Уважаемый читатель, дабы избежать обвинения в плагиате,
хочу заметить, что песню Базилио, которую пел Папагелло,
автор позаимствовал (исключительно для создания колорита главы)
из знаменитой песни, исполняемой нашим современником
рок-музыкантом Гариком Сукачевым.
***
...И опять перед глазами Агаты возник, словно по волшебству, уютный семейный вечер возле камина. Все близкие собрались – и бабушка Лючия, и дедушка Марио, и братишка Бенвенуто. И казалось, будто родители тоже незримо присутствуют рядом. И оттого праздничный вечер становится еще более значительным и душевным.
Выслушав доводы бабушки, дядюшка Марио напомнил о последнем свидетеле. Увы… Больше подтвердить доброту, ответственность, трудолюбие, отзывчивость и удивительные таланты внучки и внука было некому. Агата и Бенвенуто очень расстроились. Вмиг улетучилось рождественское очарование. В комнате будто бы стало прохладнее, и огонь в камине не так ярко пылал, и в темных углах комнаты появились какие-то причудливо-таинственные тени… Гнетущее чувство коварной змеею вползало в сердца и отравляло их ядом тоски и уныния…
«Папагелло, Папагелло, Папагелло!
Мне живется на свете легко.
Папагелло, Папагелло, Папагелло
Не летает уже далеко.
Папагелло, Папагелло, Папагелло!
Я живу среди добрых друзей.
Папагелло, Папагелло, Папагелло
Жить на свете теперь веселей».
Дедушка Марио прислушался: кто это распевает в соседней комнате такую радостную песню? Ответ на этот вопрос тут же сам прилетел в комнату и важно уселся на плече опешившего дедушки, потешно склонив на правый бок очаровательный гребешок.
- Здр-р-равствуйте, Мар-р-рио! Р-р-рождество – р-р-расчудеснейший пр-р-раздник, вер-р-рно?! Я так р-р-рад видеть Вас в нашем гостепр-р-риимном доме. Мои юные др-р-рузья мне так много р-р-рассказывали о Вас, - восторженно проговорил ответ.
- Приветствую Вас, неизвестный мне пришелец. Вы – рождественский подарок или рождественское видение? – спросил Марио.
- Увы-увы-увы. Но от этого, надеюсь, я не стал менее приятен? Я – птица-ар-р-ристократ кр-р-ровей высочайшей пр-р-робы. И кажется мне, что цвет моей кр-р-рови вовсе не кр-р-расный, а скор-р-рее голубой. Р-р-разре-р-решите пр-р-редставиться: меня зовут Папагелло. Это имя подар-р-рили мне мои новые юные др-р-рузья. Оно так необычно, не пр-р-равда ли? Можете не отвечать. Я и сам так считаю, - тараторила, не переставая, птица. – Мой др-р-ружище Бенвенуто – пр-р-росто чудо как внимателен: он пер-р-рвый пр-р-редложил мне р-р-руку помощи. А ведь я уже пр-р-рактически отдавал Богу душу! Стар-р-рый пи-р-рат, этот чер-р-ртов Базилио, послушался свою стар-р-рую бабку и бр-р-росил меня подыхать в сыр-р-рости и холодр-р-рыге. А что он, собственно, мог сделать, если его бабка, тр-р-рухлявая кар-р-рга Кар-р-рла – гр-р-роза всех пир-р-ратов. Она вер-р-ртит ими, как ей нр-р-равится. Эта ведьма кур-р-рит тр-р-рубку, как запр-р-равский мужик, сплевывая тягучую слюну под ноги близстоящим. А доведется – так плюнет и пр-р-рямо в лицо! Она набивает свою тр-р-рубку таким вонючим табаком, что все кошки вокруг дохнут и валятся за бор-р-рт! А еще у нее есть жуткий ат-т-тракцион: ужасный стул с высокой спинкой, котор-р-рый так р-р-раскачивается, что мор-р-рская болезнь покажется вам детской забавой. Эта гр-р-рымза хлещет р-р-ром из такой огр-р-ромной бутыли, что поднять ее в силах только вся команда целиком, а уж выхлебать – никому, кр-р-роме нее, не под силу. Грубиян и подлец Базилио даже песню пр-р-ро свою бабку где-то р-р-раздобыл и р-р-распевал кстати и нектстати.
