Лес светлых
Тончайшее, шёлковое утро. Лёгкий туман с Карред-Ирауна росой садится на листья и гонит звёздных насекомых на покой в глубину травы. Солнце встаёт, кидая блики света на поверхность воды. Чёрные рыбы словно в танце выныривают из неё, ловят стрекоз и исчезают, оставляя тонкие нити кругов.
Была звенящая тишина рассвета, разбиваемая редкими птичьими голосами.
По ногам и платью Тель вольготно бегали невесомые паучки и муравьи. Девушка находилась в мире своих снов, больше ни к кому не напрашиваясь и даже, вопреки обещанию, не заглянув к парням. Ночные слёзы засохли в уголках глаз, запутались в ресницах мелкими хрусталиками. Раскрывать глаза оказалось больно.
Почувствовав движение, насекомые поспешили скрыться в траве. Согнутые судорогой ноги распрямляться не хотели. Платье представляло из себя убогие буро-зелёные лоскуты.
«Являться в этом ко двору Наземной? Ты пошутила, мама…» – на лице не мелькнуло ни тени улыбки.
Энергия призрачной берёзы из материнского сна наполняла тело бодростью. Ведь «сновидения не защищены от влияния энергий», – материнский голос жёг душу.
Тель подошла к воде, умылась, сделала короткий ёжик тёмных волос, вздохнула, размяла руки и начала погружаться в ледяную воду. Переплыть Карред-Ираун большого труда не составляло – серых с детства учили всем стилям плавания, а также скорости и экономии сил. Температура воды не должна была иметь значения, но девушка продрогла до костей.
Платье облегало тело, липло и мешало двигаться. Ещё не добравшись до берега, Тель скомкала лохмотья подола, отжала, постаралась завязать чуть выше колен. К ногам липла листва и песок. Цвет платья напоминал весь колорит болота. В волосах запутались ниточки ряски.
Она представила себя в таком виде в резиденции светлой, а также свои следы на её травяных коврах… и расхохоталась.
Идти стало легче. Деревья приносили тонкий аромат липы, к голосу леса примешивался еле уловимый хор. Женские сопрано и мужские баритоны – самое гармоничное сочетание голосов. Особенно для дома светлых эльфов.
К сердцу резиденции – замку Ауре`Таурэль Рилии-Тари – пришлось добираться полдня. Остатки платья высохли, истрёпанные шнурочки корсета начали распускаться, пришлось придерживать руками.
«Наземные-охранники, т’тирмоны, видать, веселятся», – девушка отчаянно пыталась удержать на себе лоскуты.
Хор становился всё громче, мелодия – всё быстрее, и Тель поняла, что её давно ждут. На небольшой солнечной поляне стоял лёгкий закрытый шатёр и деревянная резная беседка, где спиной к ней сидели две женщины. Тель приблизилась к беседке, и глаза сидящих устремились на неё: материнские глаза цвета осеннего неба и серые хрустальные глаза светлой целительницы. Вот так, даже к замку её не подпустили…
– Приветствую тебя, Вторая, чьё имя Эстель, – начала согласно этикету девушка. – Приветствую тебя, правительница Наземных, светлая целительница Ауре'Таурэль Рилия-Тари!
– Доченька! – Эстель по-матерински душевно обняла её. – Как ты добралась? Я не видела тебя так долго! Я и забыла, какая ты у меня красавица!
Воркование матери резало душу. Тель плакала не от счастья.
– Девочка, сколько ты вытерпела… – светлая провела рукой по ёжику, встряхнула кружевом своих каштановых, древесного цвета, волос, смахнула слезинку с идеальной кожи щеки. – У меня-то нет детей, но ваша встреча – это так трогательно… Но… весь мой народ – мои дети. Эстель, я говорю тебе, тёмные забирают моих дочерей! Зачем?! Нет уже девяти!..
Шестая, освободившись из объятий матери, с удивлением взглянула на Наземную владычицу, ревевшую, будто у неё действительно забрали детей.
«Нет, она не знает, КАК это – терять частичку души, частичку крови, твоё маленькое личное солнышко. И этому солнышку просто хорошо, когда ты рядом…»
Стенания на минуту прекратились, женщина взяла себя в руки:
– В шатре есть бадья с тёплой водой и раздевалка, – она старчески вытирала слёзы с молодого цветущего лица и зябко кутала в полупрозрачную шаль гибкое тренированное тело. Длинные острые уши чуть подрагивали от всхлипов. – Ты найдёшь там походную одежду и амулет… ваш… сонный…
Тель поблагодарила и, направившись к шатру, услышала за спиной всхлипывающий шёпот:
– Эстель, дорогая, что мне делать? У Тёмных оружие, а дерево для них не очень важно – лишь отопление и я не знаю, что ещё. Эстель, я не могу воевать с ними одна, я не могу подчинить их, лишив древесины… Я бессильна одна, мне нужна помощь!
– Не волнуйся, Тари, мы обязаны тебе. Я обещаю свою поддержку против агрессии Подземных…
Тель была в замешательстве. Она не подслушивала – ей специально дали услышать. Зачем? Её не посвящали в государственные тайны и дипломатические тонкости со времён прихода серых. Большую часть своей жизни она стояла каменным истуканом, а народ думал, что она – лучшая и преданнейшая серая шпионка.Теперь же её тянут в политику? Ну что ж, мама, ладно – будем дружить с Наземными против Подземных…
Помывшись, Тель оделась в лёгкую льняную тунику, кожаные брюки и полусапоги, отдалённо напомнившие кроссовки из мира Разных. Волосы менять не стала. На крючке остался шнурок с круглым чёрным камешком. Она ещё никогда не пользовалась Амулетом мгновенного сна. Шнурок на шее натянулся, камешек показался очень тяжёлым. Аккумулятор силы серых – можно ходить по чужим снам мгновенно, не тратя усилий.
