешь чего-нибудь выпить? - спросила она.
- Нет, довольно. Лучше погаси свет. У тебя напротив окон универмаг. Свет рекламы будет освещать комнату. Будет видно ровно столько, сколько нужно человеку, чтобы быть собой.
- Она сделала, как он хотел. Он подошёл к ней и взял её за плечи.
- Мы отказались от слов, а сейчас исчезнет и мысль. Люди считают наслаждением то, что отнимает у них главные признаки человека, а са¬ми так гордятся тем, что они люди.
Она почувствовала его едкую усмешку.
Не надо больше ничего говорить, - сказала она, прижимаясь к нему. Его фигура была так же идеальна, как и его лицо. Давно она не испытывала такого возбуждения. Восторг ожидания заставлял её торопиться. За окном переливалась, смеясь, витрина универмага. Мерно тикали стен¬ные часы. Шло время.
Он долго лежал на ней молча и не шевелясь. Наконец это стало её раздражать. "Ну и что? - спросила она зло. Казалось, некоторое время он размышлял в недоумении: что же ещё?
Вдруг она ощутила его всего, как он есть, твёрдого и холодного, сделанного из папье-маше и совсем не живого. Крик ужаса пронизал её. Он закрыл ей рот рукой.
- Что это, что это? - шептала она, отталкивая его руку.
- Я манекен, - сказал он гордо, - раньше мы стояли на виду у всех в цен¬тре города и были образцами для людей. Они видели в нас недостижимый идеал и старались быть похожими на нас, и тех, кому это удавалось, они считали самыми лучшими, самыми красивыми и воздавали им почести. Но теперь люди взбунтовались. Не в силах стать нами, они решили разрушить нас и присвоить себе звание совершенства. Тёмное начало овладело людьми.
Я покинул свой пьедестал и пришёл к людям, чтобы наказать их и спасти манекены.
Он встал и заходил по комнате, стуча ногами по полу - большая бумажная кукла.
Вчера один из людей залез в наш универмаг. Он взял ружьё и расс¬треливал безоружных, беззащитных манекенов. Он выбирал лучших из луч¬ших. Но один мой товарищ убил его. Я видел его кровь. И тогда я понял смысл моей жизни. Я буду учить манекены проливать кровь людей. Мы долж¬ны уничтожить их всех без остатка. Тот страх и ужас который я испытал, видя гибель моих товарищей, страх не за себя а за них и поэтому чис¬тый и оправдывающий всё, даёт мне на это право. Да, я не так жесток как люди - эти бездушные убийцы, я думал о своём праве на их кровь. Но сколько бы раз я не задавал себе этот вопрос, я приходил к одному и тому же выводу - я прав и должен поступить так. Никакой альтернативы быть не может. Это насилие будет оправдано потому, что мы защищаем лучшее, что есть на свете. Моя любовь к своим собратьям, прекраснейшим из всего прекрасного, так велика, что оправдывает мою ненависть к их врагам.
Но прежде чем учить других я сам должен пролить кровь. Моей пер¬вой жертвой будешь ты. Только что я торжествовал над тобой, теперь я тебя убью.
С этими словами он подошёл к ней и протянул руки к её горлу. Она с отвращением схватила его за руки и с силой оттолкнула от себя. Он весил очень мало и поэтому отлетел в дальний угол комнаты, словно пустой картонный ящик. Вся в слезах, дрожа от страха и отвращения, она быстро натянула сапожки, накинула пальто и выбежала из квартиры.
Занимался рассвет.
Глава IV ДОКТОР ПСИХОЛОГИИ.
Доктор психологии, отец Игоря, жил не далеко от дома Нади. Он уже проснулся и принялся за работу, когда у двери позвонили. Вид Нади пора¬зил его. Он провёл её к себе в кабинет и усадил в кресло.
- Я не знаю, что это было, но это ужасно.
Надя рыдала, словно перепуган¬ный ребёнок. Руки её дрожали, обильные слёзы текли по щекам. Придя в себя, она рассказала всё что случилось. Игорь, пришедший в начале рассказа, слушал молча, (заметим, кстати, что он не пришёл вчера на свидание, чтобы наказать Надю за какой-то мелкий проступок, для этого и назначалось свидание). Доктор психологии задумался.
- Я могу объяснить этот случай, т.к. ваш манекен действовал как человек, если всё это, конечно, действительно имело место. Я надеюсь, моё объяснение отвлечёт и утешит вас, Надя, и это, пожалуй, всё, что можно сделать позитивного в этом случае. Не звонить же, право, в милицию. Нам просто не поверят. Я начну с того, что тот человек, который залез в универмаг и ваш Ардалион - субъекты одного психического склада. Впрочем, я лучше прочту отрывки из дневника одного сумас-шедшего, который достался мне после его смерти в психиатрической больнице. Нет ничего интереснее анализа таких документов.