И попугай запел хр-р-риплым гор-р-ртанным голосом:
«Моя бабушка кур-р-рит трубку:
Чер-р-рный-пр-р-речер-р-рный табак.
Моя бабушка кур-р-рит тр-р-рубку
В сур-р-ровый мор-р-ряцкий затяг.
Моя бабушка кур-р-рит тр-р-рубку
И обожает огненный р-р-ром.
И когда я к бабуле загляну на минутку,
Мы вдвоем его весело пьем».
- Уважаемый Папагелло, - вставил, наконец, слово дедушка Марио. – К сожалению, я не припас для Вас специального подарка, так как ничего не знал. Однако, может быть, этот случайный подаорок доставит Вам удовольствие? Ведь я никак не могу оставить кого-нибудь без приятного сюрприза в такой день.
И дедушка Марио протянул Папагелло на ладони невесть где достанные в это время года ягоды фраголы. Папагело важно склонил голову в знак благодарности и осторожно взял в лапку ягоду. Как же было умилительно наблюдать за тем, как он, точно маленький ребенок чудное лакомство, пробует диковинный "фрукт".
- Знаешь, дедушка, - обратился к Марио Бенвенуто, – знаешь, какой Папагелло был чудной, когда мы его впервые увидели! Своим внешним видом он мне напоминал карнавального шута: весь ярко-пестрый и такой нелепый! А теперь, посмотри, ну не красавец ли?!
- Да, я – кр-р-расавчик! – снова вступил в разговор Папагелло, едва проглотив последнюю ягоду. – Кстати, спасибо, это было чудесное угощенье! Но вер-р-рнемся к моей внешности. Я действительно тепер-р-рь совсем по др-р-ругому себя чувствую. И все благодар-р-ря душе-Агате: ведь это она пр-р-ридумала, как смыть с моих пер-р-рьев едкую кр-р-раску. Этот подлец Базилио, чтобы угодить своей бабке, котор-р-рая, стр-р-расть как любила потешится за счет др-р-ругих, пер-р-рекр-р-расил меня из моего благор-р-родного сер-р-рого в какой-то аляпистый цвет. И даже стал сам думать, что я – шут! Если бы вы знали, как это пр-р-ренепр-р-риятно!
- Между прочим, шут при королях всегда был важной персоной, - вступила в разговор Агата. – Можно сказать: он был первой персоной после короля. Ему, и только ему было разрешено говорить всю правду. Правда, как правило, не слишком умные придворные принимали его слова и выходки за глупые шутки. Шуты – умнейшие люди! Они очень хорошо разбираются в сложных ситуациях и в душах людей. А многих видят насквозь – через внешнюю мишуру и надетые маски. Так что, мне кажется, что иногда ощутить себя в роли шута и сотворить что-нибудь этакое, присущее только шуту – довольно интересно, а подчас даже полезно… разумеется, для тех, кто может понять чужие мысли.
- Кстати о масках, - сказал дедушка Марио. – Маски для венецианских карнавалов тоже обладают свойством скрывать под собою истинное лицо человека. Они используются на карнавале для того, чтобы люди высших сословий могли насладиться свободой и закрутить хитрую интригу, но при этом остаться неузнанными. Маски выполняют важную функцию – уравнивают людей разных сословий. Пользуется масками и власть - для решения сложных внутригосударственных вопросов: государственные инквизиторы и соглядатаи могут допрашивать жителей города, не заботясь о том, что их личность будет раскрыта.
- Дедушка, а какие маски можно увидеть на нашем карнавале? – поинтересовалась юная Агата, мечтавшая скорее вырасти, чтобы попасть на карнавал.
- Среди этих масок есть маски комедии дель-артэ: хитрый Бригелла, простодушный и веселый Арлекин, разбитная Серветта, лукавый пройдоха и глупец Доктор, весьма охочий до женщин и денег купец Панталоне, дурак и выпивоха Капитан.
- А когда и кто впервые придумал такие маски? – поинтересовался Бенвенуто.
- Кто создал? Уж теперь вряд ли сможет найтись человек, который ответит тебе на этот вопрос. Знаю только, что изначально маски создавались в период сильных эпидемий чумы, когда вымирали целые толпы населения. Закрытое маской лицо меньше подвергалось воздействию инфекции. Никто не был застрахован от чумы – ни короли, ни папы, ни простые граждане!