Тель села на землю, оперлась спиной о каменную стенку шатра, закрыла глаза и взяла в рот чёрную «монетку».
Мир окрасился тёмным туманом, сознание девушки понеслось вверх, выше деревьев, выше светящейся золотом Цепи серых, по которой бродили безымянные сознания.
Она оглядела страну, опоясанную стеной неприступных гор. «Град обречённый»… Стругацким она тоже снилась, по очереди. Но они ей не нравились – им приходилось прогибаться под политику их страны. И они были занудами.
Тель встряхнулась – надо поискать парней, как они там. К ночи она как раз доберётся. И она полетела. Легко, но очень медленно: так Разные летают и бегают во сне. Внизу проплывали верхушки папоротникоподобных деревьев, раскидистых или стройных, высоких и гордых. Скрывающих избушки серых и колонии Наземных. Как же узнать ту самую? Ничем она не примечательна, недалеко от основного входа в Хар’ол-Велдрин. Поищем.
Она увлеклась. Сознания серых, маячившие по Цепи, сменяли друг друга в бесконечном круговороте. Приближаясь к одному из золотых облаков, она заметила угольно-чёрные глаза хозяина звена. Это были глаза Четырнадцатого. Глаза отца её ребёнка… Его сознание прошло мимо, полетело дальше – через реку, в резиденцию Наземных. Она смотрела ему вслед. Вопреки ожиданиям, он не пошёл дальше, а спустился в Малос-Нольве.
«Мама хотела поговорить с ним лично», – вспомнила она и начала спускаться.
Тель забралась в дом. Там отрешённо спала беременная русая девушка, рядом с ней – черноволосый мужчина. Он обнимал её, держа руку на животе. С уколом ревности Шестая убралась оттуда. Сознания Разных во сне редко уходили далеко от тел, а сами тела Разных – далеко от дома. За неимением транспорта. Парней надо было искать поблизости, звать, идти на «контактный сон».
Но у неё не получалось. Ответа не было, это настораживало. В окрестностях она не смогла найти ни тел, ни сознаний пацанов. Почему они уши? Куда?.. Почему не дождались?..
– О, Шестая, дочь… – она вздрогнула. Разные от такой неожиданности во сне обычно просыпаются. Рядом с ней зависло сознание Четырнадцатого. – Прости, Тель, что напугал тебя…
– Не называй меня так больше…
– Хорошо, Шестая, дочь Второй, чьё…
– Что надо? – не выдержала она.
– Уже второй день как тебя ищут. Ты задерживаешься. Твоё тело покоится в замке Наземной целительницы… А зачем ты пришла сюда? Ко мне? – чёрные глаза лукаво блеснули.
– К Подземным жрицам чайку попить! Где два Разных? Они пришли со мной, ты не мог их не видеть! – прошипела она.
– Молоденькими увлеклась? А вы что, прям втроём, они с двух сторон, да? – он играл с ней, его забавляло её бешенство.
– Идиот. – Вдох; как можно спокойнее. – Где парни?
Было бы у него тело, он бы ухмыльнулся:
– А это я скажу тебе в более интимной обстановке, крошка…
– Значит, никогда, – она рванулась обратно к своему телу. Но, как бывает в снах, безумно медленно.
Не одолела она и полпути, а её сознание вернулось, мгновенно прыгнув в тело… Кровь во рту, голова – на тысячи осколков… Задыхаясь, она открыла глаза. Вторая брезгливо разжала пальцы, из них выпал шнурок с амулетом:
– Где была, паршивка? – голос был ужасающе спокойный.
– Тебя это не касается, – Тель вытирала кровь из носа запястьем.
Эстель села на кровать дочери, отвела взгляд. Она казалась старой и очень удручённой:
– Эстелиель, милая, – в голосе больше не было угрозы, лишь теплота. Так мастерски менять настроение умели только эльфы. – Я очень ждала тебя, правда… Но ты не знаешь, что происходит сейчас между правящими домами… Я всего лишь прошу тебя не проявлять самодеятельность, не лезть в политику. Мы во всём разберёмся сами. В любом случае нам надо мобилизовать наш народ.
– Для защиты Наземных?
– Для защиты себя…
***
Светлая целительница снова сидела в той же беседке, где принимала серых. Ожидание почты длилось недолго: призрачный паучок, полупрозрачный в свете солнца, спустился на столик беседки. Растаял, оставив листок с посланием из тонкой паутины.
Повелительница пробежала глазами строки, разорвала, ухмыльнулась, откинулась на спинку скамьи:
– Да, мы очистим наш мир от этой нечисти. Мы вместе. А ты, самовлюблённая правительница, будешь жалеть о своих выходках и планах!
Она добавила в кальян прессованный кубик, воздух наполнился ароматом жасмина, яблони и местных лесных цветов.
***
– Знаешь, мам, Разные придумали повозки, которые движутся сами. Мы могли бы преодолеть дорогу до гор Тирин'Шахри намного быстрее, с комфортом.
– Тель, доченька, мне всё больше не нравится мир Разных, о котором ты рассказываешь. Они обленились, оторвались от природы, едят то, что нельзя есть, жгут то, что не должно гореть, поднимают в воздух то, что не должно летать. Думаю, это магия, нам до этого не дотянуться.
– Мама, я искала тех парней, что привела сюда. Я не нашла. Тебе не докладывали о них?
– Их убили Наземные.
– Как?! За что?
– Они испугались твоих гостей, сочтя их очень необычными и дикими…
– Кто тебе об этом доложил?
– Четырнадцатый.