Жили в нашем селе два родных брата. Жили на одной улице, и дворы их располагались рядом. Старшего брата звали Трофимом, а по-уличному Трошок. Младшего брата звали Никитой, а по-уличному Микитулей. Были они оба ниже среднего роста, приземистые и коренастые. Трофим носил небольшую бородку и жиденькие усы, слыл в селе человеком грамотным и был первоклассным портным – шил одежду для зажиточных крестьян и местной интеллигенции. Никита, наоборот, был малограмотным, но трудолюбивым и упрямым, всегда чисто выбритым и аккуратно одетым. В период НЭПа они хорошо поправили свои хозяйства и числились зажиточными середняками. Во время коллективизации оба наотрез отказались вступать в колхоз и остались единоличниками, потеряв навсегда общинную паевую землю и другие привилегии бывшей сельской общины. У них остались только небольшие огородные участки возле их дворов, по 25 соток у каждого. Закреплённые за ними огородные участки располагались между их дворами и ольховой рощей, имея общую межу. Часть огородов была занята небольшими фруктовыми садиками, а на остальной площади они выращивали картофель и овощи. Имея частнособственнические души, они чётко провели между своими огородами межу и закрепили её деревянными межевыми кольями. Кроме этого, имели они в своём хозяйстве домашний скот – корову, поросёнка и овец. Разводили кур и уток.
Надо отметить, что, не смотря на то, что Трошок и Микитулей были родными братьями, особых родственных чувств они друг к другу не питали. Наоборот, завидовали один другому, если у кого-либо из них в чём-нибудь была удача. Трофим единственную дочь Екатерину удачно выдал замуж за сына местного крестьянина-колхозника, а сына Ивана, тоже единственного, отправил на заработки в Донбасс, где он навсегда обосновался и женился; к отцу он приезжал редко на короткий отпуск. У Никиты были только две дочери, нескладные и некрасивые, а потому и оставшиеся навсегда в девках; жили они вместе с родителями и слыли в селе богомолками. Трофим, не смотря на запрет, подрабатывал тихонько портняжничеством и имел всегда про запас деньги. Никита с женой и дочерьми трудился на своём личном хозяйстве и только изредка пользовался побочными заработками своих дочерей, которые усердно читали молитвы на сельских похоронах.
Никита стал завидовать своему брату Трофиму. Эта зависть особенно обострилась и набрала силу после того, как Трофим отремонтировал в своём дворе небольшой амбар и перекрыл новой соломой погребку. Он сообщил тайком местному налоговому инспектору Ивану Лозову, прозванному в селе Иудой, о том, что Трофим нелегально подрабатывает портняжничеством. Иуда был рьяным исполнителем своей неблагодарной миссии, и незамедлительно явился в дом Трофима, чтобы выяснить так ли это. Трофима он застал в дальней комнате за швейной машинкой. Разговор был неприятным и долгим. Как не старался объяснить Трофим, что шьёт брюки для своего зятя Егора, Иуда на первый раз его оштрафовал и предупредил, что при повторении конфискует машинку и сообщит куда положено.
Трофиму не трудно было догадаться, кто сообщил о нём Иуде. Если раньше вражда между братьями тлела где-то в глубинах их душ, то теперь она стала всё чаще выходить наружу, всплескивая открытыми ссорами, а иногда и драками. Братья и члены их семей перестали здороваться между собой. Каждый теперь стремился, как можно больше навредить друг другу. Ареной этой борьбы стала огородная межа, ставшая границей между двумя враждующими сторонами. Каждую весну, когда огороды освобождались от половодья, и нужно было поправлять межевые колья, между Трошком и Микитулеем начинались ожесточённые сражения в бесконечно затянувшейся войне. Сначала они, упираясь руками в бока, и остервенело, выпучив налитые яростью глаза, стояли напротив друг друга, матерно ругаясь и плюясь, а потом всё больше и больше входя в экстаз, бросались друг на друга, пуская в ход кулаки и пинки. Намяв изрядно друг другу бока, они удовлетворённые расходились, и межу приходилось наводить третьему брату Филату, жившему недалеко и державшему нейтральную позицию. Дело дошло до того, что ни курёнок, ни утёнок, даже кошка, не могли ступить на чужой двор – они тут же уничтожались без всякого предупреждения.
Однажды непослушная корова Трофима перелезла через ветхую изгородь в огород Никиты и поживилась там молодой кукурузой. Никита в злобе схватил во дворе железную лопату и, ударив несколько раз ею корову, согнал со своего огорода. Корова пришла во двор Трофима и ночью преждевременно отелилась мёртвым телёнком. Корову пришлось зарезать, а мясо сдать в сельпо на продажу населению. Трофим подал на Никиту в суд. Суд присудил Никите выплатить Трофиму компенсацию. Никита долго сопротивлялся, но местные власти принудительно заставили его выполнить решение суда.
После этого между Трошком и Микитулеем началась не только явная, но и тайная война, которая продолжалась всю жизнь до самой их смерти. Много раз они ещё сходились в кулачном бою на злополучной меже, вылиты сотни ушатов грязи и оскорблений в адрес друг друга, уничтожено всякого добра и живности, но так они и не помирились.
Первым умер Трофим. Никита на его похороны не пришёл и, кто это знает, может быть, даже обрадовался смерти брата. Вскоре умер и Никита.
Похоронили их на сельском кладбище недалеко друг от друга на семейной полосе. Дай Бог, чтобы они помирились на Том Свете, если не могли помириться на Этом Свете.
Прошли годы. Дворы братьев запустели, огороды заросли травой, а злополучная межа стала никому не нужной. Потом пришли новые люди, построили на их дворах новые дома, возродили огороды и стали жить дружно, как добрые соседи. И никто уже не помнит о родных братьях Трошке и Микитулее, живших когда-то здесь, и так яростно сражавшихся за злополучную межу.