- Мар-р-рио, а что, и маску шута пр-р-ридумали? – забеспокоился Папагелло. – И так на свете шутов – хоть отбавляй!
- Маска Шута - одна из самых интересных и весьма значимых. Она входит во вторую группу вместе с масками: Баута, Кот, Доктор Чумы и Вольто. Особенно популярна была маска Доктора Чумы с ее длинным носом. Считалось, что маска с клювом, придающая доктору вид древнеегипетского божества, отпугивает болезнь. Кроме того, передняя часть клюва была заполнена дезинфицирующими солями и сильно пахнущими растениями, которые упрощали дыхание при постоянном чумном смраде. Также считалось, что они предохраняют от заражения чумой. А поскольку Чумной доктор для профилактики постоянно жевал чеснок, клюв защищал и окружающих - от чесночного аромата. Кроме того, доктор помещал ладан на специальной губке в ноздри и уши. Чтобы он сам не задохнулся от всего этого букета запахов, в клюве имелись два небольших вентиляционных отверстия. Шилась такая маска из пропитанной воском свиной кожи. В ее глазницы вставлялись красные стекла, главной целью которых было отпугнуть дьявола.
- Ну а маска Шута, каково ее значение? – вставил свой вопрос любопытный Бенвенуто.
- О. это удивительная маска! – продолжил повествование дедушка Марио. – У нее много названий: Джокер, Дурак, Буфон, Нарр, Жуглар… а в женском варианте – Жоли. Родилась она еще в древности – то ли в Греции, то ли в Риме… У нас же она считается символическим близнецом короля. Знаменитая шутовская шапка с тремя концами, украшенными звонкими бубенчиками. Они символизируют уши и хвост осла. Считается, что если такую маску повесить в своем доме, то в него никогда не войдет тот, у кого дурные намерения в душе.
- «Я - Дур-р-рак, Буфон и Джокер-р-р.
Я игр-р-раю с жизнью в покер-р-р.
И мечтаю о Жоли.
Ай, люли-люли-люли», -
вдруг запел тонким звонким голоском Папагелло. Его гребешок вновь съехал на бок. А в глазах скакали хитрые чертенята.
- Марио, - оторвалась от своего вязания кружев бабушка Лючия, - а ты заметил, что Папагелло еще раз подтвердил то, что было условиями для вручения подарков.
- Все-все, да не все. О талантах Бенвенуто и Агаты наш гость умолчал. И хотя он действительно удивительный, совершенно необычный свидетель, его доказательства неполны.
- Так давай, Марио, зададим ему этот вопрос. Быть может и получим ответ, который так ждем все мы.
- Уважаемый Папагелло, - обратился к задремавшему на кресле попугаю дедушка Марио. – К сожалению, Вы ничего не упомянули о талантах этих славных детей. А без этого я не смогу вручить им долгожданные рождественские подарки.
Попугай встрепенулся, высунул из-под крыла маленькую головку, взмахнул гребешком, свркнул глазом и запел:
«В Бенвенуто дивный дар-р-р –
Кор-р-рабли стр-р-рогать такие,
Чтоб р-р-разбойники лихие
Нанести смогли стихии
Сокр-р-рушительный удар-р-р!
Пусть пока что не большие,
Пусть еще не на волне.
Подр-р-растет наш Бенвенуто,
Шхуну выстр-р-роит вполне».
Песенка удивительной птички была такой забавной, что все рассмеялись и зааплодировали.
- Ну что ж, Бенвенуто, получи свой подарок, - произнес дедушка Марио и вытащил из корзинки маленькую золотую лодочку и очень красивое кольцо. – Береги их, мальчик. Колечко это непростое. Станет тебе трудно, когда уже невмочь, положи его в эту лодочку-бучинторо и отправь по водам Лагуны в сторону острова Лидо. И произнеси: «Да обручится Венеция с Морем так, как мужчина обручается с женщиной, дабы быть ее господином». И посмотришь, что случится…
С почтением принял Бенвенуто из рук дедушки дорогой подарок и отнес его в фамильный сундук – наследство батюшки и матушки. Вернувшись в комнату, мальчик застал удивительную картину. На подвешенном к потолку кольце, словно заправский акробат, кувыркался Папагелло и вопил на всю комнату:
«Аполлон я, бог Солнца, искусств покр-р-ровитель пр-р-рекр-р-расных,
К вам явился от Дельф с пр-р-редсказанием жизненно важным.