- "Вся моя жизнь подчинена одному желанию. Впервые это появилось в пятом классе. Тогда, когда я вдруг это почувствовал так сильно, я вышел на улицу и побежал. Я бежал изо всех сил, стараясь убить же¬лание, которое нельзя удовлетворить немедленно и, наверно, нельзя будет удовлетворить никогда."
- Нет, это не то, - доктор психологии перевернул несколько страниц. "Мне уже 27 лет. Как много. Ужасно, Что я ещё не знал женщины. Впрочем, это не то. Я знаю, чего хочу и ни одна женщина не согласилась бы сделать это. О, если бы кто-нибудь знал, о чём я мечтаю долгими бессонными ночами, или когда брожу по улицам.."
- Ну, это тоже не то. Ах, вот, пожалуй, главное.
Доктор психологии продолжал читать: "Она прекрасная, она великолепная. Она измождена как будто вчера бежала из концлагеря, у неё серое лицо. Когда она сидит, она нервно забрасывает ногу на ногу и всё время курит. У неё хриплый, надтреснутый голос. Она всё время в движении. Она много и нервно говорит о поэзии, литературе и истории. Её что-то очень волнует, что-то ужасное. Но этого она ещё не сказала. У неё тонкие, нервные, смуглые, словно грязные пальцы." Доктор перевернул несколько страниц.
"Она выбрала меня. Какое наслаждение бродить с ней по городу, по компаниям, которых у неё бесчисленное множество, и слушать, слушать её. Говорит она не останавливаясь, обо всём у неё есть своё мнение, мысль её не останавливается ни на секунду. Но я чувствую, что это всё не то, не самое главное."
- Эта странная девушка нашла себе собеседника, - сказал доктор психологии, - говорит она, конечно не для него, а для себя.
Перевернув страницу, он продолжал читать.
"Мы стали любовниками. Произошло это очень просто, без вся¬ких усилий с моей стороны и без какого-либо конфуза. Она сама этого захотела и сама помогла мне. Неужели это и означает быть мужчиной? Я всё равно люблю её и для меня нет дороже её на свете."
Ещё несколько страниц было перевёрнуто.
"Сегодня было нечто невообразимое, во что трудно поверить. Я всегда знал чего хочу, но не знал, что это неутолимая жажда. Когда мы остались одни, она сказала, что хочет совсем другого. Она заста¬вила меня обращаться с собой очень грубо, а когда я не мог по¬нять (или поверить) чего она хочет, с ней произошла истерика и она закричала, что если я такой трус, она сейчас уйдёт от меня и никогда не захочет меня видеть. Из глаз её текли неподдельные слёзы и губы дрожали, и вся она дрожала всем телом. Тогда я ре¬шился сделать то, что хотел, и пусть бы меня посадили в тюрьму, пусть бы даже она меня бросила если я не правильно угадал её желание я бы всё равно это сделал. Я действовал как во сне. Я схватил её, сорвал с неё всю одежду и связал её бельевой верёвкой. Так было, или мне показалось: она прошептала: "крепче, крепче"...
- Дальше я не буду вам читать, - сказал доктор психологии, - эти подробности нас не интересуют. Сейчас я найду то, что нам нужно.
" Мы стали встречаться регулярно. Какой нескончаемый ряд вариан¬тов и оттенков таит в себе…", - это тоже не то. Ах, вот: "Мы сидели с ней в одной компании. Я видел шрамы на её руках и сильный ожог на шее, следы проведённой вместе ночи, и любил её безумно. Были только свои ребята. Она как всегда много и нервно говорила, и я узнал, что волнует её больше всего. Она говорила о том, Сколько страданий и унижений вынес наш маленький народ. И что это не конец. Волею судьбы мы живём в окружении врагов, и они никогда не прими¬рятся с нашим существованием. Сейчас только временное затишье.
Скоро они снова бросятся на нас, чтобы организованно истребить всех. Я шёл домой и думал, неужели ужасы прошедшей войны повторятся, и нас снова будут убивать. Нас, значит и её. Воображение быстро на¬рисовало мне, как её будут мучить. Кто-то другой, а не я. И не какими-то самодельными, импровизированными орудиями пыток, а самыми настоя¬щими, в специально построенных для этого помещениях. Эта мысль обожгла мне сердце. Нет, она моя в мечтах и на деле, пока живёт мой народ. Как мало я о нём думал до сих пор. Мы должны сплотиться и начать войну. Мы должны истребить всех их, всё человечество, если понадобится. Цивилизация от этого не пострадает, разве не мы самый талантливый народ на свете? Я с ненавистью смотрел на прохожих. Какая-то девушка далеко обошла меня. Брезгует, как будто я хуже неё…
- Ну и так далее и так далее, - закончил чтение доктор психологии.
- Так вот, - произнёс он, - это ревность. Ваш Ардалион просто прирев¬новал. Вот главный исходный мотив его действий, морали и, если хотите, идеологии. Можете со мной спорить.
Он обернулся к Игорю. Но Игорь ушёл задолго до того как он кончил говорить. В следующую ночь в городе было разрушено ещё несколько манекенов.