Мне Ор-р-ракул вещал, что живет здесь Пр-р-рекр-р-расная Дева
Ликом светлым весь мир-р-р озар-р-ряя безмер-р-рно и яр-р-рко.
Имя дивное отче и матер-р-рь ей дали удачно
Камня чудного, цветом пр-р-рер-р-разного и из тончайших пластинок.
Так и талантами Дева Агата блистает пр-р-реважно,
Р-р-радость, тепло и надежду вселяя в заблудшие души».
- Дедушка, дедушка! – закричал Бенвенуто. – Что это с Папагелло сделалось? Уж не заболел ли он какой страшной болезнью, поражающей мозг?
- Ничего страшного, внучек, - ответила ему бабушка Лючия, отвлекаясь в очередной раз от работы. - Наш Папагелло - великий затейник. Наверное, в нем Шут проснулся, вот и развлекается.
- Но ведь, бабушка Лючия, если он точно Шут вещает, значит, словам его верить нужно! Только вот не пойму я, о чем это он говорит.
- Как о чем?! – ответил дедушка Марио. – Это в нем его греко-римские корни проснулись. Аполлон – греческий бог, покровитель Солнечного света и Искусств, когда-то сразился со страшным чудовищем – змеем Пифоном и запер того в скале в Дельфах. А выход из пещеры завалил гигантским камнем. Через некоторое время стал через щель вокруг камня дух исходить, делавший людей и животных всяких, точно безумными. И начинали они вещать престранные вещи, которые, однако, через некоторое время сбывались. Поставили греки на том месте храм Аполлону. Служили в нем Жрицы – Пифии. Предсказывали людям разное: кому – приятное, а кому - и не очень. А жрецы при храме толкованием прорицаний занимались. Вот и Папагелло сейчас, как Пифии, правду нам рассказывает о том, что есть, и о том, что будет. Из всего, что он наговорил, понял я немного. Но вполне достаточно, чтобы получить возможность убедиться в талантах нашей Агаты. А значит, и вручить ей рождественский подарок.
Дядюшка Марио снова порылся в своей корзинке и извлек из нее небольшой сверток, в котором оказалась удивительно красивая карнавальная маска. Агата не могла оторвать глаз от такой красоты.
- Дедушка, милый дедушка, - воскликнула она. – Что за прелесть! Спасибо, я и мечтать не смела о таком подарке!
- Это не простая маска, крестница. Спрятаны в ней чудодейственные силы.
- А что это за маска, дедушка Марио, расскажи. Ты ведь знаешь столько удивительных историй!
- Ну что же, слушайте. Маска эта называется Гатто – Кот. Очень загадочный персонаж. Рассказывают, что когда-то, когда у нас в Венеции еще не было котов и кошек, здесь развелось слишком много мышей. Целое мышиное нашествие! И никто никак не мог справиться с ними. Особенно от мышей страдал Дворец дожа и, разумеется, сам дож. Как-то раз в Венецию прибыл из Китая старый бедняк по имени Мин Сяо. Он не смог расстаться со своим любимцем – пушистым котом Сяо Мином и привез его с собой. Каким-то образом Сяо Мин смог пробраться в Дворец и выловить там всех мышей. Видимо, был настолько голоден, что и дворцовые стены ему нипочем. За эту случайную услугу дож озолотил хозяина Сяо Мина. И разбогатевший бедняк вернулся домой.
У Мин Сяо был очень завистливый сосед. Звали его Ляо Пин. Собрав большое количество шелков и в надежде выручить за них гораздо больше, чем Мин Сяо, Ляо Пин тоже отправился в Венецию. Дож был в восторге от дорогих тканей и отблагодарил Ляо Пина, подарив ему самое дорогое, что у него есть. А самым дорогим для него был Сяо Мин, который работал у него во дворце на должности главного ловца мышей. Вот так Сяо Мин смог вернуться назад на родину, в Китай. А в память о Сяо Мине дож велел сделать первую маску Кота. Маска Гатто не только защищала людей в годы страшных чумных эпидемий, но, говорят, что она приносит богатство, счастье и удачу. Эту маску я сделал своими руками по старинным рецептам. Считается, что если ее сделать в подарок, сделать с любовью, то эта маска может сотворить настоящее чудо! Именно так я ее и делал – с огромной любовью к тебе, моя крестница, - закончил свой рассказ дедушка Марио.